Тридцать девятый вопрос. Как я верю?

Вся наша жизнь наполнена словами. И от частого употребления в том контексте, для которого они не предназначались, слова становятся чем-то вроде фальшивок. Примеров очень много. Например, «милосердие» – что это? Изначально, очевидно, это такое действие, которое «мило собственному сердцу, а не собственному уму». И, конечно, это понятие гораздо более емкое, чем привычная сегодня замена: «сострадание», которое по первоначальному смыслу значит: «присоединение к чьему-то страданию».
Как точно сказал Маяковский [63]: «Слова у нас, до важного самого, в привычку входят, ветшают, как платье…». И тут же, в угоду заказу времени, возвел на пьедестал слово «партия», которое в изначальном смысле обозначало только часть чего-то единого цельного. Наверное, по смыслу – народа.
– Что касается слова «вера», – начинает, как всегда, Сергей, – оно очень схоже по звучанию и написанию почти во всех индоевропейских языках. И изначально это слово обозначало истину, и, как следствие, верность этой истине.
– Интересный получается парадокс! В Советском Союзе веру в бога искореняли и даже преследовали, а веру в партию прививали и культивировали.
– Что же тут парадоксального? Просто провозгласили другую истину, а что касается верности этой провозглашенной истине – все осталось, как было.
– Вот Ошо говорит [64], что истин столько же, сколько людей. И каждый, получается, верит в свою?
– Так, стоп, родители! Прежде всего нам надо определить, что это такое: истина и что это такое: вера.
– Семь лет назад мы определили веру как всего лишь технический прием удержания фокуса моего намерения на моей цели.
– Тогда речь шла о вере в достижение цели. А вот что такое истина и, соответственно, вера в эту истину и верность ей? Нельзя же сказать, что вера в Бога – это технический прием удержания фокуса моего намерения обретения или достижения этого Бога?
– Когда мы с вами говорили об аритмологии мифов и религий [36], мы точно установили, что в основе любых религий лежит какая-либо истина на уровне аксиомы. Либо о том, что Творца и творящего начала не существует (0, 2 и ;), либо о том, что Творец един и не имеет себе подобных (1), либо о том, что Творец творит со-Творцов, подобных себе (3). Примирить все эти религии меж собой невозможно, потому что в их основе лежат разные базовые истины, а точнее, разная аксиоматика.
– Верно! Принятая аксиома возводится в истину, а дальше вокруг этой истины собираются ее приверженцы, которые в эту истину верят.
– Тогда можно дать очень простое определение истины: истина – это аксиома, принимаемая без доказательств.
– Кем принимаемая?
– Тем, кто считает ее истиной. Кто согласен на такую аксиоматику. У кого такая аксиома не противоречит его мировоззрению в целом. «Учение Маркса всесильно, потому что оно верно» (В. И. Ленин [49]).
– Но тогда получается, что объективно истины не существует? Истины, которую каждый желающий может эмпирически подтвердить?
– А что такое – эмпирически подтвердить? Вот тебе пример эмпирического подтверждения истины: жизнь – это смертельная болезнь. Эмпирическое подтверждение – стопроцентное. А кто в эту истину верит как в основу мировоззрения? Единицы! Только те, кто считают, что никакой души нет!
– Тогда выходит, что вся наша аксиоматика – это ни что иное, как система истин Практической философии изобилия?
– Выходит так. Аксиома – то, что принимается за истину, истина – то, что не требует доказательств, то есть аксиома.
– А тогда у нас получится, что есть две разных веры: вера в истину и приверженность этой истине – с одной стороны, и вера в себя, вера в людей, вера в цель, вера в воплощение замысла – с другой стороны. Замысел – это ведь не истина.
– Почему же не истина? Применим определение истины к замыслу: замысел – это аксиома, принятая без доказательств.
– Ну, мало ли какие у меня замыслы могут быть!
– Замысел – это частично или полностью проявленный образ намерения. Намерение от меня уже отделено и начало прорастать в Поле чистой потенциальности, проявлять себя. Росток пшеницы в поле – это что? Уже истина, или он станет истиной, только когда пшеница заколосится?
– По нашей аксиоматике, семя пшеницы – это истинно будущий урожай с того момента, когда оно попадает в землю.
– А значит, по нашей аксиоматике любой мой замысел – это моя истина.
– А это значит, что нет никакой разницы между верой в свой замысел и верой в истину, верности этой истине. Мой замысел для меня – это и есть моя истина.
– Красиво! А если замысел не мой, а чей-то? Например, вообще чужой?
– Наверное, как раз чужим-то замыслам веры и нет. «Все подвергай сомнению, даже сомнение». Это Декартом как раз про чужие замыслы сказано [65].
– Но почему же все-таки я не могу разделить с кем-то другим его замысел, который изначально был не моим?
– Если я преодолел сомнения и разделил с кем-то его замысел, то я могу с полным правом считать этот замысел и своим тоже. И тогда он становится для меня истиной!
– Но в этом случае нам надо определить не только понятие веры, но и понятие сомнения.
– Математически строго получается, что моя вера – это мой фонарик благодарности. Моей благодарности моему проявленному замыслу, моей истине.
– Верно! Если я вижу свет от чьего-то чужого фонарика благодарности, то, даже если это фонарик очень близкого мне человека, я могу какое-то время идти на этот свет, но вокруг-то будут и другие, более яркие фонарики гореть! А значит, фонарик должен быть лично моим.
– Не просто фонарик, а горящий фонарик! А если фонарик гаснет, неважно, мой или чужой, тогда в любом случае приходят сомнения.
– Неизвестно, когда может погаснуть чужой фонарик, но мой фонарик гаснет тогда, когда я перестаю чувствовать благодарность воплощенному замыслу и тому пути, который к этому воплощению меня привел. И неважно, еще в будущем или уже в прошлом находится этот момент воплощения.
– А интересно получается: если кто-то первым сформулировал замысел, поверил в него и вдохновил меня разделить этот замысел с ним, и я тоже поверил в его замысел как свой, то после того, как его фонарик почему-либо погас, и он к своему замыслу охладел, даже предал его – то могу ли я продолжать верить в этот замысел по-прежнему?
– Да. Знаешь, Сергей, в нашей с мамой жизни был как минимум один такой случай. Один из наших Учителей, яркая, харизматическая личность, настоящий, как нам казалось тогда, пассионарий, вдохновил нас своим замыслом: «Поднимем Россию с колен!» Мы искренне в этот замысел поверили и пошли за ним. Но у нашего Учителя было много замыслов, он загорался одним, быстро охладевал и загорался другим. И следующий его замысел был: «Пробуди в себе великую личность!» Мы и в этот замысел поверили и стали считать его своим. И верим до сих пор, и идем дальше. А наш Учитель пошел другим путем. В уставе своей следующей компании он написал первой строкой: «Все ресурсы в мире ограничены» – и сформулировал новый замысел: «Стать компанией №1 в мире».
– Так это же рыночный замысел. А такой устав стоит на парадигме мира нищеты.
– Вот именно. Тут наши пути и разошлись. Его фонарик стал светить ему из воплощения совсем другого замысла, в который мы уже не хотели верить и не считали его своим.
– В таком случае неважно, кто автор первоначального замысла, а важно, считаю я его своим или нет.
– Конечно! И вот тебе другой яркий пример: первоначально идею «молекулярного конструктора», которую мы с тобой считаем своим замыслом, выдвинули братья Стругацкие в книге «Возвращение. Полдень, XXII век» [66]. А мы в нее поверили еще семь лет назад, и вот теперь активно этой идеей занимаемся.
– И обязательно ее воплотим в жизнь!
– Обязательно. А теперь пора вернуться к определениям веры и сомнения.
– В нашей аксиоматике получается, что вера в замысел, который я считаю своим, – это моя благодарность его полному воплощению вне зависимости от того, в прошлом или будущем находится это воплощение.
– В таком случае, что такое вера конкретному человеку?
– Оксюморон! Я верю не человеку, а определенным его поступкам, действиям и мыслям.
– Верю в то, что он совершит то, что я от него жду?
– Конечно! А это значит, что мои ожидания каких-то поступков от него – это, по сути, мои замыслы в отношении этого человека. Мои, а не его. И верю я не человеку, а снова своим замыслам!
– Интересный вывод у нас получился!
– Это не мы, это его величество математика подсказала нам вывод исходя из строгой аксиоматики.
– А значит, определение веры у нас получилось общее, универсальное.
– И, честно сказать, неожиданное!
– А что же тогда такое сомнение?
– Сомнение в замысле, который я считаю своим, – это отсутствие моей благодарности его полному воплощению вне зависимости от того, в прошлом или будущем находится это воплощение.
– Это как же – в прошлом?
– Очень просто! «А надо ли мне было это?» Сомнение в состоявшемся замысле, достигнутом результате.
– А как же в таком случае не утратить веру и не перейти к сомнению?
– Очевидно! Постоянно благодарить и сам замысел, и путь, который привел к его достижению!
Ну, а теперь и в Ответную тетрадь можно записать наши ответы!


Тридцать девятый вопрос:

ЧТО ТАКОЕ ВЕРА?

Ответ:

ВЕРА В ЗАМЫСЕЛ, КОТОРЫЙ Я СЧИТАЮ СВОИМ, – ЭТО МОЯ БЛАГОДАРНОСТЬ ЕГО ПОЛНОМУ ВОПЛОЩЕНИЮ ВНЕ ЗАВИСИМОСТИ ОТ ТОГО, В ПРОШЛОМ ИЛИ БУДУЩЕМ НАХОДИТСЯ ЭТО ВОПЛОЩЕНИЕ.

А как не утратить веру и не перейти к сомнению?

ПОСТОЯННО БЛАГОДАРИТЬ И САМ ЗАМЫСЕЛ, И ПУТЬ, КОТОРЫЙ ПРИВЕЛ К ЕГО ДОСТИЖЕНИЮ!

;
Новая игра. Что такое вера?
Вера в замысел, который я считаю своим, – это моя благодарность его полному воплощению вне зависимости от того, в прошлом или будущем находится это воплощение.


– Игра, которая просто необходима для проверки моей веры или сомнения в любом моем или ставшим моим замысле, – это игра, которая будет чем-то вроде лакмусовой бумажки для моей веры.
– Ты хочешь сказать, Сергей, что если я верю, то такая бумажка должна краснеть, а если сомневаюсь, то синеть?
– Что-то вроде. Ведь даже о самом себе трудно сказать точно: есть вера или она уступила место сомнению. А уж о другом человеке – тем более.
– Мы математически строго доказали, что, когда я испытываю благодарность своему замыслу за его воплощение и пути к этому воплощению, каким бы он ни был.
– А неблагодарность даже какому-то участку этого пути, осуждение и сожаление его как раз и приводит меня к сомнению.
– Значит, игра должна помочь мне распознать, что я чувствую к любому участку пути, в том числе и к настоящему моменту и происходящим событиям. Благодарность или сожаление, неблагодарность.
– И аффирмации тут не помогут. Можно сто раз сказать «халва», а во рту слаще не станет. Можно сто раз сказать «благодарю», а сожаление останется.
– «Неблагодарность – это просто сбой…»
– Так как же мне распознать чувство благодарности в моем сердце, а тем более ощутить его по своей воле?
– Формула благодарности в наших осях координат: «хочу», «могу», «делаю» как индивидуальность. То есть дух имеет приоритет над эго. А ответственность для благодарности может как быть, так и не быть.
– Стоп-стоп! Но если я чувствую благодарность к своему собственному замыслу, а он еще пока не осуществлен, не проявлен, то это значит, что в мой опыт он не входит! И координата «могу» может иметь значение и «не могу» в таком случае. А это значит, что в координатных осях благодарность мы определили неверно! «Хочу» и «действую» как индивидуальность, вот координаты благодарности!

Благодарность = нравственность + духовность.

– Но в этой зоне, с этими координатами у нас располагается радость!
– Может быть, совпадение формул для этих двух качеств не случайно?
– Одного совпадения формул недостаточно! Нужен очень точный индикатор: есть у меня благодарность к чему-то или кому-то, или ее нет.
– Когда я чувствую благодарность, я радуюсь ей. По большому счету, чувствуя радость, я испытываю эту радость по какой-то причине, получаю ее из какого-то источника.
– А значит, будет вполне оправданно испытывать к этой причине, к этому источнику благодарность!
– Выходит, что в мире изобилия радость и благодарность неразрывно связаны?
– Точно так же, как уважение и самоуважение.
– Но только если понимать благодарность в ее расширенном смысле: и проявленным, и не проявленным еще пока замыслам и поступкам. Благодарность как радость.
– Вот вам и новая игра, дорогие родители! Распознать, испытываю ли я к кому-то или чему-то благодарность, можно по той радости, которую я чувствую от этого предмета или явления. Радость либо есть, либо нет – и она неизмерима!
– В частном случае, это и есть способ сохранять веру в любой свой замысел! Просто радоваться тому, что он уже проявился в полной мере!
– А тогда и сомнение легко распознать. По отсутствию радости.
– Верно! Событие или препятствие, которое кажется мне плохим, которое меня не радует, лично мое, не радует лично меня. Мое эго переводит меня на оси действий от зоны духа в свою зону, и радости там нет!
– Значит, теперь нам остается только одно: порадоваться новой игре по тридцать девятому вопросу!
И мы все трое дружно кричим: «Ура!»

Определения, аксиомы и выводы:

39-1. Истина – это аксиома, принимаемая без доказательств.
39-2. Вера в замысел, который я считаю своим, – это моя благодарность его полному воплощению вне зависимости от того, в прошлом или будущем находится это воплощение.
39-3. Сомнение в замысле, который я считаю своим, – это отсутствие моей благодарности его полному воплощению вне зависимости от того, в прошлом или будущем находится это воплощение.
39-4. Аксиома – то, что принимается за истину, истина – то, что не требует доказательств, то есть аксиома.
39-5. Мои ожидания каких-то поступков от человека – это мои замыслы в отношении этого человека. И верю я не человеку, а своим замыслам.
39-6. Вся наша аксиоматика – это ни что иное, как система истин Практической философии изобилия.
39-7. Замысел – это аксиома, принятая без доказательств.
39-8. Семя пшеницы – это истинно будущий урожай с того момента, когда оно попадает в землю.
39-9. Любой мой замысел – это моя истина.
39-10. Нет никакой разницы между верой в свой замысел и верой в истину, верности этой истине.
39-11. Если я преодолел сомнения и разделил с кем-то его замысел, то я могу с полным правом считать этот замысел и своим тоже. И тогда он становится для меня истиной.
39-12. Мой фонарик гаснет тогда, когда я перестаю чувствовать благодарность воплощенному замыслу и тому пути, который к этому воплощению меня привел (или приведет).
39-13. Неважно, кто автор первоначального замысла, а важно, считаю я его своим или нет.
39-14. Чтобы не утратить веру и не перейти к сомнению, надо постоянно благодарить и сам замысел, и путь, который привел (или приведет) к его достижению.
39-15. Если принимать благодарность в ее расширенном смысле: и проявленным, и не проявленным еще пока замыслам и поступкам, в мире изобилия радость и благодарность неразрывно связаны.
39-16. Благодарность = нравственность + духовность.
39-17. Распознать, испытываю ли я к кому-то или чему-то благодарность, можно по той радости, которую я чувствую от этого предмета или явления.
39-18. Способ сохранять веру в любой свой замысел: радоваться тому, что он уже проявился в полной мере.
39-19. Мое эго переводит меня на оси действий от зоны духа в свою зону, и радости там нет: событие или препятствие кажется мне плохим, не радует мою личность.