Глава 8. Мнемозина

Ничего не вышло. Он делал пассы часа три, а может, даже четыре, довёл кота до полного ужаса, да и сам упал в изнеможении на диван...
- Кот, кажется, я довёл тебя до состояния цугундера... Но, что же теперь делать? Или, ты - всё-таки, обычный кот? А я - дурак? А? Ну, ответь хоть что-нибудь... Если ты - Жорик, мяукни, что ли, три раза?
 Кот сел в «правильную» кошачью позу, аккуратно поставив передние лапки и сев на задние. Мяукнул очень старательно, именно три раза... Его морда выражала полную апатию, будто говоря: «Ну, вот. Получи. А теперь то что?»
 - Ну... Вот. Хоть что-то. Буду звать тебя Жориком. Хорошо хоть, что завтра - суббота, и на этой неделе нет больше пар в расписании. Хоть на работу два дня не идти, в расстроенном виде. Что, Жорик, ложимся спать?
 В ответ пушистый новый друг только старательно замурчал.

 Всю ночь ему снилась кошка. Маленькая, серо-буро-непонятной осенней окраски. Короткошёрстная, худая, с вытянутой мордочкой.
 - Вспомни. Вспомни заправку. Подумай. Хорошенько подумай, - сигналила она горящими глазами.
Наутро бывший кот проснулся с абсолютно квадратной головой. Злой, невыспавшийся.
Встал, потянулся.
- Жорик, хочешь есть? Не любишь рыбу - пойду, схожу в магазин за колбасой. Будешь?
- Мяу, - нехотя ответил кот. Он выглядел несчастным.
- Что, старина, влипли мы? Я за тебя, между прочим, лекции читаю, на занятия хожу. Отдуваюсь, в общем. Но, долго не выдержу. Не из того я теста, чтоб преподом быть. Но, как вернуть тебя? И кто я сам такой, вот в чём вопрос... Ничего не помню. Даже, как звать меня... Между прочим, у нас уйма людей неизвестно куда пропадает: мне недавно в интернете про это попадалось. Страшные цифры. Может, и с ними так? Бродят где-то... Котами. Знаешь, Жорик, мне сон странный приснился. Пойду, пройдусь, погуляю. Сон обмозгую: он как-то связан с моей памятью. Вначале - в магазин, потом - гулять. Ты без меня не скучай. Я тебе форточку открытой оставлю. Только, не уходи от дома далеко...
 Он действительно ушёл, прихватив только сумку и шляпу с полями. Сначала сходил в магазин, купил колбасы. Вернулся, порезал её для Жорика - и снова вышел прочь. Снял шляпу, длинный плащ - принципиально надел лёгенькую куртку, что сам купил недавно. В ней, на распашку, сейчас он абсолютно не испытывал холод, хотя встречный ветер дул в лицо и небольшой, мелкий дождь хлестал его.
 Бывший кот решил для наглядности пройтись по узнаваемым закоулкам города: например, местам боевой славы, то есть, удачных стычек с местными котами, из которых он выходил победителем. Или, наоборот, небывалого позора, разодранных ушей... Он ходил и вспоминал всё, что мог припомнить: при этом, вновь и вновь его воспоминания упирались в одну единственную кошку. Вроде бы, она жила на заправочной станции. Только, где же это? Наверняка, за городом: там была широкая трасса, кусты вдоль дороги - и та самая автозаправка с прозрачной будкой и охраной. Что же он там делал, как оказался?
 И вновь память яркой вспышкой высветила её, эту трехцветную кошку, её пронзающие глаза с вертикальными  зрачками.
 И, определённо, он не помнил абсолютно ничего, что происходило бы с ним раньше... До встречи с этой кошкой. Позже была ночная трасса в город, придорожный магазин: он долго отирался близ него в надежде, что кто-нибудь его покормит.  После магазина, он пристроился жить на автовокзале... Дальше следовали сложные кошачьи перипетии; крупица за крупицей восстанавливая их последовательность, он осознал, что всё это время, вплоть до самых последних, человеческих событий, он считал себя самым обычным котом. О том, что был  когда-то человеком, он не знал или забыл, вплоть до обратного своего превращения… “А был ли я вообще когда человеком? Может быть, я - всего лишь внезапно очеловечившийся кот? Ну, не исключено! Ведь, похоже, что с Жориком - всё обстоит иначе. Вон как метался он по комнате, бедолага... Должно быть, всё помнит. Помнит себя человеком, А я? Откуда у меня уверенность, что я - тоже не совсем кот?”
  И снова - навязчивая память; яркие глаза с вертикальным зрачком, смотрящие прямо в душу. Кошка с заправки.
“Всё равно, кот я или не кот, но неспроста она - самое глубинное моё воспоминание. Именно эта кошка. Даже, не лесополоса, не заправка, Может, она что-то сделала со мной? Наверное, я должен  увидеть её снова, - пришла ему навязчивая идея. - Бред, конечно. Можно же просто детально её вспомнить, а потом - проскочить воспоминанием ещё дальше, стоит только напрячься. Можно…»
    Но ничего не получалось. Без сомнения, он помнил только свою кошачью жизнь - и то, после явного провала... Что же это был за провал? Неужели...
«Посмотри мне в глаза. Ты очень несчастен - я чувствую это. Ты - кот, который пережил нечто страшное. Я не буду копаться в твоём мозгу, считывать твою память. Это - твоя жизнь, и касается только тебя. Я могу помочь по-другому. Лишить тебя временно всякой памяти. До тех пор, пока ты не окрепнешь настолько, что сможешь её пережить. А, быть может, навсегда. Начни жизнь с чистого листа», - таким был голос в его голове, после которого прошлое исчезло, сгинуло во тьму.
«Чей, чей это голос? Той кошки? Он был лишь в моих мыслях. Ладно... Припомнить бы в деталях, где та заправка», - подумал бывший кот. Постепенно, вспомнил дорогу... Она вела за город, мимо автовокзала, где он некоторое время жил, и лесополосы, и освещённой милицейской будки... Автовокзал в городе был лишь один. Где-то там, далеко за ним, и была та самая автозаправка.
  “Надо туда поехать, чтобы вернуть воспоминания. Или, хотя бы убедиться, что заправка существует. И, по возможности, отыскать ту кошку”, - решился он. Сел на автобус до автовокзала: он был конечной остановкой первого маршрута. Дальше пошёл пешком. Вскоре, на другой стороне дороги, показалась лесополоса. Потом - милицейская будка. Несомненно, он узнавал эти места... Автозаправка тоже существовала, издали приметная ярким неоновым светом.
  “Только бы та трёхцветная никуда не делась, нахлынули опасения. - Быть может, именно она - ключ к моей памяти».
  Он заметил её сразу. Серо-буро-рыжая кошка всё же оказалась на прежнем месте: сидела на бордюре, под навесом, и вылизывала лапку. Подняла глумливую мордочку, прекратив своё занятие - и будто спрашивая:
«Ну? А тебе - чего, человече?»
  И - ничего не произошло. Ни вспышки света и сознания, ни проблеска памяти...
«Что же делать? Зря только скатался. Может, надо попробовать с ней поговорить? Но это же смешно! Поговорить с кошкой! - и бывший кот, тяжело вздохнув перед той, серо-буро-рыжей, поплёлся обратно, на остановку.
«Нет, всё же я съездил не зря, - подумал он, уже в автобусе. - Заправка существует. Кошка реальна. И... Наверное, это всё-таки осуществимо: поговорить. Разговаривал же я с другими котами, когда был котом. То есть... Мне нужен кот. То есть, Жорик. Он ведь сейчас - кот. И сможет поговорить с кошкой. Но... Он мне ничего не расскажет... Только, когда вновь станет человеком. А это - проблема. Тогда, может, мне стать котом? На время. Но, как это сделать? Снова пытаться крутить пассы? Вчера, быть может, был просто не наш день. Надо попробовать снова... Возьму кота в лесополосу, захвачу одежду для Жорика, покручу там пассы. Быть может, Георгий снова станет человеком. Поменяемся вновь. Он ведь, к тому же, точно человек... А я поговорю с кошкой, найду её, будучи в кошачьей шкуре - если вдруг стану котом. А потом... Будь что будет. Быть может, я всё же останусь человеком? Кто его знает... В крайнем случае, мы останемся без изменений - и с кошкой поговорит Жорик».
 
Когда возвращался к общежитию - заранее почувствовал неладное. Не заходя к себе через парадный вход, осторожно выглянул за угол. Под его - то есть, Жорика - окном стояли двое и курили. Явно, не студенты. И что-то в их внешности было не таким, как у всех людей. Какими-то неявно выраженными чертами эти типы напоминали... Дознавателя, что беседовал с Кариной. Невдалеке, в кустах, прятался кот. Его кот: чёрно-коричневый, пушистый. Он бы узнал его среди множества иных. И те, двое, находились здесь не просто так. А именно затем, чтобы не пустить кота домой. Вымотать его, а потом - поймать.
 «Что же делать? Подойти, на глазах у них вытащить кота из кустов - и пойти с ним домой? А вдруг, тот испугается, даже меня?» - растерялся бывший кот Васька.
И тут Жорик... Рванул. Задал стрекоча. Растворился в осеннем тумане. Он бежал куда-то в сторону частных домов. И... полностью потерялся из виду как странных незнакомцев, так и хозяина.
Мутные парни, ругая друг друга матом, побежали куда-то... В ту сторону, куда изо всех своих кошачьих силёнок рванул пушистый.
Нынешний преподаватель культурологии подался в противоположном им направлении, в абсолютно потерянном состоянии. Но, вскоре подумал: «А что я, собственно говоря, кипешую? Он же от них ушёл! И - молодец. Куда бы на его месте направился я? Ну... За угол. Потом - в обратном направлении, путая следы. Потом - в людное место. Туда, где, на глазах у всех, не будут ловить кота против его воли. А где ближайшее такое место? Конечно...»
Вскоре, он был близ газетного ларька и пивной с беляшами. Жорик, как ухоженный домашний котик с аккуратным белым пятнышком, сидел там среди других котов.
Как бы хозяин подошёл к нему поближе, позвал своего кота:
- Кис-кис!
  Подошло сразу несколько пушистиков, но остальных он только погладил и пообещал в следующий раз им по сосиске, а для Жорика приоткрыл сумку, и тот проворно запрыгнул внутрь. Преподаватель культурологии воровато осмотрелся по сторонам - и пошёл к общежитию. Там, не выпуская Жорика, он захватил пакет, в который сложил запасную одежду, и выскочил снова на улицу, с этим пакетом и сумкой с котом.
 Всю дорогу, в автобусе, Жорик в сумке не проронил ни звука. А примерно через час они были в лесополосе, в той её части, что была ближе всего к автозаправке. Темно было абсолютно. Лишь автозаправка располагалась на пятачке, очень ярко освещённом, и к ней примыкало здание с огромными окнами и синим светом неоновых ламп. Его было видно даже отсюда, где он стоял под деревьями. Дальше, вдоль трассы на Ростов, снова шла лесополоса, а в глубине, за нею - начиналось голое поле.
 Бывший кот, не приближаясь к заправке, в лесополосе отыскал более-менее открытое пространство, без кустов и репьёв. Вытряхнул Жорика из сумки. Тот прижух - и опасливо озирался по сторонам, осторожно нюхая воздух.
  - Прости, Жорик... Именно здесь и сейчас -  я буду крутить пассы, - вслух сказал человек. - Странно, но я очень быстро выучил последовательность. А ещё, я постараюсь вспомнить то состояние, когда был котом. Думаю,моё превращение получится - ведь я котом был очень долго. Точка сборки должна поехать вниз… Откуда я, впрочем, это знаю? Кажется, читал Кастанеду. Тогда, быть может, я - вовсе и не кот?
  - Мрау-ы..., - странно мяукнул Жорик.
  - Я на это и рассчитываю: что стану котом. Потом - пойду и найду ту кошку, с которой мне надо поговорить. Она, должно быть, что-то знает... То, что я сам забыл. А ты, Жорик, когда станешь человеком, заберёшь домой кота Ваську? Очень на это надеюсь.
   - Мрау, - подтвердил тот.
   Человек скинул куртку, приготовился, и стал крутить пассы. А кот снова прижух, напрягся - должно быть, приготовился трансформироваться. Луна, взошедшая высоко над полем, хорошо освещала его серебрящуюся шкурку.
   Долгое время, будто ничего и не происходило.
Наконец, человек почувствовал, будто в пространстве вокруг что-то изменилось. Тени деревьев закачались, поплыли перед глазами - и начали стремительно наползать,  увеличиваясь в размерах. Запахи и звуки становились всё более чёткими и громкими – и при том совершенно нереальными… Он понял, что снова становится  котом. И вскоре выбрался из  ненужной человеческой одежды.
   Но... Что это? Кот встряхнулся, обернулся - и почти рядом с собой увидел два больших янтарных глаза. Его шерсть инстинктивно стала дыбом - но тут же легла обратно. Он понял, что это – Жорик. «Проклятье! Задуманное удалось только наполовину! Мы оба коты! А мне нужно было стать на время котом - и чтобы рядом был тот, кто вернётся со мной назад», - с досадой подумал серый кот Васька.
     Жорик и вовсе растерялся, приник пузом к палой листве.
     Некоторое время два кота сидели в лесополосе и смотрели друг на друга. Это были странные, но вполне разумные существа. Один – серый, полосатый. Другой - чёрный, с белым пятнышком на грудке. С почти по-человечески расстроенным выражением печальных глаз… А потом эти коты синхронно издали дикие, нечленораздельные отчаянные звуки, нарушившие ночную тишину.
  - Брысь! Ишь, разорались, - послышалось где-то совсем рядом. К ближайшим двухэтажным домам, что располагались за лесополосой и небольшим  огородом, возвращался с работы пожилой человек, по виду грузчик. - Орут так… Что мороз по коже, - пробормотал он, свернул на боковую торную тропу и вскоре скрылся за кустами. Оба кота тоже успели порскнуть в противоположном направлении.
  Внезапно рядом зашелестела пожухлая, ломкая трава. Оба отпрянули в разные стороны и обернулись, припав к земле и прижав к голове уши. Но, на этот раз, между ними показалась всего лишь грациозная кошечка. Её глаза фосфоресцировали в темноте. Создание издало мягкий, утробный звук, и коты поняли, что их приглашают следовать за ней. Кошка спешила, минуя конец лесополосы и окраинные дома стороной, к более дальнему и уже совершенно дикому полю. Оба кота потрусили следом.
   В диком поле свистел ледяной ветер в ушах, горели кошачьи глаза. Не понять, почему она предпочла это открытое место. Чтобы их не подслушали,  чтобы внезапно не приблизился кто?
   Кошка знаками приказала коту Ваське подойти к ней поближе. Жорик, когда ему надоело отираться поблизости, будто подслушивая,  убрался восвояси и затаился где-то в кустах, где не было пронизывающего ветра.

    Маленькую трехцветную кошку звали Мнемозиной. Никогда раньше ни Петька, ни Жорик не разговаривали подолгу с настоящими котами: те с ними или дрались, или избегали их. Теперешняя беседа кота Васьки и Мнемозины была беззвучной, телепатической, и лишь иногда прерывалась эмоциональными мявами. Казалось Мнемозина говорит глазами, посылая зрительные образы. «Теперь я знаю, почему у кошек глаза светятся в темноте: это, чтобы можно было и в темноте беседовать телепатически. Это же так удобно. Нет рядом людей», - подумал кот Васька. То, что ему промурлыкало странное создание, отведя чуть в сторонку - с трудом умещалось в его кошачьей голове.
  Петька спрашивал, а Мнемозина отвечала. О том, что знала. Оказалось, познакомились они ещё весной.
- Я был странным котом? - спросил её кот Васька.
   - Да. Ты был очень сильно встревожен и до смерти испуган. Чтобы привести тебя в чувство и сознание, я стёрла негативные переживания, - пояснила Мнемозина. - И подумала, что вместе с ними, заодно, стёрла из твоей памяти полностью всё твоё прошлое… Полагая, что оно было слишком тягостным и безрадостным. А каким ещё может быть прошлое взбесившегося бродячего кота? Его, без моего вмешательства, ждало сумасшествие. После моей обработки ты почувствовал себя лучше, стал вести себя разумно и вскоре отправился на поиски дальнейших приключений. Но теперь... Я снимаю своё воздействие. Ты, чуть погодя, в спокойной обстановке, всё о себе вспомнишь.
  - Кот я или человек? - спросил он горько.
  - Теперь я весьма сомневаюсь, что ты родился котёнком. Скорее, нет. Но... Подожди. Кажется, я не могу помочь тебе вспомнить абсолютно всё. Там, в глубине твоей памяти, есть болевая точка, за которую мне нельзя заходить. Ещё один барьер, который поставила уже не я. И его мне не преодолеть. Во всяком случае, сейчас. Вдобавок, сегодня моих сил хватит только на помощь в обретении облика... Причём, одному из вас. Твоему товарищу помочь проще. И он находится в гораздо большей опасности, останься он котом.
    Выслушав рассказ Мнемозины, кот Васька неожиданно впал в затяжной ступор. Наверное, переваривал полученную   информацию.
   Сама кошка, прервав на этом беседу, быстро скрылась в неизвестном ему направлении.
Жорик, который отполз на полусогнутых лапах подальше, по направлению к лесополосе и человеческому жилью, пребывал в безрадостном настроении. «Ладно ещё, что мы теперь оба - всего лишь коты, так не хватало только, чтобы мы стали ненормальными, совершенно чокнутыми котами, тоскующими по человеческой природе», - при этой мысли он глубоко и протяжно мяукнул.
   Небо было чистое, звёздное, и довольно низко висела большая ущербная луна. Было ветрено и ясно: конец ноября в этом году на юге России выдался тёплым. В шкурке кота было слегка прохладно, но терпимо. Но Жорику было грустно и одиноко, и потому он дрожал. Не от холода.
  Внезапно, кто-то подошёл к нему сзади, приблизился вплотную  и потёрся о его усы мохнатой мордочкой… Мнемозина. Жорик обернулся и заглянул  в её янтарные светящиеся глаза.
  - Ты расслабься. И думай о вечном. Будь тем, чем являешься. Для этого – не волнуйся, абстрагируйся и не нервничай.
- Скажи, ты - обычная земная кошка? Но ведь этого не может быть... Ты - умная, намного умней меня.
- Я - обычная земная кошка. А у вас, у людей, слишком странные представления о разуме. На самом деле, разум - это то, что делает мир счастливей. И лучше. То, что сеет вокруг хаос и боль - это не разум. Помедитируй немного. И - ближе к рассвету - всё само собой станет на свои места.
- Я смогу стать человеком? Сам?
- Я немного помогла тебе. С остальным ты справишься.
- Почему я вообще стал котом?
- Я не знаю. Ты вроде бы не должен был им становиться. Что ты делал в момент трансформации?
- Я... делал пассы. “Дыхание саблезубого тигра”.
- Значит, ты изменил уровень энергетики, повысив его. Но, этого мало для такого изменения. Должен быть ещё человек или предмет, который считал твоё веление и энергию и принял всё это за желание трансформации. Был ли кто рядом?
- Нет. Только, мой кот. Этот кот. Ну, мой спутник, в общем.
- Именно тогда... Он и стал человеком? -  догадалась Мнемозина.
- Да.
- Значит, избыточная твоя энергия как бы отрекошетила на него, да ещё и в нужном количестве... То есть, необходимом для трансформации.
- А... кто он? Я превратил в человека... своего кота?
- Нет, такое невозможно. А кто он - трудно сказать. И почему стал животным. Должно быть, ему предстоят сложные дни, - и, закончив мысль, Мнемозина проворно растворилась в ближайших кустах и в ночи.
  Медитировать, будучи котом, Жорик никогда не пытался. Созерцать – сколько угодно. Но практиковать внутреннее сосредоточение, соединение с Абсолютом, будучи неизвестно кем – ему и в голову не приходило. Он умел медитировать, только когда находился в человеческом облике. «А ведь, если подумать, какая ему – Абсолюту – разница? Надо попробовать… И я ничего не теряю», - решил бывший преподаватель, по-прежнему пребывая в шкурке животного.
   Он сел медитировать примерно в том самом месте, где его теперешний хозяин попробовал крутить пассы - и при этом вновь обратился в кота.
  Жорик долго и старательно медитировал, пока не почувствовал, что ему стало холодно. Очень холодно. «Все же – не слишком совершенный я медитатор… Я должен был полностью абстрагироваться от окружающего. А значит, и от холода», - подумал он. Но тут Жорик понял, что сидит полностью голый, в лесополосе, с закрытыми глазами. Тогда, он осторожно, будто бы боясь спугнуть человеческие ощущения, их приоткрыл. Вокруг потихоньку развиднялось. И, вне сомнений, он снова был человеком!
   Человек вскочил на ноги, нашарил на земле неподалёку покинутые вещи, куртку, а также кулёк и сумку - и быстро оделся. Вышел в поле, позвал «кис-кис-кис»… К нему подбежал знакомый ему серый кот, затравленно озираясь.
   Светало… «Может быть, рискнуть? Жаль его. Но... Сил крутить пассы – нет совершенно, - подумал Георгий. – и, кажется, не время: чувствую, что нужна ночь. А вот дома попробую вернуть ему человеческий облик».
   Он схватил серого за шиворот. Укутал в куртку, чтобы не царапался - кот зачем-то растопырил лапы и сопротивлялся, не желая лезть в сумку. Потом сразу же устремился к автовокзалу, где сел на первый попавшийся автобус. Животное, слава богу, больше не вырывалось, но его проезд обошёлся дороже, чем самого Жорика: иначе тётка-кондуктор грозилась вышвырнуть их обоих.
  Около дверей общежития Жорик оказался около шести утра, и она уже была открыта. Он незаметно пронёс куртку с котом мимо вахты. Около дверей поискал в сумке ключ - и, наконец, нашёл; открыл дверь. Зайдя в комнату, в изнеможении рухнул на кровать, почувствовав сильную усталость.
   Даже не заметил, как кот, освободившись от куртки, тут же прыгнул на подоконник и вскоре растворился в проёме форточки.

  Встал он весьма поздно. Был почти что вечер: уже около четырёх. Позвал кота. Его дома не было. Жорик с проклятиями по поводу этого гуляки, вышел на улицу. Обошёл несколько раз вокруг общежития - и безрезультатно. Тогда, он направился к неизменному месту встречи - ларьку с беляшами.
  Серый полосатый кот одиноко сидел между пивной и газетным киоском. Пива сегодня почему-то не продавали, да и киоск был закрыт. Издали приметив Георгия, кот взмыл на чугунную ограду. Высоко. Не достать.
  Жорик подошёл поближе, стараясь идти тихо, вкрадчиво. Стал внизу, около кота. Поднял вверх голову.
  - Кот, а, кот! Я же не виноват, что мы так... Снова махнулись местами, получается. И вообще, это была твоя идея. Почему ты на меня сердишься?
 Сверху он услышал глубокий вздох... Разве коты могут вздыхать?
 - Кот, Васька, спустись! У меня есть идея... Вроде бы, при пассах изменяется энергетический уровень. И они... что-то там волеизъявляют, при том - магическое. Разные пассы - разное. Я не буду больше делать «Дыхание саблезубого тигра» - слишком опасно: станем ещё оба котами. Но... Ты понял?
 Кот соскочил с забора и подошёл, потёрся о его ноги.
 Георгий присел, погладил его и закончил:
 - Я попытаюсь делать все другие пассы, какие только найду, из других серий. Вдруг, что и сработает...