Собеседование

     Минули опаленные степным солнцем летние дни, куда-то резво побежали желтые перекати-поле, затем осень сбросила в городке тополиные листья, а вскоре повеяло стужей, началась зима, в степях и городке закружились снежные метели. И каждый уходящий месяц был насыщен событиями как маленького человеческого, так и большого, то есть общественного размера. Эти события перемешивались, сливались и, порой, их было невозможно отделить одно от другого. Легкие рукотворные землетрясения происходили с плановой регулярностью. К ним привыкли, как к жизненной необходимости.
Старший лейтенант медицинской службы Камский собрал все необходимые документы и отправил по академическому адресу. Зима неохотно уступила место весне. На адрес воинской части должно было прийти письмо из Ленинграда. В прошлом остались уже все установленные сроки, а уведомления все не было. Игнат подумывал о переводе на хирургическую должность и отправился к командованию.
Увидев врача, дежурный по штабу подошел ближе и сообщил:
— Вас хочет видеть командир части.
Дверь в кабинет Шустова была открытой.
— Товарищ подполковник, старший…
— Присаживайся, — прервал доктора Камского Шустов. — Ответ из академии пришел. Пару недель назад. Извини, что сразу не сообщили. В последнее время много всяческих полигонных дел навалилось, да и с твоей стороны напоминаний не поступало. Не специально, но затерялась бумажка. Просматривая почту за месяц, я ее обнаружил. В общем, тебя допустили до экзаменов. В положенный срок поедешь. Командировочное предписание и проездные мы тебе оформим. Распишись, что ознакомлен.
По интонации своего командира Игнат понял, что особого восторга от извещения из медицинской академии тот не испытывал. Накануне Шустов получил новое назначение и должен был передать батальон другому человеку.
«Хорошо, что не перепоручил мое дело своему сменщику, — удовлетворенно подумал Игнат. — Не известно, как повел бы себя новый назначенец». До начала экзаменов оставался еще целый месяц. Шустов заблаговременно издал приказ, отменить который новый командир уже не мог.
Побывав в нескольких краткосрочных командировках, Игнат, наконец, обосновался в гарнизоне и начал в свободное время поспешно перечитывать свое медицинское собрание книг, включавшее более сотни томов. Времени катастрофически не хватало, поэтому он нагрузил целый чемодан изданиями разных лет, чтобы еще раз просмотреть материал перед самым экзаменом.
Проездные были выписаны на поезд. Сделав доплату из личных сбережений, Камский приобрел билет на самолет, сэкономив тем самым около трех дней времени. Из аэропорта Пулково Игнат автобусом доехал до центра Ленинграда и поселился в одной из ближайших гостиниц. Прикупив в буфете продукты и чай в пакетиках, он раскрыл свой чемодан, взгромоздил книги на стол и приступил к штудированию. Номер был двуместным. Его сосед по проживанию отсутствовал. Личные вещи его были размещены на тумбочке. Постоялец появился только к вечеру следующего дня.
— Добрый вечер! — поприветствовал он Игната, войдя в комнату.
— Здравствуйте!
— Я уж подумал, что до конца командировки буду в одиночестве, — произнес сосед по комнате и представился, — Михеев Игорь Иванович.
— Камский Игнат.
— Вы, как я вижу, медик.
— Да, врач.
— А почему петлицы черного цвета? Насколько я помню у армейских врачей они малиновые.
— Это по роду войск.
— И какой вы представляете, товарищ старший лейтенант, если не секрет?
— Строительные. Самые мирные.
— Сколько же книг вы с собой взяли! Собираетесь все прочесть?
— Все уже давно прочитано. Я просматриваю.
— Значит впереди экзамен. Не трудно догадаться, что в военно-медицинской академии. Я прав?
— Да.
Камскому не хотелось сбивать разговором набранный ритм пролистывания учебников, но решил не уклоняться от беседы.
— А вы, Игорь Иванович, откуда приехали?
— Издалека. Из Новосибирска.
— Значит, вы сибиряк.
— Самый, что ни на есть.
— А в Ленинград, с какой целью?
— Как говорится откровенность за откровенность. Я инженер. Работаю в заводском конструкторском бюро. Вот по этим делам и приехал. Наука, патенты и прочее. Когда экзамен? — поинтересовался Михеев.
— Через два дня.
— А в приемную комиссию документы о прибытии предъявил? — инженер перешел на «ты».
— Пока нет.
— А вот это упущение. Надо было уже начать изучение обстановки, а не листать книжки. Это я по своему опыту советую.
На следующий день рано утром Камский уже был в академии. Выяснил, где располагается приемная комиссия, дождался начала рабочего дня, предъявил документы. Его зарегистрировали и отправили на обследование. Через сутки ему и еще нескольким конкурсантам пришлось сдать анализы повторно. На этот раз все было в норме. Была объявлена «предстартовая готовность».
В состав экзаменаторов входили четыре генерал-майора медицинской службы: профессор-консультант Колесников Иван Степанович, начальник хирургической клиники Колесов Анатолий Пантелеймонович, заведующий кафедрой госпитальной хирургии Лыткин Михаил Иванович, профессор кафедры военной травматологии и ортопедии Долинин Валентин Алексеевич; полковники медицинской службы: начальник кафедры факультетской хирургии Ситенко Валентин Михайлович, начальник кафедры военно-морской и госпитальной хирургии Лущицкий Михаил Алексеевич, профессор клиники военно-полевой хирургии Барашков Герман Александрович, преподаватель кафедры усовершенствования врачей Бисенков Леонид Николаевич.
Когда старший лейтенант медицинской службы Камский Игнат Павлович вошел в просторную комнату, где заседала экзаменационная комиссия, он увидел перед собой четырех генералов и четырех полковников. Они сидели за столами слева и справа, образующими как бы два полуовала. Вошедший представился и вытащил билет, в котором было пять вопросов по всем разделам хирургии. Время на подготовку не давалось. Нужно было отвечать сразу. Было ли у героя этого повествования чувство волнения? Безусловно, было. Но до этого момента он уже сдавал массу экзаменов у профессоров и преподавателей института, по учебникам которых учился, поэтому не трепетал, как некоторые выпускники медицинской академии, представавшие перед своими корифеями. Надо сказать, что Камский был темной лошадкой. Никто из экзаменаторов ничего не знал о конкурсанте, поэтому на лицах высшего преподавательского состава академии читалось выражение предельного любопытства. Примерно так могли взирать астрономы профессионалы на кусок камня, который неожиданно ворвался в спокойную атмосферу земли. Естественно этот камень вызвал свечение в результате трения, но обязан был сгореть. Вопрос стоял только в том, на каком этапе это случится.
Камский уверенно ответил на первый вопрос, затем на второй, на третий. «Гость» в атмосфере все не сгорал. На четвертый вопрос было задано несколько дополнительных по анатомии. И тут наш герой отбился довольно успешно. У отдельных генералов и полковников появился розовый румянец на щеках. Игнат понял, что приближается опасность. В пятом и заключительном вопросе значилась траншейная стопа. Генерал Колесов оживился и стал детально выяснять знания испытуемого. Камский никогда не видел больных с данной патологией: ни за время учебы в институте, ни в годы врачебной практики. Стадии течения болезни он назвал правильно, но глубины знаний по этому вопросу не было. В заключение его спросили, кто из присутствующих экзаменаторов занимался этой темой? Ответ напрашивался сам собой, так как больше всего его пытал Колесов, но Камский решил промолчать. Разочарование читалось огромными буквами на всех лицах. Итоговой оценкой было «хорошо». Камский понял, что можно собираться обратно. Через день он сдал экзамен без подготовки по истории партии, затем отправил часть книг на родину к родителям, так как таскать тяжелый чемодан ему не хотелось, и зашел к секретарю приемной комиссии за командировочным предписанием. К удивлению нашего действующего лица ему сообщили, что с ним хочет побеседовать представитель кафедры эндокринологии. Вскоре эта беседа состоялась. Один из полковников медиков пригласил его в кабинет шефа в звании генерал-майора. Камскому предложили присесть, а затем посыпались вопросы, касающиеся его студенческой работы на гормональную тематику.
В завершение беседы заведующий кафедрой поинтересовался:
— Значит, ты исследовал альфа и бета клетки в островках Лангерганса?
— Да. Занимался кариометрией и последующей статистической обработкой результатов.
— А дельта клетки не исследовал?
О такой морфологической структуре Игнат не слышал, поэтому решил не углубляться в эту тему.
— Нет, не исследовал.
— Я тебя возьму на кафедру…
Такого поворота событий Игнат не ожидал.
— Но в следующем году, — уточнил генерал майор. — Готовь документы, как положено.
— Экзамены сдавать как хирургу, или по терапии? — поинтересовался Камский.
— Не знаю, — ответил заведующий кафедрой и пожал плечами.
На этом разговор был окончен.
По возвращении в часть старший лейтенант Камский рассказал о своей поездке уже новому командиру и о приглашении поступать повторно.
— Мне не ученые нужны, а практические врачи, — послышалось в ответ. Камский понял, что повторная поездка ему не светит. И решил добиваться перевода на хирургическую должность.