Непредвиденный экстрим часть 3

Дед Иван – красавец под два метра ростом: умный, строгий, хозяйственный, надёжный умер в 1979 году тяжело, в агонии. Хватил удар (инсульт). Скорая, констатировав агонию, ничего не сделав, уехала. Старый – восемьдесят шесть! Дочери: Мария и Валентина просидели с ним три дня, сменяя друг друга. Бабушка, не прекращая, плакала.

Что память хранит о деде?

Улыбка в щётке каштаново-седых усов. Ленинская лысина, прикрытая носовым платочком стянутым по углам узелками. Строгий взгляд больших карих глаз. Дозированные угощения из припрятанных от старшего сына Яна с Ялты – инжир, грецкие орехи, миндаль в дырчатой скорлупе. Поход за керосином для керосиновой лампы. Деревянная бочка на колёсах под воду - повозка, в которую дед впрягался сам, привозя воду с колонки. Его собственноручно выстроенная избушка с печкой подле дома, где он ночевал и дозволял внучкам поиграть часок. Чердак над небольшим сараем с приставленной шаткой лестницей, на который не разрешал лазить. Пенёк с выдолбленной сердцевиной, на котором ловко рубил зелень курам топориком. Верный одинокий фронтовой друг в гимнастёрке с неизменным угощением для внучек деда по выходным: зелёным горошком в стручках и собственноручно очищенной морковкой со своего огорода. Своей семьи он после войны так и не завёл. Неизменный камуфляж: гимнастёрка - полосатый пиджак – штаны галифе -начищенные сапоги. И лампочка Ильича в сорок ватт в доме, которую он не разрешал менять на более яркую. Ни просьбы, ни уверования дочери - мамы Алисы, что она всё оплатит, не помогали. Экономил, демонстрируя своё чтение газет при слабом свете без очков. Пенсию получал только он. Бабушке, родившей двенадцать детей и взрастившей шестерых, увы, ничего не выплачивали. Родители Алисы - единственные из детей, кто оплачивал все расходы за время пребывания за дом, электричество, продукты к регулярным ежемесячным переводам.   


Бабуля уже больше десяти лет до уходу деда ничего не видела. Небесного цвета глаза настигла глаукома. Различала только свет и темноту. Операцию никто из врачей делать в таком возрасте с набором всяческих недомоганий не решался. Но, не смотря на слепоту, продолжала хлопотать по дому по памяти: варила кашу, заводила тесто, пряла пряжу, садила цветы, методично вязала внучкам носочки, не допуская сбоев чередования цветов в полосочках на резинке, обнимающей щиколотку – одинаковы на обоих. Да и размер подходил каждому тютелька в тютельку. Алисе запоминились последние носочки, связанные ей бабулей: ярко голубые с синей, белой и розовой полосочками в резинке. Точь такое сочетание цветов повторилось спустя десятилетие  в шерстяном костюмчике, подаренном подругой годовалому сыну Алисы: голубой с сине-розово-белой полосатой вставкой на запястьях, щиколотках. Может быть, оттуда, из бабушкин тёплых подарков и возникло в девять лет её внезапное желание научиться вязать. Научившись вязать у соседки по подъезду – взрослой женщины, живущей этажом ниже, Алиса, обзаведясь сыном, вязала ему носочки каждый год: яркие, выдумывая рисунки и сочетания цветов, как когда-то ей бабуля.

Ещё бабуля сама пряла баранью шерсть на старинной деревянной прялке. Четырёхлетняя Алиса, достав бабушку просьбой, пальцы в кровь стёрла, но так и не научилась прясть. А веретено бабушкино расписное самодельное до сих пор хранит.
       

"Щедрые" родственники в качестве презента не забывали принести слепой бабуле дешёвенькое лекарство – альбуцид, выдавая его за очень дорогое от слепоты. Бабушка с благодарностью кивала головой, надеясь на волшебное исцеление. Те проживали в квартале от стариков, приходили регулярно, чем-нибудь поживиться. Помощи от них было никакой. Извечная отговорка: некогда, подразумевала: неохота - незачем. В каждый свой «благотворительный» приход, они не забывали стащить какую-нибудь старинную вещицу иль выпросить у деда что-либо из присланного с Крыма старшим сыном: крымский красный лук, сушёный инжир, вишню, грецкие орехи, маслины в банке, розовое масло. В те времена это были сказочные гостинцы. Дед с бабулей терпели, молчали, прощали.
       
А, вот на Алису бабуля как-то сильно обиделась, хотя той от роду года четыре было. Родители ежегодно отправляли Алису к бабушке с дедушкой на летнее пребывание и витаминизацию с Чукотки. Мама особо Алису лаской не баловала: не тискала, не прижимала, не зацеловывала, не хвалила. Папа - строгий и сухой на комплименты, мог неосмотрительно довести шутками дочку до слёз, да в шахматы предложить поиграть. А зачем ей в четыре года шахматы? Хотя, может быть, кому-нибудь они остро необходимы. Спорить глупо.  Как ходят разные фигурки, Алиса выучивала ненадолго, но дальше дело не шло.  Видимо от недодачи тепла, любви, всеобщего балования, Алиса, пребывая у бабушки, любила прижаться к её большой тёплой груди и так с ней сидеть, обнявшись, блаженствуя душой. Бабуля носила большую  грудь в ситцевом лифчике на маленьких пуговичках. У Алисы тоже был такой лифчик, но маленький, с приспособлениями для чулочков. Колготок тогда ещё было не достать и девочки ходили в хлопковых чулочках, пришпиливая их специальным приспособлением к лифчику. От счастья и теплоты этих посиделок в голове Алисы зародилась шальная мысль, которую она и выдала напрямую бабушке, не в силах придержать: вдруг ещё у кого она родиться? И этот кто-то успеет первым получить то, что может принадлежать только ей одной?
- Бабушка, ты умрёшь?- спросила Алиса, лежа головой с пепельными мышиными хвостиками на груди бабушки.
- Умру,- бабушка вздрогнула.
- И тебя закопают?- Настойчиво продолжала Алиса допрос.
- Закопают.- Бабушка напряглась, оторвав спину от спинки дивана.
- Глубоко?
- Глубоко.
- А ты тогда мне отдашь свои сиси и наволочку, в которой ты их носишь? – выдохнула Алиса, уставившись в голубые глаза бабули, ожидая только утвердительный ответ.
- Что отдать? Зачем? - Бабушка явно расстроилась.
       Позже, когда за Алисой к концу лета приехала мама, пожаловалась:
- Твоя Алиса меня совсем не любит! Ждёт смерти, чтобы получить мою грудь!
- Твою грудь? Зачем ей такая большая?- Мама засмеялась.

А бабушка, заплакав от обиды и непонимания собственной дочерью, целый день с ней не разговаривала. Кое-как успокоив мать, Мария попыталась объяснить дочке, что грудь от другого человека заполучить никак нельзя. Алиса ей не поверила: «Видимо кому-то уже пообещала. Опоздала».
       
Откуда в детях такое вырастает? Видимо, от нехватки тепла, любви и внимания со стороны родителей. Они пропадали на работе с утра до позднего вечера. Дома остатки времени съедали домашние дела, а на Алису уже ничего не оставалось. Спустя годы Алиса, вспоминая просьбу, улыбалась: какое счастье, что у неё нет такого богатства шестого размера. Ну, не всем же Памелой дано быть.
      
Закапывая в больные глаза фальшивый бальзам исцеления «щедрых» родственников, бабуля верила, что он обязательно поможет ей вернуть зрение. Не дождалась. Кто и помогал бабе с дедом всю жизнь с любовью и регулярностью - это родители Алисы и их старший сын Ян.

ЯН

Ян ещё молодым после Великой Победы, пройдя всю Великую Отечественную рядовым водителем, поселился в Ялте. Там прижился, обзавёлся семьёй. И не один раз. Народил себе двоих детишек: сына и дочку. Первой жене, родившей сына, не простил измены. Оставил с сыном. Но, чувствуя свою вину перед оставленным не по его вине ребёнком, избаловал помощью и чрезмерной поддержкой. Ни в чём сыну не отказывал. Тот, не получив, никакого образования, вёл разгульный образ жизни на отцовские деньги. Пил, кутил, лоботрясничал, бесконечно менял девиц, вытягивал из отца всё, что мог. Во втором браке родилась дочь – сорви голова. Непослушная, резкая, дерзкая Тина. Жена, высокая грузная женщина – Римма была ему - покладистой и хозяйственной, другим – прижимистой и своенравной. Что он в ней нашёл – не понятно. То ли после первой жены - красавицы решил не рисковать покоем, ревнуя к каждому случайному поклоннику. На такую не каждый клюнет? (Попробуй клюнь!) Толи по каким своим тайным соображениям. Неизвестно.

Римма была вылитая Фрекен Бок из «Карлсона»  Высокая прямоугольная, с большой грудью и полными отёчными больными ногами. За собой следила тщательно: маникюр, педикюр, стрижечка по расписанию. Педикюршу на дом вызывала. Так в Ялте принято было. Чем на Алису произвела неизгладимое впечатление. Это в советское-то время! Одевалась аккуратно и со вкусом. Фигура обязывала. Хозяйка была справная. Хотя Ян её стряпню и не очень жаловал. Молчал. Сам прекрасно готовил, изредка балуя домашних и гостей шашлыками, сациви, долмой, шашлыками. На улице, где они проживали в двухкомнатной квартирке двухэтажного деревянном дома, в двухстах метрах плескалось Чёрное море с бесплатными и платными пляжами. Дома тонули в садах инжирных, вишнёвых, персиковых, абрикосовых деревьев. Выросшая на Чукотке Алиса любила шелковицу, которую местные не удостаивали вниманием – так, растёт что-то. А как можно не влюбиться в цветущие каштаны? Огромные гроздья-свечки белоснежных цветов. А магнолия? Пластиковые на вид огромные цветы с неповторимым запахом! А Ялтинский Ботанический сад? А гроздья винограда над головой? А узкие крымские улочки меж изгородями, увитыми мелкими крымскими розами разных цветов? А пальмы, которых на Чукотке в помине не было?
      
Метрах в трёх ста от жилища Яна за высоким забором находилась дача Софии Ротару, чем гордились все соседи без исключения.

В двух десятках метров от дома, вверх по тропинке на склоне горы, (Ялта расположена на склоне горы), Ян построил небольшой  домик - мазанку с летней кухней под навесом и душем. На площадке между домиком и душем, выложенной камнем умещались с одной стороны - бассейн из керамической плитки с восточным орнаментом - метр в диаметре с красными рыбками и работающим фонтанчиком  и большой деревянный прямоугольный стол с двумя скамейками - с другой. Над всем пространством была натянута крупная металлическая сетка с расползшейся в разные стороны узловатой лозой винограда «Дамские пальчики». В августе медовые гроздья свисали над головой, играя янтарным светом в лучах солнца.  Самостроенный «рай» был огорожен от постороннего глаза забором из мелкой сетки, увитой колючими ветвями алой крымской розы. На даче было два спальных места под навесом рядом с душем, и небольшой садик, где росли несколько деревьев вишни, персиков и тройка грецких орехов. На дачке всей семьёй они проживали в летнее время, так как свою двухкомнатную квартирку, включая балкончик, сдавали с мая по октябрь отдыхающим. Так поступали в основном все жители курортных городов. Здесь в Крыму Алиса впервые увидела светлячков, ящериц, откидывающих хвосты. А трескотня цикад? А иностранные корабли? Это была сказка, подаренная жизнью.

      
В мазанке стояла высокая двуспальная кровать, стол, стул, шкаф и где-то в невидимых закромах (Алисе так и не посчастливилось узнать где), хранилась драгоценная коллекция крымских вин. Дядя Ян собирал её долго, тщательно, с любовью и благоговением. Изредка, по праздникам, доставал бутылочку для желанных гостей, наливая по чарочке-другой, прятал обратно. Когда родители Алисы работали на Крайнем севере, он и туда раза два в год присылал посылки с двумя бутылочками коллекционного вина,полкило своего сушёного инжира, грецкими и миндальными орехами, стручками сафоры японской – лекарства для мамы, настойку от всяких желудочно-кишечных расстройств на кагоре собственной рецептуры. Составляющие волшебного зелья остались тайной. Чайная ложка этого сладкого вкусного сиропа спасала от любого послабления натуры. Мать Алисы предполагала, что в состав входит сафора, но что на самом деле - загадка. Из истории детства, поведанной родственниками, годовалую Алису, заболевшую расстройством кишечника у бабушки, спасли рюмкой пива. Да, видать и пиво в то время было волшебным. Настоящим.
      
Бывали в посылках от Яна и подарочки детишкам: Алисе с братом. Взору представлялось вдруг какое-нибудь необыкновенное платье или костюмчик. маме – отрез на платье или необыкновенные импортные шлёпанцы, ажурные перчатки, красивое бельё, розовое масло. Всё было из заграницы с привоза: необычайно красивое и нереальное. В Ялту заходили иностранные корабли. Вещи привозились моряками тайно, продавались из-под палы по спекулятивным ценам. У Яна были свои долгоиграющие надёжные связи и «мосты».
      
После войны Ян работал водителем такси. Не получив за пятьдесят лет водительского стажа ни одного замечания, не совершив ни единого правонарушения. Он и всю Великую Отечественную прошёл за баранкой грузовика. В какие только переделки не попадал. Это вам не винтовка. Транспорт просто так не бросишь. Был ранен. Награждён медалями за отвагу, безупречную службу и смекалку. Ни одного нарушения, прокола, сбоя в работе. К концу войны возил командующий состав. Избранно с любовью относился только к маме Алисы и родителям, которым регулярно отправлял посылки и звал к себе погостить. Остальных родственников встречал прохладно - настороженно - отстранённо. Не доверял.

Правда, когда перевалило за семьдесят, и он отважился два года подряд приехать поездом из Ялты на Дальний восток (участникам войны давался бесплатный проезд раз в год в любом направлении), общался со всей роднёй равно. Мама Алисы к тому времени сильно заболела - лежала в больнице, что его сильно расстроило. Этот факт быть может, и послужило причиной изменения его отношений с родственниками. Переночевав пару раз у Алисы, съехал к младшей сестре – Валентине на четвёртый этаж. Толи отсутствие мамы угнетало, толи чьи-то выросшие дети не особенно интересовали. Он и к своим относился с предубеждением. Любил без памяти только внучку Машу, подаренную дочкой Тиной. Баловал без меры, как когда-то сына.

      
Ян - человек интересный неординарный, рукастый. Всю жизнь мастерил что-то руками: строил, сколачивал, вырезал, собирал, придумывал, воплощал в жизнь.  Дачный домик, навес, летняя кухня с печкой, выложенный в полу керамической плиткой бассейн с фонтанчиком. В бассейне плавали золотые рыбки. Глаз не оторвать. Плитку на привозе достал: цветную, яркую с восточными узорами. В те времена - это не то, что редкость - экзотика. Рыбок тоже добыл по большому знакомству. Была у него ещё клетка с белками - приручил двух диких белок, прикармливая орешками. Построил им просторную клетку с колесом. Внутри клетки был сооружён домик с круглым ходом. Белки несколько раз даже потомство приносили. Крутили колесо, брали из рук орехи. Закончилось эта история печально. Белки стали совсем ручные и шли ко всем людям. Ян отпускал их днём погулять. К ночи они всегда возвращались в домик. Но как-то вернулась только одна. А спустя некоторое время загрустила, заболела и умерла. Болезненно перенеся потерю любимых питомцев, Ян белок больше не приручал.
      
Алиса с родителями в детстве гостила у дяди Яна в Ялте тройку раз. Встречал радушно. Возил на шашлыки, которые сам готовил великолепно, на экскурсии в Ботанический сад, долину Сказок. На море семьёй ходили сами утром по спускающейся извилистой дороге, выложенной булыжниками. Двести метров – море. Прогревшись до обеда, возвращались, набрав продукты на дачу. Удивительно, но жители Ялты на пляж почти не ходили, не загорали.
      
Ночевали под открытым небом на даче. Квартира уже была сдана курортникам. Для родственников исключения не делалось. В июне – шелковица, клубника, в июле – вишня, сливы, в августе – виноград, персики –  ешь, сколь хошь. Родителям - вино и коньяк. Дозировано. Ян пьянство не приветствовал – три рюмки предел.
В молодости мать Алисы, перенеся тяжёлую пневмонию в военные годы, восстановить здоровье отправилась к брату в Ялту. Сам вызвал. В Ялте хороший климат для восстановления лёгких. Мария в Крыму работала ревизором винодельческих совхозов, ездила с проверками по районам. Была писаной красавицей. Ухаживали многие. Всегда угощали: дарили вино, цветы, фрукты. Вино она сама не пила - пополняла коллекцию брата. На ухаживания многочисленных поклонников не отвечала. А когда подлечилась, сменила Ялту на Чукотку – уехала к отцу, с которым познакомилась, будучи студенткой на практике в его городе.
      
У дяди Яна со второй попытки всё сложилось, как он хотел: семья, жена, дети, работа, увлечения. Разведясь с первой женой и женившись на второй, сам погуливал с красивыми женщинами. Даже когда уже и не мог ими в полной мере насладиться, просто встречался: угощал вином, дарил цветы, конфеты, общался. На этой любви к красавицам и «погорел». Несколько лет у него была одна любовница Леся, моложе лет на двадцать. Катал по городу, возил на курорты, даже разок к родителям привёз, чем расстроил деда. Римма – жена, делала вид, что не замечает.
      
А какой у него был почерк – залюбуешься: художественный, круглый, витиеватый с различными вензелями, неповторимый, красивый. Он сам его выработал в тридцать лет, исписав не один десяток тетрадей. Алиса до сих пор хранила несколько его писем. Только кто сейчас письма пишет?
      
Внешне, красивым художественным почерком, упоительным (жадным) отношением к жизни, неистребимым желанием её украсить и обустроить дядя Ян был схож с мамой Алисы. Мария писала много, проработав до пенсии финансистом, но почерк не испортился. По почерку можно определить характер человека. Витиеватый округлый почерк брата с сестрой, отображал сходство характеров и натуры – творческого подхода ко всему к жизни. Они и были всю жизнь ближе всех друг к другу, выделяясь средь остальных членов семьи. Им завидовали, пытались быть похожими, пользовались добротой и радушием.
      
 
А какое молодое тело было у Яна даже в семьдесят лет! На голове лысина, как у Ленина, а тело – молодое, гладкое, упругое. Сейчас модно всякие диеты придумывать, испытывать организм: то мясная, то овсяная, то фруктовая, то зелёная. Ни-ни жареного, острого, жирного. А он ел всё вкусное, острое, сладкое, жирное, но понемножку. Колбаску, но настоящую крымскую из мяса. Фрукты, овощи, рыбу, мясо, сыр, но в размере одной порционной тарелки. Вставал рано - в шесть. Воды выпьет. Не ест. Поработает, разомнётся. Завтрак часов в одиннадцать. В застолье: выпьет три рюмочки (не бокала) вина хорошего, съест блюдце еды и всё. Вот, что поместилось на тарелке единожды. Больше не будет, сколь не уговаривай. Наблюдать за тем, как он среднего роста взрослый мужчина элегантно вкусно не торопясь ест – одно удовольствие. Вот и вся диета. Жил вкусно со вкусом. А ведь взглянуть со стороны – простой водитель. Зарядкой сильно не утруждался. Утренняя разминочна, пешая прогулочка до работы, лёгкий бег. До последнего дежурил на пенсии сторожем на пляже. 

Образование - оно, конечно, мозги добавляет, но вот шарма, изюминки, эксклюзивности человеку – нет. Шедевр - одним словом.
      
Машины Ян любил больше женщин. За своим новым автомобилем «Жигули» - копеечка ухаживал тщательно, берёг. Возвращаясь с загородной прогулки, доверил руль начинающей автомобилистке - любовнице. Серпантин, горная дорога, утренний туман, впереди троллейбусная остановка. То ли случайно судьба так подстроила то ли намеренно, но любовница сбила человека, вышедшего из троллейбуса и переходящего улицу перед ним. Любовница в тумане человека не заметила. Слава Богу, пешеход сломал ногу, не погиб.
      
За пятьдесят лет вождения Ян впервые попал в транспортное происшествие. Он взял вину на себя. Состоялся суд. Были выплачены большие суммы на восстановление здоровья пострадавшего.

После суда Ян покончил с женщинами, машинами, увлечениями. Впал в депрессию. Стало скакать давление. Машину отдал сыну. В один из солнечных летних дней, когда одни квартиранты-курортники сменяли других, его разбудили, отдыхающего днём в своём домике. В знойный полдень Ян всегда отдыхал, как это принято в сиесту. Домашние знали, что будить его в это время запрещалось, но квартиранты настояли. Он встал, закружилась голова, упал. Сильный удар. С кровати больше не поднялся и вскорости скончался. Прожил семьдесят семь лет. Не случись оказия, и лет сто осилил бы, не меньше.

      
23 августа 2015г. (история одной семьи с одной точки зрения:)