Бриллиант

     Самойлов едва успевал разгребать ежедневные проблемы. Постоянно требовалась донорская кровь, разнообразные ее компоненты и препараты. Высушенная сухая плазма человеческой крови могла храниться несколько лет, и была ничем незаменима в отдаленных госпиталях и других медицинских учреждениях. Несколько флаконов альбумина под рукой у реаниматолога были гарантией спасения раненого или заболевшего. Глобулины против вездесущих стафилококков радикальным образом меняли течение септических процессов в сторону выздоровления. Но все изготовленные препараты обязательно должны были пройти государственный контроль на пирогенность, аллергичность и стерильность. Поэтому на первое место в этом процессе выходило качество подготовки посуды, то есть флаконов и ампул для последующего хранения этих столь значимых медицинских лечебных средств.
— Станислав Андреевич, я к вам.
Радкевич Эмилия Борисовна, врач отделения компонентов, была взволнована. Ее возбуждение невольно передалось Самойлову, так как по предыдущему краткому опыту общения с ней сложилось впечатление, что эта женщина всегда настроена решительно и в критических ситуациях для себя предпочитает атаковать первой, обеспечивая себе моральное преимущество. В правой руке она держала несколько листков бумаги. Из-за жары дверь в кабинет Самойлова была открыта, а он сам только что вернулся от руководства госпиталя, где согласовывал план работы и поездок в части на следующий месяц. На улице было чуть выше сорока градусов, заканчивался июль. Станислав Андреевич подошел к умывальнику с раковиной, пустил струйку холодной воды из крана, подставил под нее ладони, чтобы блаженно увлажнить лицо и шею. Как раз за началом этого процесса его застала вошедшая доктор. Вытерев лицо и руки полотенцем, Самойлов взял протянутые ему листы бумаги.
— Значит, из десяти серий сухой плазмы одна не прошла по стерильности.
— Ее придется забраковать и пустить на переработку в альбумин, — пояснила Эмилия Борисовна. — Это не проблема.
— Не у всех доноров кровь стерильна. Возможно, что здесь именно такой случай. К вам тут претензий не может быть. Так что же вас волнует?
— Прочтите результаты исследований по альбумину.
Самойлов перевернул лист. Из пяти серий альбумина одна была забракована по пирогенности. Он всех тонкостей на новом месте работы еще не знал и, взглянув на стоящую рядом Эмилию Борисовну, сказал:
— Давайте присядем, и вы не спеша поясните, чем я могу помочь.
Начальник пододвинул стул своей подчиненной, а сам расположился за столом.
— Дело в том, что это наша застарелая проблема. Вручную тщательно промыть в стерильной воде флаконы на заключительном этапе подготовки, чтобы удалить все молекулы моющих средств очень трудно.
— Так что же делать?
— Ваш предшественник уже заказал моющую установку для флаконов под названием «Бриллиант». Два года ждем. Вам надо попытаться ускорить этот процесс.
— А кто флаконы готовит?
— Санитарка Левашова Евдокия Ивановна.
— Может быть это ее недочет? Она же еще и полы моет.
— На заключительном этапе медицинские сестры участвуют.
— Ко мне подходила Левашова и сказала, что ей тяжело за всем поспевать. Она же пенсионерка. Собирается увольняться. Может быть, перепоручить это дело сестрам. Я оформлю им у финансистов дополнительную плату.
— Ну, это, в крайнем случае. А пока надо искать нового человека.
После тщательного анализа предшествующих событий Самойлов понял, что установку, которую заказал предыдущий заведующий отделением, они не получат, так как она предназначена для фармацевтических производств более крупных, чем их небольшое окружное подразделение.
В поисках нового сотрудника в помощь Евдокии Ивановне участвовали все заинтересованные лица. Только через несколько недель к Самойлову подошел инженер по медицинскому оборудованию Бойков Евгений Георгиевич и загадочно сообщил, что нашел бриллиант. Учитывая склонность инженера к шуткам, Станислав Андреевич не придал его словам особого значения.
— Она вас ждет у кабинета с заявлением о приеме на работу, — пояснил инженер.
— Кто она?
— Бриллиант.
Инициатором приобретения автоматической моющей установки с аналогичным названием был Бойков, поэтому, когда пришел официальный отказ, он был раздосадован больше других. Именно с этим связал Самойлов последнее пояснение инженера. Но, когда заведующий увидел возле своего небольшого кабинета молодую девушку, стройную, аккуратно одетую, представлявшую собой потрясающее воплощение юности, он понял, что Евгений Георгиевич был близок к истине.
— Вы Станислав Андреевич? — поинтересовалась юная особа, взглянув на подошедшего офицера глазами синего неба, по которому плыли легкие белесые облака.
Подавив гипнотическое воздействие, Самойлов сразу же вспомнил, что ему уже сорок лет, и он отец двоих детей.
— Да.
— Тогда я к вам, — и девушка протянула листок бумаги. — Это заявление о приеме на работу.
Самойлов вошел в кабинет, прочел прошение. Все было оформлено грамотно.
— Нам нужна санитарка, но это не легкая работа.
— Я знаю. Мне уже все рассказали.
— А почему именно в медицинское учреждение?
— Я буду еще раз поступать в медицинское училище. Со стажем у меня больше шансов.
Станислав Андреевич подписал заявление и протянул его новой сотруднице. Девушка, вспыхнув радостной улыбкой, тут же упорхнула в госпитальный отдел кадров для дальнейшего оформления. Бриллиантом оказалась Топоркова Виктория Павловна. Она быстро освоила навыки медицинских сестер, трудилась не покладая рук, была старательной. Через год поступила в медицинское училище и без отрыва от работы окончила его с отличием. В отделении была переведена на соответствующую должность.