Проказники

               

    - Египетская сила! – скульптурной композицией «Изумление» застыл в дверном проёме сарая Касьян Лукич.
    - Что приключилось, Кося? – спокойно отреагировала на его эмоциональный всплеск его жена. Олимпиада Ивановна, зная его взрывной нрав.
    - Липа… - прохрипел Касьян Лукич. - … это…
    - Поняла, - не отрываясь от прополки грядок, пробурчала Олимпиада Ивановна. – Ничего.
    - Тут такое… - снова заговорил Касьян Лукич.
    - Приличное али не очень? – Олимпиада Ивановна с трудом разогнулась, левой рукой держась за поясницу и глядя на сарай.
    - Сама посмотри, Липа.
    - Занята, Кося. Скажи в двух словах.
    - Всего понемногу, - Касьян Лукич так и не поменял статику тела.
    - Ясно, что ничего не ясно, - снова наклонилась над грядкой Олимпиада Ивановна, с досадой кряхтя. – Иди, пособи с прополкой. Морквой-то любишь зимой похрустеть, как заяц.
    - Для зрения полезно.
    - Вот и подключайся, раз полезно, чтобы ещё пользы больше было.
    - Счас. Разберусь тут, - Касьян Лукич отошёл на шаг от сарая, повертел головой, будто ища глазами, пока не зная что.
    - Разбирайся быстрее, Соломон, - Олимпиада Ивановна частенько читала Библию и любила вставить по делу и без оного пример из умной книги. – Или отдай дитя одной, или разруби пополам, чтобы угодить двоим, - от её звонкого голоса проснулись вороны, дремавшие на огородном чучеле, и шумно вспорхнули в синее летнее небо.
    Касьян Лукич зарычал аки лев, его душила злость и обида, он так не мог отвести взгляд от увиденной картины внутри сарая. Он махнул жене, жестом подзывая её к себе. Она проворно, не обращая на боль в спине внимания, перепрыгивая через грядки, подбежала к мужу. «Что?» - глянула в глаза. Кося взглядом указал на дверь. Олимпиада Ивановна кинула взор в указанном направлении, как камень в застоявшуюся воду. И он зацепился за большое пятно солнечного света, бившего через дыру в соломенной кровле.
    Присмотревшись, Олимпиада Ивановна высказалась крепче, чем приглажено-литературное «Египетская сила!» мужа; но волна эмоционального возмущения не потревожила идиллическую картину, оставшуюся после деревенского пира. Хозяйский кот Мурбон с соседским котом Лёвкой сладко спали, развалясь на копне соломы, смотревшейся чистым золотом в лучах солнца. Коты во сне мурчали, в унисон двигали то лапами, то хвостами.
    - Вот же Ироды! – задохнулась от праведного гнева Липа. – Напроказничали!
    - Бери выше!
    - Охальники!
    - Не стесняйся в выражениях!
    - Слов нет, - призналась Олимпиада Ивановна и сосредоточила внимание не на животных и, вытянув руку вперёд, задыхаясь, проговорила: - Это же…
    Разбуженный воплем хозяйки Мурбон приоткрыл правый глаз, сонно скользнул мутным взглядом по ней, потом по хозяину, шевельнул усами и перевернулся на бок. Из живота кота послышалось сильное урчание.
    - … запас вяленой рыбы на зиму, чтобы с соседом после баньки пивком побаловаться под душевный тёплый разговор, - закончил Касьян Лукич.
    Ироды счастливо спали в окружении обглоданных рыбьих голов, наполовину обгрызенных рыбьих тушек, припорошенные чешуёй, будто серебряными блёстками. Молчали и люди.
    Молчание нужно было прервать.
    - Кося, что будем делать с супостатами? – грозно произнесла Олимпиада Ивановна.
    Касьян Лукич безрадостно вздохнул.
    - Что с ними теперь, Липа, поделаешь?
    - Что-нибудь, - предположила жена.
    - Липа, хуже, чем есть для нас, им уже не сделаешь, - горечь слышалась в словах Коси.
     Минуту спустя, Липа произнесла, будто сама с собой говорила:
     - И как они до рыбы добрались?
     - Вопрос не в том, как добрались, а что делать? - он потоптался на месте и направился решительно к дому.
    - Куда? – поинтересовалась Липа.
    - За верёвкой, - пояснил Кося.
    Олимпиада Ивановна подпрыгнула на месте, затем развернувшись на пятке.
    - Стой! Ишь чего выдумал, из-за рыбы… Было бы из-за чего!
    - Давай без фантазий, Липа, пойду на реку садки ставить, их-то надо за что-то из воды тащить. И так… - он мечтательно посмотрел на сарай, - с удочкой посижу. Может на ушицу парочку рыбок наловлю и этим обормотам что перепадёт.
    - Ага, перепадёт, как же! Им уже и так перепало, - отозвалась Олимпиада Ивановна.
    Кося скрылся в доме; затем вышел, поковырялся под крыльцом. Вынул пару старых ивовых садков, покрутил ими, попробовал на прочность, посмотрел на свет.
    - Ну, так я пойду, Липа, - обратился он к жене.
    - Иди-иди, - напутствовала его жена. – Надо же как-то зимние вечера коротать… Не приведи Господь, зачахнешь от скуки...

                Якутск. 17 марта 2019г.