Я ни о чём не жалею

 

    Между Балашовом и Камышином есть железнодорожная станция  Три Острова.
За лиманами расположен большой посёлок Самойловка – районный центр Саратовской области. Вёснами он весь утопал в сирени и черёмухе… В центре посёлка – площадь. Здесь раньше стояла деревянная церковь, приспособленная под кинотеатр. Вечерами звучала музыка радиолы… В клубе работали кружки самодеятельности. Ставились спектакли, а артистами были старшеклассники. Через посёлок протекала полноводная чистая река Терса. Берега её были пологие, но кое-где возвышались кручи, с которых дети прыгали в воду. В этом посёлке прошли детство и юность Нины Глушковой.
Сданы экзамены за десятый класс. Отгремела музыка выпускного бала. Полные молодого задора, ребята мечтали стать врачами, учителями, инженерами. Перед ними были открыты все дороги. Но их мечтам не суждено было сбыться: двадцать второго июня 1941-го года началась Великая Отечественная война. Сразу все изменилось. В селе не слышны были песни, шутки. В кинотеатре замолчала радиола. Началась мобилизация, а через некоторое время появились эвакуированные.
Комсомольцы, вчерашние десятиклассники, пошли в райвоенкомат и заявили:
- Хотим на фронт, бить фашистов!
- А что вы умеете делать? - спросил усталым голосом военком.
- Пока ничего.
- Тогда идите учитесь.
В селе были организованы курсы медсестёр, снайперов, связистов. Нина закончила трёхмесячные курсы медсестёр и с полученной справкой отправилась в военкомат. Снова отказали.
- Я же медсестра, я нужна на фронте, - горячо доказывала Нина.
- Обязательно призовём, если война не закончится, а пока помогай раненым здесь, - и, немного помолчав, военком с улыбкой добавил:
- Спасибо, дочка. Дорасти до восемнадцати…
Бои на фронте принимали все более ожесточённый характер. Фашисты рвались к Москве. Стало ясно, что война будет долгой и кровопролитной. Прибывали эвакуированные. Привозили раненых солдат. Их размещали в больнице, клубе и других административных зданиях. Нина ухаживала за ними, помогая и врачам и нянечкам.
В Саратове срочно начали строить военный завод. Нина с группой добровольцев по путевке комсомола поехала в Саратов. На вопросы ребят отвечали:
- Конфеты будем делать для Гитлера.
Ребята смолили крышу завода и выполняли подсобные работы.
В декабре 1941-го года фашисты потерпели поражение под Москвой. Враг был остановлен и отброшен на многие километры. Все воспрянули духом. Появилась уверенность в скором разгроме фашистов. Снова возникла мысль о вузе. И по настоянию отца Нина поступила на экономический факультет Ленинградского университета, который был эвакуирован в Саратов.
Осень 1942-го года. Студенты, нередко голодные, разгружали товарные вагоны, дежурили в госпиталях, а в перерывы ходили на лекции. Многие сдавали свою кровь для раненых. Стала донором и Нина. В Саратове была слышна артиллерийская канонада, а фашистские самолеты бомбили город. Долго учиться не пришлось. В октябре Нина получила повестку и с группой студентов города была отправлена на Сталинградский фронт, где готовилось контрнаступление нашей армии.
В Сталинграде с июля 1942-го года шли ожесточенные бои. После поражения под Москвой Гитлер стремился овладеть Северным Кавказом и Сталинградом. Для этого он сосредоточил здесь огромные наземные и воздушные силы. С тяжелыми боями наша армия отступала. В Сталинграде шли бои за каждую улицу, за каждый дом .
Группа медсестер, вчерашних студенток, получила направление в 135-й МСБ 138-й стрелковой дивизии. Поездом доехали до Ленинска, затем пешком прошли Верхнюю, Среднюю Ахтубу и, наконец, подошли к берегу Волги. Вечером девушек переправили на остров Зайцевский, находившийся на середине реки. Девчат встретил лейтенант, показал, где они будут жить.Это была глубокая яма, которую нужно было превратить в землянку. Девчата пали духом:
- Да разве здесь можно жить?
Лейтенант закрыл вход плащ-палаткой и, показав, где печурки и как их топить, - ушёл. Собрали сухие ветки, затопили…
А когда повар принёс котёл душистой пшённой каши, стало веселее.
- Проживём! - сказали девушки хором
Выдали военное обмундирование. Оно им было не по росту: в полах шинелей девчата путались, шапка лезла на глаза, а ботинки были на мужскую ногу. Девушки прозвали их «танкетками». Сколько ни клади в них соломы, все равно ноги болтются. А что делать с обмотками? Со временем научились делать из них чулки. Лейтенант, помогавший нести обмундирование, а теперь молча наблюдавший за примеркой, усмехнувшись в усы, произнёс:
- Девчата, подпояшьте ремни потуже – не выпадете. И с тем ушёл.
А ещё выдали винтовки.
- Девочки, её же не поднять! А будет ещё санитарная сумка, и будут раненые,-произнесла жалобно маленькая Оля.
- Сейчас фронту нужно вооружение, а не женская одежда, привыкнем, –строго ответила Нина.
Привыкли. Война есть война.
Более 3-х месяцев продолжались бои за Сталинград. Фашистская армия не могла преодолеть упорство защитников города, несмотря на требования Гитлера. 138-я стрелковая дивизия под командованием генерала Людникова защищала завод «Баррикады». Она была окружена фашистами и прижата к Волге, но своих позиций не сдала. Сейчас этот участок земли, где сражалась 138-я стрелковая дивизия, называют «островом Людникова». Медсестёр распределили по взводам.Нина попала в приёмно-сортировочный взвод. Его задачи: приём раненых из Сталинграда, сортировка их по тяжести ранения, оказание необходимой помощи: уколы от столбняка с соответствующей записью в журнале. Затем доклад дежурному врачу о выполнении его назначений: кого срочно на операцию, кого дальше в госпиталь. В землянке, при тусклом свете фитилей, вставленных в гильзы от снарядов, хирурги делали срочные операции. Нина помогала им и при необходимости давала свою кровь раненым.
Ночами санитары и медсёстры ползли по льду, чтобы забрать раненых. Подходы к городу со всех сторон простреливались пулеметным и минометным огнём. С большим риском для жизни, выбиваясь из сил, они тащили раненых. Из медсанбата на санях по льду тяжелораненых ночами переправляли в госпиталь.В небе немецкие осветительные ракеты.Светло, как днём. Воронки, полные ледяной воды. Девчата, уцепившись за сани с ранеными, толкали их вперёд. Как они боялись уйти вмесе с санями под лёд…Нина Николаевна и сегодня помнит своих подруг- медсестёр: Аню Коровину, Шуру Ковалёву, Веру Гусеву.
Сталинград не сдавался.Всё туже сжималось кольцо вокруг фашистской армии в Сталинграде. Гитлер прилагал все силы, чтобы спасти положение. Но ничего не вышло. Второго февраля 1943-го года армия Паулюса капитулировала, выбросив белый флаг. Мечта Гитлера о захвате Сталинграда и всего юга страны Советов окончательно провалилась. Красная Армия перешла в решительное наступление, освобождая города и сёла от врага.
После разгрома фашистов под Сталинградом дивизия была названа 70-й гвардейской. Все её бойцы стали гвардейцами и получили медали «За оборону Сталинграда». Дивизия была отправлена на переформирование. Ехали в товарных вагонах до города Козельска. Получили новое обмундирование. Велика была радость! Медсёстрам выдали всю женскую одежду с учётом размеров: гимнастёрки, юбки, шинели, сапожки, береты. Надели и погоны. Дивизию снабдили новейшим вооружением, появились танки- тридцатьчетвёрки.
Дивизия расположилась в третьем эшелоне. Медико- санитарный батальон находился в лесу, недалеко от деревни Анненково. Была весна, расцветали полевые цветы. В лесу пели соловьи…Девушки на какой-то миг забыли, что идёт война. Всё чаще к ним стали заглядывать молодые солдаты и офицеры из частей дивизий. Где увидишь столько красивых девушек? Вечерами слышались смех, песни, музыка.
…Гитлер решил взять реванш на Орловско- Курском направлении. Летом 1943-го года фашисты нанесли нашим войскам мощный танковый удар, прорвали линию обороны, и семидесятая гвардейская дивизия оказалась на передовой. Потекли потоки раненых: шли пешком, везли на повозках, несли на руках. Палатки медсанбата были переполнены.В лесу группами сидели легкораненые. Слышались разговоры:
- Приближаются немецкие танки...
Немецкие самолёты на бреющем полёте обстреливали лес, палатки, сбрасывали бомбы.
- Сестра, иди в окоп, оставь нас, - говорили раненые, которые не могли встать с постелей.
Но разве можно их бросить? С каждым взрывом, с каждой пулеметной очередью по палатке Нина с подругой Катей прятали свои головы под столик с бинтами, но быстро вскакивали и бежали к раненым. Так продолжалось неделю. Наша Армия стояла насмерть! Тяжелейшее танковое сражение под Прохоровкой закончилось победой наших войск.
Где вы, девочки-сестрички,
Что отрезали косички?
Вместо туфель – сапоги
Не для девичьей ноги.
Сколько было вам тогда,
В те военные года?
Поле боя, пули градом,
Ну а вы - с бойцами рядом!
На себе, на плащпалатке
Груз: боец, винтовка, скатка.
Руки добрые мелькали
И хирургу помогали
Резать, шить, спасать от смерти,
Говорить бойцам: «Поверьте!»
Ног и рук порой не чуя,
Рядом с раненым ночуя,
Сколько вынесли тогда
Вы в жестокие года?!
Нина Дубовик.
Медсанбат передвигался вслед за частями дивизии. Медсёстрам не приходилось делать походов на поле боя, чтобы подобрать раненых. Они шли сами, их привозили из полков санитары. Но медсанбату не давали покоя немецкие самолеты. Они появлялись внезапно целыми «стаями» и начинали бомбить, обстреливать из пулеметов. Как ястребы, одни летели с воем вниз, другие, сбросив бомбы, поднимались вверх. Спасаясь от них, медперсонал и ходячие раненые прятались в окопах и ямах. Нередко бывало и так, что машины с тяжелоранеными расстреливались, хотя на каждой машине был большой красный крест. Продвигаясь вперёд, медсанбат расположился в одном из освобожденных сёл. Нина с Аней Коровиной вошли в один из ближайших домов. Хозяева встретили приветливо.
Вдруг налетели фашистские самолеты. Посыпались бомбы. Начались пожары. Девушки вышли из комнаты в сени посмотреть, что делается. В это время дом рухнул и девушек завалило. Когда Нина очнулась, она не могла пошевелить ни рукой, ни ногой. Сознание работало чётко. Нина поняла, что находится под обломками дома, который горит. Что делать? Попыталась повернуться с одного бока на другой. Наконец, удалось. Когда подоспела помощь, оказалось, что Нина лежала на краю пожарища, обгоревшая, с ранением ног.. Аня была ранена в голову. Через некоторое время девушки лежали на операционном столе. Ноги Нины оказались в гипсе. Целый месяц возили её в родной медсанбат, и она перевязывала раненых сидя. Ехать в госпиталь наотрез отказалась. Когда сняли гипс, она выходила на дежурства, работала с другими медсёстрами.
 Хирурги Шекалошвили, Ростеашвили, Гребнева, Кушмина, Мартиросян делали разные операции.На сложнейшие операции приезжал главный хирург армии, Николай Иванович Бобров. Его любили. Он делал самые сложные операции, и все они сопровождались шутками, веселыми рассказами. Раненые, слушая его, забывали о боли.
Во время наступательных боев работы было очень много. Иногда медсёстры сутками не выходили из палаток, выполняя назначения врачей, оказывая раненым необходимую помощь.В такие моменты требовалось много крови, а первая группа являлась универсальной.Прямое переливание крови от донора к раненому… И вот трудный случай: Хирург Мартиросян знал, что раненому будет мало двухсот граммов, и посмотрел на Нину. Она его поняла и взглядом дала своё согласие. Раненый был спасён, а побледневшую и обессилевшую Нину унесли со стола на руках. Она потеряла аппетит, ничего не ела. Это заметил доктор Мартиросян. Он стал лечить Нину и усиленно кормить. Сам готовил вкусные блюда и не выпускал подчинённую из вида, пока она не ожила. Вообще, этот доктор был очень смешной. Маленький, толстый, с большими чёрными глазами. Он никогда не мог отчетливо доложить командиру, сколько у него раненых, сколько прооперировано и отправлено в госпиталь. При докладе брал под козырек, хотя стоял без головного убора, руки тряслись, глаза хлопали, и ничего вразумительного он сказать не мог. Медперсонал всегда спешил ему на помощь.
Медсанбат нередко посещали высокие чины: командир дивизии Гусев, командир 101-го корпуса генерал Бондарев, командующий 13-й армией генерал Пухов. Медики заранее знали об этом и готовились их достойно встретить. В приемно-сортировочном взводе, где служила Нина, было правилом угощать горячим чаем всех раненых, кому это было можно. И вот решили однажды угостить чаем высокопоставленных гостей, в частности своего командира дивизии. После того, как он поговорил с ранеными, командир взвода, доктор
В.И. Ростеашвили, предложил ему чашечку чая.
- А что? Это хорошо. Давайте попробую ваш чай, - сказал генерал.
Нина быстро налила бокал горячего чая, положил туда две ложки сахара и подала. И вдруг генерал поперхнулся, отставил в сторону чай и сказал:
- Вы всех угощаете таким чаем? Попробуйте сами!
О, ужас! Нина, волнуясь, вместо сахара положила две чайных ложки соли! От страха она стояла еле живая, готовая расплакаться. Посмотрел на неё командир дивизии и сказал:
- Ничего, бывает. Это дело поправимое. Давай сюда чайник и сахар. Я сам с этим разберусь!
С боями дивизия шла вперед.За взятие первого украинского города Глухова дивизия стала именоваться «Глуховской». За форсирование реки Днепр многие бойцы дивизии были награждены орденами, а тридцать три гвардейца получили звание Героя Советского Союза. На знамёнах дивизии блестели боевые ордена.
Раненым оказывало большую помощь местное население. Женщины сидели почти у каждой постели тяжелораненого. Они подкармливали их, рассказывали о своей жизни, вспоминали своих мужей, детей, которые были на фронте. Приносили фотографии и спрашивали:
- Не встречали вы их?
Позади остались многие города Украины. Освобождены Белая Церковь, Жмеринка, Проскуров, Бахмаг. Приближались к Виннице... Беспрерывно били минометы, летели бомбы с немецких самолетов. Пока медсанбат переправлялся через Буг, всё стихло. Наших украинцы встретили, как родных, угощали яблоками, кормили варениками со сметаной.
Из Украины дивизию перебросили в Польшу. В медсанбат привезли раненого разведчика. Это был санинструктор дивизионной разведроты Александр Волков. Его отправили дальше в госпиталь, а Нина загорелась мечтой попасть на его место в разведку. К этому времени она была сержантом медицинской службы, имела, кроме медали «За оборону Сталинграда», две медали «За боевые заслуги». Подала Нина рапорт командиру, просила, настаивала! Через некоторое время её просьба была удовлетворена. Сержант медицинской службы Глушкова стала санинструктором дивизионной, 69-й отдельной гвардейской разведывательной роты. Одна среди парней. Нина привыкала трудно. Никакого сравнения с жизнью и работой в медико-санитарном батальоне не было. Разведчики поговаривали:
- Зачем к нам девку прислали? Здесь передовая, а не медсанбат.
Им было не понять, что Нина хотела именно на передний край. Начались различные испытания, которые она старалась спокойно выдерживать. Первым «боевым» заданием командира роты было такое: договориться с передвижной помывочной установкой, которая находилась в двух километрах от части, о помывке разведчиков в первую очередь и сводить роту солдат в баню. Дали Нине лошадь, и она лихо помчалась. Подъехала и увидела, что вокруг бани отряды солдат ждут очереди на помывку.
Произошло неожиданное. Нога Нины запуталась в стремени, что не дало ей возможности спрыгнуть с лошади. А та испугалась и помчалась галопом, волоча за собой седока по грязи и лужам. Солдаты остановили лошадь. Нина поднялась с земли. Грязь стекала по шинели вниз, но Нина, поправив шинель, пошла к начальнику бани:
- Прошу помыть разведчиков вне очереди!
Капитан, оглядев девушку, усмехнулся и сказал:
- Вижу, что надо мыть вне очереди.
Вернувшись в свою часть и доложив о выполнении задания, Нина узнала, что поступил запрос из штаба дивизии:
- Что за детсад в роте? Что у вас делает девчонка?
Командир роты и парторг рассказали, что прислан санинструктор, сержант Глушкова. Командир роты признался, что подшутили над девушкой. Дали обозную лошадь, которая никогда не ходила под седлом и боялась щекотки. Нину оставили в роте, выдали ей новое обмундирование: телогрейку, два маскировочных халата, белый и зелёный. Кроме этого, пришлось распрощаться с юбкой. Были выданы брюки, которые она не снимала до конца войны, только меняла в зависимости от времени года. Летом лёгкие, зимой ватные. Иногда добавлялся автомат (когда шли в разведку), а зимой - фляжка со спиртом. И только санитарная сумка через плечо присутствовала во всех случаях. В роте Нина прижилась, к ней стали относиться по-дружески. Вот только, как звать нового бойца, долго спорили:
- У Чапая была Анка, а у нас будет Нинка.
Она не обиделась, Нинка, так Нинка, главное, что зачислили во взвод лазутчиков. Ребята поняли, что она хочет работать наравне с ними.
Едва наступали вечерние сумерки, разведчики переходили переднюю линию обороны, ползли по нейтральной полосе к немецким окопам. Выбрав удобное место в какой-нибудь воронке от снаряда, изучали распорядок жизни врага, засекали огневые точки. Возвращались под утро, усталые, грязные. Хорошо, если оказались не обнаруженными фашистами. А бывало и так: не успевали приблизиться к немецким траншеям, как начинался обстрел. Летели снаряды и пули через головы разведчиков, а они тихо лежали и ждали, когда всё прекратится, чтобы снова продолжить выполнение задания. Один-два дня отдыха, и снова за линию фронта…
- Особенно запомнились Карпаты, - говорит Нина Анатольевна, - горы. Моросит мелкий холодный дождь, а мы лежим в лужах и ждём появления «языка».
 Ребята полюбили свою Нинку, не давая обижать её разведчикам других рот.
- Вы хоть раз с ней в разведке были? Вот и закройте рты,- говорили они.
Ребята просили командира роты, чтобы с ними шла в разведку сержант Глушкова. А её уговаривали так:
- Пойдем с нами, с тобой веселее.
Молодые ребята, но ходили по острию ножа, и видеть девичье лицо рядом было для них зарядом смелости.
Бывало по-всякому… Вроде немцев не видно, и вдруг – обстрел. Ребята быстро по канавам, а Нина садилась, где стояла. Однажды её от взрыва мины присыпало землёй. Как стихло, ребята вытащили Нину, отряхнули тщательно, а на лицах – блаженные улыбки. Уже более осторожно пробирались к немецким позициям посчитать орудия немцев и узнать, какие части стоят. А на обратном пути - опять смех. Но этот смех не был обидным. Нина понимала, что ребята подшучивают над её нерасторопностью. Но бывало и не до смеха, когда из немецких траншей не возвращался кто-то из разведчиков. Вот тогда ползла Нина и, отыскав раненого товарища, перетаскивала его в воронку от снаряда, перевязывала. Оставаясь рядом с раненым, она наблюдала за ребятами, чтобы не потерять их из вида. А на рассвете вместе возвращались в часть, помогая друг другу нести раненых.
В разведке было строгое правило – все без исключения должны вернуться: и мёртвые и живые. Все разведчики были настоящими героями. У каждого было немало орденов и медалей. Особенно много орденов было у разведчика Шевчука. Это был высокий, здоровый украинский парень. Он уходил в разведку иногда один. Пропадал несколько суток. Появлялся всегда с пленным офицером немецкого штаба. Шевчук часто выполнял индивидуальные задания командира дивизии.
Нина Николаевна тихо говорит:
- С такими ребятами не страшно было ходить в разведку.
Помолчав, продолжает:
- Это было в Польше. Дивизия вела бои за высоту. Нужен был «язык». Разведчики Климов, Гоцеридзе, Шевчук и я отправились на выполнение этого задания. Пять ночей мы подходили к немецким окопам, вели наблюдение, изучали распорядок дня. Поздно вечером мы заметили, что к немцам подошла полевая кухня. Стали раздавать пищу. Тихо подползли ближе. Увидели, что один из немецких солдат отошёл в сторону и стал мыть котелок. Мы быстро скрутили его и потащили к своим.Фашисты были так ошеломлены нашей дерзостью, что с большим опозданием выпустили вслед только несколько пулеметных очередей.
В 1944-м году сплошной линии фронта не было. Разведчики передвигались днём. Впереди - дом. Зашли, а в нём большой продовольственный магазин.
- Нинка, пеки блины, а мы разведаем, что к чему.
- Блины, так блины, - сказала Нина и протянула руку к прилавку, на котором стояла баночка со сметаной. И вдруг - миномётный обстрел. Нина выбежала из магазина и больше ничего не чувствовала, не слышала. Очнувшись, услышала тихую немецкую речь. «В плену», - подумала Нина и снова потеряла сознание. Когда очнулась, стала ощупывать руки и ноги. Они были целы. Оглянулась вокруг – никого. Нину отбросило взрывной волной на большие кусты, а ремень санитарной сумки зацепился за них. Кусты над оврагом, по которому шли немцы…
В конце августа 1944-го года дивизия вошла в состав 38-й армии и была брошена на помощь словакам, которые подняли восстание против фашистов. Нина прошла пешком уже много километров и знала, что это такое. Она вспоминает:
- Подъём в 3 часа утра, бежишь с котелком на кухню ещё сонная, что-то закусишь – и в поход. Дорога то пыльная, то грязная, то снежная. И всегда бесконечная...
Помолчав, Нина Николаевна продолжает:
- Внезапно налетели фашистские самолеты: «Воздух!» Все врассыпную, кто куда. Лежу в кювете у дороги, немецкие самолеты строчат из пулеметов, сбрасывают бомбы. Они, как птицы, летят стаями над головой, совсем близко… Взрывы где-то рядом. Потом снова в путь. Идёшь, идёшь… На привале хочется снять кирзовые сапоги, чтобы ноги отдохнули. Но они так распухли, что нет никакой возможности их снять. И снова в путь, снова дорога, дорога…
Поэтому, когда разведчица узнала, что предстоит многокилометровый марш на Кросто, решила ехать верхом на лошади. Вместе с конным взводом она мчалась наперегонки с ребятами. Постепенно силы сдавали, становилось все тяжелее. Но отставать было нельзя. К вечеру, когда был объявлен привал, Нина еле слезла с лошади. На другой день ей пришлось ехать в обозе, так как не могла ходить. Это был позор, которого Нина долго не могла себе простить.
Фашисты отступали. Бои шли за отдельные хутора и города. Наши войска дошли до Карпат.Осень. Грязь непролазная. Горы, ущелья. В одном из походов разведчики подошли к деревне. Навели справки – немцев нет. Один из разведчиков заметил огонёк в одном из домов – следствие плохой маскировки. Решили посмотреть, что там. Залегли. К дому пошёл один Климов. Через некоторое время разведчики услышали громкий крик Климова:
- Хенде хох! Ребята, окружай!
В избе находились шестеро немецких офицеров. Они пили водку. Увидев советского солдата, сложили оружие, подняли руки и вышли из избы. Все дружно кричали: «Гитлер капут!» Да, немцы в 1944-м году были другие. Куда девались их высокомерие и наглость.
В сентябре дивизия попала в окружение превосходящих сил противника и была зажата в одном из ущелий в горах. Шли непрекращающиеся атаки врага. Наша артиллерия работала без умолку. Била фашистов прямой наводкой. В этих боях погибло много артиллеристов, немало было ранено. Здесь погибла лучшая боевая подруга Нины - Катя Сухар. Вместе с ней они прошли большой путь от Сталинграда до Карпат, вместе ушли из медсанбата. Катя - к артиллеристам, а Нина – в разведку. Положение дивизии было тяжёлым. Кончались продовольствие, боеприпасы. Разведчики безуспешно искали пути выхода. Привели пленного. Он рассказал, что немецкое командование подтягивает новые силы, технику, чтобы окончательно уничтожить дивизию. Сообщение было нерадостным.
И вдруг появились армейские разведчики. Они чудом пробрались сквозь немецкое окружение и рассказали, что о положении дивизии известно командиру 38-й армии генералу Москаленко и принимаются меры для их освобождения. Весть об этом молнией облетела всех, вселила в бойцов уверенность. И, собрав последние силы и боеприпасы, дивизия вместе с другими частями армии вырвалась из кольца и вышла к своим.
Вскоре гвардейцы дивизии освободили первое словацкое село, через которое проходила шоссейная дорога. Разведчики, установив наблюдение за дорогой, заметили крупную воинскую часть, которая двигалась к перевалу. Подошли ближе и увидели, что это бойцы Первого чехословацкого корпуса генерала Л.Свободы. Велика была радость встречи! Разведчики горячо поздравляли чехословацких братьев с вступлением на родную землю.
После короткой передышки дивизия была направлена в район Кракова. Освобождая одно село за другим, подошли к городу Ясло. В это время начался густой снегопад, который сменился дождём. Наступила зима 1945-го года. Разведчики вели наблюдение за городом, подошли к крайним домам. Внезапно раздался взрыв мины, к разведчикам бросились фашисты. Те встретили их автоматным огнём. На командира взвода, лейтенанта Глазунова, навалились несколько гитлеровцев. Действуя ножом и прикладом автомата, он сумел вырваться. Меткими очередями из автоматов, забросав гранатами врагов, разведчики уничтожили много фашистов и сумели притащить в часть двух пленных. Вскоре город Ясло был освобождён.
 Но не всегда походы разведчиков заканчивались удачно. Были и неудачи. Это произошло под городом Моравска Острава. Нужен был «язык». Группа лазутчиков отправилась в тыл врага. Шли несколько ночей, скрываясь днём в лесу. Вышли на окраину города. Стали наблюдать. По дороге шли грузовики с немцами. Ранним утром заметили мотоциклиста. Это был немецкий офицер. Решили его брать. Устроили на дороге засаду, скрутили, упаковали, чтобы не шумел, и двинулись в обратный путь. Стало совсем светло, поэтому решили отсидеться до темноты. Устроились в заброшенном доме, перекусили. Через некоторое время к этому же дому пришла группа немцев. Они расположились здесь на отдых. Для порядка дали несколько автоматных очередей по дому и успокоились.
 Вдруг откуда ни возьмись появилась собака. Возможно, она была с немцами. Собака начала лаять, немцы всполошились. Разведчики были обнаружены. Начался такой переполох! Крики, лай собаки, стрельба… Разведчики, отстреливаясь, бросились в овраг, таща за собой пленного, которого берегли лучше, чем себя. Вернулись в часть, неся убитых и раненых. Здесь была ранена и их любимая Нинка. Легкое ранение в руку, поэтому Нина сходила только один раз в медсанбат и долечивалась сама.
Освободив Моравску Остраву, дивизия с боями шла вперед. Впереди был город Оломоуц. По мосту через реку шли колонны отступающих немцев. Они надеялись укрыться в Оломоуце. Тёмной ночью разведчики во главе с командиром пошли за «языком». Тихо подошли близко к мосту, бесшумно сняли часовых и залегли. Стали наблюдать. Среди грузовиков с немцами появилась легковая машина.
- Наверняка, в ней офицеры, ребята, пошли!
Группа захвата – Шевчук, Кожебаев, Гоцеридзе – обложила грузовики гранатами. Легковую машину заблокировали. Она остановилась. В считанные секунды ребята вытащили из нее двух фашистов, скрутили и под прикрытием других разведчиков ушли в болота. Гитлеровцы открыли стрельбу. Но она была бесприцельна. В болота они идти побоялись. Разведчик Климов, бывший сибирский охотник, ещё накануне нашёл в болотах тропинку. Вернулись разведчики измученные, все в грязи, но весёлые. Сдали «языков». Они оказались важными «птицами» из немецкого штаба. Ребята и Нина получили за них благодарность командования и ордена. Сержанту Глушковой был торжественно вручён орден Отечественной войны II степени.
Разведчики почти всегда входили в освобождённые населённые пункты первыми и видели многое, что творили фашисты на нашей земле. Это трупы женщин, детей, стариков, обгорелые печные трубы на месте сёл, разрушенные школы, больницы, фабрики, дома. Горе, чёрное горе принесли фашисты на нашу землю.
Шёл апрель 1945-го года. Но ещё раньше, 7 марта, сержант Глушкова была приглашена в штаб армии на торжественное собрание, посвящённое Международному женскому дню. Там была большая группа медиков, связистов – женщин, которым вручались награды. Нина получила свой первый орден Красной звезды. Неожиданно объявили, что ей предоставляется слово. Нина растерялась, не зная, что сказать. Быстро наклонилась к своему соседу по столу – старшему лейтенанту особого отдела, и спросила: «Женька, что мне сказать?»
- Поздравь всех с праздником и заверь, что оправдаешь награду боевыми делами.
Нина так и сказала. Зал ответил овациями.
Однажды в дивизию прибыла большая группа генералов. Вместе с командиром дивизии полковником Грединаренко они отправились на наблюдательный пункт, а потом в окопы к солдатам. Их сопровождали разведчики. По пути в ответ на какую-то шутку ребят Нина засмеялась. Один из генералов остановился и спросил:
- Откуда у вас девчонка? В обоз, в обоз!
Ему сказали, кто она. Генерал подозвал разведчицу, посмотрел на неё и сказал:
- Ну и солдатик! А все-таки молодец, молодец!
Потом Нина спросила у адъютанта командира дивизии :
- Кто это?
- Командующий 38 - й армией генерал Москаленко!
Далее разведчица Нинка шла очень тихо, боясь лишний раз пошевелиться.
- Нина Анатольевна, а как к вам относились ребята?
- Вообще, разведчики относились ко мне доброжелательно, оберегали от пошлостей, во время еды старались подложить кусочек получше! Если им хотелось побалагурить, заявляли:
- Уходи, у нас будет собрание беспартийных!
- За это я им была и остаюсь благодарна.
- А иногда,- говорит Нина Анатольевна, - весело подшучивали.Узнав, что я люблю пирожки, повар испёк на вид очень аппетитные, румяные пирожки и пригласил меня снять пробу. Едва откусив пирожок, я его выбросила. Он был начинён горчицей. Ребята за этим наблюдали, спрятавшись в кустах. Поднялся такой хохот. Вместе с ними смеялась и я.
Майские праздники 1945-го года разведчики встретили на марше. Дивизия шла на помощь восставшим в город Прагу. В грузовике по радиоприёмнику услышали о капитуляции фашистских войск, но многие немецкие части ещё отчаянно дрались. Постоянно слышался призыв чехословаков:
- Руде Армия, на помощь!
Грузовики с бойцами Красной Армии ускоренным маршем шли на помощь. Навстречу, по другую сторону дороги, шли сдавшиеся в плен колонны немцев во главе со своими командирами. Обидно стало разведчикам, что они едут в грузовике, а немецкие генералы в легковой машине. Недолго думая, они спрыгнули со своей машины, остановили легковой автомобиль в немецкой колонне, высадили из неё фашистов:
- Дойдёте пешком, мы больше ходили!
Развернули машину, и немецкий шофёр помчал разведчиков с ветерком в Прагу. Это были самые отважные разведчики – Шевчук, Кожебаев, Климов и, конечно, с ними их любимая Нинка. Прибыли в город вслед за нашими танкистами.
Радостно встретило советских бойцов население. На улицах столы, заставленные всякими кушаньями, бочки пива, корзины яблок, цветы, музыка! Нинкина санитарная сумка мгновенно наполнилась пирогами, конфетами.
Победа, победа! Это было 8-е мая 1945-го. Маршал Жуков принял капитуляцию немецко-фашистских войск и подписал пакт о капитуляции. Всеобщая радость, ликование. Победа! Но к ней народы СССР шли долгие годы со страданиями и кровавыми потерями.
В эти дни был ранен парторг разведки. При отправке в госпиталь он передал Нине свои партийные дела, так как она была в роте единственным членом партии. Ребята были комсомольцами и кандидатами в члены партии. Парторг сказал, чтобы Нина провела комсомольско-партийное собрание. А она не знала, как это сделать. Наконец, решилась. Какая была повестка дня, она сейчас не помнит. Ребята начали выступать, говорили много. Время шло, а они всё говорили. Видно, заметили, что Нина в этом деле ничего не понимает, и решили подшутить над ней… Наконец, комсорг сказал, что прения закончены, собрание закрыто. Как написать о собрании отчет? Думала, думала и написала так, как обычно писала письма домой, и подписалась: «К сему, сержант Глушкова». Села на лошадь и поехала в политотдел дивизии. Прочитали там отчёт и ахнули! Ну и парторг! Начали Нину учить. Постепенно она разобралась со всеми делами.
И вот однажды парторгу Глушковой нужно было привести роту в город на какое-то мероприятие в политотдел. Пригласила командиров взводов, рассказала им об этом.
- Хорошо, - сказал командир конного взвода, он же комсорг роты, - придём, как положено, строем. Но с условием, что ты будешь идти по другую сторону улицы. Не хватало ещё, чтобы нами командовала девчонка, хотя и парторг!
Конечно, Нина выполнила их условие…
Наступило время возвращаться домой, на Родину. Торжественным маршем дивизия прошла почти все города и сёла от Праги до нашей государственной границы. В августе 1945-го года Нина вернулась в родной Саратов. Закончила исторический факультет государственного университета и приехала в Ульяновск по назначению. Началась новая жизнь, новая работа. Позади осталась долгая, кровавая война. Но память о ней ещё жива.
Всё меньше и меньше остаётся в живых фронтовиков. Ушли из жизни её подруги – Аня Коровина, Шура Ковалева, Вера Гусева…О разведчиках мало что известно. Знает, что Климов Алексей живёт в Сибири, зовёт в гости.
Время стёрло из памяти многие фамилии, имена, названия населённых пунктов…
В Ульяновске Нина Анатольевна работала в комсомольских органах, была лектором музея В.И. Ленина, преподавателем истории в сельской школе. Вышла замуж, подарила супругу сына и дочь.
С 1962-го года работала заведующей учебно-консультационным пунктом Куйбышевского планового института. Создала хороший коллектив преподавателей, ученых. Добилась, чтобы дали отдельное здание. Это здание бывшей 15-ой средней школы на улице Федерации. Оно было переоборудовано, проведён капитальный ремонт. С помощью промышленных предприятий укрепили научную и техническую базу. В результате учебно-консультационный пункт был преобразован в филиал Куйбышевского планового института. Нина Анатольевна стала его первым директором. Филиал продолжал развиваться. Вскоре он стал экономическим институтом, который потом вошёл в состав Ульяновского государственного университета.
- Нина Николаевна, если бы пришлось заново прожить военную жизнь, наверное, в разведку бы не пошли?
Скромно улыбнувшись, она ответила:
- Я об этом не пожалела ни разу.

Нет! Не женское дело – война…
И не женское дело – разведка.
И порою в снах видит она
Те бои…Жизнь ей спасшую ветку.
Н.Дубовик.