Зимою долгой, вмерзнув в крест, на леднике сияла дева,
У тех поэтов, у великих, застыв на кончике стиха.
И столько было в этом мощи, и столько было в этом гнева,
Что, отлетая жёлтой искрой, дробилась чешуя греха.
Нельзя, нельзя мне притворяться, испачкав губы виноградом,
Сверкая голым белым задом на пляжах солнечных югов,
Земля, что мне всего дороже, давно уж стала старым адом,
Давно уж стала этим адом, ночлежкою для дураков.
Ветра, ветра надоедают своим порывом и азартом,
И превращаемся мы в камень, кривой, насмешливой Перми.
Я никогда не видел зданий и забегаловок Монмартра,
Но и французы не видали в Перми замёрзнувшей тюрмы.
Я перекрашу крышу в синий, чтоб было вровень с небесами,
Я поцелую и расплачусь, суровый профиль января.
И подыграет мне чуть слышно бродяга с рыжими усами,
Который в будущем проснётся вдруг капитаном корабля.
Зимою долгой...
© Copyright: Алексей Моткин, 2019
Свидетельство о публикации №219031501378
Свидетельство о публикации №219031501378
Рецензии