На самом краю

Терпение – спасение слабости; нетерпение – погибель силы
Пьер Буаст

Я по-прежнему стою на её письменном столе. Всё вокруг остаётся неизменным. Только очень не хватает её пальцев. Вокруг меня образовалась пустота, и сначала начали покрываться пылью мои чёрные блестящие клавиши с буквами, цифрами и знаками, а потом стала тускнеть золотая надпись «Adler», венчающая каретку.
Удивительно, насколько много могут рассказать предметы о своём владельце. Если бы умели, конечно. Моя печатная лента не повернулась бы назвать Ирэн писательницей. Её рассказы пару раз печатали в местной газетёнке, и она, как ребёнок, радовалась, увидев свой опус набранным на последней странице. В основном, она была репортёром, а рассказы были всего лишь хобби. Вот только Он не разделял её радости. С некоторых пор в них что-то сломалось. Он уже не смотрел на неё с обожанием, напротив, сначала был сух, потом раздражителен, а дальше покатились скандалы. Что нужно людям, чтобы чувствовать себя счастливыми? Я не знаю, но именно это исчезло в их отношениях. Как если бы из меня вынули важную деталь. Ирэн каждый раз пыталась свести разгорающуюся ссору к шутке, но, надо сказать, ей это очень плохо удавалось.

И вот тогда Он начинал свирепеть. Как-то во время очередной ссоры Он её ударил. Наотмашь, со всей силы ладонью по щеке. Ирэн отшатнулась, заплакала, и, схватив пальто, выскочила из квартиры, которую они снимали на двоих. Где уж она бродила можно только догадываться, только после этого Он стал другим. Ещё более жестоким и ещё более ревнивым.

В прошлую субботу на моих лаковых поверхностях впервые отразились синяки на её запястьях. Конечно, она могла бы поделиться своей проблемой с матерью, если бы та была заинтересована в судьбе дочери. Но, увы, дочь её нисколько не интересовала. Об этом я могу судить из разговоров, которые происходили не чаще одного раза в неделю и оканчивались очень быстро без теплоты, так свойственной добрым семейным отношениям.

Тот вечер я помню очень отчётливо потому, что Ирэн забыла накрыть меня чехлом. Она нервничала, Его не было. Девушка мерила шагами большую комнату, гордо именуемую «залом», и поминутно выглядывала за тонкую тюль окна, пытаясь в сумраке разглядеть фары такси. Ближе к ночи Он появился. Это стало понятно, когда я ощутила вибрации гнева, идущие из коридора вместе с Его громким голосом. Ирэн что-то тихо ему отвечала. Вдруг дверь в комнату с грохотом распахнулась. Удар был такой силы, что дверное стекло с муаровым узором жалобно треснуло и посыпалось осколками на пол. Моя бедная Ирэн, пролетев пару метров, грохнулась на пол, сильно ударив колено и локоть, и попутно свалив стул, который так и остался лежать на боку.
- Ты что же думаешь? - Он появился и страшно застыл в дверях. – Может, я буду проверять каждый слух о тебе?

Ирэн попыталась встать, но ушибленное колено не дало ей этого сделать. Тогда повернувшись на другой бок, она обернулась к нему.
- Какую ещё чепуху тебе обо мне рассказали? Мы каждый раз говорим об одном и том же. Стоит тебе выпить…
- Давай, читай мне мораль, потаскуха…
Девушка криво усмехнулась и снова начала подниматься.
- Ты мне осточертел! Я собираю вещи и ухожу.
- Куда это, интересно, ты пойдёшь, на ночь глядя. А главное, к кому? Значит, есть к кому идти! Не зря говорят…

Ирэн резко обернулась, Он стоял, пошатываясь от выпитого, и злобно смотрел на неё. Ей вдруг стало совершенно всё равно, чем закончится эта ночь. Ну, не убьёт же он её, в самом деле?
- Да, есть! А ты можешь катиться ко всем чертям!

Она вдруг увидела, что его рука нырнула во внутренний карман плаща и достала оттуда пистолет. Господи, Он окончательно сошёл с ума! Ирэн столько раз видела, как нехорошие парни в кино наводят стволы на своих недругов, но никогда не видела и не могла увидеть настоящий пистолет у кого-либо из своего окружения. Кто мог в неё целиться? Коллеги журналисты? Подруги из колледжа? Холодный чёрный глазок смотрел на неё пусто и бессмысленно. Откуда у него пистолет?

- Что ты сказала? – скулы на его лице стали ещё более острыми.
- Что слышал… Катись, куда пожелаешь! Я не хочу больше тебя видеть.
В какой-то момент ей показалось, что вот Он сейчас одумается, и всё закончится хорошо. Но Он, зарычал и бросился на неё, совершенно забыв о пистолете в руке. А, может Он им хотел нанести ей удар? Споткнувшись о валявшийся на боку стул, Он рухнул. Внутри меня даже что-то звякнуло. Пистолет отлетел к противоположной стене, а Он уже начинал пьяно подниматься. И тогда Ирэн сделала то, чего не ожидали ни он, ни я... Девушка с трудом ухватила меня со стола двумя руками и с размаху опустила ему на голову…

… Констебль был молодым и внимательным, поверив каждому слову Ирэн:
«Да, сэр, машинка стояла на самом краю. Да, сэр он пришёл пьяный и упал у стола. Мне очень жаль, сэр, что пишущая машинка сорвалась. Вы правы, весит она немало.»

Я по-прежнему стою на том же письменном столе. Всё вокруг остаётся неизменным. Только очень не хватает её пальцев. Вокруг меня образовалась пустота, и сначала начали покрываться пылью мои чёрные блестящие клавиши с буквами, цифрами и знаками, а потом стала тускнеть золотая надпись «Adler», венчающая каретку. Ирэн уехала в другой город.
Удивительно, насколько много могут рассказать предметы о своём владельце. Если бы умели, конечно. Но я никогда не напечатаю ни слова из этой истории. Печатные машинки тоже умеют хранить тайны. Вы можете мне возразить: «Но я же читаю об этом!». Возможно, и писать этот рассказ никто даже не собирался, а вот же пришёл кому-то в голову! Да и кто поверит писателю? Всем известно, что они любят насочинять. Но сама я никогда даже не звякну о том, что сделала той ночью Ирэн.


Рассказ был написан для игры в Букингейм,
Краткие правила: в течение трех часов написать миниатюру от лица неодушевленного предмета.
Задание: сегодня я — печатная машинка.