Романистка

— Я отправлюсь железной дорогой, остановлюсь у тёти Эвелины, — щебетала Нина, поправляя шляпку.
Уже несколько дней она не могла толком сосредоточиться и без толку принималась то за одно, то за другое занятие, чтобы побороть искушение постоянно таскать с собой элегантный дамский портфель, с пудовой рукописью в нём.  Это был первый законченный роман Нины, в котором легкомысленно порхающие строчки зашифровывали тайны нескольких весьма многочисленных семейств.  Сирил не сомневался, что литературный дебют его невесты будет оглушительным.
— Но ты же боишься поездов, Нина!  — Протестовал Сирил.
— А я собираюсь привезти свой роман сама, мне вообще сейчас любое море по колено, — она схватила Сирила за манжеты и протанцевала с ним по комнате. Она убежала в своё счастье, бросив «до свидания», но не «прощай».
Сирил больше её не видел. С тех пор он постоянно перечитывал оставшиеся у него немногочисленные черновики своей невесты и видел во сне только поезда, но никогда свою Нину. Пассажирами были, в основном, так и не увидившие свет персонажи: добрые и злые, живые и мёртвые, некоторые из них обладали глубоким внутренним миром, другие были обрисованы одним беглым, но точным штрихом. В конце всегда раздавался взрыв и они горели.
Лишённый света своей жизни, Сирил заставлял себя возвращаться к сомнениям, которые отбросил уже давно: а смог бы он жить с женщиной настолько талантливой и целеустремлённой?
Как ни странно, Сирил не держал недобрых чувств к поездам. Он даже стал часто бывать на вокзалах, будто бы Нина, покинувшая его по железной дороге, могла в любое время вернуться также, поездом.
Только года через полтора Сирил сам вошёл в вагон, купив билет до главного городского вокзала, как и Нина, даже время отправления было указано то  же самое. С собой он вёз сильно зачитанные черновики.
Разложив на столике вагона-ресторана несколько листков, он вглядывался в них так, словно бы они могли воссоздать обстоятельства смерти любимой.
В конце концов, Сирила сморил сон. И пусть он длился недолгую пару минут, когда раскрылись глаза, пришло понимание. Нина была в Раю, но не в саду эдемском. Это было непонятное, не описанное ни в одной человеческой книге место, населённое древней расой: мудрой и могучей, прекрасной… и холодной. Исполняя миссию мировых наблюдателей и хранителей, эти существа не обладали способностью к созданию чего-либо нового, и если в таковом возникала необходимость, происходило извлечение достойного человека. Согласно Закону, кандидатура должна быть не просто одарённой и обладать определённым складом ума, но и не раскрыться в свою эпоху, но главное — для своего мира этот человек должен быть мёртв, а его исчезновение замаскировано естественными причинами. Таким образом, если шёл обречённый поезд, Нине было суждено оказаться на нём.
Нина в хорошем месте, заверили существа Сирила. Сначала она была растеряна и медленно привыкала к новому окружению, не всем собственная смерть даётся легко, но понемногу снова начинает писать. Скоро она снова начнёт творить самозабвенно, писать от самого сердца, пренебрегая  любыми правилами ради смысла и страсти, все её тексты отмечены искрой божией, иначе она и не умеет.
— А что же она пишет? — Осмелился спросить Сирил. Повисла короткая пауза, будто просчитывалось решение, отвечать на этот вопрос или нет.
— Святые тексты. Откровения, пророчества, многое другое… Работы достаточно. Целые миры ждут ответов на свои молитвы, а мы, пусть и любящие, стары, бесстрастны и бесплодны, и не можем им этого дать.
Но ответ плохо доходил до Сирила. Главное, если Нина где-то существует, однажды железная дорога приведёт её обратно. Даже, если она станет кем-то другим.