Трудовой фронт Веры Сорокиной

   Москва. Красавица Москва жила тревожно. На окнах бумажные кресты и тёмные маскировочные шторы. Дворы, зелёные и ухоженные, с песочницами и качелями, где играли дети, опустели, потому что во дворах были вырыты глубокие щели для укрытия людей на случай бомбардировки.
Мирная жизнь семьи Сорокиных, как и всех советских людей, закончилась 22-го июня 1941-го года. Сорокины не эвакуировались. Отец семейства, Алексей Егорович, работал разъездным электриком на Московско-Рязанской железной дороге. Трудовая жизнь старшей дочери Веры началась в декабре 1942-го года. Она стала работать счетоводом на вагонном участке Московско-Рязанской дороги. Было Вере пятнадцать лет и два месяца. Девочка была трудолюбивой и ответственной.
В январе 1943-го года Вера вступила в члены ВЛКСМ и в спортивное общество «Локомотив» и одновременно ходила на курсы санитарных дружинниц. В то военное время все девочки-подростки в обязательном порядке обучались на санитарных курсах. Эти курсы были созданы обществом Красного Креста и Красного Полумесяца СССР. На них готовили младший медицинский персонал (санитарок и дружинниц). Курсы работали в вечернее время. Проводились теоретические занятия по оказанию медицинской помощи. А практику девушки проходили во время разгрузки военно-санитарных поездов, прибывающих на Казанский вокзал столицы. Военно-санитарный поезд – это поезд специального назначения для перевозки по железным дорогам раненых воинов на большие расстояния в глубь страны. В состав ВСП входили вагоны для раненых бойцов. Вмещал поезд 400-450 человек. Кроме того, были вагоны для обслуживающего (постоянного состава персонала), вагон-электростанция и ледник. Лечебное учреждение на колёсах, где в пути не только лечили, но и проводили экстренные операции.В таких поездах вместе с бойцами ехали боль и смерть. Кто-то бредил, кто-то стонал, кто-то кричал от боли, кто-то рыдал и просил избавить от страданий. А кто-то молча умирал…
И получалось так, что после работы и курсов Верочка Сорокина в составе санитарной дружины выгружала раненых бойцов из военно-санитарных поездов. Я не ошиблась, написав, «выгружала», потому что выносили раненых на своих худеньких девичьих руках и размещали их на Казанском вокзале: кого – на лавках, кого – прямо на полу. У Верочки были проворные руки, и при необходимости она помогала медицинским сестрам перевязывать раненых или менять повязки. И также в любое время суток ей приходилось сопровождать легкораненых бойцов на другие московские вокзалы для последующей отправки их в военные специализированные госпитали. А утром Вера была на рабочем месте и выполняла работу старшего счетовода.
Вспоминая этот период своей жизни, Вера Алексеевна говорила, что неокрепшему организму девушек было тяжело физически и морально. Но никогда она не жаловалась. Только было непонятно, как всё вынесла?
А впереди был трудовой фронт. В военные годы он сосуществовал. Женщины и девушки овладевали профессиями. Мужчины либо воевали, либо пришли калеками с фронта. Веру и Надю Ледникову оправили от их вагонного участка на трудовой фронт. Продолжался он восемь месяцев, с мая 1943-го года по январь 1944-го года. На пассажирском поезде команда «трудовиков» от Казанского вокзала доехала до маленькой станции Назарьевка Рязанской области. Девичий отряд лесорубов со станции пешком отправился на постоянное место назначения. Сначала пилили, затем валили на землю огромные деревья, потом топорами обрубали все сучья, после чего девушки двуручными пилами распиливали деревья на брёвна заданного размера, складывали их в аккуратные кубометры. Руки были в кровавых мозолях…
- Девочки, потерпите, идёт война. Наши одноклассники ушли на фронт добровольцами. Они защищают и нас тоже, - говорила Вера тихо, но убедительно.
Рабочий день в лесу продолжался с раннего утра до позднего вечера, с перерывом на обед, который они съедали на той же просеке, где работали. Его привозили вместе с посудой. Обед был скудным, но соответствовавшим физическим затратам. Но девушки, работая в лесу, собирали землянику, малину, ежевику, орехи и грибы. Поздним вечером они шли в деревню, где были размещены председателем по квартирам. Садились ужинать и как бы ни устали, первый вопрос хозяйке ежедневно был такой:
- Как на фронте?
Выполняя ежедневную норму, Вера прекрасно справлялась с обязанностями бригадира. Откуда у городской девушки оказалось столько выдержки и сил?
В рязанском лесу бригада Веры Сорокиной трудилась до августа 1943-го года. Девушки были посажены на пароход, и по реке Оке их перевезли в другой леспромхоз. Вода! Это было настоящее счастье. Искупались, постирались, расстелив одежду на берегу, а потом, вытянувшись, легли на землю. Солнце ласкало их уставшие тела. Кто-то уснул, кто-то лежал молча, мечтая о своём, а Вера запела:
Синенький скромный платочек
Падал с опущенных плеч.
Ты говорила, что не забудешь
Ласковых, радостных встреч.
Высохла одежда.
- Бригада, подъём, - бодро сказала Вера и начала одеваться. Добрались до нового места. Работа заключалась в том, чтоб ранее спиленные и обработанные деревья девчата вручную подтаскивали к лесной дороге, а затем грузили на машины. Эта работа была и для мужчин тяжела, не говоря о девушках. К тому же наступила дождливая осень, а затем - зима. Девушки были одеты легко. Отогревались и сушились у костров. Благо, сучья в лесу были в изобилии.
В январе 1944-го года бригада Веры Сорокиной прибыла на Курский вокзал Москвы. В годы войны столичная публика не блистала изяществом в одежде. Но даже на однообразном сером и шинельно-фуфаечном фоне одежда девчат вызывала удивление, жалость и сочувствие. На худеньких девичьих фигурках свободно болталась поношенная верхняя одежда с множеством больших и малых дыр, полученных от костров. На ногах были большие, явно не по размеру ботинки, с брезентовым верхом, на толстой деревянной подошве. При ходьбе по московским улицам они издавали цокающий звук, привлекающий всеобщее внимание. Кондуктора и контролёры городского транспорта, узнав, что они возвращаются с трудового фронта, горестно качая головами, денег не спрашивали, зная, что их у девчат нет.
Вот так Вера вернулась домой. Мама, Прасковья Николаевна, поохав и поахав, сняла с дочки всю верхнюю и нижнюю одежду и сожгла её в печке.
Отдохнув дома несколько дней, старший счетовод Сорокина приступила к своей основной работе. Руководство вагонного участка выплатило ей зарплату за все месяцы трудового фронта, объявило благодарность и наградило премией в размере 150-ти рублей.
Такая нелёгкая судьба была не только у Веры Сорокиной, а у всех юношей и девушек, рождённых с 1925-го по 1929-й годы включительно. Для них интересы Родины были превыше всего, а всё остальное: дальнейшая учёба, личная жизнь - отходило на задний план, откладывалось на «потом». Они отлично понимали, что это «потом» наступит только тогда, когда будет окончена Великая Отечественная война.
Фактически у них не было настоящей юности. На их, по существу ещё неокрепшие плечи, военная обстановка взвалила тяжёлый груз взрослых забот. Но своим трудом они внесли большой вклад в дело укрепления военной мощи своей страны.
Послесловие:
Вера Сорокина вышла замуж за фронтовика, младшего лейтенанта Михаила Михайловича Смирнова. Они вырастили двух сыновей, внуков, и даже посчастливилось Вере Алексеевне увидеть правнуков. Только вместе с семьёй встретить 65-ю годовщину Победы не придётся. Жизнь её оборвалась в 2007-м году.
Воспоминание написано супругом Веры Алексеевны, полковником в отставке, бывшим преподавателем кафедры военных радиостанций Ульяновского высшего военного командного училища связи, ветераном ВОВ Ленинского района Смирновым Михаилом Михайловичем.
Этот документальный рассказ написан в благодарность прошедшим трудовой фронт девушкам и посвящён светлой памяти Веры Сорокиной.