Кошачья тоска

       Старый облезлый кот вернулся с совещания на излюбленную автомобильную шину возле детской площадки. Днём его гоняли оттуда, а ночью сиди-посиживай, на звёзды поглядывай. Предавайся воспоминаниям, да мечтаниям.
       На свет он появился в затхлом подвале возле умирающей от бескормицы бабушки. Когда подрос, таскал ей объедки то с помойки, то из кормушек для бомжующей кошачьей братии, а она прерывистым от кашля и хрипения мурлыканьем передавала ему былины дедов и прадедов.
              - Мы храним эти предания, потому что помогают выживать. Надеемся, что вернётся былой порядок, перевернутый с ног на голову. Не помню про себя намурлыкивал дед Василий, или про предков своих. Да только всё мечтала пожить такой жизнью.
            Кот вздохнул, спрыгнул с шины, справил нужду на детской площадке. Зарыл ямку – он всегда был очень аккуратным в отличие от холёных обитательниц многоэтажек, следы пребывания которых на прогулке отмечены на всех газонах. В кучках заводятся паразиты, которых ветер поднимает в воздух. Дыши ими, а потом выискивай травку, чтоб очиститься и снова пустить по ветру.
              Кот вернулся на облюбованное место и мысленно вернулся к воспоминаниям бабушки.
              - Любил Василий жить на сеновале. Не надо бродить на охоту, добыча сама прошмыгивала к кормушкам кур, овец, лошадей, да коровушек. Ловил так, ради забавы, да разминки, чтобы получить утром от доброй хозяюшки парного молочка, понежиться под ласковой рукой и выслушать похвалу за службу. Потом хвост трубой и за хозяином проводить в стадо животинку, а там рыбалка, сенокос. Таким разнотравьем напитается шёрстка: впору галстук повязывай, да на соседское подворье с Муркой мурлыкаться. Хороша была кошурочка. По три помёта в год приносила: плодовитая! Бывало уляжется с новорожденными на солнечном крылечке, а здоровые лбы, из предыдущих выводков, норовят рядом с мелюзгой примоститься, хоть вымахали больше мамаши. Так дед Кузьма прутиком их, прутиком. Увечный он был: супостаты без ног оставили, вот и скорняжничал. За его кошачьими шапками, да дошками очередь на года расписана. Целый вольер кошачий держал, а тушки забирали с соседней зверофермы.
               Кот пощёлкал зубами по облезшей шерсти, почесался. Рад бы людям послужить, шкуркой на благое дело пожертвовать, чтоб память на века… Да кому она такая нужна: ни Отечеству, ни Богу, ни рогатику. Остаётся жертвовать гельминтами, блохами, да вирусами, больше за душой ничегошеньки… Пришло время, что живые завидуем мёртвым.