А это мамина сиделка

«А это мамина сиделка»
Олег пьяненько погрозил Жене пальцем.

Перед Женей в очереди были две девушки с унылыми лицами. И это малоприятное выражение ничуть не изменилось, когда они, одна за другой, вышли из кабинета. «Плохо дело», - подумала Женя, но - куда ж деваться? - потянула за ручку явно дорогую деревянную дверь. В кабинете сидела уже хорошо пожилая тётка, которая лишь кивнула на приветствие, молча взяла из рук кандидатки на вакантную должность документы. Мельком заглянув в красный диплом, без всякого намёка на уважение, отложила в сторону. Женя, сидя на краешке стула, смотрела на её усталое, чуть обрюзгшее лицо и даже посочувствовала: как же мы все ей осточертели... Открыв трудовую книжку, тётка наконец подняла глаза:

- Почему уволились с прежней работы?

- Задерживали зарплату.

- Вас, молодёжь, только деньги теперь интересуют, - осуждающе сказала тётка.

- А вы, видимо, святым духом питаетесь...

Кадровичка дёрнула плечом и почти прошипела:

- Вам позвонят.

Ага, щаз! Ведь, как ни крути, нахамила. Женя шла по зимней улице и с досадой представляла, как расстроится опять мама. Мама - финансовый директор довольно большой фирмы - тысячу раз предлагала ей для начала скромное место на её предприятии. Притом что всегда учила дочь быть твёрдой и целе-устремлённой, добиваться всего своими силами. Ну, вот Женя и пыталась на практике осуществить мамину теорию, отказавшись быть протеже. Ладно, не стоит отчаиваться. Жизнь не кончилась.

Домой, в пустую квартиру, торопиться причин не было. Да и мороз ослаб. Можно прогуляться. Но захотелось горячего чая с чем-нибудь сладким. Она увидела впереди забегаловку с импортным названием и поднялась на высокое крыльцо. Сделала заказ, прельстившись шоколадным пирожным, и расположилась у круглого столика-стойки. Только положила в рот тающий кусочек, как, не спросив разрешения, рядом, будто из ниоткуда, возникли два весёлых парня.

- Девушка скучает одна? Ай-ай!

- Сейчас вы спросите, не вас ли я здесь жду, - поморщилась Женя.

- Точняк! - восторженно подтвердил один из них, в вязаной шапке на смоляных курчавых волосах.

Женя хотела было нагрубить им или просто уйти (чёрт с ним, с пирожным), но это выглядело бы как-то нелепо и даже по-детски, что ли.

- Олег, - сказал курчавый. - А это Саша. Слушай, у нас свободный день, девчонки знакомые то заняты, то ещё что-нибудь. Пойдём с нами в настоящую кофейню. Ты любишь кофе?

Почему не пойти? Вроде нормальные люди, матерки для связки слов не вставляют, не дерзят, хоть и начали знакомство довольно банально. И Олег, если честно, очень понравился вот сразу же. Нет, вовсе не кудрями или смешливыми глазами. Да, симпатичный, но главное - открытый. Такой зло таить не будет, исподтишка не ударит. В общем, добрый и славный человек. Уже втроём они часа два просидели в кафе на соседней улице, ребята с жаром обсуждали какой-то новый автомобиль, не забывали и о Жене, оба рвались научить её водить машину. А когда пришла пора расплачиваться по счёту и Женя достала кошелёк («За себя я всегда плачу сама»), Олег с неподдельным удивлением сказал:

- Ну и ну! Впервые вижу такую девушку. Обычно... - но не стал вдаваться в подробности, лишь попросился в провожатые.

Как говорится, кота за хвост они тянуть не стали. Мама, конечно, с сомнением и попыткой удержать, согласилась, чтобы Женя - через полтора месяца после встречи - переехала к Олегу. Да, пока без свадьбы, на которую жених хотел сам подкопить денег. Женя, может, и повременила бы с переездом, но было одно обстоятельство, которым она не могла пренебречь. Мать Олега, Марина Ивановна, очень худенькая и постаревшая, видимо, раньше времени, поблёскивала из подушек весёлыми молодыми глазами. И Женю, совершенно ещё незнакомую, приветствовала радостно:

- Какая милая девочка! Неужели, Олежек, ты нашёл себе подругу?

Олег заранее предупредил Женю, что у Марины Ивановны больные ноги. Она может вставать, но передвигается с трудом, даже до туалета добирается только в сопровождении. Сейчас ей во всём помогает соседка-пенсионерка, которой он платит. Естественно, Женя ожидала увидеть поникшую, не очень прибранную женщину и была потрясена её свежим видом. На столике у кровати лежали книги и журналы.

- Вы любите читать? - спросила Женя.

Марина Ивановна огорчённо махнула рукой:

- Я же в школе литературу преподавала... Читать хочется, но быстро устаю. И зрение падает. Соседка моя - добрый человек, только книгу в руки брать не хочет, говорит, что в ней никакого толку.

И Женя стала читать Марине Ивановне - с удовольствием и выражением, постепенно вытеснив прежнюю помощницу и во всём остальном. Поддерживая её сухонькое тельце, осторожно вела по комнате и коридору, готовила еду и приносила в постель на подносе. Они подолгу разговаривали. Марина Ивановна вспоминала молодость, студенчество, смеялась до слёз. Вечером прибегал Олег, целовал их, ужинал, пристраивался где-нибудь рядом. Женя ловила на себе его влюблённый взгляд и улыбалась. Он был рад, что может теперь спокойно работать, зная, что мать всегда под присмотром, и даже предлагал Жене стать «домашним человеком», то есть перестать искать себе место в «офисном планктоне». Не сказать, чтобы её устраивал этот вариант - для чего училась-то тогда? Но пока она не возражала.

- Женечка, - сказала однажды Марина Ивановна, - ты должна знать, что у Олега уже были девушки, правда, так, несерьёзно, мелкие увлеченьица. А ты, по-моему, его крепко взяла за душу. Господи, до чего же мне с тобой хорошо!

 Время шло, и Женя вдруг ощутила внутреннее и ещё не совсем понятное беспокойство. Показалось, что Олег к ней слегка охладел, но она отогнала пугающий мираж. Марина Ивановна привязывалась к ней всё сильней и сильней, называла доченькой и просила привести к ней в гости её маму. Но мама была, как обычно, под завязку занята, тем более что фирма в связи с разными экономическими передрягами в мире и стране немного пошатнулась. Она поговорила с Мариной Ивановной по телефону, почему-то попросила не обижать Женю, пообещала всяческую помощь и поддержку, только скажите, не стесняйтесь. Марина Ивановна смутилась, пролепетала, что вроде всё в порядке. Повидаться бы вот, о наших детях и их будущем потолковать. После? Что ж, подождём.

Олег стал задерживаться на работе, приходил иногда навеселе. Женя не считала себя вправе особо возмущаться - он же не был законным мужем. На деликатные вопросы отмалчивался. Лишь в комнате матери по-прежнему был приветлив и ласков: наверное, не хотел огорчать Марину Ивановну.

Гром грянул, когда Женя, в общем-то, была уже готова к чему-то плохому. Олег ввалился в квартиру поздно вечером до неприличия пьяный и втащил за руку какую-то тоже нетрезвую девицу. Женя стояла в прихожей, онемев и оцепенев.

- А это кто? - спросила девица.

- А... сиделка мамина. Нанял вот, а то её нигде на работу не берут. - И погрозил пальцем Жене: - Чего стоишь? Иди к Марине Ивановне. Может, ей что-нибудь надо.

Марина Ивановна спала. Женя тихо вышла из квартиры и уже на улице вызвала такси. Мама всё поняла по её лицу, обняла:

- Плюнь! Мальчишка не набегался... Хорошо, что не успели пожениться.

На следующий день Женя скрепя сердце отправилась туда. Марина Ивановна лежала грустная и тихая. На стуле сидела та же соседка.

- Женя, - сказала Марина Ивановна, - я всё знаю. Кроме одного: как быть дальше.

- Я за вещами. И с вами попрощаться... Пожалуйста, не плачьте.

Женя осторожно вытерла ей лицо платочком и вышла, не сумев ничего сказать, так сжалось горло.

Но через два дня Марина Ивановна позвонила и стала умолять приехать:

- Понимаешь, мне, наверное, всегда не хватало дочери. Я очень тебя полюбила. Захотелось жить ещё долго-долго. Никто за мной так не ухаживал, как ты.

Женя заметалась. Ей было больно, однако даже представить было трудно, как она снова войдёт в дом человека, предавшего её. Уже стемнело, когда снова тревожно звякнул телефон.

- Послушай, - голос у Олега был глухой и неприятный, - ты должна меня понять. Ну, померещилось мне, что я тебя люблю. Прости, если сможешь. Но я о другом... Мама отвернулась к стене и молчит. Не хочет есть. Я не знаю, что делать. Не могла бы ты... вправду сиделкой стать? За плату, конечно. Маме нельзя нервничать...

Женя положила трубку и принялась быстро собираться. Предстоял серьёзный разговор. Но для начала надо покормить Марину Ивановну...