ЖСЛ. Алханай - Кандагар. Глава 19

Глава 19. Самолет! Берем на поезд…

Слушая рассказ Балдана, я, служивший в армии ещё в середине 1970-х годов, кстати, тоже в системе ГРУ (части осназ, радиоэлектронная разведка, засекречивающая аппаратура связи, 6-е управление ГРУ), знающий многое об армейской жизни, взволнованно заметил, что он прошёл жесточайший путь воина и мужчины. При этом добавил, что он с лучшей стороны показал достоинства своего народа. Боевые награды не дают просто так.

Дугаров промолчал. Потом продолжил:
- Многие офицеры, особенно замполит, хвалили меня. Возможно, даже слишком. Однажды, когда я был уже дембелем, замполит объявил, что я достоин звания коммуниста, что пора бы мне написать заявление о приёме в партию. Честно говоря, никогда не думал об этом. Но тут пришлось подумать о партии.
Как быть? Поначалу я отказывался. Но командиры и замполит настаивали. Перестав перечить, я махнул рукой и написал заявление в партию. «Может быть, и вправду так надо? Не всякому ведь предложат вступить в партию, особенно, в таких частях, как наша» – думалось в некоторые минуты.
Так я стал кандидатом в члены партии.
Кандидатский срок на войне полгода. В мирной жизни – год.
И вот перед самой демобилизацией настало время получать партбилет. Для этого надо лететь в штаб бригады, в Лашкаргах, навсегда переименованный нашими в Ложкаревку. 

Кстати, наивными, оказавшим доверие вступать в партию, оказались двое – я и мой друг Вася Мельник, с которым мы прошли через много событий. Помните, я говорил, что вначале, после отбора в группы, командиры нами вроде бы пренебрегли. Тогда всех расхватали, остались только двое – я и Вася, имевший чёрный пояс по каратэ. Потом нас обоих забрал Кравченко. И вот мы с Васей оказались как бы впереди остальных, даже кандидатами в члены партии стали, а теперь в политотделе бригады нам должны были вручить партийные билеты.
Прилетели в Ложкарёвку. Там к нам присоединился ещё один наивный спецназовец родом из Новосибирска, на полгода младше нас призывом. Его только уговорили на кандидата в партию. Ныне он живёт в Москве.
Почти месяц мы бездельничали в штабе бригады в ожидании партийных билетов. Что за бюрократия работала!

Но были и радости: встречи с земляками. Серёга Засухин, из Акши, ныне живёт в Дульдурге, Юрка Литвинов, Олег Полещук – все акшинцы. Служат в Ложкарёвском батальоне спецназа. Земляков там ещё много было, ведь с призывного пункта в Чите нас отфильтровали в десант шестьдесят человек.
Большинство из них прошли Чирчик и попали в спецназ. Чаще всего я встречался с наиболее близкими мне акшинцами.
Приду к Серёге Засухину, а он снова сидит на губе. У них своя маленькая, отдельная, губа: четыре столба, огороженные сеткой, будка. Там и находится Серёга. Нахулиганит, дерзкий. Юрка Литвинов всё время помогает ему. Так и живут друзья. Но это, конечно, отдельные случаи из их жизни.
Но вот проходит время, и мои друзья-земляки отправляются домой, в Забайкалье. На дембель. А я всё еще торчу в Ложкарёвке. По настоящему я должен был отправиться одним из первых. Я ведь на хорошем счету, не только служебные, но и боевые заслуги были внушительными. Но тут в сроки службы и мою судьбу вмешалась партия! И, как и всегда, всё смешала и набедокурила.
Возвращаюсь из Ложкарёвки в часть, мои друзья уже все дембельнулись. Они давно дома! Опять мы с Васей остались вдвоём. Молодыми были – в боевую группу не хотели брать, дембелями стали – отпускать не хотят. У меня давно всё готово к дембелю. Кое-что прибрести помог дядя Игорь. Помните я рассказывал об Игоре Дмитриевиче Шулунове, заместителе командира 70-й мотострелковой бригады? Он помогал и заботился обо мне, хоть я отказался, будучи молодым бойцом, перевестись в его часть.
Итак, ждём. А в это время прилетают и прилетают самолёты. Мы же рядом с аэродромом базируемся. Всё видно, известно. Знаем, кто, куда, зачем полетел. Жара невыносимая. Торчим два бездельника, шатаемся по расположению. В столовую ходим отдельно. Наверное, уже надоели всем, нас никто не считает, в строй не становимся. Сами по себе.
Так прошла томительная неделя. Каждый день с тоской смотрим на самолёты. Видимо, теперь о себе не позаботишься, никто и не подумает отправить. И вдруг однажды вижу – садится «горбатый», ИЛ-76.  Обычно на нём дембелей в Союз отправляют.
Быстрее ветра лечу в штаб, открываю дверь, кричу штабным:
- Самолёт прибыл, самолёт! Почему нам с Васей Мельником нельзя улететь сейчас?
Штабные давай названивать по инстанции. Уточнили, поняли ситуацию, отвечают:
- Правильно. Что вам тут делать? На этом и полетите.
И выдают документы, требования.
Прибегаю в расположение, тереблю Ваську: собирайся, летим. Собрались в момент! Комбат выделил свою машину: пусть доставят бойцов до самолёта. И вот мы мчимся на УАЗ-469 в аэропорт.
Домой!
Прощай, Кандагар! Прощайте горы, прощай пустыня Регистан!
Самолёт ждет, человек 200 мотострелков-дембелей выстроились для посадки. Среди них мы – два спецназовца. Все радостные и оживлённые. И тут прямо по полосе мчится к самолёту военный «уазик». Резко останавливается возле дембелей, из машины выходит и бежит ко мне подполковник Игорь Дмитриевич Шулунов.
- Ты что, Балдан, собрался лететь, не попрощавшись со мной?
Мы крепко обнялись с ним.
Сотни глаз удивлённо и восторженно смотрят на нас. Ведь всё вокруг, вместе с этим аэропортом, подчинены Игорю Дмитриевичу, то есть 70-й отдельной гвардейской мотострелковой бригаде.
Шулунов обнимает меня, напутствует и говорит разные слова на русском и бурятском языках:
- Молодец, Балдан, славно служил, высоко поднял имя всех бурят! Передавай от меня приветы в Алханае.
Аэропорт Кандагара известный. Особенно после фильма о наших лётчиках. Вот с его взлётно-посадочных полос и взлетала вся авиация, которая там находилась.

Тяжело и величаво поднимается дембельский самолёт, делает большие, наклонные повороты, набирает высоту до 10 000 метров. И всё это время в иллюминаторе видны боевые самолёты и вертолёты сопровождения, которые медленно исчезают из поля зрения.
Самолёт плывет по афганскому небу к воздушной границе Союза Советских Социалистических Республик. Душа поёт! Или плачет? Полёт домой незабываем. Как плавно и красиво летит дембельский самолёт, какая красота открывается в иллюминаторе!
Задолго до Ташкента самолёт начинает плавное снижение.
И вот «горбатый» начинается садиться. Смотришь в иллюминатор, и сердце прыгает от воодушевления. Какое синее небо, какая зелёная трава, какие красивые деревья, как милы все здания и постройки аэродромной службы, как музыкально ревут двигатели самолёта!
Приземлились в военном аэропорту.
Таможня. Встречают пограничники.
Тут особая зона. Проходим досмотр. Раздевают до трусов. Проверяют каждый шов. Мы с Васей сами проводили досмотр караванов, а тут проверяют у нас буквально всё, до каждой мелочи.
Нас тут же настигает приятная неожиданность: выдают по нашим сопроводительным документам зарплату за полтора года. Я получил 260 рублей. Для дембеля это – настоящее богатство. Ставки же разные – солдатские, сержантские, набегают какие-то проценты. К тому же в письмах из дома отправляли иногда по 3-5 рублей, к зарплате добавились ещё тридцать с лишним рублей. До дома хватало с излишком.
После этого мы с Васей помчались в Ташкентский аэропорт. Ринулись к кассам. В общем, прибыли: билетов нет и, кажется, в ближайшее время не предвидится. Любые предписания бессильны перед советской системой и управлением хозяйствования.
В аэропорту много наших офицеров, большинство из них знакомые, тут же замполит. Здороваются и спрашивают наперебой: «Балдан, здравствуй! Уволился? Домой летишь?» Многие летят в Читу. Оказывается, что военные, прибывшие в аэропорт задолго до нас, ночуют тут уже несколько суток. Такое было время. Время отсутствия билетов.
Мыкались мы с Васей, мыкались и решили: берём билеты на поезда. Он на Украину, я – в Забайкалье. Отправились на железнодорожный вокзал.
Купили билеты, обнялись на прощанье и расстались.
Поезд мой шёл в Алма-Ату, оттуда – в Новосибирск.

Продолжение следует.

..............................................