Склад вторсырья в Опочке

Надо проходить двухнедельную трудовую практику. С понедельника я устроился работать в сельпо (поближе к дому). Сколачиваю ящики на тарном складе. Ящиков тут не то что горы – целые кварталы! И всё это дело рук таких же пацанов, как я. Деньгу зашибают ребята на каникулах, виртуозно владея молотком. Есть тут и постоянные рабочие – в основном, старики-пьяницы.
Главное достоинство этой работы (на мой взгляд) – возможность беспрепятственно заходить в склад макулатуры и сколько душе угодно рыться там. На эти мероприятия я приглашаю и Мишку, он тоже завзятый книголюб. В первый заход мы едва уволокли домой две огромные сумки, набитые, в основном, классической литературой. Моя книжная коллекция за эти дни резко пополнилась. Теперь читаю на досуге отлично изданного и, похоже, не тронутого ни чьим пальцем «Дон-Кихота», выброшенного за ненадобностью какой-то Лобовской сельской библиотекой, о чём красноречиво свидетельствует овального вида печать. На очереди у меня – увесистый томище Александра Грина. Далее: Брет Гарт, Уорен, Жюль Верн, Клиффорд Ирвинг, Карл Мэй, Пушкин, Достоевский… Старушка-сторожиха не препятствует нам ни мало, только удивляется нам с Мишкой, опустошающим день за днём её объект: «Ну вы молодцы, ребята, столько читаете! И учитесь хорошо наверное… А вот моих внуков-оболтусов можно казнить чтением книг, ей богу»…
Неделя в трудах и заботах прошла незаметно. В субботу было распоряжение начальства всем рабочим ехать за вениками в колхоз. Но дождь это распоряжение отменил. Я опять порыскал на складе (отпереть и снова закрыть замок на двери для меня уже «не проблема»). Притащил домой в хозяйственной сумке  Джека Лондона, Герберта Уэллса, «Воскресение» Льва Толстого, толстеннейший философский словарь и… Сталина с Лениным – в картонных коробках, даже не распечатанных.
Потом ездил за новым костюмом в ателье*, но он, несмотря на указанный срок, всё ещё не готов. Приехал домой ни с чем. Вечером хотел податься на Вал, но, пока собирался, опоздал на автобус. И остался дома.
Достал из книжного шкафа увесистый «гроссбух», кстати тоже найденный на складе макулатуры, и, сев за стол, вооружась ручкой, взялся за повесть. Ведь я обещал друзьям, что напишу о нас. Все предыдущие «любви страницы» написаны мной за сегодняшнюю ночь.
Далеко за полночь Ерофеев и Трофимов шли с Вала и заглянули на свет в моём окне. Друзья поинтересовались, не страдаю ли я бессонницей на почве несчастной любви. Когда я открыл им завесу тайны на предмет того, чем я занимался всю эту ночь, они назвали меня «редким чудаком» и посоветовали ложиться спать. Мишка ещё и сделал недвусмысленный жест - покрутил пальцем у виска… «Не трать зря время и не порть зря бумагу», - посоветовал Ерофеев.
Я спросил про Наталью. «Ищет тебя, бегает кругами по всему Валу», - был ироничный ответ.
Ребята бодро ушли. Уже рассвело. Улица засеяна розовым светом. За домами в глубине леса кукует кукушка… Интересно, что снится сейчас Наталье?... И что она подумает, когда проснётся?...

Примечание.
Данный текст - эпизод повести А. Нивина "Первый день совершеннолетия" - о подростках 70-х годов прошлого века, постепенно взрослеющих в самом сердце русской "провинции".