Две миниатюры

                Сельская скука.

     Императрица вышла на балкон и равнодушным, тоскующим взглядом окинула прилегающую ко дворцу округу своей загородной резиденции. Скука… Осенняя тоска и скука вокруг. Всё застыло и замерло неподвижно на своих распланированных и давно уготованных местах. Дворцы, беседки, причудливые мостики построены, тропинки протоптаны, аллеи раскинуты, деревья посажены, статуи расставлены и застыли в своих немых позах на веки вечные, пруды выкопаны и заселены жирными рыбами и упитанными утками. Тоска. Делать нечего. Оставалось только скучать и с грустью бродить по мокрым от осеннего моросящего дождя серым аллеям.

     Немного постояв в молчании у кованой ограды балкона, она с равнодушным видом взяла с маленького ажурного столика, стоявшего здесь же на балконе, какой- то тяжелый шарообразный предмет, а сопровождавший её кавалер услужливо-быстро поднёс большой литой медный подсвечник с горящей в нём свечой… Что- то зашипело в руках императрицы, и она кинула на широкий, просторный двор, прилегающий к парадному подъезду ,.. гранату.

     Оглушительный взрыв, сотрясающий всё вокруг, разорвал в клочья устоявшуюся во дворцах и парках тишину и заставил вздрогнуть всё внутри, накрыл всю округу и прокатился на своей небесной колеснице до самых дальних и укромных уголков парка, отозвавшись в них затихающим, тонущем в пространстве эхом, заставив всем телом почувствовать, как робко и трусливо задрожали тонкие стёкла в окнах дворца, так бесцеремонно, вдруг, разбуженные от своей наступившей было осенней дремоты, и дрожа призывали о спасении, и перепуганная вхлёст, ошарашенная неожиданным взрывом, стая уток с недовольным ворчливым гвалтом поднялась с Большого пруда и унеслась, улетела куда-то вдаль в неизвестном направлении.

     Тишина возвращалась постепенно, робко и неуверенно, как-будто ещё подозрительно озираясь по сторонам и ожидая очередного подвоха. Потревоженная гармония тишины ещё долго приходила в себя, ища равновесия и обретая обрушенный покой. Из кустов вылез ошалевший от неожиданности перепуганный дворник, теребя указательным пальцем в левом ухе, пытаясь удалить невидимую пробку отделившую внезапно его от мира звуков и желая скинуть с себя как можно скорее так неожиданно и громко обрушившееся на него безмолвие.

     - Звали, матушка-императрица ? – только и произнёс он громким контуженным голосом, делая вид, что вытягивается по струнке и придавая себе вид полной покорности и готовности к услужению и исполнению любых указаний, глядя снизу вверх на балкон, на котором всё с тем же невозмутимым видом стояла императрица, - Что случилось ?

     - Что это ты, Никифор ? Божий день на дворе, а ты никак в кустах спишь ? Не гоже. Намусорено тут, прибери, - спокойным строгим и вместе с тем размеренно-ласковым голосом проговорила императрица, затем развернулась и с таким же невозмутимым, равнодушным видом покинула балкон, лишь заметив сопровождавшему её молчаливому спутнику, вторившему её настроению :

     - Григорий, гранаты закончились. Это была последняя. Ты уж распорядись …




                Странная милая девочка.

     Ярким солнечным днём одна радостная девочка вприпрыжку шла и скакала рядом с папой по просёлочной дороге в сторону дачных участков. Ей было весело и хотелось играть. Тут из-за зарослей тростника старого заброшенного водоёма, расположившегося у дороги, разнеслось кряканье уток : «Кря..кря..»

     - Папа, папа, утки, утки ! Дай скорее ! – нетерпеливо закричала девочка, выхватила из папиных рук свою маленькую сумочку и стала торопливо копаться в ней.

     - Какая хорошая, милая, славная девочка, - подумали случайные прохожие, - хочет покормить уточек.

     В этот момент девочка что-то достала из сумочки, на секунду замешкалась и зашвырнула это что-то в гущу тростника. Оглушительный силы хлопок, похожий на взрыв, сотряс всю округу и умчался куда-то вдаль. Затем всё плавно стихло. Даже сверчки в поле казалось ошалели от такой неожиданности и были в полной растерянности и оцепенении, не смея произнести ни звука.

     - Ура ! - радостно и победно прокричала девочка, подпрыгивая и размахивая руками, и затем как ни в чём не бывало весело вприпрыжку поскакала по дорожке дальше.

     - Какая странная девочка, - подумали прохожие. Но вслух ничего не произнесли.