Исцеление

Липатов Николай возвращался с фронта.
Его комиссовали под чистую.
Осколками прошило правую ногу от пятки до колена, по икре.
Рана не болела, но постоянно кровила.Какая-то зараза грызла его плоть.
Главврач госпиталя только руками развел. Мол, медицина бессильна.
Может быть, организм, окрепнув на мирных харчах, переборит заразу.
В своей деревне, оправившись от страстей по радостной встрече, и, выпив изрядно самогону, сидел Николай с дедом Акишкой.
- Не горюй, брат. Я тебя на путь истинный направлю. Знаю я земского врача, которого еще от НКВД у себя в подполе прятал, когда всех царских выкормышей к стенке ставили. Он тебе поможет, - говорил хмельной дед. А адресок секретный оставил.Врач до сих пор скрывался, хотя по возрасту он был не младше самого Акишки.
Утром, выпив изрядно огуречного рассолу, Николай вдруг увидел какую-то бумажку.
На ней было написано химическим карандашом: "Деревня  Чугуевка. Хата бабки Аксиньи. Никонор Гаврилович".
Тут-то и вспомнил Николай больной головой про земского врача.
"Что за муть какая-то. Если в госпитали опытнейшие врачи отказались. А тут какой-то царский лекаришка...".
Но мысля глубоко запала. Пока еще не приспичило. Да и с женой толком-то не намиловался. Прошло две недели. Ходить было трудно. Нога постоянно опухала и кровила страшно.
Один раз, размотав обмотки, а жена для перевязок давала хорошо выстеранное рванье, Николай вдруг увидел, что нога у пятки стала чернеть. "Гангрена" - мелькнула лихорадочная мысль.
В тот же день Николай был в Чугуевке.
Земский врач без звука принял Николая. Он показал ему записку от деда Акишки.
Осмотрев рану врач, тяжело вздохнув, сказал:
- Езжай, Николай, в город на базар и купи баранью ногу. Только спроси, чтобы свежеубойный барашек был.
- Ты что? Мне вместо моей баранью пришьешь? - ошарашено вскричал Николай.
- Воля твоя, но помни, через месяц ногу нужно отрезать будет. Гангрена ее съест.
Взял Николай свое обмундирование. Ему после госпиталя как раз новое выдали и пошел в город. Шел медленно, ковылял, практически, на одной ноге.
Купил он все, как врач сказал. Поменял свою добротную форму, которую век будешь носить - не сносишь, на баранью ногу.
Земский врач в тот же вечер разрезал Николаю ногу по икре от пятки до коленки и, вставив туда свежего бараньего мяса, зашил.
- Приходи, милок, через две недели, - сказал он напоследок. - Терпи, сколько сможешь.
Десять дней мучился Николай с ногой. Температура поднялась под сорок. Нога саднила так, как будто кто-то по кусочку ее отрывал от кости и грыз на живом теле.
Больше Николай терпеть не мог. Дед Акишка запряг в телегу корову и на ней привез Николая в Чугуевку.
Когда врач разрезал шов, то Николай с ужасом увидел трупных червей, которые кишмя кишели внутри его икры и на остатках бараньего мяса.
Врач убрал все и промыл ногу в растворе из трав.
- Смотри, соколик, а нога твоя, как новенькая. Черви всю заразу съели.
И правда, из раны белела чистая кость и розовые мышцы икры.
Врач зашил рану.
Через месяц сняли швы. Николай с удивление заметил, что может ходить, как прежде.
Еще через месяц Николай сам пошел в военкомат и его взяли опять в пехоту.
При взятии Берлина Николай погиб в уличных боях.
А земского врача все таки разыскало НКВД и пожилой человек умер на лесоповале под Хабаровском, не выдержав лютых морозов.