Выражение чувств

      1939 год. В Германии властвовал махровый фашизм. Антифашистское движение было загнано в глубокое подполье. Сын и дочь Хаустмана и Фитца, старых коммунистов, были последователями своих родителей по партийной линии. Работая на одном заводе, они были тайными членами общества за демократическую Германию.
   При распространении листовок арестовали старого коммуниста Гюнтера с больным сердцем. На допросе в гестапо он не выдержал пыток и выдал свою организацию.  Начались облавы и аресты. Не миновали этой участи и Хаустман и Фитц. Их арестовали и отправили в концлагерь.
   Сгустились тучи и над молодежной организацией. Было решено не испытывать судьбу, а собрать необходимые вещи, покинуть родину и переехать в СССР  для временного проживания, пока не закончится это безумство в стране. Через Голландию они на пароходе прибыли в страну рабочих и крестьян, первой в мире строящую социализм.
    Страна встретила эмигрантов приветливо но жить отослала за Волгу, подальше от Германии, которая не давала покоя своим соседям. Обустроившись на новом месте, они поженились, став единой семьей. В конце войны у них родилась дочка Анна, а после войны – еще одна – Кристина.
   После войны в стране началась грандиозная стройка. Вместе со всеми построил себе дом и Эрих и о возвращении домой в их семье уже речи не заводили. Дети обрусели, прекрасно говорили на русском языке, правда, только за пределами дома. В семье общались только на немецком. Так они хранили свой родной язык.
    Шли годы, Анна закончила школу и поступила в педагогический институт на факультет иностранных языков. В стране приоткрылся железный занавес и люди стали, хоть и под тщательным надзором КГБ, посещать сначала социалистические, а затем и капиталистические страны. И вот однажды за хорошую работу, Анну наградили профсоюзной путевкой и отправили в турне по социалистическим странам, где многие общались на немецком языке.
    Как-то на автобусной остановке туристы, среди них была и  Анна, стали знакомиться между собой. Ее подчеркнутая вежливость, умение соблюдать  дистанцию всем бросились в глаза и  никто не спешил налаживать с Анной тесных контактов. Был в группе и мужчина, которого все раскусили сразу как представителя органов КГБ. И как только пароход останавливался, вся группа обращалась  к нему за  помощью и он вел их, показывал, где что можно купить, а на что не следует тратить свои небольшие деньги. В результате основная группа была у него под контролем за исключением Анны, которая отрывалась от группы и самостоятельно выходила в город на экскурсии и в магазины,      возвращалась с сумкой, заполненной до верха неизвестно чем, все было тщательно упаковано. 
   И вот турне закончилось. Все уже сидели в автобусе, не было только Анны. Она единственная «застряла» на таможне, а вся группа прошла без особых проверок. Правда, Николай Николаевич, руководитель группы, что-то сказал таможеннику и показал ему какой-то документ.
    Прошло  уже минут сорок, все в автобусе стали волноваться и проявлять недовольство, высказывать нелестные слова в адрес своей попутчицы. Наконец, в дверях появилась Анна. Тяжело дыша, она тащила свой чемодан, из-под крышки которого торчали части ее вещей. А как только вошла в автобус, разразилась такой грязной руганью, что все сидящие в автобусе застыли с открытыми ртами, а спустя минуту дружно грохнули от смеха, который мгновенно снял накал тягостного ожидания.
   - Вот это девка, вот это да! Хоть немка, но наша до костей мозгов! Наверное, таможенники допекли до предела. А выразить гнев  кратко и содержательно может только русский мат! – проговорил кто-то из пассажиров.
   Все дружно поддержали говорящего еще одним взрывом смеха. Только один человек не реагировал на происходящее в автобусе. Он смотрел в окно и был серьезен, пытаясь представить себе, чем Анна могла удивить таможенников при досмотре, ведь это он предложил им сделать его с особой тщательностью. Впрочем, это не так уж и важно, главное, он выполнил свой служебный долг и проучил туристку, пытавшуюся оторваться от коллектива.