Богиня

- А кто это такая? - шепотом спросил парень у рыжеволосой девушки, сидящей рядом с ним и толкнул её в бок локтем.
Не отрываясь он смотрел вслед худенькой брюнетке с длинными волосами, выскользнувшей из подъезда.

Рыжая отвлеклась от разговора и осмотрев любопытное лицо своего соседа по скамеечке, махнула рукой:
- Ууууу, Мишка! Можешь даже не пытаться!

Мишка встал и без стеснения уставился на удаляющуюся фигурку в короткой юбке.
- А почему это? - спросил он и убедившись, что фигурка исчезла за углом, плюхнулся снова на своё место.

- Это ж Женька Боголюбова из сто тридцать четвёртой!

Мишка нахмурился и посмотрел в довольное, усыпанное ржавыми созвездиями, лицо собеседницы. Он ждал ответа, а она будто специально выдерживала театральную паузу и губы её расплывались в широкой улыбке.

- Да потому что она двинутая! - громко засмеялась рыжая.
Мишка вздрогнул и толкнул её в плечо:
- Светка, да хватит прикалываться! Если ты её знаешь, расскажи нормально!

Та закатила глаза и откинув жиденькую косичку с плеча на спину, сказала:
- Да что тут рассказывать! Не встречается она ни с кем. Потому что влюблена в другого.

Мишка снова встал со скамейки, возвысившись над друзьями и посмотрев туда, где пропала короткая юбка, одёрнул футболку, подтянул джинсы и пригладил тёмные волосы на голове.

- Ну, другой не стенка, можно и отодвинуть. Так ещё отец мне говорил.
- Этого не отодвинешь! - засмеялась Светка, хитро щуря глаза  и кривляясь.
- А чё это? Такой прям охрененный чтоли?
- Да. А ещё потому, что он не существует, - рыжая хохотала, повисая на плече сидящего рядом парня.
Мишка сложил руки на груди и свёл густые брови. Он смотрел на содрогающееся в припадке смеха тело и губы его сжимались:
- Хорош ржать, дура! Если тебя спросили - так отвечай нормально.
- Да пошёл ты тогда, идиот! - Светка вскочила и убежала в подъезд.

Оставшийся на скамейке парень ткнул Мишку в живот кулаком:
- Ну вот, чего ты! Если у самого девки нет, хочешь, чтоб и у меня не было! Да чокнутая эта Женька из сто тридцать четвёртой! Девки тут про неё всегда сплетничают. Влюбилась в актёра. Да ладно бы в актёра! В персонажа фантастического фильма. Ну, в этого, как его… Бога грома. С молотом.
- Тора чтоли? - удивился Мишка и почесал шею.
- Во! Точно! Сохнет по нему. Девки говорят, что весь дом у неё его рожей облеплен. Чё, думаешь к ней никто не подкатывал? Славка вон за ней две недели ходил, а у неё один аргумент - никто никогда не будет таким же идеальным. Он даже костюм хотел купить, но посмотрел сколько стоит и плюнул. Дура она какая-то!

Из подъезда высунулось конопатое лицо:
- Ага. Дура и есть!

Мишка усмехнулся, посмотрев на их обоих и уставившись в одну точку сказал:
- Из сто тридцать четвёртой говорите…

Из почтового ящика с номером 134 торчали белые розы. Женька, бежавшая по лестнице и подпевающая песне в плеере остановилась и вытащила их. На стеблях, привязанная золотой ниткой была прикреплена круглая бумажка с текстом. Женя прочитала:
- Моей богине.
Она бросила цветы, будто обжегшись о них и не отводила взгляд с валяющихся на грязном полу белоснежных бутонов, ожидая, что они сейчас кинутся на неё и проткнут насквозь своими шипами.

- Опять какие-то уроды троллят!
Она с силой топнула по бутонам и вышла на улицу. Было пасмурно и ветер налетал порывами, пробираясь под рубашку. Женька поёжилась, потёрла плечи руками и заметила на скамейке у подъезда высокого парня. Он сидел положив ногу на ногу и смотрел прямо на неё.

Женька чуть приподняла подбородок, повела рукой по волосам, расправляя их и пошла, легко покачивая бёдрами.
- Привет - донеслось со стороны скамейки.

Даже не обернувшись Женька ускорила шаг.
Мишка смотрел ей вслед.

Маленькая комната, густо увешенная плакатами с изображением мускулистого мужика в доспехах, слабо освещалась лампой на столе. Женя сидела и что-то писала в толстой тетради. Иногда она смотрела куда-то вверх, потом принималась водить ручкой по бумаге быстро быстро, отхлёбывала остывший чай из кружки с таким же мужиком, что и на стенах и бубнила себе под нос. Закрыла тетрадь. На обложке была надпись: “Стихи о нём и для него”.

Она упала на кровать и гладя одну из десятков фотографий на стене сказала:
- Сегодня какой-то идиот сунул мне в почтовый ящик цветы, представляешь? Я их растоптала. Ты тоже считаешь, что правильно? Да. Они все пытаются доказать мне, что чего-то стоят. Но я то знаю, что идеальный это только ты.
Она улыбнулась и приподнявшись на локте поцеловала бумажные губы.

- Женька, ты уроки сделала!  - раздался откуда-то издалека голос матери.
- Да сделала! Можешь проверить!
Голос не отвечал. Женя улыбнулась и обняла подушку с фото. Тренькнул звонок. Щёлкнул ключ. Хлопнула дверь.
Приближающиеся шаги в коридоре закончились фразой:
- Это тебе.

Женька вытянула шею, вглядываясь в предмет в руках матери. Та держала красивую большую коробку.

Лицо мамы сияло. Она делала дочери знаки бровями и улыбалась:
- Ты только посмотри какая красота! Давай откроем и посмотрим, что там.
Женька снова легла на кровать и протягивая каждый слог сказала:
- Если хочешь открой. А мне не интересно.

Зашуршала бумага, зашелестела слюда. Раздался восхищённый мамин “Ох”
- Ты только посмотри! Сколько вкусностей! Конфеты шоколадные, пироженки, кексы, даже макаруни! Женька, ты когда-нибудь пробовала макаруни!?

Женя вздохнула и накрыла лицо рукой.
Выкинь это! - сказала она голосом тяжёлым как камень. - Немедленно выкинь.

Мама села рядом с ней. Погладила её ногу. Оглядев в миллионный раз плакаты на стене, она еле сдерживая подступающие слёзы сказала:
- Милая, ну так ведь нельзя. Тебе семнадцать. Ты красивая, тобой интересуются мальчики. Посмотри вон, какие подарки дарят. Мир не состоит из картинок на обоях. Мир нужно осязать, доченька. Ну посмотри ты вокруг. Сходи погуляй, в кино сбегай. Там как раз сейчас Мстителей крутят.
 
Она  начала трясти дочку.
- Очнись же ты! Пойди пообнимайся хоть с кем нибудь! Загляни в настоящие глаза!

Женька подскочила на кровати. Громко крикнула:
- О чём ты говоришь! Ты только послушай себя! Какие пообнимайся и кино посмотри! Отец вон тоже тебе цветы дарил, конфетки, обнимал тебя и что? и где он теперь?! Свалил! Предал! Бросил! Легко тебе было одной, а? Никто тебе не помог! Вот и сейчас сидишь дома одна, крестиком иконы вышиваешь вместо того, чтобы обниматься с кем нибудь! Да радуешься подаркам не тебе предназначенным!

Мама отстранилась и закрыла рот рукой. Слёзы потекли на пальцы, грудь сотрясали рыдания. Он выбежала из комнаты.

Женька захлопнула дверь за её спиной и подошла к окну, за которым густыми тучами наползали сумерки. Она посмотрела вниз. На скамейке сидел всё тот же парень. Она открыла окно и крикнула:
- Можешь забрать обратно свои дурацкие конфеты! Богинь таким говном не покупают!
Она бросила в окно коробку.

Сладости разлетелись у Мишкиных ног. Он посмотрел наверх. В комнате богини погас свет.

Из полукруглого абажура над кухонным столом бил яркий свет. Мишка сидел напротив отца и помешивал ложкой чай в чашке. Он смотрел как закручивается коричневый вьюн и молчал. Отец читал книгу и отхлёбывал кофе. Посмотрев на сына спросил из-под очков:
- Ты чего, сын, такой унылый?
- Пап, а как ты маму у того мужика отбил? - сказал Миша  и перестал мешать чай, глядя отцу в глаза.
- Понятно. С девушкой не ладится. Не все, значит на экстерьер и конфетки покупаются. - он засмеялся, отложил книгу, снял очки и отхлебнув кофе продолжил, - Я маму твою с первого взгляда полюбил. Она была горячая штучка. Но тогда встречалась с этим Ванькой хромым. Я к ней и так и эдак. И стишки писал, и цветочки в зубах таскал, и в окно лазил. Ага.
Он отхлебнул кофе и посмотрел в потолок. - А она ну ни в какую этого не бросала. Мы ведь с ним дрались даже. До крови. Ага. А она говорит: Люблю его и всё. Тут я стал думать, за что же она его любит. Ведь неказистый он, хилый. А потом выяснил, что он ей песенки под гитару поёт. Да так поёт, что душу всю из неё вынимает. Я тогда решил, что для того, чтобы её покорить, не стоит идти проторенной дорожкой. Ни к чему все эти фантики, цветочки. Приехал я к ней на мотоцикле, посадил, да как помчался, что аж ветер в ушах засвистел. А пока ехали всю дорогу свою любимую песню пел. На английском. И с того дня она на своего Ваньку даже не смотрела. И песню эту она до сих пор помнит! Хочешь девушку увлечь - сделай то для неё, что никто до тебя не делал. Чтоб в память ей врезаться. Все цветочки дарят, все открыточки пишут. А ты себя ей покажи.

Мишка задумался.
- Спасибо пап, пойду ка я фильм один пересмотрю.
- Американский?
- Самый что ни наесть.


Женя сидела в комнате и смотрела сотый раз фильм “Тор” параллельно рисуя в скетчбуке очередной арт своего любимого мужчины. Она делала штрих, потом отдалялась и наклоняла голову в одну и в другую сторону. Улыбка расползалась по её лицу. Волосы, нерасчёсанные с утра, висели спутавшимися прядями, застиранная футболка с изображением бога приоткрывала плечо, белые в красный горошек бриджи обтягивали худенькие ноги.

В пустой квартире было тихо и солнечно. Звонок в дверь заставил Женьку вздрогнуть и отвлечься от любимых занятий. Она поставила фильм на паузу и пошла открывать, одёргивая футболку и расправляя спутанные волосы. По пути она вспомнила, что с утра не почистила зубы.

Дверь открылась. Перед глазами Жени возник Мишка. Он возвышался над её головой и улыбался.

Её прожгла молния, жаркая волна прокатилась по телу, она оглянулась назад ища пути к отступлению. Дверь открывалась наружу и возможности её захлопнуть не было, она была надёжно защищена широкими мужскими плечами.

- Убирайся отсюда! - взвизгнула она с ужасом посмотрев на свой наряд.
Мишка спокойно сказал:
- Не пугайся. У меня для тебя подарок.
Из-за спины он протянул ей в руке металлический молот с коричневой рукоятью, обвитой тонкой стальной змейкой.

Женька растерянно смотрела на довольное лицо Мишки, на молот, поправляла трясущимися руками волосы.
Он громко сказал:
- Ну, чего смотришь, бери!

Она потянула руки к подарку и взяла молот за рукоять правой рукой. Он оказался настолько тяжёл, что сразу же потянул тонкую руку к полу. Упал к её ногам.

Она попыталась поднять его, но ничего не вышло. Молот будто прирос к придверному коврику.

Женька ухватилась двумя руками и потянула со всей силы. Молот не сдвинулся с места.

В дверном проёме было пусто. Только по лестнице катились тихие звуки шагов, отдававшиеся в ушах Женьки громовыми раскатами.