Герой двух стран

В молчании близкие стояли у памятника. Высеченные на нём слова: «Сергеев Виктор Николаевич» – жгли каждому душу по-разному… Во всеобщей тишине Елена Матвеевна, любимая супруга, мать его детей и бабушка его внуков тихо, но твёрдо произнесла:
- Дети, он во всех жизненных ситуациях был Человеком. И снова воцарилась тишина. Каждый ушёл памятью в то, что было известно только ему. Внук Виктор вспоминал дедушку, в котором не чаял души своей, сын Юрий, который сейчас сам уже дед, прослуживший Родине честно, вспоминал отца, который был примером для сына во всём. Елена Матвеевна же видела себя молодой певуньей, а мужа  младшим лейтенантом с палочкой в руке и с орденом Красной звезды на груди. Ей слышался голос  Клавдии Ивановны Шульженко, с концерта  которой началась их с Виктором история…
Деревенский паренёк рождения 1921 года из села Степное Анненково Тагайского (ныне Майнского) района  после окончания сельского школы успел закончить в Ульяновке учительский техникум. Направили работать в Подмосковье, в Воскресенскую школу. А оттуда, забрали в Армию. Служил под Житомиром в артиллерии. По словам Виктора Николаевича, перед войной в Красной армии порядки были строгие, военно-физическая и политическая подготовка на должной высоте, практические стрельбы давались ему легко. К лету 1941 года был Виктор в чине младшего сержанта и командиром орудия-трёхдюймовой противотанковой пушки ЗИС-3.
22 июня 1941 года воинская часть была поднята по тревоге и маршем брошена к западной границе. Утром 23 июня артиллерийская батарея из шести противотанковых орудий, в том числе пушка под командованием младшего сержанта Сергеева заняли позицию, в середине дня приняли первый бой с танковым батальоном фашистов. Атака следовала за атакой, вражеские танки нагло и уверенно шли по чужой земле, неся смерть всему живому. Но танковый батальон был остановлен силами одной батареи! А орудие младшего сержанта Сергеева, при минимальных потерях, уничтожило четыре фашистских танка. За первый бой двадцатилетний паренек из Ульяновской области получил свою первую награду – орден Красной Звезды.
При вручении награды и орденской книжки ему было передано письменное поздравление за подписями командира и комиссара 227 стрелковой дивизии.
Пусть замолчат те, кто говорят о том, что русские плохо были готовы к той войне. Если кто и не был готов, так это политики, а рядовым солдатам той страшной войны не отнимать ни умения, ни стойкости. Да, Победа досталась мучительно,шли к ней долго. Да,сначала были тяжёлые оборонительные бои, отступление, прорывы из окружения, оборона Киева, где погибли и были пленены фашистами десятки советских дивизий. И жёг, жёг стыд младшего сержанта Сергеева  за то, что он отступает с орденом Красной звезды на груди, оставляя женщин и детей на голод и поругание. 
А пушка его была как заговорённая, она словно понимала, что ей легче , что её  везут четыре лошади, а люди расчёта идут пешком (а их было двенадцать),  спят рядом с ней на мокрой земле и на снегу. И когда во время боя командир кричал:
- Давай, родная! она, дрожа всем своим железным и разгорячённым телом, подчинялась солдатским рукам, стреляла и стреляла по врагу!
Менялись в расчёте люди по одной причине – смерти, и каждую новую смерть командир и пушка оплакивали вместе. Обнимет командир свою верную подругу руками, уткнётся лбом в ещё не остывший ствол, и ему казалось, что она понимает всё... Но разлучиться им пришлось.
     В марте 1942 года младший сержант Сергеев ехал на запасной лошади ( их
было две) определить место расположения расчета для подготовки к очередному бою. В 2-х метрах от лошади разорвалась немецкая мина. Лошадь убило наповал, а командиру посекло осколками всю правую  сторону. Падая, лошадь придавила своего командира, а вокруг ни души. Но выбрался он из-под лошади, дополз до своих. Оперировали во фронтовом госпитале и, конечно же, без наркоза. Им на войне  был спирт! Затем полгода в госпиталях Средней Азии, несколько операций. Извлечь военврачам удалось только крупные  и средние осколки той мины. А мелкие (до полдюжины) так и остались в ноге. Ходить мог только с палкой. Комиссовали «вчистую».
       Вернулся солдат в родные края, около года жил и работал в Тагае, в районном военкомате. Принимал участие в розыске и задержании бежавших с фронта дизертиров, которые в большом количестве обретались в тагайских лесах. Но рвался младший сержант на фронт. С заключением медиков о его непригодности к службе он был не согласен. Уговорил своих военкоматских докторов и начальников пересмотреть это решение.
        В 1943 году был вновь призван в Красную Армию, но послали его не на фронт, а учиться в Тамбовское артиллерийское училище на ускоренные четырёхмесячные курсы «Стрелок». Закончил их с отличием, привинтив на погоны первую звёздочку. Судьба, готовя ему изменения в жизни, задержала его  на тамбовской земле ещё на четыре месяца уже преподавателем на этих же курсах. Тамбов был прифронтовой полосой, его бомбили, но военный завод, который выпускал противотанковые снаряды, работал круглосуточно.
Нехватка продовольствия, женщины и дети у станков…..   
Лена с подружками приготовили праздничный стол в честь встречи 1944-го года. Царское блюдо – винегрет, красовалось посередине стола, рядом стояла водка, по одному  кусочку хлеба и  в большой миске семечки.  Счастливые, они побежали в клуб артиллерийского училища, где давала концерт Клавдия Шульженко! Друг у подружки пришёл не один. Рядом с ним в фойе клуба стоял высокий младший лейтенант со светло-русыми волосами, зачёсанными назад. Карие глаза смотрели на Елену с любопытством, но было видно, что он стесняется. Познакомились. И вдруг Лена заметила обыкновенную палку в руке нового знакомого, которого звали Виктором.  От её взгляда он ещё больше застеснялся. Прозвенел звонок. Публика двинулась в зал. Сидели рядом и молчали. Но Лена чувствовала, что
Виктор любуется ей.  Необыкновенная тишина господствовала в клубе, а на сцене господствовала Царица песен Клавдия Шульженко. И только тогда, когда она замолчала, раздался гром оваций!
        В фойе заиграла музыка и начались танцы. Новый знакомый почему то и не танцевал. Он стоял у стены в шинели и всё с той же палкой в руке. Но глаза его с восторгом смотрели на танцующую Елену! Как великолепна она вальсировала! Тёмно-каштановые, тугозаплетённые косы лежали поверх пальто из чёрного сукна  с воротником из цигейки. На голове белый вязаный берет, а на ногах туфли в галошах. А глаза, серые озорные глаза, блестели от радости. В ухажёрах недостатка не было, один воевал, второй уже отвоевавшись, работал вместе с ней на заводе. Девчонки даже завидовали:
      -И что к тебе они липнут? А Елена слово дала, что пока не закончится война, замуж не пойдёт. Заиграли медленный танец. Младший лейтенант снял шинель, поставил палку и, прихрамывая, подошёл к Елене. Увидев его орден, она подумала: «Какой скромный, а герой».
После танцев пошли встречать Новый год. Разошлись под утро. Подружка шепнула:
- Твой он, Ленка, будет.
- Ещё чего!  У меня кавалер в лётных войсках – техник, да инженер Лёшка Худяков! Любого выбирай!
Но через месяц  изменила Елена своему слову. Чем же взял её младший лейтенант  Сергеев? Ведь даже стеснялся взять  под руку на людях, красивых слов не говорил, но предложение сделал. Лена увидела в нём покой и надёжность, да ещё покорил своей скромностью. Она дала согласие, написала письмо родителям, но они его не получили. Регистрация состоялась 4 февраля 1944 года  без свидетелей. Жили у хозяйки, спали на топчане в кухне у порога. А через шесть месяцев пришёл приказ о направлении младшего лейтенанта Сергеева в действующую Армию. Проводил Виктор жену к её родителям в село Вторые Левые Ламки, а сам думал так: «Я должен выжить, и вернуться с победой к своей семье». Лена сказала, что Виктор скоро будет отцом.
В Москве забрали у него партийный билет и направили как специалиста-артиллериста с фронтовым опытом в Войско Польское, части которого формировались в Советском Союзе. Форма офицера Польской Армии, вместо фуражки четырёхугольная конфедератка, звание подпоручик, языковой барьер… Только палочка та же, да пушка того же калибра. Но поляки почти все понимали русский, и Сергеев быстро выучил необходимые слова и команды на польском языке. Перед ними стояла одна задача, бить и добить общего врага.
И каждый день, нет, каждая минута приносила необходимость принимать судьбоносные решения. Армия Народов держала оборону Энского города. Приказа вступать в бой не было. Вдруг со стороны, где шёл бой прибежал офицер Красной Армии и голосом, и мимикой стал просить ударить по местечку, где стреляли три немецких пулемёта. Батальон Красной Армии бросили через речку в разведку боем  без артиллерийской подготовки, и немецкие пулемёты расстреляли батальон,  от него осталась половина.
Наступление захлебнулось. Подпоручик Сергеев подал офицеру руку и сказал:
- Повтори задачу, я русский. Выслушав сбившуюся речь, он ответил:
- Я не могу нарушить приказа. Тогда офицер прокричал:
- Ты же русский, там ребята гибнут!
Решение пришло незамедлительно. Попросив выкатить пушку и поднести  снаряды, он всем приказал уйти в укрытие. И вступил в тот бой один! И заряжающий, и наводчик, и сам себе командир! . Сколько длился бой он не знал, но захлебнулись вражеские пулемёты. Эхом раздалось мощное ура, бойцы пошли вперёд, а подпоручик Сергеев свалился от усталости на траву, и по закончёным его щекам скатилась слеза радости…Польское командование с уважением отнеслось к проявлению личной храбрости и подпоручика Сергеева за этот подвиг наградили высшей наградой – Крестом Храбрых.
Домой писал  скупые письма и лишь в одном, после того боя он написал жене: «Из боя вышел живым».  О поляках после войны  говорил сыну, что большинство из них храбрые солдаты и гордые, много доброго говорил о друзьях из числа польских офицеров. Был даже такой случай, что офицер по
фамилии  Ярузельский, попросил дать ему рекомендацию в Польскую объединенную рабочую партию.
А в начале  января 1945-го года подчинённые и друзья подпоручика  Сергеева танцевали вокруг пушки, как вокруг ёлки. Обняв друг друга за плечи, поляки пели польские песни и русскую Катюшу, и поздравляли своего командира с рождением сына!
Прошёл  подпоручик Сергеев  с Польской Армией всю Европу и дошёл до Берлина. Батарею нужно было определить на ночлег и командир пошёл осматривать поместье. В одной  из комнат дома  скрывался генерал,  который  открыл стрельбу из пистолета. Почти в упор выстрелил в попоручика Сергеева. Осечка. За пленённого генерала он был награждён вторым Крестом Храбрых. Вот он и Рейстаг! Враг повержен. Польский подпоручик и советский младший лейтенант Сергеев, всё с той же палочкой на ступеньках последней цитадели фашизма!
Пришлось ему уже за Берлином встречать американцев и англичан…
Но на этом война поручика Сергеева не закончилась. Из Германии в составе Армии Народовой он возвратился в Польшу и служил в ней до октября 1945-го года. Польшу освобождали и дислоцировались после войны две польских армии: Армия Краёва, которую финансировало лондонское правительство и Армия Народова, которую финансировал СССР. И после освобождения две армии стали воевать друг с другом. Когда народовцев отводили на отдых, хозяевами  оказывались краёвцы. И подпоручик  Сергеев учил своих подчинённых: «Пистолет в нагрудном кармане, патрон в патроннике – враг за углом».
И каждый вечер он ходил с польскими солдатами и офицерами в костёл на вечернюю службу. Входя в католический храм, снимал конфедератку и держал её на руке в течение всей службы.
 А Елена волновалась с каждым днём всё  сильнее. Война закончилась, три месяца ни строки от мужа. Как она боялась, что почтальон откроет её калитку… И, кормя сына грудью, Лена смотрела на него и страх неизвестности мутил её сознание, она запевала протяжную песню, которая переходила в рыдания. Не замечая этого, Елена сжимала крепче сына в свои объятья, а он насосавшись, засыпал, умытый материнскими слезами.
В октябре 1945 года младшего лейтенанта Сергеева вернули в Советскую Армию. Главнокомандующий Войска Польского маршал Жимерский в письменном виде поблагодарил его за «честную и самоотверженную службу в польской армии» с пожеланиями успехов в новой работе и с присвоением ему звания поручика.
 В Москве вернули партийный билет, переодели в новую форму Советской Армии и вручили новое назначение: Эстония, Раквере. И получил лейтенант двухнедельный отпуск, чтобы  забрать семью.
Стучали колёса поезда Москва-Воронеж, а сердце героя стучало в такт колёс от волнения, от желания скорее увидеть свою любовь и сына!..
 Вот и станция Богоявленская. До вторых Левых Ламок было пятьдесят   километров, поезда не ходили. И пошёл бывалый солдат пешком и просил свою болевшую и уставшую ногу:
- Скорее, родная, сколько мы с тобой прошли, ты меня не подводила, это наш с тобой последний марш – бросок! Пойми же, меня ждут, я и так припозднился. Два года я ждал этой встречи!
Родители Лены рубили на кухне  капусту,  Юра крутился под ногами, а Елена одним глазом смотрела за сыном и готовила вилки к рубке. И вдруг начала икать. Племянница – десятиклассница радостно заверещала:
- Дядя Витя поминает! Лена даже рассердилась на неё:
- Будет тебе напрасно говорить, весточки нет уж сколько времени! Но волнение передалось всем. И наутро мать Лены отправила её на базар прикупиться. С базара Лена зашла к сестре. Вдруг дверь рывком открылась, вбежала подружка и закричала с порога:
- Быстрее, быстрее, Виктор приехал! Как в тумане бежала Лена огородами. В обеих руках корзины с продуктами. Ноги, обутые в отцовские сапоги, вязли  в мокром чернозёме. Наконец добежала до дома, и, открыв дверь, увидела своего  мужа! Ноги подкосились, корзинки выпали из рук…
Очнулась Лена в его   объятьях. Ещё не веря в своё счастье, она сквозь слёзы заметила, что он успел побриться, привести себя в порядок после дороги. «Родной мой, любимый, как я тебя ждала!» Эти слова она проговаривала про себя. Не были  приучены женщины Руси того поколения высказывать свои чувства вслух. Потом Лена стелила постель мужу. Молча вытащила перину на пол, а на кровать положила сына. Изба маленькая, всё на виду…  Мать тихо крестилась:
- Господи, не знай с ума сошла, вразуми, Господи.
Не лёг Виктор на перину. Он лёг на краешек кровати, чтобы не мешать малышу. Но за ним лежала она, его любовь, его законная жена! И всю ночь были только их руки и губы…
Служил в Эстонии до июня 1946 года. Демобилизировали по ранению. Приехали в Ульяновск. Была непростая мирная жизнь, но это уже другая история.
 В двухтысячном году герой  занял своё место среди друзей, которые погибли во время войны и которые умерли от ран после войны.
Мы сидим на диване в квартире сына, Юрия Викторовича Сергеева. У него на коленях пластмассовая коробочка, перевязанная ленточкой. Ему на хранение отдала её мать, Елена Матвеевна. Военный пенсионер, подполковник Комитета Государственной безопасности, не может скрыть волнения, неторопливо развязывая ленточку. Вот оно, бесценное достояние простого паренька из села Степное Анненково Ульяновской области, который встретил врага 23 июня 1941 года, достойно дал ему первый бой, не струсил, не пропал, не погиб, выжил, и с честью закончил  свою войну в Берлине, на ступеньках Рейстага!.
Предметов в коробочке не много, но и не мало: четыре ордена  и  шестнадцать медалей, а так же подтверждающие их документы. Два ордена советские – Красной Звезды и Отечественной войны, и два польских – Кресты Храбрых, по внешнему виду и по достоинству они похожи на офицерский георгиевский крест в армии царской России. Медали разные. Юрий Викторович аккуратно перебирает их: «За оборону Киева», «За освобождение Варшавы», «За взятие Берлина», и другие… Дрогнувшим голосом и очень тихо сын героя сказал:
- А я передам всё это своим сыновьям, а они внукам, чтобы помнили поколение дедов, защищавших свою большую и малую Родину в той тяжелейшей войне.
А мне окончательно стало понятно почему нас нельзя победить!