Обитель

«А тут мило»,- это первое, что пришло мне на ум, как только я переступил порог мотобара «Обитель», громко  захлопнув за собой тяжёлую гаражную дверь. «Можно мне один кофе латте с кленовым сиропом»,- вежливо обратился я к девушке, тоскливо подпиравшую барную стойку. «Дядя, ты где тут вывеску Макдональдс увидел, мы варим кофе только из турки»,- на понятном примере, указал на мою дремучесть бармен, -«настоящие байкеры пьют только такой, жадно глотая вязкую кофейную жижу»,- добавила она, как человек хорошо знающий гастрономические повадки  своих посетителей. Кофейный напиток- черный, как покрышки, припаркованного в зале старого чоппера, медленно остывал у меня на столе, а на большой и светлой, как мои мечты о литературном величии сцене, бородатый дедушка, энергично бренча на гитаре, неразборчиво тянул динамичную песню.
       «Кого я вижу!»,- широко улыбнувшись, сказала мне девушка, активно продвигающую поэзию в массы и поэтов на сцену. Мы по дружески обнялись. «Как тебе наше новое местечко? Шик блеск, скажи!»,- далеко не прогоняя радостную улыбку с лица, поделилась она хорошей новостью. «Скажу, место и вправду замечательное, вдалеке от шума и городской суеты, у входа я видел пару волков, хочешь посмотри, они наверное ещё там стоят». «Лучше ты смотри, план такой: сейчас Пирожков прочтёт свои вирши, потом сразу ты». Не успела она поставить точку в предложении, как на сцене зловеще блеснули очки пирожкова, он изящно стащил с шеи дорогущий шарф и тщательно протерев им скучающий на табуретке череп африканского буйвола, звонко поцеловал белоснежную черепушку, словно средневековый рыцарь, доблестно припав перед драгоценной реликвией на одно колено. «О, боже!»,- громко закричал я,-«Пирожков сошёл с ума! Кто-нибудь, срочно вызовите скорую!». «Скорая ему уже не поможет»,- положив руку мне на плечо, трагически сказала моя собеседница, -«с этой минуты он член закрытого клуба «Обитель» - это  условие хозяина заведения, тебя ждёт та же участь». Я вспыхнул. «Я никогда не надену на шею шарф и не стану целовать череп постороннего мне животного!». «Не хорошо от коллектива откалываться, не хорошо»,- крепко стиснув зубы и мою руку чуть ниже плеча, процедила она, -«все наши уже давно прошли обряд посвящения в байкеры, Юра Крейзи, даже брал череп на неделю домой, на силу уговорили вернуть».
           Пирожкова эффектно тошнило на сцене. «Это инкубационный период»,- уже спокойным ровным голосом, без физического насилия и трагизма, пояснила она,-«у всех разная реакция на вирус байкерства, я например плакала и зловеще хохотала, а Виктор, поставил свой фотоаппарат в автоматический режим и сделав сто восемьдесят семь поцелуев и столько же удачных кадров, выложил фотографии в интернет, не веришь посмотри». Я верил.
        Выпив залпом остывший кофе, я принялся с аппетитом пережевывать горькую кофейную гущу. Пирожков наконец пришёл в себя и с выражением швырялся в зал словами и знаками препинания. Камрады, у кого-нибудь есть приличный шарфик, скоро уже мой выход!