Остров Мрака. Глава 4. Шахта

– …Вот, Файтер, держи! – Улыбающийся Бронник протянул мне готовую кирку с дубовой рукояткой и блестящей металлической… э-э-э… «рабочей частью».

– Ну спасибо, друг! – так же искренне ответил я – Век не забуду! Теперь я тебе столько всяких камней и металлов добуду!.. А что с моим дополнительным заказом?

– И это готово. – Мне в руку лёг примитивный прибор для добывания огня: к отшлифованному куску кремня верёвочкой крепилась железная пластинка. Всё-таки пятикилограммового слитка хватило на оба изделия.

– Для тебя теперь, – продолжал Бронник, – я буду делать скидки, как своему поставщику и охраннику в одном лице!

– Насчёт поставщика – это ещё может быть, – сказал я. – А вот про охранника ты загнул… Я защищаю не только тебя, но и всю остальную деревню, а также самого себя, запомни это! Всё, мне пора – на первый рабочий день в шахте.

– Удачи!.. – крикнул Бронник мне вслед, когда я уже выходил на улицу; в ответ я молча поднял вверх правую руку.

Рыбак и Библиотекарь указали мне точное место, где Шахтёр начинал рыть свой туннель, так что я мог сразу приступать к работе.

Конечно, моя одежда – белая рубашка, чёрные брюки и кожаные ботинки (это я ещё пиджак и носки за двести рублей дома оставил) – не слишком подходила к делу, которым я собирался заняться, но, во-первых, её теоретически можно отстирать, а во-вторых, ничего другого у меня пока не было.

Да и у жителей, кажется, тоже: они постоянно ходили в одном и том же, но каким-то образом умудрялись поддерживать свои вещи в довольно-таки приличном состоянии. Надо будет как-нибудь на досуге спросить, как это у них получается.

А сейчас – долбить, отгребать камень и вновь долбить!

Полуметровый слой земли я убрал без помощи кирки, а вот дальше пошли твёрдые породы, и я невольно подумал: что за кислота промыла ту полость, откуда жители раньше всё добывали и куда однажды провалился Шахтёр?..

Но мысли делу не помогали. А я старался изо всех сил: крошил камни, которыми был завален туннель, выкидывал их наружу, понемногу спускаясь вниз по расчищенным ступенькам, по которым никто не ходил уж почти пятнадцать лет.

Получив из записей Смита все необходимые цифры, я предварительно подсчитал, сколько материала мне придётся убрать, прежде чем я доберусь собственно до шахты, и у меня получился результат – около тридцать кубометров, то есть примерно восемьдесят тонн горных пород, которым жители пока не находят применения. Ну что ж, одно утешение: Шахтёр проходил этот путь вообще с нуля, вот и ушло у него три месяца… да ещё, наверное, с та-акими перерывами работал…

За час я углубился под землю метра на два. К этому времени у меня адски болели руки, а спина практически не разгибалась. М-да, сразу понятно, что в таких делах опыта у меня нет вообще никакого. Но… и у Шахтёра наверняка необходимых навыков вначале не было; это уже потом он начал поставлять в деревню руду. Интересно, Бронник тоже сам освоил свою профессию – выплавку железа и изготовление орудий труда? А хотя… мне какое до этого дело? Это их мир, их жизнь, а я – так, высокий пришелец в странном прикиде с тетрадкой своего предшественника наперевес. И мне, как и им всем, надо просто работать и надеяться, что однажды я вернусь на Землю – как ещё один выживший после крушения самолёта.

Пообедав у Мясника (я уже не боялся его; к тому же, готовил он весьма неплохо, так что я теперь как минимум дважды в день заглядывал к нему), я снова взял в руки кирку. А что, отличная тренировка на силу воли получается; да и вообще не люблю я бросать дело на полпути.

За день я расчистил туннель примерно наполовину. Значит, завтра надо будет с этим закончить, а затем станет можно добывать что-нибудь полезное.



Вечером ко мне зашёл Библиотекарь. Солнце почти село, я – отдыхал от дневных трудов. Не хотелось ничего – даже читать. Впрочем, для этого было уже слишком темно.

– Не спишь? – спросил Библиотекарь, входя в дом.

– Нет, – ответил я. – Поговорить пришёл?

– Ну, можно сказать и так.

Он положил около кровати, на которой я лежал, связку факелов и небольшую кучку тростниковых канатов – очевидно, верёвочные лестницы.

– Это тебе пригодится, – сказал он. – Используй, пожалуйста, всё, что я принёс тебе, с умом, ибо больше в деревне ничего подобного нет.

– Ты и у Могильщика из подвала лестницу спёр? – удивился я и сел. Разговор начинал мне нравиться.

– Нет. До этого я не додумался.

– Слушай, садись ко мне, поболтаем…

– Но уже поздно…

– И что? Твой дом – в двадцати шагах отсюда! К тому же, в чьём жилище ты сейчас находишься? А?

– Ну ладно. Только не очень долго. Меня ждут.

Я усмехнулся. Да, знаю я, кто тебя там ждёт…

– У меня есть пара вопросов – по-моему, не слишком личных. Во-первых, как давно существует ваша деревня? Во-вторых, почему вам не нужно стирать одежду… и всё такое прочее?

– Даже не знаю, что и ответить тебе… – Библиотекарь сел на мою кровать и задумался. – Самые старые из хранящихся у меня записей имеют возраст в полтораста лет, но из них косвенно следует, что деревня появилась здесь гораздо раньше. А может быть, вообще была всегда.

– О.

Я просто не знал, что ещё сказать в ответ на такое заявление.

– А насчёт одежды… Не имею понятия; как-то не задумываемся мы об этом… Может быть, она живая и питается там, что выходит из нашей кожи… а может, просто вечная.

– О… А кроме зомби, скелетов и крипстеров, в этом мире кто-нибудь живёт? Кстати, я уже тебя об этом однажды спрашивал, и ты ответил только про ведьм. Сейчас мне нужны все доступные сведения.

– Ну, пришлось мне выложить тебе лишь часть правды – причём самую безобидную… Наш мир куда страшнее и опаснее, чем кажется на первый взгляд; а как ты думаешь, если деревне столько лет, то почему в ней всего тридцать человек живёт? Ну… кроме зомби, скелетов и крипстеров, здесь появляются только ведьмы и эндеры.

– Кто?

– Эндеры – это высокие чёрные создания со светящимися фиолетовыми глазами, двумя руками и четырьмя ногами без пальцев. Они умеют быстро бегать - прям как ты, - но редко это делают, потому что могут мгновенно перемещаться туда, куда им нужно. Правда, предпочитают они небольшие расстояния; я лично не видел, чтобы эндер таким способом перемещался дальше, чем на двадцать шагов…

– Телепортация… – пробормотал я.

– Да, кажется, Учитель называл это так.

– А почему – «эндеры»? Ну, насчёт «крипстеров» я ещё понимаю: слово «creep» по-английски означает «бродить, еле волочить ноги» и так далее… Но «эндеры»?! Они что, с края света приходят?

– Возможно. Во всяком случае, их логово должно быть очень далеко… дальше, чем мы можем себе представить…

– Эндеры на вас нападали?

– Один раз. Двадцать семь лет назад. Тогда я был вдвое младше тебя теперешнего… Но я не был виноват в этом; эндера, который в то время ходил по деревне, спровоцировал тогдашний Фермер – запустил в него камень. А эндер в ответ этим же камнем закидал Фермера до смерти.

– Это как?

– Ну, бросает камень, тот попадает в Фермера и отскакивает. А эндер уже переместился, и камень попадает ему в руку. И так далее, пока Фермер не умер. Эндер убил его очень быстро, причём камень попал в жителя раз двести, наверное.

– А откуда ты это знаешь?

– Я это видел.

Ну да; Библиотекарь тогда уже был на свете… в отличие от меня.

– А в последний раз эндеры когда приходили в деревню?

– Три года назад. Но мы не шли на конфликт с ними; сами знали: себе дороже.

– А… какого размера эндеры? Ты сказал: высокие; но…

– Чуть выше тебя.

– Ну, тогда не всё так страшно… Но надеюсь, что придут они в следующий раз нескоро…

– Никогда ничего нельзя знать заранее, – пожал плечами Библиотекарь. Затем встал, сказал: – Мне пора. Если что, книгу про шахтёрское дело я завтра утром тебе принесу. Не волнуйся – бесплатно: ты же теперь наш новый Шахтёр…

Он ушёл, а я продолжал сидеть и смотреть в никуда, думая о том, что мне придётся прожить в деревне гораздо дольше, чем прошедшие четыре дня, чтобы по-настоящему научиться понимать жителей.



…Последняя груда камней обрушилась передо мной. Я отложил кирку, кое-как взял это всё в охапку, на одной лишь силе воли поднялся по расчищенным ступеням на поверхность и положил камни к остальным, вынесенным ранее и образовавшим немаленькую горку в стороне от шахты.

Всё. Путь открыт. Завтра можно начинать добычу.

Я подумал и вновь спустился в туннель: захотелось посмотреть, что там за пустоту открыл когда-то один местный житель.

В свете закреплённого на стене факела я увидел… дверь, закрывающую вход в шахту! Так вот почему тридцать кубометров камня не сваливались внутрь полости! Так вот что их задерживало!

Всё продумали жители; даже если нежить, выходящая из шахты, могла открыть эту дверь, наверх созданиям тьмы не выбраться было никак. Надо бы и снаружи дверь поставить, а то мало ли что… А если ещё прорубить нишу в стене туннеля, поставить туда кровать и натаскать еды про запас, выйдет просто идеальное убежище. Только двери припереть чем-нибудь надо, чтобы уж точно никто ко мне не проник…

Впрочем, всё это – пустые мечты. Пока о таких вещах думать рано.

И я направился обратно, на поверхность, загасив предварительно факел: вещь-то, как-никак, дефицитная.



«Книга», которую мне приволок Библиотекарь, почти что не соответствовала своему названию. Тетрадка в три листа, исписанная крупными печатными буквами, с бредовым содержанием текста – это разве книга?! Но что взять с этих дикарей, которые даже угля не знают; а ведь кое-где стены туннеля состояли из этого материала, я видел…

На первой странице, которую Библиотекарь гордо именовал «обложкой», было написано «MINECRAFT» (думаю, здесь перевод не требуется), и это слово, по идее, должно было бы обозначать мою новую работу, но когда я стал читать текст, в голове у меня появился лишь один вопрос: «Что курил автор этой чуши?!»



«Добыча разных камней и металлов – занятие нужное, но непростое. Главная сложность заключается в необходимости прохода под землю, где и хранятся камни и металлы. Надо долго-долго копать, да ещё и в правильном месте, чтобы добраться до искомых залежей…»

Ну, это-то хотя бы вполне понятно – не только мне, но и любому школьнику. А вот дальше…

«…Добываемый материал не должен быть намного главнее материала кирки. Так, деревянная кирка рубит камень, но разбивается о золото, каменная – рубит золото, но не железо, позолоченная не разбивает алмаз, железная и алмазная не ломаются ни обо что. На этом основан ряд веществ, составленный на основе опытов с кирками из разных материалов: дерево, камень, золото, железо, алмаз…»

Насчёт золота – это, конечно же, откровенное враньё. Не может оно быть прочнее обыкновенного булыжника; этот металл, к сожалению, слишком мягкий, хоть и тяжёлый. Но в этом мире, очевидно, возможно всё…

«…Если шахта маленькая, то её надо сначала сделать просторнее, а уж потом добывать, потому что в противном случае шахтёр быстрее задохнётся…»

Это уже из области бреда: ведь после смерти шахтёра добыча полезных ископаемых становится невозможной, если только на рудник не придёт работать кто-нибудь другой.

Ну, и так далее.

Одно я уяснил из этого сомнительного опуса: моя кирка разрубит даже алмазную руду, так что я могу начинать надеяться на алмазные меч и броню – общей стоимостью не меньше чем в полсотни изумрудов… Ладно, придумаем что-нибудь…

Завтра в шахту надо будет взять меч – так, на всякий случай. И ещё лук со стрелами, – чтобы окончательно себя обезопасить.



Утром я решил не спешить с началом рабочего дня и продолжить чтение дневника Смита. Мне нужно было побольше узнать об открытиях Шахтёра и вообще о жизни деревни в то, судя по всему, не самое лёгкое время.



«…День девяностый.

Мы поставили дверь на границе прорытого Шахтёром туннеля и обнаруженной им же полости, а также спустили с выступа, находившегося сразу за дверью, верёвочную лестницу вниз, чтобы у Шахтёра была по крайней мере возможность что-нибудь добыть.

Мы стояли в туннеле и слышали доносящиеся снизу звуки ударов киркой. Изредка дверь приоткрывалась, перед нами появлялись отколотые булыжники, я осматривал их в свете факелов (когда-то я долгое время посещал интернет-форум по геологии, так что познания в этом деле у меня были), оглашал результат: просто камень, гранит или руда какая-нибудь, - и жители поднимали их наверх. Когда Шахтёр окончит работу, я повнимательнее изучу камни, а то, может, пропущу что-нибудь ценное…

Есть!!! При тщательном осмотре добытого материала я обнаружил явные признаки железа! И это только начало… Ну, ещё примерно сто двадцать килограммов гранита мы вынесли на поверхность, да и прочий камень можно использовать…»



Нет, всё-таки не следовало американцу так увлекаться и описывать всё в подробностях; это же дневник, а не повесть из жизни обитателей мира 999… А хотя… что мешает мне просто не читать то, что неинтересно?

И, ободрённый этой мыслью, я положил тетрадь в сундук, взял в одну руку кирку и связку факелов, в другую – верёвочные лестницы, перед этим запихав в карман брюк огниво, и вышел на улицу. До шахты было совсем недалеко…

Оружие я решил пока не брать, потому что опасности там может и не быть уже: много ведь времени прошло… А если что, я - надеюсь! - успею подняться по тростниковым ступенькам и исчезнуть за дверью.

Примерно так я думал, спускаясь по туннелю, освещённому тремя факелами, в шахту, которая в данный момент, вероятно, не освещена вообще ничем.

Я зажёг один факел из связки: верёвочные лестницы пришлось положить, у меня ведь не десять рук! - и открыл дверь, за которой, конечно же, была кромешная тьма.

Я сделал пару шагов, освещая себе путь. Оказалось, что я стоял на маленьком выступе, а со всех сторон была пропасть. С края выступа свисала тростниковая лестница Шахтёра – уже, похоже, сгнившая. Я заметил, что закреплена она была крупными железными гвоздями, вбитыми в камень слева и справа. А вот у меня таких нет…

Вдруг у меня появилась одна идея. Я вставил факел в обнаруженное углубление в стене, положил связку у двери, а сам в обе руки взял кирку. Срезать старые растительные волокна было проще простого. Осталось ещё кое-что – посложнее.

Лёгкими и точными ударами, благо я видел, куда стучу, я проделал у краёв исчезающей внизу, во мраке, узкой стенки, в которую переходил выступ, по две дырочки – одна над другой, продел в них свободные концы тростниковых канатов и завязал самым крепким из известных мне узлов. Надо бы ещё и внизу так сделать; а пока, думаю, и эта конструкция меня выдержит.

Ой, а как камни наверх таскать? Надолбить сколько-то и по частям поднимать? Чёрт, а ведь жители, кажется, не собирались мне помогать… Может, они боятся? Да, наверное… Но мне-то что делать?!

Что ж, систему подвижных и неподвижных блоков здесь ещё не изобрели; придётся справляться своими силами.

Я зажёг новый факел от горящего и, держа его в одной руке, а другой скользя по туго скрученным стеблям (кирка была заткнута за ремень брюк), спустился вниз, надеясь, что там будет ровная площадка достаточного размера.

Ну да, так и оказалось: на ближайших семидесяти–восьмидесяти квадратных метрах перепады высот не превышали моего роста. Слева поверхность резко уходила на пару метров вниз, тоже образуя гладкую площадку, а за ней зияла пугающей чернотой большая полукруглая дыра в каменной стене. Спереди тот «островок», на котором я стоял, переходил в новую узкую стенку, на сей раз – высотой не менее двадцати метров. Внизу ничего не было видно; через пропасть вёл естественный каменный мостик максимум полуметровой ширины; на другой его стороне всё, похоже, тоже было ровно. Справа картинка ничем не отличалась от того, что находилось слева; разве что там всё было на несколько метров ниже.

В общем, пейзаж отнюдь не радовал; наоборот, я проникся уважением к Шахтёру, который умудрялся работать в таких условиях – причём, судя по отзывам жителей, весьма успешно.

Я закрепил лестницу со второго конца, посветил на стены: вроде бы ничего ценного нет, – выдолбил в камне углубление и засунул туда факел: надеюсь, никто не украдёт.

А теперь можно и поработать…



…Так, ещё двенадцать килограммов камня…

Я сложил булыжники в свою рубашку, которая из белой понемногу становилась серой, завязал и стал подниматься. Вдруг мне послышался странный звук, как будто кто-то перебирает своими короткими ножками по стене; я насторожился, звук пропал, и я продолжил подъём…

…впрочем, тут же его прекратив. В метре надо мной сидел огромный серый паук с шестью красными глазами и клыками длиной с мой большой палец!

Я испуганно вскрикнул, выронил импровизированный мешок, упавший с громким стуком, отшатнулся, позабыв, что стою не на твёрдой земле, а на тростниковом канате в дух с лишним метрах над полом шахты, и, естественно, полетел вниз следом за камнями.

А-ай! Не думал, что падать так больно! Будто левый локоть и рёбра взорвались подобно динамитным свечам!..

Мозг пребывал в шоке не более чем полсекунды. Я нашарил правой рукой кирку – и вовремя: именно в этот момент сорокасантиметровый паучара - всё-таки в первый раз у меня сработало воображение, и арахноид показался мне гигантским, - прыгнул со своей верхотуры прямо на меня.

Я инстинктивно откатился влево, поднимая из последних сил кирку, чья траектория с некоторой вероятностью должна была пересечься с путём паука…

Не пересеклась. Я прокатился по камню несколько лишних метров, внезапно оказавшись у края пропасти, а чудище, невозмутимо оборвав нитку паутины, свисавшую с лестницы, плюнуло новой нитью в меня.

Я вскочил на ноги, уходя от атаки и занося над головой кирку, крепко сжатую обеими руками для нанесения смертельного удара. Паук не успел своевременно среагировать, слишком поздно отпрыгнув в сторону, и железное остриё отхватило ему кусок хитинового панциря вместе с одним глазом, зловещий красный свет которого тут же погас.

Брызнула тёмно-зелёная кровь. Паук издал странный звук – не то шипение, не то писк, – которым выразил свою то ли боль, то ли ярость, а может, и то, и другое вместе, выстрелил паутиной в стену и полетел, держась за полупрозрачную нить, в мою сторону. Мне весь этот «танец с киркой» уже конкретно надоел, и я взмахнул своими инструментом, чтобы прекратить эту, мягко говоря, необычную стычку.

Своим ударом я перерубил паутину и отсёк пауку три или четыре лапы. Кирка по инерции ушла далеко в сторону, и я невольно повернулся этак градусов на сто двадцать. А паук тем временем, продолжая то ли шипеть, то ли пищать, тоже по инерции налетел на меня.

Я этого не видел, но почувствовал – чьё-то странное прикосновение к моей спине. Повернул голову и не удивился, вновь увидев непрошеного гостя. Без замаха ударил киркой назад, и ощущение, что кто-то сидит на мне, исчезло.

Я развернулся и пнул паука, приходящего в себя, распластавшись на холодном камне, – да так, что изумлённо взвизгнувшее создание пролетело по воздуху, беспомощно шевеля всеми оставшимися лапами, метров двадцать, не меньше, и исчезло во тьме. Надеюсь, очнётся нескоро…

А я подобрал завязанные в рубашку камни и снова полез наверх. Кирка осталась лежать внизу. Ничего, заберу следующим заходом…



…Был ранний вечер, когда я перетащил всё добытое – более центнера булыжников и гранита, а также килограммов десять чёрного каменного угля – к себе в дом, свалив в три кучи у дальней стены.

В шахте, когда я возвращался за киркой, я подобрал уже начавший гнить клочок хитина с тёмно-красным паучьим глазом: Библиотекарь же из этого чернила себе делает… Может быть, он мне заплатит…

Так и оказалось.

– О, спасибо тебе огромное, – сказал Библиотекарь, беря у меня потускневший скользкий шарик. – Пауки нам нечасто попадаются, так что чернил много не бывает.

Отдавая мне взамен изумруд, он добавил:

– Говоришь, серый паук? Ну да, ты же под землёй был; а там пауки серые – выцветают от нехватки света… На поверхности-то они чёрные… и столь же агрессивные. Зато из глаз пещерных пауков (ну, ты понял) больше чернил получается, хоть сами эти существа чуть меньше, чем наземные…

– Нич-чё себе… – удивился я. – Выходит, снаружи пауки… полуметровые?

– Примерно. Но нам их убивать всё же проще, чем тебе – в шахте…

– Слушай, у меня тут одно деликатное дело… Мне камни приходится в своей рубашке поднимать, да и брюки теперь отстирать будет почти нереально… Ты не знаешь, есть ли у кого-нибудь запасной комплект одежды?

В данный момент на мне были те самые замызганные брюки, протёртые в нескольких местах носки и ещё более-менее прилично выглядящий пиджак, так что мой запрос был предельно последователен и обоснован.

– Файтер, я подумал над твоим позавчерашним вопросом про нашу одежду, внимательно рассмотрел свою и в конце концов понял, что она состоит из переплетённых между собой стеблей пшеницы и тростника. Удивительно, но в моих книгах нет ни слова об этой технологии… Я попытаюсь сплести для тебя новую одежду, так как запасной почему-то - я проверял - нет ни у кого… А тебе придётся походить так, пока я не закончу… Ты уж не обижайся…

– Да ладно тебе.. В принципе, ношение грязных вещей не влечёт за собой скорую смерть индивида, поэтому я, конечно же, потерплю… Ой, а мне ещё и к Броннику надо зайти… Короче, до скорого, я пошёл!



К углю Бронник отнёсся сначала скептически, но потом, проследив за горением одного куска, резко переменил мнение и, как мне показалось, включил в наш с ним устный «контракт» ещё и добычу угля, пообещав за это пятидесятипроцентные скидки на все свои изделия. Разумеется, за уже добытую партию твёрдого топлива он мне не заплатил ни изумруда. Что ж, зато теперь я точно знал, что мне не придётся отдавать за алмазные меч и броню больше двадцати пяти полупрозрачных зелёных камней… Ну, тоже вроде неплохо.

А ещё Бронник сказал мне, что Учитель передал ему свои знания насчёт руд и минералов «Почему же тогда про уголь он тебе ничего не сказал?» – спросил я. «Он не знал, – ответил Бронник. – Он плохо видел в полутьме туннеля, а в шахту вообще не заходил: боялся находиться под землёй». «Всё понятно, – констатировал я. – «Куриная слепота и навязчивый страх…»

Короче, Бронник согласился завтра спуститься со мной в шахту и поискать там железо, а затем – принимать их туннеля всё, что я надолбил, тем более что заказов пока всё равно нет, а свободного времени – вагон…

Я намекнул, что под землёй может быть опасно. От отмахнулся, сказав, что со мной ему ничто не страшно.

– Ну, как знаешь… – ответил я и ушёл.

Теперь у меня, получается, две штатные должности: «министр недр» и «дежурная армия». Вот и узнаю, каково бывает людям на двух работах.

Но, по-моему, я уже знал ответ: нелегко.