Жупел нацизма

    Есть ли нацисты на Украине? Есть. Много? Не больше, чем в России, в Германии или Польше. Можно ли называть нацизмом то, что происходит на Украине? Можно ли приобщать к "Делу" картинки, подобные «лестнице со свастикой» в Киевском торговом центре,  зигующую детвору, факелоносцев с одной извилиной? Или шевроны дивизии «Мертвая голова» на украинских десантниках? Нет. Это дразнилка,  рассчитанная на внимание к себе, убедить окружающих в своей радикальности и решительности, отчасти, поймать хайп, не более. Тут скорее нацизм, как жупел в расчете вызвать ужас и страх у простого обывателя. И мы ведёмся, тычем пальцем в очередную дразнилку, гневно возмущаемся, чего от нас и ожидают инициаторы подобного действия. Атрибутика нацизма стала удобным раздражающим фактором не только на Украине. В Европе, Штатах, да и в России, почитай, лет 50 -60 существует молодежный карго-культ, эксплуатирующий мемориальный страх перед нацизмом для самоутверждения и удовлетворения своего юношеского эгоцентризма.
 
   Самоутверждающаяся, растущая личность всегда пытается продемонстрировать свой протест, свою инаковость перед обществом. И тут нацистский карго–культ, с его атрибутикой,  равно как и символика «культа смерти» у молодых людей вызывает мистическую привлекательность. Они видят реакцию взрослых и это их заводит. «Мы банда!». Скажу больше, когда мы, молодые охламоны, комсомольцы и вполне законопослушные, дети родителей, которые были очевидцами страшной войны, после просмотра фильма «Площадь Сан–Бабила, 20 часов» зиговали и орали  «хайль!», были ли мы тогда нацистами? Ответ очевиден.

   Это не означает, что "нацистская демонстративность" удел прыщавых юнцов. Не все взрослеют и набираются ума, самодостаточности, уверенности, взрослости даже к 50 годам. Особенно в наш век позднего инфантилизма, когда тридцатилетний мужик все еще считается тинэджером. Некоторым мальчикам за сорок тоже необходимо убедить окружающих и себя самого  в своей  лютости, крутости, «страшности». Отсюда и все эти готические надписи с орлами да свастиками на всевозможных частях тела.  Отсюда и шевроны на форме десантников, и зиги на фотографиях «побратимов». Так, по их разумению, они выглядят более устрашающими.

   И можно было бы благодушно махнуть рукой, мол, наиграются и пройдет, как считает большинство представителей российской либеральной части, считая это «детской болезнью», синдромом взросления, а так же проблемой искусственно раздуваемой российскими  центральными СМИ. Их до сих пор беспокоит детская травма, полученная еще от советской антинацистской пропаганды.

   Все бы так, но.  Если в странах с устойчивой правовой системой эти всплески "пубертатного нацизма" купируются общественным мнением, полицией, законом, наконец, то на Украине этот инфантилизм стал государственной нормой. А в условиях абсолютного судебного хаоса, где решение принимаются, кто сильнее запугает судей, рассчитывать на адекватную оценку и правомерность решения не приходится.  И у тех, кто  пока играет в нацистов, получается неплохо. Это наглядно видно по всем громким делам последнего пятилетия майдана: сожжение людей в «Доме профсоюзов», убийства Олеся Бузины,  Олега Калашникова, «небесной сотни» и сотен более мелких и не таких громких преступлений. И если бы все это было связано с кадровой неразберихой, развалом правоохранительной системы, как в первые годы революции 1917 года,  можно было бы сказать, дай бог пережить это смутное время. Но дело в том, что эти молодецкие игры в нацистов оказались как нельзя полезны для нынешней власти на Украине.

   Когда–то мы были одним народом, уничтожившим нацизм.  В нашем сознании навечно впечатано: «нацизм — абсолютное зло». Это сакральное табу. Если мы хотим  усилить характеристику человека, совершившего нечто ужасное, мы называем его фашистом (пусть не придираются ко мне специалисты, разбирающихся в сортах экскрементов,  утверждающие, что нацизм это совсем не то, что фашизм). Потому что мы не знаем более страшного явления в истории человечества. Поэтому и стал нацизм  удобным жупелом, которым умело пользуются по назначению. Украинская власть закрывает глаза отчасти, чтобы подразнить соседа, отчасти запугать собственных граждан. Российское телевидение тоже не стоит в стороне. Любе проявление, прямо или косвенно напомнившее о нацизме, любой зиганувший пьяный дебил выставляется, как тенденция, как политический выбор. Это не совсем так. Пока не так.  Дело в том, что та сакральность  зла, которая в памяти абсолютного большинства народа, на Украине постепенно размывается. Отчасти в виду смены поколения, до которого ужасы нацизма никто не довел, отчасти в виду переписывания истории, в которой нацизм уже становится скорее жертвой, чем агрессором. Повторю, называть нацизмом то, что происходит на Украине слишком рано. «Где вы видели нацистов?», — вопрошают либералы. И в чем–то правы. Нацизм — это, прежде всего, порядок, подчинение всего и вся идее, тотальная идеологическая линия, наличие жесткой иерархии и вождя. Украина же и порядок — понятия противоположные, особенно сейчас. Этот самодеятельный хуторской нацизм — симулякр из навоза и палок, пародия на пародию, вызывающий скорее брезгливость, нежели страх,  не нацизм вовсе.

   Но тогда можно спокойно вздохнуть и махнуть рукой? Увы. Есть ненависть, изъедающая изнутри зависть и патологическая вера в халяву, в идею, что нам все должны, замешанная на жадности и культивируемая властью и пропагандой. Это будет почище   ;Ф;а;у;с;т;а; ;Г;е;т;е;   нацизма. Тут ментальная глубина. Нацизм можно победить, запретить, денацифицировать. Он над обществом. Уберете верхушку — и он исчезнет. Как исчез в Германии, Италии, Испании. Как любая идеология, нацизм нуждается в мозге. Убьете мозг — убьете нацизм. А вот «бандеризм» это нечто другое. Он внутри, в сердцах. Его так просто не вытравишь. Это, как туберкулез. Палочка Коха есть у каждого из нас, но сильный иммунитет подавляет эту заразу, но стоит ему ослабнуть — и все. А иммунитет Украины слабеет с каждым зигом, с каждой наколотой свастикой,  с каждым факелом, зажженным на площади.  «Пары» нацизма с украинской особенностью накапливаются и дальше — стоит только поднести спичку. Тут и не нужен будет фюрер — это будет народный нацизм, тотальный и беспощадный.
Так, есть ли нацизм на Украине? Пока нет. Но, продолжая так играть с ним — он неизбежен. Успеют ли сбежать те, кто им дразнит ? Не уверен.