Жизнь намного интереснее выдумки. Русский

Кочегар 1-го класса парохода «Александр Сибиряков» Павел Иванович Вавилов по боевому расписанию подавал 76-мм снаряды из носового артиллерийского погреба. Когда «Александр Сибиряков», получивший подводную пробоину, стал тонуть, кочегар быстро поднялся из погреба на верхнюю палубу.

До этого, занятый подачей снарядов, он не знал, что происходило наверху. Стрельба прекратилась, немецкий крейсер тоже больше не стрелял. Палуба и всё, что на ней находилось, горели. Описать, что на ней творилось, невозможно, Данте вполне мог сделать это одним из своих кругов ада.

Рядом с Вавиловым оказались раненый артиллерист Дунаев и матрос Сафронов. Они были окружены огнём, задыхались от дыма и не видели, что происходило на остальной части судна.

Реальную картину можно себе представить только из протоколов допроса моряков на крейсере, в фашистском и в советском лагерях. Все эти документы попали в Советский Союз после войны,  но попробуйте их получить в архиве даже сейчас, спустя десятки лет!

Советской партийной пропаганде были нужны герои без подробностей их подвигов. Бдительно смотрели за их национальностью, были ли они в плену.

Например, не сразу мы узнали после войны о выдающемся поэте Мусе Джалиле, молчали и об Элимелахе, принявшем на себя командование кораблём после ранения командира «Александра Сибирякова», потому что он был евреем, о защитниках Брестской крепости и о многих других.

Известно, что люди погибают в ледяной воде уже через десять – пятнадцать минут. Достаточно вспомнить трагедию «Титаника» и более близкую нам – трагедию атомной подводной лодки «Комсомолец», людей, погибших от переохлаждения. Без сомнения, есть исключения, но крайне редкие.

«Александр Сибиряков» погружался всё быстрее, благодаря этому они не сгорели и не задохнулись от дыма, но зато оказались затянутыми под воду огромным водоворотом, образовавшимся при погружении судна.

Вынырнул на поверхность только один Вавилов, уцепившийся за какой-то кусок дерева: на пароходе везли материалы для строительства полярной станции.
Невозможно сказать, сколько времени пробыл в ледяной воде Павел Иванович Вавилов.

Во всяком случае, за это время немцы успели спустить катер, подойти к тонувшему пароходу, перевести людей из шлюпки в катер.

Катер кочегар уже не видел, зато, когда он решил не мучиться и перестать бороться за жизнь, увидел ту самую шлюпку. Вавилов подплыл к ней и с большим трудом, руки его окоченели, сумел в неё забраться.

В шлюпке лежало тело кочегара Матвеева, которого застрелили немцы. До острова Белуха было ещё пять миль. Вавилов снял сухую одежду с трупа и переоделся.

Осмотрев шлюпку, он увидел бесценный аварийный комплект: три банки с галетами, два топора, револьвер с патронами, компас, спальный мешок, кое-какая одежда, спички, ведро, фляга с водой и две сигнальные ракеты.

Рядом скулила плававшая в воде собака. Павел Иванович поднял её из воды. Она была сильно обожжена и ослепла. Больше живых существ на поверхности воды не было. Когда он добрался до острова, то вскоре собака умерла, она не могла есть, да и кормить её было нечем.

Вавилов остался один на необитаемом арктическом острове. На нём находился полуразрушенный маяк. В этих развалинах он провёл 34 суток. Несколько раз проходили мимо острова суда, но его не видели, не обращали внимания на его сигналы.

Ему повезло, когда 26 сентября 1942 года мимо острова проходил лесовоз «Сакко». С парохода заметили оборванного заросшего человека, который размахивал белой тряпкой на шесте. Капитан судна застопорил машины, но моряки не смогли спустить шлюпку из-за шторма.

Радист лесовоза сообщил в Порт-Диксон о неизвестном. В управлении Северного морского пути предположили, что это может быть кто-нибудь из экипажа погибшего «Александра Сибирякова», а сотрудники контрразведки насторожились: возможно, вражеский агент.

В это время в воздухе находился гидросамолёт полярного лётчика Михаила Николаевича Каминского. Приводниться по погодным условиям Каминский не смог, но он сбросил Вавилову большую сумку, в которой были порошок какао, банки со сгущённым молоком, хлеб, лекарства и теплая зимняя одежда.

Лётчик вложил в сумку и записку с обещанием вернуться за ним, как только шторм утихнет.

Но лишь через трое суток за Павлом Ивановичем Вавиловым прилетел один из самых опытных полярных лётчиков Иван Иванович Черевичный. Когда с гидросамолёта спускали резиновую лодку, Вавилов, уже теряя рассудок, бросился в ледяную воду и поплыл к самолёту.

Его доставили на Диксон. Несмотря на его состояние, кочегара сначала допросили контрразведчики. Когда стало ясно, кто он такой, Вавилова долго лечили. Затем он снова работал на судах.
 
В годы хрущёвской оттепели стали писать о героях. Вавилову в 1960 году присвоили звание Героя Социалистического труда. Он умер в 1966 году. Я хотел поместить фотографию могилы героя, но это только расстраиваться.

Жизнь в Германии меня «испортила», потому что в городе, где я живу, сберегают могилы угнанных на работы в Германию советских людей и содержат их в таком виде, что становится стыдно за своих соотечественников, так относящихся к памяти тех, кто спас страну от фашистов.

Когда готовил этот материал, обнаружил дополнительные сведения о тех моряках с «Александра Сибирякова», которые оказались в фашистском плену. Приходится внести изменения.

Оказывается, радист Шершавин не был застрелен в немецком концлагере, а был после проверки отправлен в Красную Армию и погиб в последние дни войны.

В плену умерли восемь сибиряковцев. На выживших долгое время было клеймо попавших в плен, поэтому капитана Качарава наградили за подвиг только в 1960 году. Тяжёлый крейсер «Admiral Scheer» потопили английские лётчики 10 апреля 1945 года.

Мендсена-Болкена судили в 1945 году, в том числе за жестокое обращение с пленными экипажа «Сибирякова». Но он сумел выкрутиться. Потом служил в новом германском военно-морском флоте. Умер в 1985 году в Кёльне.

Анатолий Алексеевич Качарава командовал после войны большими гражданскими судами, возглавлял Грузинское морское пароходство. Он умер в 1982 году в Батуми.


Фотография гибели "Александра Сибирякова" сделана с немецкого катера. Видны советские моряки, на некоторых ещё надет спасательный пояс.