За новогодней елкой

     Старший лейтенант Камский Игнат Павлович уже три года молодости своей жизни посвятил армейской медицине, поступал в адъюнктуру. Его собирался взять к себе на кафедру по терапевтическим дисциплинам один из академических профессоров, но только через год. Камский решил не изменять своим жизненным профессиональным идеалам и предпочтениям, поэтому подал рапорт о переводе на хирургическую должность. Ему удалось не потерять свои навыки, полученные во время учебы в институте и затем в интернатуре — он периодически участвовал в работе хирургов гарнизонного госпиталя, а теоретический багаж был существенно пополнен двумя годами подготовки к академическим экзаменам. Игнат с детства мечтал быть хирургом. Призыв в армию несколько сбил этот ориентир, но только временно, и теперь он с интригой неизвестности и волнением ждал нового назначения. Рапорт о переводе был написан всего неделю назад, и перевод должен был произойти только в следующем году, а время в момент его футуристических мечтаний отсчитывал морозный, пронзаемый степными беспощадными ветрами декабрь.
Городок атомщиков со всеми своими многочисленными подсобными службами, обеспечивавшими достаточно высокий по тем временам уровень существования военного и гражданского населения, ждал наступления Нового года. Приобрести елку для украшения семейного праздника было практически невозможно. Зеленых красавиц привозили издалека и в весьма ограниченном количестве. Их неплохо заменяли сосновые деревца, которые изредка доставлялись из лесных таежных островков, случайно заблудившихся в степных просторах. Один из таких островков маячил на горизонте за рекой Иртыш, покрытой глыбами смерзшихся льдин. На другой стороне реки было небольшое гражданское казахское поселение из нескольких домиков.
Камский весь день провел в объединенном лазарете строительных частей. У него было несколько пациентов из числа сверхсрочников и офицеров-холостяков, которые в результате случайных любовных связей и не совсем удачного последующего лечения по поводу микробных микстов, получили хронические вяло текущие простатиты. Во время учебы в институте Камский занимался научной работой по данной тематике под руководством одного из доцентов кафедры факультетской хирургии и практикующего уролога городской поликлиники. Его студенческая научная работа участвовала в республиканском конкурсе и получила высокую оценку — первую категорию. В этом небольшом труде была описана методика лечения больных, у которых все другие способы терапии оказывались не эффективными. А все было элементарно просто. Выделения из простаты исследовались на чувствительность к антибиотикам. После получения данных анализов непосредственно в предстательную железу вводились необходимые антибактериальные средства вместе с протеолитическими ферментами, которые не только разрушали кисты, но и усиливали действие антибиотиков.
Когда на приеме у Камского появились такие больные из числа военнослужащих, он обратился за помощью к командиру части с просьбой выделить средства для закупки необходимых препаратов. Ответ был положительным. Доктор съездил в областное аптечное управление областного центра и приобрел все необходимое. Больные, длительно и безуспешно лечившиеся ранее, пошли на поправку. Некоторые из них, узнав, что их доктор, или Док, как они иногда называли его между собой, собрался переводиться, были весьма расстроены.
Перед самым обедом был прооперирован рядовой с запущенным фимозом. Готовил операционный стол и ассистировал фельдшер, подчиненный по должности старшему лейтенанту Камскому. Потом были перевязки страдающих ограниченными гнойничковыми процессами на коже, вследствие микротравм, но их уже делал санитарный инструктор под контролем фельдшера.
По дороге домой Игнат зашел в дом офицеров посмотреть таблицу результатов общегородского шахматного турнира. Там была и его фамилия. Он был удовлетворен, заметив, что красных единичек было больше, чем синих ноликов. Такие соревнования были регламентированы только сроком их завершения и могли длиться по нескольку месяцев. Соревнующиеся сами договаривались о месте и времени встреч, а потом результаты сообщали судье. Площадь перед домом с колоннами была пуста. В одном месте валялось множество хвойных иголок и лежало несколько совсем маленьких сосновых веточек.
Как только Камский переступил порог квартиры, к нему подбежали дочь и гостившая у нее девочка-ровесница Юлия.
— Урра! — папа пришел, радостно взлетел голос Дарьи.
Как можно словесно изобразить игру детей двух-трех лет? Это живое воплощение радости, непрерывного движения, гримасничанья в сопровождении невообразимого числа слов, возгласов, криков, смеха, обид, плача и потом опять все сначала.
Игнат поднял дочь на руки и поцеловал ее в лоб. Девочка обхватила его шею и не отпускала.
— Даша, поиграй с Юлей, — сказал Игнат и опустил ее на пол.
Дети убежали в другую комнату. В это время вышли Сильвия и ее знакомая соседка по лестничной площадке Анна.
— Привет! — сказала Сильвия.
— Привет, — ответил Игнат.
— Обед на кухне.
— Спасибо.
Игнат разделся и повесил обмундирование на плечики в шкафчик, вмонтированный в стену прихожей.
— А как насчет елки? — поинтересовалась Сильвия.
— Глухо.
— У нас тоже нет, — вступила в разговор Анна.
До нового года оставалось еще несколько часов. Игнат подошел к окну. Небо было безоблачным, солнце уже пряталось за горизонт. В степи далеко за рекой была видна кромка леса.
Соседка вскоре ушла. Иванниковы пригласили встречать новый год у них, но Сильвия решила приготовить праздничный стол также дома. Закипела работа и вскоре мясные, рыбные блюда и салаты были готовы. Затем Игнат вышел на лоджию и принес оттуда коробку с елочными игрушками, но украшать было нечего. Сильвия с дочкой начали перебирать игрушки, откладывая в сторону те, которые были частично повреждены. Игнат задумался, а затем достал из своего инструментального ящика небольшую ножовку и стал одеваться в полевую зимнюю одежду.
— Ты что задумал? — с удивлением спросила Сильвия.
— До Нового года еще три часа с лишним. Я за рекой приметил лесистый овраг, там полно хвойных деревьев. Как то праздник не ощущается.
— Иваниковы приобрели елку возле дома офицеров.
— Я был там. Местные казахи привезли с десяток сосен, но их быстро расхватали.
— Далеко идти. Может, обойдемся так. Украсим какую-нибудь веточку… — засомневалась в мероприятии Игната Сильвия.
— Я успею! — Игнат решительно направился к двери.
— Если опоздаешь, то мы будем у Иванниковых.
— Хорошо, — ответил Игнат и захлопнул за собой дверь.
Дорога до Иртыша заняла минут около десяти. Светила луна, дул небольшой ветерок, мороз был не более десяти градусов. С берега к замерзшей реке вела тропинка. Игнат спустился по ней вниз. Дальше стежка запетляла среди ледяных нагромождений. Взобравшись на противоположный береговой склон, Камский оценил расстояние до лесистостей и прибавил ход.
Картина сумрачной, освещенной луной, зимней степи не менялась. Игнат посмотрел на часы. Было десять часов. Он ужаснулся: «К Новому году не успеть!»
Игнат вспомнил, как учась в институте, ездил со строительным отрядом в казахские степи, где они работали в одном из совхозов. Однажды им лопатами пришлось грузить песок в самосвалы неподалеку от озера Эльтон. В обеденный перерыв Камский предложил сходить к озеру и сфотографироваться. Идти с ним решилось два его товарища, остальные предпочли отдохнуть. Водная гладь блестела совсем рядом, казалось, что пяти минут хватит, чтобы приблизиться к ней. Но путь занял около часа. Близость озера была оптическим обманом. Да и само озеро таковым не было. Это блестела влажная соль, по которой можно было ходить. Студенты сфотографировали друг друга на память. На фотоснимках они отражались от поверхности озера, как в зеркале.
Игнат взял темп, как во время марш броска, весь вспотел, и расстояние сдалось. Он вскоре буквально вкатился в овраг с сосновой порослью и, долго не думая, выбрал небольшую сосенку из множества других. Тут же отправился по своим следам обратно. Когда достиг берега реки, было уже ровно двадцать четыре ноль-ноль. Он грустно уселся на возвышении с желанием увидеть какой-нибудь фейерверк, но городок был слабо освещен, как обычно. Потом послышалось несколько веселых возгласов и опять тишина. Подумав, Игнат улыбнулся своей наивности: «Это же засекреченное место! Какие могут тут быть салюты?»
Камский занес хвойный трофей домой, переоделся и пошел к Иванникову, где с удовольствием выпил пару штрафных бокалов прохладного шампанского.