Глава 9. Получилось!

 


   
   Он крутил пассы Вествудской серии, потом - из книги “Магические пассы Карлоса Кастанеды”... Всё, что у него было. Совсем стемнело, наступила ночь, когда, на двенадцатом примерно круге, он ощутил спиной ледяной холод. Показалось, что комнату качнуло, как при лёгком землетрясении. Жорик застыл, остановился, но ещё долго боялся не то что обернуться - даже пошевелиться.
Пока не услышал звук открываемого шкафа. Кто-то там рылся. И, наконец, голос:
- Да расслабься ты. У тебя всё получилось.
Жорик обернулся. Его бывший кот, в человеческом обличии, уже сидел в кресле, надев майку и спортивные треники.
- Хочешь, в магазин сгоняю?
  - Так ведь... Ночь. Глубокая.
  - Он у вас - круглосуточный.
 - Вахтёрша спит, дверь закрыта. А разбудишь - убьёт.
 - Ерунда! Я - через окно. Этаж-то у тебя - первый? Я по-студенчески. Знаешь, кстати, как студики к себе водку доставляют? Сумки ведь у них проверяются на входе...
 - Догадываюсь.
 - “Догадываюсь”... А я - видел. Захватывающее зрелище. Спускается верёвка. Например, с четвёртого этажа. На неё внизу привязывают бутылку. И медленно так, чуть дыша, поднимают.
- Как тебя звать,друг по несчастью?
    - Ну, что ж! Зови меня просто: Кот. Нет у меня пока другого имени. Вернее, есть, должно оно быть, только я не помню… Скажем, это прозвище такое. Водку будешь?
    - Не-а. Водку – не пью.
    - Значит – пива. Но, выпить надо. После такого.
    - Ну, давай пива... Я сейчас вспомнил… Когда я превратился в Масика, я… Увидел человеческие ноги. Здесь, в этой комнате… Это был ты?
  - Да, это были мои ноги. А ещё раньше, я был твоим котом. И как ты превратился в кота, я тоже видел…
  - Дела, - только и смог сказать Жорик. - И ты... Ничего о себе не помнишь? До того, как стал котом?
  - И даже того, как им стал... Не помню. А почему ты говоришь, что ты превратился... в Масика?
  - Так звали кота Зои... Ну, девушки, у которой я жил, будучи котом. Меня все принимали именно за этого Масика.
  - И тебя все ловят... Должно быть, тоже именно поэтому. Что ты на него похож.
  - Откуда ты знаешь?
  - Я же их видел. А раньше, ещё кое-что слышал. Но, почему ловят - понятия не имею... Ладно, жди, я мигом слетаю в магаз - и вернусь. Окно мне откроешь.
 Он тепло оделся, распахнул настежь окно, взял сумку с деньгами - и спрыгнул вниз. Вернулся очень быстро, постучал палкой о подоконник. Вначале передал сумку, потом - подтянулся, влез. И, с довольной рожей,  бухнулся в кресло.
  -  Тащи посуду! - попросил он хозяина, уже открывая бутылки.
Стаканов у Жорика дома не водилось. А пара маленьких рюмок под водку оказалась случайно: досталась ему в наследство от живших здесь до него девчонок-студенток. Жорик в эту комнату переселился только в середине лета: в его «прошлом» общежитии затеяли капитальный ремонт. Рюмки он из-под тумбочки выгреб, когда девчата выехали. Вместе с тремя вилками и тряпочками-ухватками для кастрюль. Одну из рюмок он и выдал сейчас Коту – для водки. С той же полки достал и две чашки.
 «Кстати, - подумал Жорик, - именно у тех девчат, от которых мне достались в наследство эти рюмки, должно быть, и жил кот Масик. Уезжая, они подарили его Зое. А я обещал найти бедолагу. Только вот, как?»
- Ну, за обретение человеческих качеств, так сказать! - провозгласил Кот, наливая себе водку, а Жорику - пива. Через некоторое время, он хлопнул свою рюмку и закашлялся.
   Жорик глотнул пивка.  А Кот налил и себе пива и запил водку: закуски не было. Ничего не было, кроме рыбных консервов. А обоим их почему-то больше не хотелось.
Потом они снова и снова говорили о пассах – кажется, это была больная тема общих интересов. Почему-то пассы не действовали позавчера, но подействовали в лесополосе. Возможно, из-за кошки. Она повлияла. А - тогда, в сентябре? Что повлияло тогда? А, кроме того, действие пассов могло быть диаметрально противоположным; в сентябре Кот стал от их действия человеком, а сейчас, в лесополосе - котом.
  - Кажется, я вдруг вспомнил, как меня звали в то время, когда я ещё не стал котом. Должно быть, я всё-таки человек. В смысле,не всегда был котом. Я был Петей, - неожиданно сказал Кот примерно после пятой выпитой рюмки. - Но я не уверен, что жил в этом городе. Не знаю, как я сюда попал.
  - Петя так Петя. Так и буду тебя звать. А потому - выпьем за наше знакомство, - и расхрабрившийся подлинный преподаватель налил себе и Коту ещё пива - и  выпил большую чайную чашку этого пенного напитка. – Был у меня один знакомый Петя. Давно уже, я в школе ещё учился. И чем-то он, тот самый Петя, на тебя был похож. Значит, ты и правда Петя: люди, имеющие одинаковые имена, всегда чем-то похожи.
    Вообще-то, Жорик был сторонником полной трезвости. И раньше старался никогда не пить - разве что, выпивал пару раз, будучи студентом. Ну, и разок, когда подрабатывал в деревообрабатывающей мастерской. Кончалось всегда плохо. Но после таких переделок, да ещё - с Котом... Грех не выпить. И  пошло хорошо.
  - Главное – это не пить в плохой компании или с теми людьми, с которыми у тебя тёрки: я так думаю, - произнёс, будто услышав его затаённые мысли, «кажется, Петя». - Лично я – сторонник того, чтобы люди не забывали, где они пьют, для чего, с кем, и сколько стоит то, что они пьют. И тогда всё заканчивается хорошо.
  - Признайся, Кот... Петька, то есть. Я теперь - уволен с работы, и скоро меня выселят из общаги? - задал Жорик мучивший его вопрос. – Так, как ты здесь живёшь, на моем месте… Ты, видимо, с комендантом договорился? Я понимаю, конечно, что даже в таком случае, чисто теоретически - лучше быть всё же человеком. Но лично для меня - не уверен, что лучше. Может, уж лучше мне обратно, в кота? Если бы только… ты меня к Зое снова подбросил… Узнать бы только, где она живёт.
  - Ты - что? Одурел? - уставился на него Петька. - А на что я, как ты думаешь, жил все это время? Без документов, без наличности и жилья? Не зная даже, кто я такой? И куда мне без тебя деться, если ты будешь – снова кот?! Зря я, что ли, за тебя столько отдувался?
   Жорик пристально посмотрел на Петьку - и вдруг понял, что он кого-то явно ему напоминает. Ну да! Он же придал себе его, Жорика, облик, насколько это было возможно. Форма усов, причёска - всё как у Жорика. Не так уж сильно они были похожи, не как близнецы-братья. Но роста они были примерно одинакового. У Жорика был небольшой живот, а у Петьки -  нет. У Петьки - слегка пролысины намечались, а у Жорика их не было. В общем, Петька был похож на него, как актёр, играющий героя ненаписанной пьесы… И, если смотреть не слишком внимательно, да ещё, если Петька наденет тёмные очки - то спутать можно. Легко.
  - Кажется, ты что-то такое уже говорил, когда принёс сюда... Кота. Ты - что, всё это время - действительно работал за меня? - догадался наконец Жорик.
  - Ну да, - ответил Петька, запивая водку пивом. - Дошло, наконец. Нет, ты определённо перепил.
  - С-спасибо, - только и смог выдавить преподаватель.
  - Не за что - зарплату за тебя проедал тоже я.
 - Но ты же - не преподаватель! Наверное. Признавайся, что ты там за меня натворил? - спросил Жорик.
  - Да так. Ничего особенного. Помирил и перезнакомил тебя почти со всеми коллегами, кроме самых злобных, конечно. И влюбил в тебя всех девчонок первого и второго курсов. А ещё, записался на бальные танцы - ты теперь два раза в неделю будешь ходить в танцевальный клуб и танцевать со студентками «Ча-ча-ча»... Там на месяц вперёд уплачено.
 - Что? - спросил Жорик офонарело.
  - Ничего, освоишься! Начнёшь завтра вхождение в старую преподавательскую колею. А по вечерам будешь ходить на танцы. А завтра, кстати, пока помню, у тебя должна быть не только первая, третья и четвёртая пары – а дополнительно будет ещё и вторая. Милая такая маленькая старушенция, Ксения Никифоровна, просила за себя провести лекцию по этикету и культуре речи. Сказала - молоти, что в голову придёт. Лишь бы студенты на этой паре не разбежались. А у неё - конференция завтра. И не может же она быть в двух местах одновременно, как Гермиона из книжек про Гарри Потера… А в деканате – так ей в расписании поставили. Это я тебе - так, передаю в общих чертах суть нашего договора. Своими словами.
 - Понятно. Но я обычно к лекции часа два готовлюсь. Не менее. Ужас! Сейчас  уже два часа ночи! И я - совсем не в том состоянии… А завтра – четыре пары…
  - Ничего, всё будет путём. Лекцию Ксении Никифоровны - ты экспромтом проведёшь… У меня - и то без подготовки получалось, - беззаботно сказал Петька. – А что касается остальных – так тебе не впервой, должно быть, по этим темам тарахтеть.
   Потом они договорились, что первое время Петька будет жить здесь, в общаге,  у Жорика. До тех пор, пока не определится, кто он такой. Главное – вместе в общежитие им не заходить, одновременно. Только по очереди. И выходить только по одному. И одеваться в стиле «препод»… Лишь бы у вахтеров крыша от «дежа вю» не поехала.
  - Ну... Могу я ещё через окно выходить, как заправский кот, - усмехнулся Петька. - Ну... Ладно, давай спать, что ли? Я - на полу. Скинь только мне одеяло.

   ***
     На утро Жорик проснулся, чуть не проспав: надо было срочно бежать на занятия. На полу, на коврике и одеяле, свернувшись клубком совсем по-кошачьи, спал Петька. И Жорик не стал его будить.
 Оттарабанил первую пару, по культуре Греции: всё время срывался на любимую историю. Рассказывал то про Муция Сцеволу, то про убийство Цезаря. Но, такое с ним часто бывало и раньше. С удивлением понял, что после временного отсутствия проводит лекцию с каким-то азартом и явным удовольствием. Соскучился, видать, по своей преподавательской работе.
     На лекции по этикету и культуре речи целиком женская группа четвёртого курса встретила появление  Жорика овациями.
  - Ура! У нас пару Жорик замещает! - проорал кто-то из девчат в зал, едва заметив его фигуру в коридоре.
   «Однако… Я так не привык, - подумал Георгий, который был человеком серьёзным, лекции вёл с душой - но криками ура его ранее не встречали. - Что за меня здесь Петька наваял?» - он почувствовал, что краснеет.
  Когда все зашли и сели, преподаватель постарался расслабиться, расправить плечи, набрать в грудь побольше воздуха (как советовал Петька) и начал...
    - Здравствуйте, ребята!
    - Девчата! – отозвалась исключительно женская аудитория многоголосым гулом.
    - Здравствуйте, девчата!
    - Ура! - отозвались те.
    А дальше, Жорика неожиданно просто понесло, и он уже не мог остановиться.
  - Видели ли вы когда-нибудь на улице кота? Например, чёрного с белым пятнышком? Как осторожно, какими вкрадчивыми шажками он переходит улицу? Как грациозно держит своё маленькое тельце? А как по улице ходят наши мужчины? Шею убирают в плечи, глаза исподлобья, ноги в раскоряку... По жизни надо двигаться лёгкой летящей походкой, улыбаться женщинам, передвигаться же - легко, свободно и непринуждённо. Вы спросите: "А если давит груз проблем?" Да, проблемы есть у всех - но зачем создавать лишние?
  Так же легко, как ноги, у вас должен быть подвешен и язык. Человек танцующий легко поставит ноги в третью позицию - и потому совсем свободно перемещается по улице. Язык тоже, условно говоря, можно поставить в третью позицию. Если вам легко говорить - вас будет приятно и слушать. Главное – это выбросить из головы все установки, полученные вами, начиная от младшей школы и заканчивая вчерашним днём – установки о том, как вам нужно жить,  как относиться к миру и что нужно делать.
  Начиная беседу – здесь и сейчас – вы должны говорить искренне о том, что вас действительно волнует, не обращая внимания на возраст и социальную категорию собеседника, а ориентируясь только на степень его восприятия. Помните, что насильно научить кого-либо чему-нибудь просто не возможно. В лучшем случае, мы просто информируем.
  А главное, это реально и безоговорочно понять, кто сейчас находится перед вами – без разницы, есть ли это давно знакомый вам человек или случайный прохожий, и каков его пол, возраст и образование. Чаще всего мы не видим действительного человека, а видим на его месте только то, что предоставляет нам коллаж из созданных в голове стереотипов, маску, ничего общего не имеющую с конкретным лицом. Для создания такого коллажа, мы узнаем возраст, образование и другие анкетные данные. И лепим стереотип: свой и собеседника. И при этом, очень сильно ошибаемся. Нередко, человек представляет собой вовсе не то, о чём написан его паспорт.
  А ещё, в мире – особенно сейчас – существует очень большое количество людей, желающих принудить других жить по их предписаниям и меркам, даже желающих заставить  думать по их стандартам. Заставить всех следовать создаваемым ими стереотипам. Вы же должны всегда отдавать себе мысленный отчёт в том, что в действительности происходит и кому это нужно.
   Информацию, которая лишь иссушает мозги, надо рассматривать отстранённо и допускать её только ровно на тот период времени, на который это необходимо для выживания – например, на время сдачи неинтересного вам предмета. И не всему тому, что полагается заучивать, нужно верить. Особенно это касается психологии, социологии, философии и прочих современных наук, завуалировано пытающихся вам «дать установку» на всю оставшуюся жизнь.
  Те, кто хочет обучать других как будущих послушных рабов – в результате в своей жизни так и останутся среди рабов и бандитов, вдобавок сами поверив нереальному бреду.  Но мы с вами к этой среде не должны иметь никакого отношения. Истина лишь в том, что её нет – одной и той же, постоянной и для всех. Для того чтобы развиваться, вам не нужна чужая истина.
  Когда спорят двое, лучше всего рассматривать случай со стороны третьего: что в действительности хотят и чего добиваются данные люди. В действительности же в наше время происходит то, что нас лишают способности к сотрудничеству, сопереживанию, взаимному уважению и пониманию других. Нас учат, как быть богатыми – и никто не учит, как быть бедными, хотя большинство населения – люди бедные. Нас учат, как быть равнодушными, безнравственными, развращёнными, желающими роскоши, излишеств и массового потребления товаров. Нам внушают то, что в волчьем мире нужно жить только по волчьим законам. Пускай нам говорят это не напрямую, но этот посыл обучения читается явно.
  И мы сами выбираем свою судьбу. Никто не отнимет у нас право выбора. А выбор есть всегда. Даже в отчаянии. И потому, расслабьте плечи, поднимите голову – и улыбнитесь. Вы молоды, вы здоровы и счастливы. Уже настало утро, и вы проснулись. Свободные люди в свободном мире. И любая цель доступна для вас, если желать её достигнуть  всем сердцем. Мы ничего не знаем об этом реальном мире. И я, и вы – лишь попутчики по дороге в неизвестность.
   Ну… Ладно, это было лишь небольшое вступление. А поговорим мы о падежной системе. Я в последнее время заметил, что эта тема представляет для студентов трудности; подзабыли школьный курс. Итак, посмотрим, какая система падежей была в индоевропейскую и праславянскую эпоху, - с этого момента, Жорик прочно сел на любимого конька – сравнительное языкознание, и его стихийно понесло… С примерами из латыни, древнегреческого, литовского; о существующих в них падежах – и об остаточных явлениях в некоторых языках реликтов более широкой падежной системы. О том, чем в языках, подобных английскому, заменяются падежи, и об иных синтаксических конструкциях. Он писал и чертил на доске. В тишине и при полном внимании. Георгий даже не слышал, как чуть приоткрылась дверь и вошла преподавательница, которую он замещал; Ксения Никифоровна уже вернулась после конференции и поспешила к студентам. Но теперь, не перебивая Георгия, села на последнюю парту и слушала, застыв в изумлении.
    Как ни странно, «девчата» тоже внимательно слушали Жорика и даже старательно записывали эту необычную лекцию по этикету и культуре речи. «Странная у меня получилась импровизация, - осознал он в конце. – И явно, не без влияния того, что я побывал в шкурке кота. Похоже, что я по-другому теперь смотрю на многое. В особенности, на людей. И...ничего не боюсь».
     В конце лекции, все девчата встали и устроили овацию преподавателю. Только теперь он заметил и Ксению Никифоровну, которая тоже хлопала и улыбалась.
     - Спасибо, - в самом конце, она подошла к Георгию. – Давно я не слышала такой умной и вдохновенной лекции.

    * * *
   А после всех занятий, его ожидала встреча с научным руководителем, который ему позвонил и сообщил по телефону о том, что он как раз сейчас в городе - заехал по делам.
  «Вовремя я…очеловечился», - подумал Жорик. Последний вариант диссертации он отправил Гарику Борисовичу по интернету, ещё в середине сентября - и тот до сих пор был занят. В отправленном документе было всё, что Георгий наработал за лето – практически, завершенный вариант диссертации. Обычно Георгий ездил к научному руководителю в Ростов, на дом, и получал дальнейшие указания. Сейчас он, по идее, тоже как-нибудь уже позвонил бы и съездил… Если бы не был котом. Больше месяца.
     Гарик Борисович жил в Нахичевани, в солидном доме с толстыми стенами, но никогда не смотрел на Жорика сверху вниз, не пенял ему на бедность и понимал его проблемы. Это именно он посоветовал  Георгию поискать работу в институте: они с Павлом Сергеевичем были друзьями.
   А на этот раз, их встреча была именно здесь, поскольку Гарик Борисович приехал по собственному делу: кроме других ростовских вузов, он читал несколько лекций в ростовском филиале их института. И ему нужно было согласовать некоторые вопросы с Павлом Сергеевичем, заведующим кафедрой культурологии.
   С Георгием Гарик Борисович запланировал встретиться на третьем этаже, в библиотеке. Невысокий, не плотный, очень подвижный. Чёрные с проседью волосы зачёсаны назад, крупный нос, выразительные и очень внимательные чёрные глаза. Он протянул Жорику руку, и тот пожал её.
  - Надо поговорить, но не на твоей кафедре. Странные там творятся дела, да и у стен отрастают уши. А в читальном зале сейчас слишком много народу – я заглядывал и туда, - сказал Гарик Борисович. - Решил здесь посидеть. В отделе художественной литературы.
 Там, за столами небольшого зала, не было сейчас никого. Двое спокойно разместились в дальнем углу, у окна. Только одна носатая, угловатая библиотекарша, плотно закутанная в тёплый свитер, накинув на плечи зимнюю куртку – было изрядно холодно - рьяно перебирала какие-то карточки, с неудовольствием поглядывая в их сторону. Скорее всего, лишние посетители мешали ей скрыться среди стеллажей, включить запрещаемый в институте электриками чайник (такие при проверках тщательно прятали где-нибудь за батареей, среди хлама) и попить горячего чайка или кофе с печеньем.
   Но, Гарик Борисович не замечал вокруг себя никого и ничего. Он, с горящими глазами, мечущими искры, громко и темпераментно начал с места в карьер:
   - Нюансы твоей работы мы обсудим позже, по переписке. Сейчас – о главном. Положение на верхах меняется столь стремительно, что скоро будет полный швах: без большой суммы денег, которой у тебя, полагаю, нет, защита диссертации станет немыслима. Сейчас достаточно одной «ваковской» статьи – а скоро их понадобится три. Сам понимаешь, твой карман этого не перенесёт: ты же помнишь, сколько отвалил за эту публикацию и сколько её ждал, к тому же... Хорошо, Павел Сергеевич помог, выписал тебе материальную помощь. Поможет и ещё: в последний раз. Выпишет тебе командировочные, чтобы ты смог доехать и заплатить за защиту в Саратове. Шанс у тебя всего лишь один: провалишь защиту – шанса больше не будет, и, скорее всего, никогда.
   - А почему в Саратове?
   - В Ростове по нашей теме не защищаются, даже в Москве и Питере – глухо. Только Красноярск и Саратов. Иначе – пиши диссертацию о производственных отношениях в какой-нибудь тьмутараканской сельской местности во времена хрущевской оттепели… Никакой тебе антички и средних веков – непатриотично, мол… Зачем нам западная античка и буржуйский Египет? У нас есть своё Мало-Мишкино. «Не нужен нам берег турецкий, и Африка нам не нужна». И знать мы о них ничего не хотим... Так вот. План таков: расписание событий меняем кардинально. Никакого «ещё года» у нас теперь нет. Я уже выслал твою работу рецензентам. Править ты всё равно ещё будешь – нам главное дату начала их ознакомления зафиксировать официально. Один из рецензентов – человек полностью адекватный, ему твоя работа по сердцу пришлась. Второй пришлёт замечания – будем работать над ними. В комиссии – относительно нормальные люди будут. Кроме научной секретарши, она – с лёгкой придурью, ну, фифа такая, с оттопыренным ноготком. Ей основная плата и пойдёт, ещё – сам банкет, это – обязательная часть любой защиты. Не дрейфь. Проскочишь. Если сейчас. А позже поставят таких – что эта тётенька покажется тебе очень даже ничего… Сплошь купленные волной пойдут. А ты – беден, как церковная крыса. Потому, ещё раз повторюсь – или ты защищаешься сейчас, и мы с тобой проскочим, или же – пиши пропало, лавочка навсегда закрывается. Времена в науке сейчас суровые – но ждут нас и вовсе беспросветные. Ты всё понял?
  - Понял.
   - Вот и умничка. Ты уж постарайся. Впрягись – и все силы на диссертацию. Хорошо, что у тебя кандминимум сдан. Ускоряемся донельзя, посылаем срочно документы… Рецензенты уже читают. Процесс запущен. Да, и ещё… Ни в коем случае не увольняйся до защиты – хотя, у вас тут веселье начинается… Ты идёшь, как молодой работник вуза. Так что, терпи, что бы ни случилось. Не так уж много осталось. Ну, а теперь немного поговорим по существу, о самой работе… Я вышлю тебе ряд замечаний, по электронке. Ну, а в двух словах…
   Два слова затянулись ещё минут на сорок. Похоже, что с таким научным руководителем, неравнодушным и темпераментным, Жорик всё же станет кандидатом наук… Куда он денется? Правда, в последнее время он недоумевал: зачем? Ну, и будет он теперь инженером с кандидатской степенью. Или, к примеру, дворником. Ни инженеру, ни дворнику прибавка к зарплате за кандидатскую не положена… только официальному преподавателю. Прыгнуть с инженера, через ассистента, сразу в младшие научные сотрудники, ему никто не позволит. Уволят лишь потихоньку, чтобы глаза не мозолил да конкуренцию для кучи не остепенённых, но которые тут раньше сидели, не создавал. Учитывая повальное сокращение, везде и повсеместно, молодые полетят на выход первыми: такова идея аккредитации вузов. Те, у кого нет «крыши», вылетают первыми. У Георгия её не было. Но, не отступать же посередине дороги, да ещё при единственном шансе? Только вперёд… А значит, впереди - защита.