Часть третья

   Руководящий состав моего предприятия сменился.
Новая начальница планового отдела плохо знала свои обязанности, часто не по существу дёргала меня.Долго поработать с этим человеком у меня не получится. Анатолий окончательно решил уволиться из почтового ящика.
  Обсудив с мужем создавшееся положение решили- обменять свою квартиру на Калининград и как только состоится обмен, уехать из Украины.
Поступило предложение из Зеленоградска, Калининградской области.
 Мне хватило три дня, чтобы посмотреть предлагаемую квартиру. На самолёте, глубокой ночью, вернулась в аэропорт Днепропетровска. Около трех часов ночи вышла из такси на автовокзальную площадь, мечтая поскорее отправиться в Кривой Рог.
  В зале ожидания  работает дежурное кассовое окошко.
 На стене расписание автобусов. Движение межгородских автобусов начнётся в шесть часов утра.
 Из дальнего угла зала ожидания, с лавочки быстро поднимается единственный в зале мужчина. Не успела я подойти к кассовому окошку, как он подскакивает ко мне:
-Пойдёмте, автобус на Кривой Рог сейчас отправиться.
-А билет?
-Какой билет, в автобусе возьмёте.
Я на радостях, что не надо дожидаться шести часов утра, поспешила за этим шустрым человеком.
Но, когда подходили к автобусу, насторожилась, впечатление такое будто меня специально ждали.
В полутёмном салоне автобуса, крепко спят одни мужчины.
Я села на свободное сидение у окна, со  мой рядом уселся странный попутчик.
 Автобус тронулся, я мечтала вздремнуть, но не тут-то было.
Сосед оказался очень болтливым, вначале пробовал неприличные анекдоты рассказывать, затрагивая сексуальные темы.
Я отмалчивалась, но когда он взял мою руку и  зачем-то стал её гладить. Резко оборвала его, выдернула свою руку, попросила немедленно замолчать:
-Не в вашем возрасте такую гадость из себя выдавливать, давайте лучше о своих мальчишках расскажите.
  Сказала, что у него два сына: один уже подросток, второму шесть лет. Это его очень удивило. Ему было интересно узнать, каким образом отгадала, что у него сыновья.
Ответила, что тут и гадать нечего. Глубокая ночь, вы весь в мыслях о детях, зачем-то вымучиваете себя, ведя глупейшие разговоры со мной. Что мне остаётся делать? Анализировать исходящие от вас «потаённые мысли».   
 
Его попытка, аккуратно перевести разговор на моего мужа,
ничего не дала. Зачем постороннему человеку знать, чем увлекается, какие перспективы и что заботит Анатолия.
Странный, очень подозрительный  мужчина.
 До самого Кривого Рога  разговаривали о Карачуновском водохранилище, о рыбалке, о ловле раков. Оказалось, что и его семья с удовольствием смотрела понравившийся кинофильм в двух сериях- «Спартак».
Задремать этот болтун мне так и не дал. Из автобуса на автовокзале в Кривом Роге вышла я одна. Остальные пассажиры остались в автобусе спокойно похрапывать.
Не успела я свернуть за угол автовокзала, как меня обогнал, держа в руках ведро для воды, мой  попутчик.
  Не оглядываясь,  он быстро произносит странную фразу:
- Вы хорошие люди. Берегите мужа!
Автобус со спящими пассажирами отъезжал, когда я находилась на стоянке такси.
На улице ещё ночной мрак, не везде включено уличное освещение. Подъезжает такси, в салоне нет света. В полумраке не видно лица водителя. Прошу таксиста подвезти меня в район  Артёма, сама уже открываю заднюю дверь машины.
Водитель произносит с большим кавказским акцентом:
-Садысь, подвезу!
Что за наваждение? Мне второй раз становится не по себе. Свет не зажигает, усищи здоровые. Мчимся одни по спящему городу.
Подъезжаем к девяносто пятому кварталу. Три толстых пьяных тётки держась друг за друга вываливаются на дорогу  чуть не под колёса. У той, что посредине, ноги подкашиваются, двое что по краям, еле успели её поднять.
Одна из них кричит:
-На Ингулец, везиии!
Шофёр, притормаживая машину, спрашивает:
- Брать будим? Смотри, какой пьяный баба!
-ДА! Да! Берём!- радостно воплю я. Ехать с кем угодно, только не одной.
****
Шло время, быстро обменять квартиру не получалось.
   Толя, уволившись из почтового ящика, отправился по предприятиям в поисках новой работы.
Имея диплом Криворожского горнорудного института, обратился в управление шахты имени Артёма. Ему предложили должность главного инженера.
Поспешил домой, чтобы заполнить  личный листок, написать  автобиографию.
На следующий день, в отделе кадров шахты, инспектор в каком-то смятении отказал в приёме на работу.
Поначалу не понимала, почему не сразу, а на второй день ему отказывают в трудоустройстве?
Чёрный шлейф  полз вслед за Толей. Слова, сказанные кадровиком п/я, висели над ним, как дамоклов меч.
Затратив почти месяц на поиск работы, поборов в себе гордость, Анатолий обратился за помощью в райком партии.
Оттуда был сделан звонок руководству п/я и… поддержки он не  получил.
Таким потерянным я Анатолия ещё не видела.
Рассуждая, как дальше жить, пришли к выводу, что лучше всего вернуться к его рабочей специальности –  монтажника.
В этом случае самое главное то, что при поступлении на работу достаточно одной трудовой книжки.
В «Днепродомномонтаже» его моментально оформили  бригадиром монтажников.
В тот же день он получил спецодежду,  ознакомился с  техникой безопасности и в хорошем настроении встретил меня с работы.
   Утром следующего дня главный инженер объявил Анатолию что отстраняет его от работы под предлогом, что у него высшее образование…
Рассмеявшись, Анатолий, сказал:
- Уволить меня у вас нет  никаких оснований. Суд защитит мои права на труд. Вчера заявление было вами подписано. Я не скрывал своего образования. Документы были в ваших руках, вы видели записи в трудовой книжке.

  Ушла с лица озабоченность, поднялось настроение, по утрам запел мой Анатолька.
Его бригада вышла в передовые. Задания выполнялись раньше срока и качественно.
 
  Диме в сентябре идти в школу, а в августе у меня очередной отпуск. Мы мечтали перед началом учебного года всей семьёй съездить в отпуск на Балтийское море.
Обстоятельства изменились. Толя уговорил меня поехать с ребёнком без него.
   Купили билеты, последний вечер. Сынок спит, вещички собрала, тут такое нашло, что не передать словами…
Тревога охватывает всю мою сущность. Сажусь с Толей рядом, обнимаю, прижимаюсь к его груди, слушаю ритмичный стук сердца.
- Что с тобой, Ладушка ?
Неожиданно для самой себя, произношу слова :
-Не знаю, но я очень  прошу– ОСТАНЬСЯ ЖИВОЙ!
 Анатолечка, останься живой !

    Оказавшись в электропоезде без папы -ребёнок  «взвалил весь груз ответственности" на свои маленькие плечи. Маму надо оберегать, вон она задремала, в Москве пересадка, как бы не проспать. Превозмогая сон, сынишка встал «на вахту».
  Перестук колёс быстро убаюкивает, но неожиданное торможение и внутренняя тревога будит  меня.
 Вижу своего мальчика смотрящим в тёмное окно вагона.
- Сыночек, почему не спишь ?
- Скоро Москва, ещё проспим.
Разъяснения и уговоры ничего не дали. До самой Москвы мы с сыном не сомкнули глаз.
Выдержать экскурсию в Кремль- ребёнок не смог.
Его хватило только на Царь- пушку с ядрами и Царь– колокол.
Дальше он просто засыпал на ходу.
Таким образом,знакомство со столицей завершилось. С Балтийского вокзала поезд "Янтарь" привёз нас в Калининград.
 
  Дни отпуска пролетели быстро. Морской воздух, вкуснейшие бабушкины пирожки  быстро сделали своё дело. Весёлый, загорелый мальчик с нетерпением ждал возвращения домой.
  Двадцать восьмого августа необходимо выкупить заказанные билеты и  на следующий день мы с сыном возвращаемся.
 Неприятный  утренний сон заставил меня  вскочить. Очень явно  увидела разбившегося, совершенно голого мужа, с посиневшей правой стороной тела и следами крови на голове и лице.
 На кухне уже «колдовала»  моя мамочка. Здороваясь, я  про себя отметила, что мама очень стала сдавать. Напряжённый  взгляд, следы слезинок.

-Мамочка, не печалься, мы в любую секунду можем быть вместе. Как с тобой всегда надёжно и спокойно!

Очередь  перед  железнодорожной кассой была совсем небольшая, оставалось три человека, когда перед моими глазами  появился туман и поплыли: люди, стены, стойки…
Очнулась на лавке напротив окна. Впервые испытала непонятное чувство слабости и смертельного страха. Большие электронные часы на стене показывали  одиннадцать часов двадцать три минуты.
Спасибо людям, они помогли мне выкупить билеты и посадили в автобус.
 На этот раз волнение и тревога крепко засели в душе и с каждым часом усиливались.
Отправила телеграмму о времени прибытия  и на следующее утро, захватив Димины «драгоценные» коробочки с камешками, ракушками и собранным у моря янтарём, мы с сыном пустились в обратный путь.
 
     Стоя на перроне Днепропетровского вокзала Дима спросил :
  - Почему папа нас не встречает ?
  - Не волнуйся, Димушка, папу  наверно вызвали на работу. В воскресенье такое  возможно, ведь возводят громадный литейный цех.
 
 Такси подъезжало  к подъезду, я воскликнула:
- Дим, посмотри, форточка открыта, значит папа дни перепутал и сегодня нас не ждёт!

   Торопливо рассчитавшись с  водителем, зачем-то попросила сразу не уезжать.

Когда мы входили в незапертые двери, нарастающее беспокойство брало меня за горло. В проёме гостиной  встретила свекровь:
- Ой, донююю! Он ще живый…

 Дыхание стало невозможным, чтобы не задохнуться, разрываю новую льняную кофточку, которая душит меня.
 Квартира стала наполняться непроглядным мраком.
Превозмогая слабость, накинув на себя тенниску, сажусь в такси и еду в специализированную больницу.

   В палате лежал «закутанный»  в бинты и гипс  Анатолий. Лицо в ссадинах, наклейках из пластыря, голова - как белый шар из бинтов. Одни глаза моргали, что-то сказать он не мог.  Увидав своих - радостно «замычал». Правые нога  и рука на растяжках.
 Ноги больше меня не держат, на коленях ползу к кровати, целую левую руку, заливая её слезами:
- Толюшка! Слава Богу! Ты живой!

  Молодой организм быстро шёл на поправку.
Стала внятной речь. Анатолий поведал нехитрую историю своего «полёта»:

- Двадцать восьмого августа мы с бригадой решили побить рекорд установки стеновых блоков и дневную норму выполнить за пол дня. Высотный кран подал последнюю в эту смену стеновую панель на отметку тридцать два метра.   Смотрю на часы - одиннадцать часов восемнадцать минут(обеденный перерыв с 12-00 до 13 –оо). Крепить монтажные пояса на этой высоте не было к чему, т.к. необходимых половых панелей вовремя не доставили. Начинаю выводить панель и напарнику кричу, чтобы тот приготовился прихватывать. И тут оказалось, что угол панели, за который я взялся, остался у меня в руке. Вместе с этим куском, потеряв равновесие, я полетел  вовнутрь строящегося цеха.
Говорят, что вся жизнь перед глазами проходит, но я только и успел подумать:
- Ладушка так меня просила остаться живым!
Знаешь, если бы я в другую сторону упал, то точно ничего бы от меня не осталось. А так – повезло, влетел в развилку бетонной колонны, установленной в цехе, всю правую сторону отбил, голову каска спасла. Вытащить меня никто не мог. Крановщик подал вовнутрь корпуса бадью из-под бетона, в неё сам себя затаскивал…

     Первый вопрос прозвучавший по телефону из К-да :
- Ада, рассказывай, что случилось?
- Мама,откуда знаешь?
- Ещё двадцать восьмого августа, рано утром, когда вы спали, об кухонное окно  разбился голубь. Спустилась я с третьего этажа, смотрю, а голубь ещё живой, в коробку его положила, но не выжил. Тебе ничего не сказала, а душа вся изорвалась. Примета страшная.

    Произошли резкие перемены в моих устоявшихся, казалось бы, взглядах.
Дошла до сознания ценность каждой  минуты жизни. Исчезло стремление к вещизму. Самое дорогое - то, что можно "носить" в себе, что умеешь делать руками. О чём мечтаешь - не откладывай в дальний ящик...
Ревность потеряла всякое значение – не доверяешь – уходи.
Не уверен в себе - так не мучай любимого человека. Порадуйся за него, что он жив и счастлив, пусть даже не с тобой.
Ушли суетность и мелочность….
Борьба  за жизнь любимого  продолжалась.
 Выписали Анатолия из специализированной больницы сразу, как только сумел подняться и двигаться при помощи  костыля под левой рукой. Правая рука в локтевом суставе загипсована.
Снимка с собой не дали, мне в то время было совсем невдомёк,  что он просто необходим. Врачам мы доверяли больше, чем себе, поступали так, как предписано хирургом. В течение месяца локтевой сустав был обездвижен -  в гипсе. Температура всегда держалась больше тридцати семи градусов. Анатолий сердился, когда я уговаривала его обратиться к врачам.
- Сказано через месяц снять гипс, вот и поедем через месяц….
Я не находила себе места, понимая, что в локтевом суставе идёт воспалительный процесс.
Через месяц в районной поликлинике хирург сделал снимок сустава и срочно направил Анатолия в стационар  городской больницы.
Сижу в коридоре, с трепетом жду результата осмотра городским хирургом. Долго-долго тянется время.
В коридор вышел невысокого роста врач. Я кинулась к нему,  чтобы узнать о результате осмотра.
    Он стал говорить и почему-то весь  покраснел, затрепыхался.
Смотрю на свои руки,  оказывается, они  крепко сдавили горло врача его халатом, и трясут взад-вперёд.
Он же мне рассказывает, что Анатолия кладут в стационар на операцию…
- На какую ещё операцию?
- Будем по локоть отрезать руку, там раздробленный локтевой сустав, совсем не сложенный первым хирургом…
Толю отвезли в палату. Смотреть в глаза мужу просто не было сил. Смириться с ампутацией было невозможно.
Плача, я бегу по центральной улице, бросаюсь к каждому прохожему с просьбой оказать нам помощь. Кто-то выслушивал, сочувствовал, кто-то шарахался в сторону.
Я уже не прошу никого, а просто от отчаяния и безысходности в голос плачу.
Меня останавливает женщина с седой головой, большими выразительными тёмными глазами:
- Деточка, что ужасного произошло? Успокойся. Рассказывай всё по порядку.
Выслушав,  предложила:
- Давайте сделаем так. Вы мне достаёте лекарство для моего девяностолетнего отца, а я вам напишу письмо к моему приятелю в Днепропетровск, в больницу имени Мечникова. Он там считается лучшим хирургом.
Вручив мне листочек с названием лекарства и её адресом, сказав, что это лекарство в области достать невозможно, она поспешила уйти.   
Сломя голову, я бежала на переговорный пункт. Попросила соединить с обкомом партии города Калининграда, где работала заведующей общим отделом моя золовка.
Буквально на следующий день лекарства были доставлены курьерской почтой в Кривой Рог.
Я до сих пор не знаю, как звали эту женщину. Поняла, что это учительница немецкого языка, по национальности еврейка.  Для меня она была больше чем спасительница.
Она сберегла во мне доверие к людям.
Наняв такси, подъехала к больнице.  Потребовала все результаты анализов и снимки Анатолия. Сказала, что здесь операцию делать отказываемся.
На удивление, в этот раз  Анатолий покорно согласился поехать в Днепропетровск.
Без записи в регистратуре пройти к кабинету Запольского было невозможно. Впервые для себя я дала взятку.
В паспорт Анатолия вложила деньги и подала в регистрационное окошко.
  Толик от моего поступка чуть с ума не сошёл, но сдержался,  сжав зубы.
Получив квиточек,  поднялись на второй этаж. К кабинету громадная очередь.  Открывается дверь кабинета и из неё  быстрым шагом через толпу больных проходит медсестра.
Я, потеряв всякое приличие,  догнала  её на лестнице, в карман положила три рубля, в руки отдала конверт и попросила передать  его хирургу.
Анатолий мне прошипел:
- Ты что вытворяешь? Я тебя такой никогда не знал!
- Я и сама себя не узнаю, но ты терпи…
Его вызвали вне очереди.  Долго длился осмотр.
Вышел Толя с просветлённым лицом. Появилась надежда в двадцать восемь лет остаться с рукой.

   О постигшей беде узнали в моей организации УПП УТОС, где Толя, перед тем как уволиться, работал начальником цеха.
Мой первый начальник - Сёмён Фролович, подсказал, что нужно дать взятку  хирургу,  иначе операцию будут делать в плановом порядке,  затянут дорогое для Толи время.
Совсем другой стороной повернулась работница трансформаторного цеха Анна, всегда очень злобная, крикливая. Она вызвала меня из планового отдела в коридор и… протянула мне тысячу рублей со словами:
«Вам сейчас очень нужны деньги , чтобы спасти Фёдоровича и пусть он меня простит, много гадостей от меня выдержал. Вернёте деньги, когда сможете.…»
 Это для меня был очередной жизненный урок - нет плохих людей. Есть люди, которых мы не понимаем, но у них есть свои любимые и любящие их.
Дать взятку врачу?! Как я смогу это сделать?  Решилась-  даже если плюнет в лицо,  выдержу.
На работе мне шли навстречу. Через день ездила в Днепропетровск, за сто пятьдесят километров.
Я не знала,  спросить было не у кого -  в какой сумме должна быть взятка?  Решила ограничиться двумя тысячами рублей. Больше мне было не собрать.  У Толиной мамы, Нины Гавриловны, попросила в долг недостающих пятьсот рублей, пообещала отдать через месяц.
Рано утром, приехав в Днепропетровск,  зашла в гастроном, купила бутылку коньяку, гаванские сигареты в деревянной коробке, в пакет вложила конверт с деньгами и, страдая от нерешительности,  подъехала к институту.
Чтобы подняться на третий этаж, вахтёру дала три рубля.
Подошла к двери в хирургическое отделение. Коридор пустой, навстречу ко мне идёт Запольский.
Он ввёл меня в свой малюсенький кабинет.
 Показал, под каким углом будет разгибаться рука, сетуя на то, что процесс очень запущен. В самом начале необходимо было посадить надвое расколовшийся  локтевой сустав на шурупы. Рука была бы полностью сохранена…
Поблагодарив за участие и за то, что без всякого направления нас принял, оставляю на кресле «горящий» в руках пакет.
Прошла в палату, кроме Толи в палате лежал мальчик из девятого класса, который разбился на мотоцикле.
-Ты что тут делаешь?- спросил меня Анатолий.
- Привезла отчётность и сразу к тебе! Давай выйдем на улицу.
В скверике сели на лавочку. Толя  погоревал, что операция будет не скоро, хотя сами говорили, что тянуть больше нельзя….
- Не волнуйся, завтра с утра ты первый на очереди будешь.
На следующий день я простояла три часа у дверей операционной. Операцию делали под местным наркозом.
Прошло ещё три часа и меня впустили в палату. Через локоть проходят вбитые спицы, к которым подвешены отвесы, какие-то растяжки.
Анатолий, будучи неплохим механиком, мне говорит:
-Бери бумагу, рисуй, что буду говорить.
Он называл размеры, а я рисовала детали,  получая замечания и внося поправки.
Уже поздним вечером я приехала в свою контору.
На моё счастье, во вторую смену работал замечательный инструментальщик - Ваня Шевченко.
Отложив всё в сторону, он стал по моему чертежу вытачивать миниатюрные детали.
Приказал мне ехать домой, пообещав, что утром занесёт заказ. Он жил в соседнем подъезде.
Рано утром - звонок в дверь. И я имею блестящие - из нержавейки детальки.
В восемь часов утра я уже была у Анатолия. Он еле терпел боль. Удивился, что рабочие так быстро исполнили его просьбу.
А потом велел мне переделать схему растяжек.
Едва мы успели убрать лишнее, как в палату вошли профессора и студенты.
Я выходила из палаты, заметив крайнее удивление на лице нашего хирурга.
Анатолий позднее рассказал, как хвалили Запольского за такую грамотную конструкцию….
Руку сберегли, но она у него полностью не разгибалась.
 Не прошло и недели после Толиной операции, как «мутеньке»  потребовались пятьсот рублей. Поговорив по телефону с мамой, попросила перезанять и выслать мне пятьсот рублей, чтобы у Толиной мамы  баланс на сберкнижке  сошёлся. 
Толя так и не узнал, как мне удалось «ускорить» операцию.
 Анатолий долго находился на больничном. Мы с ним стали выходить на  прогулки. Однажды,  притормозив, мимо нас проехал большой автобус. Я узнала предупреждавшего меня водителя.  Он покачал головой, всем видом показывая, что, мол: «Я тебя предупреждал…».
***
Анатолий стал получать физио-процедуры, в больной сустав вводили лидазу. У него восстановились мышцы ног. 
Мы собрали справки для оформления группы инвалидности.
Из Зеленоградска Калининградской области, без предупреждения, но с готовыми документами на обмен квартир явилась чета Черкашиных.
Уезжали мы с Димой, оставив Толю с его мамой в Кривом Роге.
 ***
Зима. Тридцать первое января 1972 года, одиннадцать часов сорок пять минут, я вышла на крылечко. На  чистом тёмном небе сверкает большая медведица и в начале ручки ковша - наша с Толей звезда. Я знаю, что в это же время он стоит во дворе родительского дома. В эту минуту наши взгляды сходятся и мы вместе.
- Скорее завершай все формальности! Мы с сыном ждём тебя!