Иван Семёнович

(Фото автора)

В пору прохождения моей срочной службы «дедовщины» не наблюдалось ни в одной части Вооружённых сил СССР. Наоборот - бывалые солдаты во всём поддерживали новобранцев.
      
А вот прозвища, что греха таить, были у каждого: и у «дедов», и у «молодых». Из-за моего малого роста и полноватой фигуры сослуживцы окрестили меня Колобком. Сверстника Петра за чрезмерную высоту звали Шестом. Угреватого Мишку - Прыщом, безволосого Степана - Кучерявым.
На Бугра отзывался мешковидного телосложения здоровяк Костя, на Дятла - горбоносый долговязый Витька. Из-за отсутствия каких - либо внешних недостатков красавчика Сеню Шишкина величали Шишкой, его лучшего друга, смирёну Юрку Ласточкина Ластоногим и т.д.
      
И только к Ване Котову все обращались по имени и даже отчеству - Иван Семёнович. Причём, не в насмешку, а с великим уважением. Глядя на Ваню, можно было «закрепить» за ним с десяток прозвищ. Рыжеватый, неказистый деревенский парень, он сильно косолапил, шепелявил, сутулился, был немногословен и крайне застенчив. На политзанятиях Ваня не мог толком связать двух слов, не говорил лишнего и в кругу товарищей. Но никто никогда ни разу над ним не подшутили ни солдаты, ни офицеры.
      
Секрет такого почтения к нему таился в следующем. Ещё на «гражданке» Ваня освоил механизаторское и шофёрское дело. Он был на «ты» со всеми механизмами всех марок грузовых и легковых автомобилей. Скоро разобрался и в танках. Ему стоило лишь взглянуть на вышедшую из строя технику, чтобы безошибочно определить неисправность. Казалось, нет таких поломок, перед устранением которых Ваня призадумался бы. Он делал всё быстро и качественно. Наблюдать за его работой было одно удовольствие. В эти минуты его плечи распрямлялись, движения приобретали чёткость и уверенность, даже веснушки и те не портили его сосредоточенное лицо.
      
Ещё Ваня ладно играл на гармошке, любил природу, бережно к ней относился. Был отменным слушателем, добрым советчиком, когда нужно уступал, но при этом имел твёрдый мужской характер.  Похоже, был Иван хорошим сыном и заботливым братом. Каждый вечер он писал письма домой, всякий раз начиная послание тёплыми словами: «Здравствуйте, мои милые, родные; мама и Симочка (его младшая сестрёнка). У меня всё замечательно, чего и вам сердечно желаю, мои дорогие…» Отца у Вани не было, он погиб в битве за Москву, когда мальчику шёл шестой годик…
      
Не успел Ваня обзавестись невестой. И мы частенько говорили: вот счастье какой-то девчонке улыбнётся   - стать женой Ивана. Красота она ведь только снаружи видна, а с внутренней душевной чистотой, добротой и порядочностью Вани Котова никто из нас тогда не мог сравниться.
      
Давно остались позади армейские будни, но образ Ивана Семёновича навсегда остался в моей памяти. Провожая своих сыновей, а теперь и внуков в армию, в качестве примера привожу его поступки и действия. И часто в мыслях, по - стариковски рассуждаю - вот, было бы сейчас побольше таких парней, как Ваня Котов, и «дедовщина» в армии не приживалась бы, и сама жизнь не казалась такой неустроенной, как сегодня…