Глубокого залегания
- Sorry? Pardon me? - говорю ему. А сам в ужасе.
Он улыбается шире и опять говорит что-то невнятное.
- I don’t understand you, sorry! - извиняюсь я. Вижу, как у него вытягивается лицо.
- Ни панимаити? - с тоской говорит он. - Эта патамучта ви не таджик! Таджикский язик ни знаити.
- Ричард, - говорю я, волнуясь, - ю спик рашн?!
- Ни панимаю! - с тоской отвечает Гир. - Толька па-таджикски! И па-русски нимношка.
Он досадливо машет рукой и быстро идёт дальше по эскалатору вниз. Осторожно обходит всех застывших и медленно плывущих. Я остаюсь. Скоро он исчезает. Парочка, наконец, перестала обследовать друг друга языками, видимо, нужно передохнуть. Оглядываюсь. Всё по-прежнему. Эскалатор еле движется, люди не движутся вовсе. Поворачиваюсь «лицом к движению» и чуть не падаю! Станция! Толпа несётся мимо, задевая и толкая. Говорят что-то. Недовольные интонации. Всё-таки задремал. Слишком глубоко. Иду вместе с толпой. Поворачиваю голову и вижу на мраморной стене название станции. «Адмиралтейская». Кстати, самая глубокая в Питере, вы знали?
Свидетельство о публикации №219031600082