Глава IV

– Здравствуй, Тейнорус. Я рад, что ты откликнулся на мой зов, – от вкрадчивого замогильного голоса Тейнорус распахнул глаза и вскочил, как ошпаренный. Он огляделся по сторонам. Вокруг виднелась лишь бескрайняя пустошь, по которой были хаотично разбросаны одинокие высохшие деревья.
– Кто здесь? – испуганно пробормотал волшебник, тщетно пытаясь узреть таинственного собеседника. – Я умер? Ледозуб всё-таки решил меня отравить?
– Почти, Тейнорус, – ответил голос. Волшебнику показалось, что хозяин голоса где-то рядом. – Но не совсем. Это временная смерть. Перед перерождением.
– Покажись! – воскликнул от переполнявшего его душу чувства страха наш герой.
– Охотно, – спокойно ответил кто-то. Тейнорус не успел моргнуть и глазом, как прямо перед ним появилась фигура в тёмном балахоне с длинным посохом в руке. На черепе красовалась остроконечная корона, на тёмном одеянии блестели доспехи с причудливыми узорами и серпообразными ответвлениями. Его безжизненный, пустой взгляд, казалось, закрадывался в глубину души юного мага. – Разреши представиться. Я Танатос, бог смерти и разрушения.
На лице нашего героя застыла гримаса неподдельного ужаса. Один вид самого самого страшного бога среди всего пантеона внушал трепет. Тейнорус невольно упал на колени.
– Так всё-таки я умер… – подавленно прошептал наш герой.
– Вовсе нет, Тейнорус, вовсе нет, – успокоил волшебника бог. – Все мёртвые перемещаются в царство Аида, но, как видишь, мы находимся в совершенно другом месте. Ты не случайно пришёл в этот мир, как и наткнулся на тот источник, из которого ты испил. Ведь тебя ждёт удивительная судьба…
– Всё, что я любил в этой жизни, сгинуло в пожаре войны… Тот, кого я считал другом, на которого я мог положиться, уничтожил всё, что я когда-либо любил, – дрожащим голосом продолжил Тейнорус. – Смысл моего существования утерян.
– Я бы так не сказал, мой юный друг, – загадочно ответил Танатос. – Ведь большинство испивших из этого источника обращаются в пепел, так и не познав истинного предназначения камтры. Она выбрала тебя.
Знакомое слово раздалось в голове Тейноруса, словно канонада артиллерийской батареи гномов.
– Так это ты шептал мне это слово в тот день… – опешил волшебник. – Чтобы я пришёл сюда. Но… зачем? Как она поможет мне?
– Весь наш мир, Тейнорус, строится на принципах хаоса и порядка, света и тьмы, созидания и разрушения… Всё, что мешает существованию в одном мире, должно быть уничтожено, чтобы возродиться в другом, где оно необходимо. То же самое действует и для другого мира. В этом есть гармония хаоса и порядка. В мире нет ничего нейтрального.
– То есть… равнодушия? – Тейноруса вдруг осенило. В памяти пронеслись события минувших дней: огонь, пламя, горящие дома, убитые жители и войско. Огромное войско королей Единоземья на холме. Шатёр… Шатёр правителей Единоземья, которые разговаривают о чём-то своём и не обращают никакого внимания на то, что происходит там, внизу, в огне насилия, разрушения и безжалостности.
– Именно, – согласился Танатос. – Всё должно быть в гармонии. Сейчас она нарушена. Нужно лишь её восстановить.
– Восстановить… – закивал Тейнорус. – Но как это сделать?
– Всё очень просто, – Танатос прикоснулся ко лбу волшебника. – Тебе лишь нужно найти источник дисбаланса и устранить его. Для этого мы, боги Ротодора, дарим тебе силу, которая поможет тебе выполнить свою великую миссию. Ты готов принять бремя носителя хаоса, Тейнорус?
– Сегодня я потерял всё, что когда-то имел… Всё, что я любил, чем дорожил, о чём мечтал, сгинуло в пламени жестокости и равнодушия, – ответил волшебник. – Если я смогу разрушить несправедливость, сбросить пелену равнодушия с этого мира, разрушить его, чтобы на его месте воздвигнуть новый, я готов взять на себя эту ношу.
– Что ж, Тейнорус, раз ты готов переродиться, мы даруем тебе силу Камтры… – ответил Танатос, и тут же в его левой руке появился крошечный зелёный шарик. Казалось, будто бы он был наполнен желчью гидры: ярко-зелёная светящаяся субстанция причудливо переливалась внутри сферы, что очень удивило волшебника. Танатос приоткрыл рот Тейноруса и поднёс шарик к его губам. – Избавь этот мир от пережитков жестокости и равнодушия. Разрушь оковы тёмных времён и оплоты алчности, чтобы мир смог снова вздохнуть полной грудью. Отныне ты – носитель хаоса!
Как только шарик оказался в горле, Тейнорус вдруг осознал, что его переполняет доселе невиданное чувство – что-то невыносимо тяжёлое и мрачное тянуло его в небытие, затапливая каждую частичку души, заполняя каждую нанесённую душе рану вязкой, тягучей субстанцией. Но не успел наш герой выкрикнуть последнее слово, как его разум погрузился в беспросветную темноту. Пустота… Пустота… Пустота…

***
Тейнорус медленно открыл глаза. На фоне ночного неба, украшенного сверкающим ковром из звёздных блёсток, виднелись тёмные силуэты размашистых лап сосен. В ушах шелестела пышная, раскидистая листва ив и берёз, затмевая ночную тишину. Волшебник тяжело выдохнул и, немного придя в себя, медленно встал с земли. Заметив по левую руку  заснеженный источник, наш герой сразу вспомнил все страшные события, что ему пришлось пережить в эту ночь. В голове всё никак не утихали предсмертные вопли обречённых жителей. Перед глазами, словно картинки в книге о таинственных существах Единоземья, мелькали ужасные события минувшей ночи. Мама… Папа… Все знакомые и родственники, которых он любил и которыми дорожил больше всего на свете, сгинули в тайфуне жестокости, насилия и равнодушия. Тейноруса разрывало бурлящее чувство несправедливости.   
– Всё, что мешает существованию в одном мире, должно быть уничтожено… – повторил мантру волшебник, вспомнив слова Танатоса. Он встал и перевёл взгляд на посох. – Что ж, Камтра, проверим тебя в действии.
Наш герой схватил посох и отошёл от источника. Волшебник чувствовал, как его тело наполняется силой, которую он никогда раньше и не ощущал. Ему казалось, будто энергия и мощь сотен вулканов заискрилась в его жилах, будто все силы природы, вся стихия оказалась в его власти, будто могущество его дара возросло в несколько раз.
– Кадматар… – произнёс волшебник. Конец посоха вспыхнул ярко-зелёным пламенем, чуть было не ослепив нашего героя. Тейнорус удивился: обычно огонёк был еле-еле виден, что приводило его в уныние. Но теперь с помощью Камтры на конце посоха искрился настоящий пожар, так и норовивший вырваться из плена воли юного мага. Волшебник размахнулся и ударил посохом в землю. На месте удара тут же образовалась огромная трещина. Разлом устремился к источнику, становясь всё шире и шире с каждым мгновением. Через мгновение земля содрогнулась, и огромные пласты земли со страшным грохотом похоронили источник под своей тяжестью.
Тейнорус опустил посох и улыбнулся: 
– Равнодушия не существует в природе… Мы это исправим.
С этими словами он достал из кармана чешуйку Ледозуба. Вырыв посохом небольшую ямку, волшебник положил её на дно и аккуратно засыпал землей. «Чтобы создать нечто живое, ты сам должен вложить в него жизнь – свою душу…» – снова вспыли в разуме Тейноруса слова старца. Волшебник сделал глубокий вдох. Он почувствовал, как Камтра слилась воедино с энергией в его жилах, как по венам заструилась мощь, дарованная Танатосом. Внезапно маг заметил, как кристалл на конце посоха начинает мерцать ярко-кислотным цветом, озаряя ночной лес причудливым сиянием. Тейнорус улыбнулся и медленно опустил кончик посоха на крошечный холмик земли. В то же мгновение из холмика, извиваясь в причудливых переплетениях, начал пробиваться крепкий чёрный стебель, отдававший ярким оранжевым и жёлтым свечением. Вскоре от него потянулись длинные ветви, на концах которых закачались три огромных чёрных плода. От увиденного Тейнорус на мгновение лишился дара речи и застыл на месте, как вкопанный. Волшебник нерешительно сделал шаг вперёд и прикоснулся к шершавой оболочке.
– Яйцо? – оторопел волшебник и тут же отпрянул назад. В то же мгновение он вздрогнул и выставил посох вперёд: три яйца упали на землю и тут же раскололись. Увиденное заставило Тейноруса попятиться назад, ожидая худшего. Но вместо яростного воя кровожадных существ, он услышал еле слышимый, слабый клокочущий писк, нарушавший предрассветную тишину. Юноша подошёл поближе и остолбенел: в осколках скорлупы ворочались и пищали три крошечных чёрных дракончика, отчаянно пытавшиеся сориентироваться в огромном мире. Наш герой острожно положил посох на землю и подошёл к ним поближе. Он чувствовал себя таким же одиноким, таким же беспомощным и таким же растерянным в этом большом и жестоком мире, который мог в любой момент без угрызения совести уничтожить его по щелчку пальцев. В тот момент Тейнорус почувствовал некую связь между ними, нечто большее, чем просто жалость и сострадание.   Он подобрал трёх дракончиков, положил их в широкий карман балахона и, сопротивляясь лютой морозной ночи, медленно направился во тьму.

***
Дни сменялись неделями, недели месяцами, месяцы превращались в года, времена года играли в задорную чехарду, а Тейнорус с каждым прожитым днём всё рос и рос, становясь умнее, опытнее и начитаннее. Его крошечные компаньоны не отставали, и уже к двадцатилетию волшебника они ходили на задних лапах и вовсю играли друг с другом, попутно впитывая в себя уроки носителя Камтры. С прошествием времени Тейнорус понял, что его подопечным нужно немного социализироваться, поэтому помимо игр и драк, он обучал их грамоте, речи и, конечно же, особым взглядам на мир вокруг них. Он наблюдал, как они учатся бегать, летать, драться, извергать пламя, видел их ошибки, достижения, видел боль, радость, уныние, печаль, тоску, видел, как каждый из них становится неповторимой личностью. Так жестокий и вспыльчивый старший брат – желтоглазый Смертозуб, – спокойный и рассудительный младший брат – рыжеглазый Быстросмерт – и самоуверенный и надменный средний брат – зеленоглазый Душегуб – стали самыми родными людьми для носителя бремени хаоса. Они стали для него чем-то вроде семьи, которой нашему волшебнику так не хватало в эти суровые годы. После долгих десятилетий скитаний по закоулкам Единоземья они обосновались в небольшой хижине на окраине Разергарда, где никто не смог бы помешать их скрытному существованию.
Та весна выдалась довольно прохладной и мрачной: небо заполонили вереницы хмурых туч, молнии Зевса то и дело разрезали небосвод; на разбитых дорогах под шквалом дождя беспрерывно хлюпала грязь; с эльдотурских степей исчезли последние следы кровопролитной битвы за Единоземье, как и обуглившийся развалины Брантора. Тейнорус сидел за столом в крошечной хижине рядом с потоком бурной реки Эномар и при тусклом свете оплавленной свечи спокойно мастерил себе шляпу. По всему дому висели десятки разнообразных мешочков с травами и снадобьями; в углу ютилась небольшая самодельная полка, заваленная толстыми книгами; на столе шелестели свитки с заклинаниями, амулетами и прочими загадочными атрибутами. С годами жгучая боль утраты постепенно утихала, однако в глубине души волшебник всё ещё скучал по своей погибшей семье, особенно по матери, которая подарила ему тепло, ласку и посадила в душе росток любви, который был жестоко срублен топором жестокости и безразличия. Внутри остались только жгучая жажда мести и желание искоренить равнодушие, чтобы новый мир спустя долгие годы вздохнул с облегчением.
– Ну вот. Осталось только пришить ленточку и… – пробормотал Тейнорус, как вдруг дверь в хижину отворилась, и волшебник почувствовал холодное дуновение ветра в спину.
– Пап, мы дома, – раздался голос Быстросмерта. Сложив широкие крылья, он улыбнулся и прошёл внутрь. – Мы принесли тебе поесть.
Тейнорус обернулся и увидел в лапах тёмного рыжеглазого дракона кролика с перекушенной шеей. Волшебник усмехнулся.
– Молодец, Быстросмерт, ты отлично постарался! – Тейнорус посмотрел на пасынка, улыбнулся и продолжил пришивать ленточку. – Я тут, как видите, рукоделием решил заняться. Как прошла охота? Кого поймали? Вкусно поужинали?
– Да, знаешь, пап, – начал Душегуб, облокотившись на стену хижины. – Не слишком-то удачно. Быстросмерт всё испортил. Он когда за оленем гонялся, ударился башкой о ветку дуба и грохнулся. Мы посмеялись, конечно, позлорадствовали, но в целом нам было как-то всё равно…
Последние слова раздались в голове Тейноруса, словно грохот извержения вулкана. Он медленно положил шляпу и тяжело выдохнул.
– Всё равно, значит… – с дрожью в голосе прошептал он.
– Ну да, мы-то поймали добычу, – усмехнулся Смертозуб.
– А если бы вашему брату была нужна помощь? – Тейнорус в гневе стиснул зубы и крепко сжал посох. – Что если бы на его месте оказались бы вы?
– Да ничего, наверное, – рассмеялся дракон. – Просто прошёл бы мимо…
– Мимо бы прошёл?! – яростно воскликнул Тейнорус и резким движением посоха впечатал Смертозуба в стену хижины. Тот испуганно воскликнул и, тяжело дыша, полными ужаса глазами уставился на волшебника. – Я уже видел, как проходили мимо в тот момент, когда  сотням людей, сгоравших в апогее жестокости, была нужна помощь. Никогда, слышишь? Никогда не будь равнодушен ни к чему в этой жизни! Либо спаси, либо убей! Ты меня понял?!
– Да, пап, – прохрипел Смертозуб, отчаянно пытаясь сделать вдох.
– Славно… – ответил Тейнорус, опустил посох и, перекусив нитку, положил шляпу на стол. Смертозуб закашлялся и принялся жадно глотать воздух. – Сегодня, дорогие мои, особенный день. Тридцать лет назад я лишился всего, что у меня было: семьи, дома, любви, мирной и беззаботной жизни. Моего отца предали те, кого я считал своим другом. Мою мать на моих глазах разорвал тот, кто приласкал меня в первый день встречи. Те, кому я доверял, отняли у меня всё, чем я дорожил. В тот день нарушился баланс, что так необходим нашему миру. Но самое страшное то, что никто из поклявшихся служить миру и справедливости, не остановил это безумие. Им было всё равно, я видел, как они сидели на холме в своих палатках и хохотали, когда на их глазах погибали ни в чём не повинные люди. Если бы Хранитель Добра был ещё жив, он бы не позволил такому случиться. Но он мёртв. А значит именно нам предстоит вернуть мир к равновесию.
– Это всё, конечно, замечательно, отец, – возразил Быстросмерт, – но нас всего четверо. Как мы собираемся восстанавливать порядок в Единоземье, когда против нас ополчатся все королевства?
– Хороший вопрос, мой мальчик, – усмехнулся Тейнорус. – Сейчас самый благоприятный момент для нанесения удара: Пендратон, Грышнак, Луминель и Ультер погрязли в междоусобицах. Похоже, сожжение Брантора вызвало неоднозначную реакцию, и теперь монархи Единоземья ещё долго не захотят друг друга видеть, не говоря уже о том, чтобы объединиться. И пока наши «друзья» из Фламеррута, Стумертрада, Глуботрода и Роконота решают, на чью сторону встать и что вообще делать с этим бардаком, мы нанесём по ним удар. Один за одним, они падут к нашим ногам, и их кровь заполнит реки Единоземья. А насчёт войска не беспокойтесь: я уже всё продумал. Пойдёмте со мной.
Волшебник подошёл к столу, взял бурую конусовидную шляпу с ярко-красной лентой и направился к двери. Смертозуб, Быстросмерт и Душегуб переглянулись, пожали плечами и направились за ним. На улице царила глубокая ночь. Яркий лунный свет озарял разбитые проливным дождём дороги и тропы; блестящий звёздный ковёр нежно окутывал верхушки исполинских дубов и сосен; в зелёных полях носился резвый ветер, нежно колыша стебли трав и цветов; вокруг не было ни души, и лишь мелодичный стрёкот сверчков разрушал ночное безмолвие.
Когда Тейнорус достиг небольшого валуна и быстро забрался на него, уверенно оглядываясь по сторонам, три брата в смятении уставились на своего опекуна.
– Эм-м, пап, что мы здесь делаем? – нарушил неловкое молчание Душегуб. – Если ты рассчитываешь одолеть четырёх королей драконов, погрузившись в медитацию, у меня для тебя плохие новости…
– Из капли рождается море, Душегуб, – произнёс Тейнорус, гордо выпрямившись во весь рост. – Скоро вы встанете во главе армии, которую не видел мир со времён битвы на реке Эльдотур. Они не будут знать ни жалости, ни милосердия, ни боли, ни усталости, ни страха, ни отчаяния – лишь слепая преданность будет гореть в их сердцах. Вместе вы поведёте своих слуг в поход и уничтожите оковы равнодушия и жестокости в Единоземье, что угрожают мирному существованию народов. Вы разрушите старое, чтобы дать прорости новому! – волшебник достал из сумки небольшую чашу и не спеша подошёл к драконам.
– Что нам с ней делать? – с недоверием покосился на неё Быстросмерт.
– Чтобы породить жизнь, нужно вложить в неё часть своей души, – объяснил Тейнорус. – Не бойся, боль скоро пройдёт. Мне нужна ваша кровь.
Драконы опешили. От Смертозуба последовал нервный смешок:
– Кхм-кхм… Ух, пап, что-что, а чувство юмора у тебя специфическое!
– Я совершенно серьёзен, – спокойно сказал Тейнорус, протягивая чашу старшему брату. – Вы ведь хотите исполнить волю богов, разве нет? Восстановить справедливость и избавить мир от плесени безразличия? Неужели вам жалко каких-то пары капель крови?
Братья переглянулись. Холодный взгляд волшебника сразу дал понять, что в случае неповиновения расправы долго ждать не придётся. Первым решил пролить кровь Смертозуб: дракон выставил вперёд лапу, стиснул, зажмурился и что есть силы надавил когтем на ладонь; старший брат почувствовал дикую боль, из раны хлынула алая кровь, заливая чёрную лапу. Красные капли она за другой растворились в зелёном травяном ковре. Смертозуб поднёс окровавленную ладонь к миске и выдавил несколько капель крови. Два остальных брата сделали то же самое.
– Славно! – улыбнулся Тейнорус и быстренько перемешал содержимое миски. Братья с неподдельным интересом принялись наблюдать за дальнейшими действиями своего наставника. Волшебник тем временем пошёл вперёд и, бормоча под нос какое-то заклинание, принялся разбрызгивать красные капли по мокрой земле. Он ходил то влево, то вправо, то вперёд, то назад. Драконам казалось, будто бы маг сеет пшеницу. Наконец, когда миска была опустошена до дна, волшебник пренебрежительно выкинул её и вернулся к сыновьям.
– И что теперь? – скептически усмехнулся Душегуб. – Нам поплясать или войти в тра-а-анс, как сорочьи шаманы?
– Нет, всё гораздо проще, – ответил Тейнорус. Он сделал вдох, закрыл глаза и сосредоточился на заклинании. Медленный выдох… Посох вновь стал невесомым, как тогда, в то самое утро. Бурные потоки крови в венах превратились в лёд. Тейнорусу казалось, что его тёмная душа медленно утекает в кончик посоха. И вот, когда волшебник аккуратно прикоснулся посохом к земле, драконы с неподдельным изумлением узрели, как из земли медленно восстают тёмные силуэты клонов. Каждый из них был точной копией пасынков тёмного волшебника: те же хвосты, те же крылья, те же зубы, когти. Лишь одно отличало их от Смертозуба, Душегуба и Быстросмерта – безжизненные, безразличные, светящиеся белки глаз, смотревшие куда-то в пустоту небытия.
– Мы встанем во главе легионов! – громогласно обратился к трём драконам Тейнорус. – Они будут беспрекословно подчиняться нашей воле и следовать за нами хоть до вод реки Стикс. Когда-то все они уничтожили всё, чем я дорожил… Теперь же они сами утонут в чёрных омутах безразличия и, когда они будут звать о помощи, когда взмолятся о пощаде, их будет ждать лишь наше гробовое молчание! Мы сожжём их королевства до тла! Их привычный мир, в котором они так долго привыкли жить, скоро будет гореть! Мы уничтожим плесень этого мира раз и навсегда! – Тейнорус повернулся лицом к войску, улыбнулся, раздвинул руки и прокричал: – Что же их ждёт, мои славные воины?
– Смерть! Смерть! Смерть! – раздался оглушительный монотонный гул со стороны огромной армии. Три брата немного опешили от увиденного: клич был настолько громким, что казалось, будто бы моря всколыхнулись сотнями шквалов.
– Ведите их вперёд, туда, где поднимается солнце, – обратился к Смертозубу, Быстросмерту и Душегубу маг, наблюдая за тем, как ввысь взмывают огромные тучи крылатых двойников.
– Но разве этого хватит против армий целых четырёх могущественных королевств? – ужаснулся Душегуб.
– Поверь мне, Душегуб, – засмеялся Тейнорус, положив руку дракону на плечо. – Никакие силы не смогут сокрушить нас, ибо наше предназначение закреплено волей богов! Мы разрушим то, что нарушало покой нашего мира! Камтра поведёт нас навстречу справедливости. Всё, что мешает Единоземью жить, сгорит в пламени нашего праведного гнева…
Маг вскинул ярко-красный балахон, крепко обхватил посох и принялся наблюдать, как легионы тёмных драконов-двойников взлетают высоко в небо, затмевая звёзды-блёстки широкими крыльями. Их белоснежные светящиеся глаза неслись сквозь ночь, словно стаи крохотных светлячков.
– Готовься, Ледозуб, – усмехнулся Тейнорус, провожая взглядом огромную армию верных слуг. – Пришло время платить по счетам.
С этими словами волшебник взял шляпу и провёл пальцами по красной шёлковой ленточке.
– Твоя кровь когда-то дала мне прежнюю жизнь и также её оборвала, – прошептал маг. – Твоя любовь отныне будет всегда со мной.
Тейнорус нахмурил брови устремил взгляд на горизонт, где исчезали всё новые и новые орды безжизненных клонов трёх братьев. Он понимал: возмездие скоро свершится.