Божье наказание

Рассказ

     Письмо было сумбурное и непонятное. Адресовано на их квартиру, но обращено к главврачу больницы. «… Мне здесь с ребёнком невозможно выжить … У меня язва, а тут только чёрный хлеб … Печь в избе приходится топить дровами …», и далее в том же духе.
     Послание пришло из центральной полосы России от давней знакомой по Казахстану, Ирины Маниной.
     - Ирме надо помочь, - высказалась жена, называя подругу так, как у них прижилось с прошлых времён.
     Человек импульсивный, она сразу действовала, не задумываясь о последствиях. Потом часто ретировалась и пряталась за спину мужа, предоставляя ему разгребать совершённое в порыве добродетели деяние.
     - Каким образом? – задал вопрос Валерий.
     - А ты предлагаешь не реагировать? – разгорячилась Нина. – Она моя близкая подруга. Как я потом буду себя чувствовать, если не поможем?
     - Не такая уж и близкая. Соседка по секции. Одно родство – сыновья годки, - не сдавался Валерий. - И потом. Помню я Ирму. Судя по письму, всё не без интрижки, она на них горазда была.
     - Откуда такие познания? Видела, видела, как ты на неё глаза пучил, - обозлилась жена.
     - Вот тебе и на, получи фашист гранату. Причём здесь  мои симпатии? Девка молодая, фигуристая - чего не поглазеть! - засмеялся Валерий.
     Это был его последний аргумент. Решающее слово, как всегда, осталось за женщиной.

     Ирина с сыном приехали в начале осени. Следом прикатил контейнер с нехитрым скарбом. Скарб растолкали по квартире, мать с сыном расположили в зале.
     Устроили застолье, на которое нечаянно попали друзья семьи.
     - Ирина хорошая, добрая, и медсестра неплохая, - пела Нина под пленительную, располагающую к себе, улыбку подруги.
     - Что же эта добрая и знающая до сих пор без кола и без двора? - позже, на кухне, недоверчиво выговорил друг, - только и богатства - мальчишка на руках.
     Валерий неопределённо отмолчался, пока что вникая в обстановку.

     Ирине помогли устроиться нянечкой в больницу.
     - Для начала, - заключил Валерий.
     - Если только для начала, - раздражённо выплеснула Ирина, явно недовольная, - а то у нас всё временное обязательно переходит в постоянное.
     «Особенно место жительства, - ухмыльнулся про себя Валерий, - квартиру поискать тебе и в голову не приходит».
     Пара жила у них уже третий месяц. Плотно оккупировала зал. После десяти вход туда был закрыт.
     - Господа уже изволят опочивать? - припозднившись с работы и застав жену на кухне, спросил Валерий.
     На вопрос Нина только рукой махнула. Взаимоотношения с подругой давно разладились. А у мальчишек переросли в боевые действия.
     - Уйми своего недоноска, что он к Костику привязался? - выговорила зашедшая на кухню Ирина.
     - Он просто телевизор хочет посмотреть, - спокойно произнесла жена.
     - Мы ложимся спать, - безапелляционно заявила Ирина.
     - Слушай, так ведь нельзя, - заикнулся было Валерий.
     - А ты, козёл, вообще молчи, тебя не спрашивают, - повернулась к нему Ирина.
     Волосы у неё разметались, как у фурии, вид был угрожающий. Худое лицо выражало злобу.
     Нина со страхом посмотрела на мужа. Зная его взрывной характер, ждала чего угодно.
     - Я за Костика вам вот так сделаю, - прошипела Ирина, показывая руками, как она скручивает голову.
     - Вот так дела. Приветили сиротинушку, - расхохотался Валерий. – Да кому он нужен. Носишь ты ему до сих пор, кабы не простудился, горшок в кровать, вот и носи, твоё дело.
     Не ожидавшая такой реакции Ирина выскочила из кухни.
     - Пошли, горемыка, спать, что с больной возьмёшь, - продолжая смеяться, обнял жену Валерий.
     В кровати та прижалась к мужу. Её трясло.
     «Надо как-то разруливать ситуацию. А то сие до добра не доведёт», - подумал Валерий.

     Дальше - больше. События мелькали, как узоры в калейдоскопе.
     Уходя на работу, Валерий заметил пропажу денег из кармана. Промолчал, но в следующий вечер, когда услышал шорохи в коридоре, тихо встал и включил свет. У его куртки стояла Ирина.
     - Слушай - это уж слишком. Воровать у тех, кто тебя приютил, большой грех, - проговорил спокойно.
     - Я не ворую, а беру. У кого-то есть, а у меня нет, - взбеленилась Ирина, -  даже на конфеты Костику ни гроша.
     - И в этом мы виноваты? Кстати, сладкое ему перепадает, как и нашим детям. А за добро по божьим-то заповедям добром платят, - также без эмоций продолжил Валерий. А про себя додумал: «Чисто нацменский принцип – от большого немножко, не воровство, а делёжка. И все им постоянно должны».
     - Какое добро? Вы только выгоду ищете. Никто ничего не делает другому просто так, - продолжала жиличка.
     Она родилась и выросла в Дербенте. Мать - блокадница, была эвакуирована ещё девочкой из Ленинграда, да так и осталась в чужом краю. Отец, хоть и хохол, но родился и вырос на Кавказе, в Кабарде, поэтому думал и действовал, как местные. И у Ирины менталитет сложился тамошний, нагло-потребительский.
     - Постой, да какую выгоду мы преследуем, приютив тебя? - удивился Валерий.
     - Всё равно не просто так, - зло закончила разговор жиличка.
     Собрала сына и ушла, хлопнув дверью.
     - Куда это она на ночь глядя? - выглянула из спальни жена.
     - На работу, наверное, - пожал плечами Валерий.
     Через два часа беглецы вернулись. Слышно было, как прошли на кухню и, шумно чавкая, ели Нинин борщ.

     Утром в коридоре управления на Валерия наткнулся Иван Алексеевич - заместитель директора по быту.
     - Слушай, Владимирович, тут твоя в слезах прибежала, умоляет отселить вашу квартирантку. Что, всё так плохо?
     - Есть такое дело.
     - А что молчал?
     - Выжидал, к какому концу придём, - улыбнулся Валерий.
     - Ладно, будем думать.
     Нина работала в системе Ивана Алексеевича, в магазине.
     Вечером жена объявила Ирине, что ей выделили комнату в семейном общежитии.
     - А я не пойду. Что я там одна с Костиком буду делать? - заявила подружка.
     - Что и все, - твёрдо произнесла Нина.
    На следующий день Валерий выделил своему персональному водителю двух грузчиков, они перевезли квартирантов на новое место жительства.
     Но на этом притязания Ирины не кончились.
     - Что, подружка посетила? – пошутил приехавший на обед Валерий, застав разгром на кухне. – Дорогуша твоя чуть не сбила на лестнице. Сумка у неё неподъёмная, видел. Но помощи предлагать не стал.
     - Дай то, дай это. Как помело, - с сердцем выговаривалась жена, попутно наводя порядок.
     - А чего привечаешь?
     - Так не гнать же.
     - Душевная ты, как я погляжу, вот она и пользуется. Ни меры, ни приличия.
     - Да ладно, не обеднеем.
     - Правильно. Не жили богато, неча начинать, - закрыл тему Валерий. - Корми пахаря.
    Алексей, персональный водитель Валерия, злился.
     - Опять ты мне это божье наказание подсунул, Владимирович. Она что, в джунглях выросла? Приезжаю по твоему указу помочь картошку посадить, а она: «Лёшь, а мы уже и лунки почти все приготовили». Смотрю, правда - полполя в лунках. Чудо в перьях, - в очередной раз выговаривал он.
     - Я уже руки надорвал - сумки ей таскать из твоего погреба. Нужна она тебе сто лет.
     - Терпи, Лёшик, терпи. Бог терпел, и нам велел. Зачтётся.
     - Сумлеваюсь я, однако.

     Время быстротечно. Вот и Костика в армию проводили. На проводы Валерий с Ниной пришли.
     - Служи достойно, Костя. Будь мужчиной, от трудностей не бегай. Все служат, - поднял Валерий рюмку.
     Не возымело, не то воспитание. Через полгода Костик из части сбежал. Скрывался в Дагестане.
     - Я и к Владыке Леонтию ездила. Благословения просила, – пела Ирина елейным голоском.
     - На что благословения, на побег? – нарочито наивно спросила Нина.
     Ирина разом изменилась и ушла.
     - Другие и не додумаются, посовестятся, а эта и к Владыке - прямым ходом, - удивлялась Нина.
     Благословение, похоже, возымело: Константина загребли и дали за дезертирство срок.
     Когда он вернулся после отсидки, пришёл на приём к Валерию. Тот уже при высокой должности был.
     - Пристрой Костика куда-нибудь, жить-то надо, - перед этим пела ему по телефону Ирина.
     Так как у парня не было никакой профессии, Валерий направил его в монтёры пути.
     Вечером мать Константина примчалась к Нине.
     - Он думает, твой козёл, каково Костику шпалы ворочать?- с придыханием выговаривала она.
     - А он что, его своим заместителем должен был назначить? - не вытерпела Нина.
     Ирина оскорбилась. Оскорбление было столь велико, что всякое общение прекратилось.

     Как-то, через несколько лет, столкнулись в магазине. Ирма при встрече расцвела, чуть обниматься не кинулась, но столкнулась с непроницаемо-каменным лицом бывшей подруги.
     - Думала: заулыбаюсь, и всё сначала. Прямо в дрожь кинуло от её наглости, - проговорила Нина мужу, когда отошли.
     - Умнеешь, смотрю. Только сомневаюсь, что по добродетели своей не подкинешь мне ещё какую-нибудь напасть, - засмеялся тот.