Кто объяснит?

   БТИ направляет в наш заброшенный район мусоровозку раз в неделю. Соседи не жалуются: у всех свои хозяйства, и отходов за неделю набирается не больше мешка с каждой семьи. Машина приходит минута в минуту, а соседи рады собраться, пообщаться. Где ещё в наше время найдётся такая возможность посудачить по душам? Клубы-то порушили, как пережиток прошлого, и законы гостеприимства позабыты все, рассосались за недоверием, взращённом с лихих 90-х.
   С полгода назад служба по сбору мусора у нас сменилась на новую. Говорили, что наша БТИ тендер проиграла. Решили сэкономить на редакторе и составили документацию сами, без посторонней помощи. Городская администрация отклонила ту документацию от конкурса за множественностью орфографических ошибок. А что другого можно ожидать от наших БТИ-шников? Литературному русскому они не обучены, разговаривают они на другом, запрещённом тута.
   Соседи поволновались по этому поводу с недельку, посудачили и успокоились. Оплата за вывоз мусора не изменилась, новые машины придерживаются старого графика. А чего ещё нам нужно? Я же смолчал. Зачем зазря нервировать людей лишними сплетнями, у них и без этого жизнь трудная. Только заикнись о низких зарплатах, вмиг взорвутся.
    Это зря наши наблюдатели отмечают, что народ российский отмалчивается. С шанцевым инструментом никто из нас не расставался, вмиг помещика на вилы поднимем. Вот только время придёт, только случай удачный подвернётся. Себя успокаивают наши дорогие наблюдатели своими наблюдениями за прогнившим российским дном.

   Организация, в которой я имею честь работать в данное время, арендует помещения в том самом злосчастном БТИ. Я знаком с шоферами с КАМАЗов-мусоросборщиков, не раз здоровался с ними за руку. Был знаком. Где они сейчас? Где их машины, отмытые и обласканные после зловонного трудового дня. Шофера следили за своими кормильцами знаково, уж поверьте мне на слово. Гаражи стоят незадействованными, а ведь за них аренду платить надо. Как выживает контора, которая единственно сохранилась после развала? Чем дышит без производства? Дела-то хранить надо как-то. Документация – это не машины бездушные, не людишки никчемные. Бумага в себе мысль несёт, страдания человеческие. Мне ли вам говорить об этом, работникам пера?

   Я на старости лет в дорожники подался. В БТИ не решился, на самое дно. Работа несложная, особого надзора нет. Хотя ребята дело своё тянут, не подводят директрису нашу. Женщину понимать надо. Трудно мужицкую работу тянуть. Как с нами, необтёсанными, проблемы городского хозяйства решать-обсуждать? У нас же в лексиконе после каждого слова мат, иначе не разобрать нашего скупого русского.
   Работаем, стараемся. Благодарности получаем иногда от проезжающих мимо нас шоферов. Иногда – жест с пальцем у виска. Кто из нас отличит тротуарный асфальт от дорожного? Ложим то, что привезут.
   В общем, спокойно всё у нас. Работы хватает. Заложим яму, сделаем вместо выбоины кочку, она и держится с месяц, до дождя первого проливного. Дожди – кормильцы наши. Работа на свободе. Мне нравится. Не то что прежде была – под надзором неусыпным. Шаг влево – и нет зарплаты. Голодная смерть на всю семью.
    Я помалкиваю, научен горьким опытом. Выбрал правильную тактику молчуна, не вылезаю поверх голов. Меня даже уважать начали. Молчит, значит умный. Тут главное изредка слово непонятное ляпнуть, ну и здороваться вовремя. По-простому всё у нас.

   На «зелёнке» я не молчал. Не мог по зрелости глупости начальственные переносить. Не было во мне ещё тогда той старческой мудрости. За всё цеплялся.
   В городе для сборщика самолётов работы не нашлось. Прежде чем обжиться на новом месте, стоило бы порядок навести. Сея мысль помогла мне смириться со своим новым положением, и я без всяких сомнений взялся за обслуживания городских парков. Так и зацепился за неквалифицированную работу. Упавшему в нашей замечательной стране не подняться, затопчут. «Так это ты самолёты делал? Вот почему они падают».
   Директор наш – из бывших десантников, офицер. Держал нас в ежовых рукавицах. А с нами, алкашами позорными, и нельзя по-другому. Поставил над нами «мастериц кройки и шитья». Нет ничего страшнее женщины, обученной неуставным армейским отношениям. Огрызался я на их глупые распоряжения: лестницы снизу вверх убирать, да лужи переметать из одной ямы в соседнюю. Вот меня и попёрли. Под пенсию самую, наплевали на уважение к старшим и законы о труде. Всё по-умному сделали.
    Директор «зелёнки» подмял под себя городскую организацию, из муниципальной в частные перевёл. Так все сегодня делают. Город не против, ему гора с плеч. Штат рабочих сократился вполовину, после - втрое. Выгодно! Если раньше парки новые разделывали, сегодня отказываются от обслуживания существующих. В городе денег нет, а периферийные места отдыха не нужны никому.
   Директор не сидит сложа руки за столом управленческим. Занимает рабочих частными заказами, магазины открывает по продаже саженцев и рыболовных снастей. Его неубиваемое увлечение - рыбалка. Организация процветает. За частниками – будущее. Будет ли то будущее у города?

    Не стану критиковать управленцев со своего нового места работы. Где живут, не гадят. Научен горьким опытом. Это «зелёнку» я на всю страну расчехвостил своими «письмами» (как выразился тот директор) на Прозе.
   Женщина наша старается, бьётся за нас, работу ищет. Кормит… На «зелёнке» от рабочего питания отказались. Площади производственные подыскивает директриса, дешёвые -  под гаражи, под столовую. Своих-то нет у неё. Технику подискивает, запчасти. Чтоб без обмана всё было. Была бы та техника к месту ещё, цены бы ей не было. Да и та, что есть пригодна: по городу ходит, шофера задействованы, высшее руководство видит, одобряет. Не женское это дело, трудное – мужские дела тащить.
   Да если б не связи её, не знаю, что и делали бы мы, работяги. Связи её в горисполкоме и подняли её до тех высот - выиграла она тендер у городского ДСУ. И мы теперь при деле. У меня в той организации родственник работал, два месяца до пенсии не дотянул. Сыновья его, шофера оба, вместе с батей баранку крутили. Из города оба и уехали. Да оно и к лучшему. Мужик живность завёл, пенсию получает. За два месяца пенсия не набежит, какую придумают, на ту и живём. Вот нужны ему заботы городские, государственные?

   Так объяснит мне кто, как страна собирается выбираться из того дерьма, в которое засунули нас братки из 90-х? Кто нас вытягивать станет? За уши уже придётся, сами мы не поднимемся, спились, отупели. Сегодня все тупые – сосед, что неправильную картошку сажает, рабочий, которому по сто раз одно и то же объяснять приходится. Начальник – самодур. Украина, Америка – все тупые. Психиатров самодельных развелось – не засолить разом. А кто в дурдоме дурак главный?
   Так как мы собираемся в стране прорыв экономический готовить с таким управлением, которое считает, что не изменить ничего, что жизнь такая? Таинственные экономические законы… Человек тем и отличается от животного, что сам обустраивает свою жизнь. Вот они и звереют на законах джунглей, учатся друг у друга, мы же страдаем и сами дичаем, хлеще ещё, с безысходности.
   Я знаю, что тот же директор с «зелёнки» человек неплохой, с Союза родом, деревенской закваски. Знает цену справедливости. Только по другому руководить у него не получится, загрызут конкуренты. Вот он рвёт и мечет, разбрасывается людьми, словно тряпкой использованной. Не в мысль ему, что к каждому человеку индивидуальный подход требуется, что людей наших давно надо к жизни поднимать, задолжали мы им, отверженным. Нам же предлагают к прорыву гастарбайтеров подтянуть. Своих рабочих рук не хватает, а нас будто и нет вовсе.
    Им бы ярмо натянуть, да оглобли в нужную сторону направить. Человек, дорвавшийся до власти с катушек слетает и тянет сам не знамо куда. Не зря над каждым шишкой в недалёкие времена партком стоял. Нынешним же командирчикам свободу немереную ссудили, а они ещё требуют.

   Я рассказал о тех, с кем жизнь меня столкнула, чью власть я на своём горбу ощутил. А ведь эта нечисть бизнесменовская по всей стране развелась. Те же фермера, не осмеянные ещё. У нас в бригаде большинство деревенских парней. «В деревне делать нечего», - их слова. Фермер, собирающий рекордные урожаи с полей, по 30 т зерновых с га, подбирает себе команду по духу своему и подобию – полдеревни. А остальных куда? Простите за неуместный вопрос. Деревня не город, здесь все свои. А эти помещики новоявленные делёжку устроили по законам жизни нашей бесчеловечной. Не любят фермеров на деревне, не пойдут за ними. Да и не платят они, те же «бизнесменщики» прохиндейские. «Нет денег, не заработали», - слышится отовсюду из особнячков царских.

   «Нет возврата к прошлому. В стране произошли глубинные перемены, и социализма нам больше не выстроить. Нам надо новую страну вершить». Не помню точных слов из реплики Путина, да примерно так.
   Так вот что хочется мне сказать, наружу рвётся: не пудрите нам мозги, дорогие вы наши сограждане управленцы. Я знаю лучшие времена, жил в стране, где каждый гражданин имел право на достойную жизнь, если он не преступал социальных законов и хоть немного участвовал в построении советского общества. Люди же инициативные получали возможность отдохнуть на море, поправить здоровье, объездить всю нашу огромную страну – по своим предпочтениям.
   Так зачем же нам начинать с Нидерландской революции? Это уже пройдено давно и отметено историей. У нас своих положительных примеров достаточно для подражания. Почему же мы не берём их примером в будущее России?