Командир Григорьев Михаил, без отчества

Несут отряды и полки
                полотна кумача,
А впереди большевики –
                гвардейцы Ильича.
                Сергей Михалков.
После прихода к власти в октябре 1917 года, большевики создали свои вооружённые силы из добровольцев, при помощи местных Советов. Командиры выбирались на общем собрании, а их приказы исполнялись после солдатского обсуждения. На основании декрета от 16 декабря 1917 года были отменены чины и звания. А в научно-политическом труде Ленина «Государство и революция» был процитирован Карл Маркс с теорией замены старой армии «всеобщим вооружением народа». Это и была «Красная гвардия» - рабочие и беднейшее крестьянство, вступившие в партию большевиков и их единомышленники,  впервые державшие в руках оружие. Практика Гражданской войны показала, что без воинской дисциплины и, хотя бы начальной военной подготовки, выигрывать сражения в широкомасштабных боевых действиях невозможно. Поэтому, Троцкий основал регулярную Красную Армию «непобедимую и легендарную» - с призывом военкоматом на службу, с уставом, с чинами и званиями, воинской дисциплиной, военной подготовкой,  тыловым обеспечением. Высшие командиры назначались Наркоматом, а от командира батальона и ниже военкоматами. Благодаря структурным изменениям в верховном командовании и в рядах вооруженных сил, а также привлечению на воинскую службу офицеров царской армии, имеющих боевой опыт 1-й Мировой войны, большевикам удалось победить бесчисленных внутренних и внешних врагов.  Этот путь, от неминуемого поражения к победе, пролегал и через наш провинциальный городок. И напоминанием об этом времени служит мемориал героям Гражданской войны в парке Победы. Каменный лавровый венок, обвитый красными лентами, возложен возле плиты со скорбной надписью в память о 314 красногвардейцах, погибших за власть Советов. Командирам красногвардейцев оказаны высшие воинские почести в виде символических персональных надгробий. Блестит полированный камень, сияют золотые буквы с именами героев и всё, вроде бы, по-человечески. Только, в результате разгула демократии в 90-х, не только танки стреляли по Белому дому в Москве. В Зиме, тоже, нашлись смельчаки – они напали тёмной ночью на мраморные плиты и победили их в неравном бою, разбив чем то тяжёлым. В Зиминской администрации к героям Гражданской отнеслись не так «демократично» и восстановили мемориал (почти весь). Денег не хватило только на замену поколотого мрамора плит перед каменным венком, да на надгробные камни с именами Трифонова М. Н. и командира 5-й Зиминской красногвардейской роты Григорьева Михаила. Отсутствие отчества на поколотых «сторонниками перемен» плитах свидетельствует о том, что и «строители коммунизма», при оказании высших воинских почестей герою, не посчитали нужным потратить время и деньги на поиски архивных документов. Поэтому, он единственный командир на этом мемориале, о котором почти ничего не известно, в отличии от трёх остальных – о них известно всё, а как они выглядели можно определить по имеющимся фотографиям. Если бы Григорьев Михаил жил во времена фараонов, то найти сведения о нём было бы невозможно. Но он погиб всего сто лет назад! Значит, плохо искали (если, вообще, искали). А что думает об этом интернет? А он не думает, он знает, что в книге «Зима – город, который нам дорог», на стр. 30 написано: «Для борьбы с контрреволюцией, в феврале 1918 года, была создана 5-я отдельная Зиминская красногвардейская рота, в которую записались рабочие депо, лесозавода, революционно настроенные солдаты и крестьяне близлежащих деревень и сёл. Командиром роты был назначен рабочий депо Михаил Григорьев, бывший фронтовик. Первое столкновение с белобандитами состоялось уже в феврале 1918 года – на Троицком заводе, где была свергнута Советская власть. Там были замучены члены Ревкома – семь человек. При ликвидации белобандитского мятежа погиб рабочий депо Павел Нестеренко, которого товарищи похоронили с почестями. Советская власть на Троицком заводе была восстановлена». Под текстом имеется фотография бойцов 5-й роты на фоне могильного креста. Возможно предположить, что Григорьев в центре. Авторы книги постеснялись сообщить, что красные отбили у мятежников не просто завод, а Троицкий винокуренный завод. И если учесть, что спирт у русских, во время войны, - это обеззараживающий медицинский препарат и средство для снятия стресса, то его можно приравнять к оружию. У кого спирт, тот и контролирует население, и имеет высокую прибыль. Там же, в интернете, можно почитать книгу Павла Новикова «Гражданская война в Восточной Сибири», и подробности о Зиминских красногвардейцах в ней тоже есть.  И так, 28 мая 1918 года, мятежные чехи захватили Нижнеудинск. Официально, начало  Гражданской войны датируется 17 апреля 1918 года, когда в результате чешского мятежа был захвачен Челябинск, а на приказ Троцкого разоружить мятежников, чехи отреагировали как на объявление им войны и совместно со всеми антибольшевистскими силами России учинили широкомасштабные боевые действия от Челябинска, до Владивостока. После захвата Нижнеудинска, Зима стала центром подготовки к подавлению мятежа. Вот отрывок из книги: «…Ещё в начале июня 1918 года в  Зиме сосредоточились около 3000 тысяч человек, разделённых на 12 рот, и приступивших к военному обучению. В середине июня, начались стычки с чехословаками… Командование, повело наступление на станцию Худоеланская. Она была атакована оборудованным из вагонов для погрузки угля бронепоездом, бронеавтомобилем и 1-й ротой Зиминского отряда… Противник в панике бежал, оставив пленных, броневик, 8 пулемётов, 4 эшелона с разным военным имуществом. Переночевав здесь, наш отряд двинулся к Нижнеудинску, оставив на каждой станции железной дороги по маленькому гарнизону. Части отряда расположились на берегу реки Уды, приготовившись к наступлению. Наступление на Нижнеудинск, по словам некоторых военных товарищей, было бы успешное, если бы командир отряда, составленного из военнопленных мадьяр (венгров) не снял своего отряда с позиций, который уже начал обстреливать Нижнеудинск. Воспользовавшись этим, противник послал в тыл нашим казачий отряд, наведший панику в наши части, которые, не принимая активных мер, стали отходить к Иркутску. По воспоминаниям П.Н. Маценко, днём 25 июня восточнее города развернулось упорное сражение с участием бронепоездов, артиллерии и не менее 2000 тысяч бойцов с каждой стороны. Красные по деревянному мосту перешли реку Уду, но, не выдержав контратаки, с большими потерями отошли на правый берег, к разъезду Уда-2. Чаша весов колебалась, пока красные не узнали, что белые с помощью местных казаков небольшим отрядом вышли на станции Шеберта, где уничтожили 400 красногвардейцев с Касьяновской шахты, «которые, устав с дороги, поужинали с выпивкой и заснули, не выставив даже охраны. Ночью (2 июня) просочившийся на Московский тракт отряд казаков, ворвавшись на станцию, изрубил спящих». Тут спирт оказался оружием в руках противника, сработав как снотворное. «Именно выход казаков к Шеберте, а не мифический приказ Лаврова Ф.П. вызвал отступление красных». 1 июля чехи и их сторонники заняли Зиму. Далее отступление красных приобрело необратимый характер, не смотря на отчаянное сопротивление и попытки контратаковать. Одно из самых ожесточённых сражений произошло на берегах Байкала рядом с современной границей  Иркутской области и Бурятии – между станцией Мурино и Паньковкой. Вот как оно отражено в книге: «31 июля красные отбили разъезд Паньковка и станцию Мурино и при поддержке двух бронепоездов продолжили наступление». Терпя поражение, чехи со-товарищи пошли на хитрость и заманили красных в засаду. «…В засадные силы вошли 2-й и 3-й Томские, 2-й Новониколаевский полки, офицерская рота и команда конных разведчиков, две роты чехословаков во главе с поручиком Янычек, всего до 1000 бойцов. К рассвету 5 августа засада была создана, а остальные отступили от Мурино. Красные, послав для преследования бронепоезда, спешно начали переброску войск в эшелонах, не подозревая о засаде под началом Пепеляева. По плану белых она должна была выступить 7 августа. В этот же день от станции Утулик предстояло нанести лобовой удар группе Гайды, в которую входили Енисейский и 1-й Томский полки, чехословаки, конница, всего до 2-х тысяч человек. Однако, разведка красных обнаружила засаду, вынудив белых к действиям утром 6 августа. Начавшееся сражение было очень упорным и кровопролитным, только к вечеру 6 августа группы белых соединились. По сведениям Р. И. Гайды, красные потеряли 700 человек убитыми, 2500 пленными, 2 бронепоезда, 4 орудия, 7 паровозов, 12 эшелонов. Точное число красных бойцов, похороненных в братской могиле на станции Мурино, не известно, среди них командир Зиминского отряда М.Е. Григорьев, иркутянин С. В. Троицкий, черемховец К. Черепанов, барнаулец Н.Ф. Носков». Я цитировал фрагменты книги П.А. Новикова не только для того чтобы передать события тех дней, но и потому, что только в ней я нашёл сведения об отчестве красного командира Михаила Григорьева. Если вы обратили внимание – он М.Е. Григорьев. От Иркутска меня отделял всего один рейс электрички, а найти в областном центре профессора исторических наук – это не проблема.  И я посетил Иркутский политехнический университет, где он преподаёт студентам историю. Однако, из личной беседы извлечь пользу не удалось – профессор не помнил ни отчества зиминского командира, ни источник информации, откуда были взяты инициалы.  Что и не мудрено, ведь в книге 415 страниц, а это лишь не значительная часть информации, которую он профильтровал через мозги, выбирая нужную. И опять мой путь лежал в недра архива Новейшей истории. И опять мне помог Геннадий Хипхенов – ученик и последователь П.А. Новикова, который стремится опубликовать свою книгу о Гражданской войне. Случилась находка не сразу, за несколько поездок в архив я уже знал всё о капитане Нестерове, лихом кавалеристе Новокшонове, первой комсомольской организации в Зиме, даже фотографию руководителей Зиминского стачечного комитета 1905 года Доминика Синицкого и Феоктиста Березовского нашёл. А первыми, документы с подробностями о Григорьеве, попали в руки «конкурентов», но прятать находку от меня им не было смысла – она подтверждала правоту автора книги.  Как выяснилось, после окончания Гражданской войны её участники заполняли анкеты о погибших однополчанах, захороненных в братских могилах. Папка так и называется «Анкеты о погибших борцах Пролетарской революции и Гражданской войны в 1917-1921 г.г. в Сибири с литера «Г», по литер «И»». И, как не странно, анкету с указанием подробностей о Михаиле Григорьеве, заполнил однофамилец (а может и родственник) мера г. Зима, член РСДРП(б) Коновалов Василий Ильич, проживавший в конце 20-х годов по адресу ул. Сидельниковская, дом №5. Из предоставленной мне краеведом Гавриловой С.В. вырезки социалистических времён из «Приокской правды», я узнал следующее "… В ноябре 1918 года в Зиме организовалась подпольная партийная ячейка в составе: Богданова, Добрыйдень, А.И. Кириллова, П.М. Крошкина, Коновалова В., Нестеренко В., Я.П. Уразматова, С.С. Щука". Раз автор публикации В. Подаюров не величает Коновалова Василия по отчеству, то зиминский подпольшик был в Гражданскую слишком молод. Вот предоставленные им сведения: «Михаил Ефимович Григорьев, большевик с 1917 года, погиб в 1918 году в Забайкуалье около станции Муриной, числа 20 августа. При отступлении от чехословак был забрат раненный в плен чехословаками и зверски расстрелян. Семья погибшего - Родной брат его Фёдор Ефимович Григорьев, отец, мать и его сын, остался сиротой, 10 лет (жаль имя сына не указано). Проживала семья Григорьевых в Зиме по ул Рождественской, дом № 24. Адрес родителей – Зиминская волость, хутор Грачевский, дом №2. Подробности о воинской службе – сын крестьянина, в 1914 году был взят на службу, где прослужил до 1917 года. В 1917 году состоял в Совете большевиков. В начале восемнадцатого года был переведён командиром в Зиминский полк, в 5-ю роту, с которой пришлось ему отступать с Нижнеудинска и был расстрелян. Вторая анкета о Григорьеве заполнена Иосифом Иосифовичем Павловским, проживавшим г. Кабанск, Устюжинская улица. Место службы В. Селенгинская милиция, член РКПБ, отношение к погибшему – товарищ. Источники, из которых взята информация – по личному знанию. «Погиб в присутствии моём около Муриной. Во время, когда были отрезаны мы со всем батальоном, но мы старались прорвать фронт, но нас осталось из 200 человек 50 человек и не в силах были дальше идти, потому что потеряли много товарищей. Сил у нас не хватило, и командир наш был убит, и мы пошли в тайгу. Когда попали через 20 дней в плен, то я видал, что наш командир лежит на железной дороге с отрубленной головой и брошенной между ног. Больше сказать ничего не могу. Сведения о погибшем – Григорьев Михаил, родился в Зиме, 20 лет, 1997 года рождения, рабочий депо ст. Зима, командир Зиминского батальона, женат, на иждивении жена и дочь (имён не знаю), образование – сельская школа, член РКПБ. Принимал участие в боях с 5-й Зиминской ротой (партизанской) под Нижнеудинском против наступления чехов в 1918 году. Около трёх месяцев был в партизанской роте, против чехов, до своей смерти. Находился в 5-й Зиминской партизанской роте против чешского офицера Гайда. Погиб приблизительно 15 августа 1918 года, от станции Муриной в 10 верстах, на железной дороге, в лесу». Последний вопрос анкеты требовал детальной обрисовки обстановки, при которой погиб товарищ. Вот ответ: «Убит во время боя, где он рвался всё время вперёд, поддерживая дух своим товарищам с криком: «Товарищи вперёд, не отступать от меня ни шагу!» И под его командованием, хотя малая часть, но смело шли вперёд. И везде был удаточным наш путь, но после его смерти, мы упали духом и мы отступили». Эти анкеты имеют ряд противоречий: 1) Если призван на службу в 1914 году, то ему было 18 лет, но, если родился в 1897 г., то Григорьеву было 17 (не призывной возраст). 2) Не понятно был ли у него сын, или дочь? Я склоняюсь к версии о рождении сына, так как Коновалов В.И., видимо, близко знал семью Григорьевых и сына рождённого женой Михаила – мальцу в момент заполнения анкеты было 10 лет. Ребёнок  мог родиться не раньше чем через 9 месяцев после возвращения солдата с Германского фронта в 1917 году. Когда командир Григорьев ушел воевать за власть Советов, ребёнок был ещё совсем маленький. 3) Есть противоречия и по факту гибели зиминского командира – по версии Коновалова он попал в плен и был расстрелян, а по версии Павловского И.И. был убит в бою. В архиве я находил воспоминания участников Муринского сражения, в которых Григорьев М.Е. был ранен в левую руку и расстрелян через несколько дней плена, тогда и дата смерти 15-20 августа совпадёт, ведь, по книге Новикова, поражение красных под Мурино датируется 6 августа. Видимо Павловский И.И. не хотел признать того, что раненного командира бросили на поле боя, как только он упал, даже не проверив, жив он или нет. Судя по голове, брошенной между ног трупа, лежащего на железнодорожном полотне, можно предположить, что голову отрезало колёсами паровоза. Чехи, признанные иностранным легионом в составе французской армии, являясь представителями европейской цивилизации, буквально растерзали Сибирь, стравливая между собой представителей разных классов российского общества. По их милости была расстреляна царская семья – Войцеховский, который руководил чешским мятежом в Челябинске, штурмовал Екатеринбург. Он же, с Каппелем, захватил золотой запас России у большевиков, в Казани. Он же, привёл отступающих каппелевцев, после смерти Каппеля под Тулуном, к Зиме, где чехи помогли ему победить войска капитана Нестерова. Из-за него большевики убили Колчака в Иркутске, чтобы этот национальный герой Чехословакии не штурмовал город. Чехами, при взятии Зимы в 1918 г., был повешен комиссар 5-й Зиминской красногвардейской роты К. Н. Гершевич, хотя ветка с петлёй обломилась, его повесили вторично и надругались над трупом. Через три дня после казни комиссара, чехи расстреляли входившего в состав Зиминского Совета М.П. Подаюрова. И последняя капля на весы европейской культуры – отрезанная голова зиминского красного командира. «Мёртвые, сраму не имут», позор ложится на живых. Может, это стоит дорого, но на  камне, над символическим надгробием, должно быть отчество. И будет правильно, если позаботится об этом Коновалов, руководящий администрацией нашего города, воспользовавшись информацией большевика Коновалова, жившего на улице Сидельниковской, в 1928 году. А читателей я попрошу откликнуться и сообщить, где в Зиме была улица Рождественская, на которой в доме №24 жила семья погибшего в 20 лет героя зиминца? Также прошу помочь с определением района,  где находился хутор Грачевский, являвшийся местом жительства родителей красного командира. Не смотря на то, что краевед из села Покровка, Кибардина Н.П., нашла списки хуторов и заимок Зиминской волости, это не дало конкретного результата. По документам этот хутор находился на территории Большерастягаевского сельсовета, возле речки Нора. Где это?