В гостях у старого одессита

         В  ГОСТЯХ У СТАРОГО ОДЕССИТА,
                Светлой памяти брата Василия.
Лето 1962 года встречал курсантом Одесского ордена Ленина артиллерийского училища имени Михаила Васильевича Фрунзе.
Однажды дневальный позвал к телефону:
- Старшина, дежурный по КПП! – объявил он мне, подавая  телефонную трубку.
Беру :
- Срочно на КПП! Ждёт знакомая женщина!
- У меня в Одессе нет знакомой женщины! Вы ошиблись, товарищ старшина! – отвечаю удивлённый.
- Третья батарея, второй взвод? – недовольным голосом уточняет дежурный старшина.
Да! Точно! – подтверждаю я.
- Бегом на КПП! Не хорошо заставлять женщину ждать, товарищ курсант! – нравоучительно говорит дежурный.
Через минуту – другую оказываюсь на КПП. Замечаю, на длинной скамейке сидят несколько гражданских, мужчины и женщины.
Представляюсь старшине: » Курсант Евдокимов!»
Со скамейки навстречу мне поднимается высокая, красивая женщина, одета – сплошной импорт.
- Здравствуй, Алексей!
Удивленно рассматриваю женщину:» Разве мы знакомы?»
Присутствующие с любопытством наблюдают за нами, предугадывают интересную сценку.
- Разве ты не помнишь, Алексей? Мы с тобой были на пляже в прошлый выходной! – как мне кажется, с вызовом говорит женщина.
Присутствующие всё внимание нам. Представляю,  они ждут с любопытством, как я буду открещиваться от  сомнительного знакомства.
- Я никогда не был на пляже! – чувствую,  краснею.
- Как же не был? Ты и бутылку воды по моей просьбе приносил , а потом я посылала тебя за бумажным стаканчиком. Неужели не помнишь?- удивляется женщина.
Убедительные доводы, мне нечего сказать в свою защиту.
- Может быть, ты вспомнишь, как мы ходили на «Травиату» в театр?
Стою, как нашкодивший мальчишка. Сознаю,  присутствующие, конечно, на стороне «обманутой» женщины. Им интересно, как я буду выкручиваться.
- Пригласил меня в буфет, а денег у тебя не хватило. Я заплатила! – это уже крайне интересно присутствующим на импровизированном спектакле.
- Я никогда не видел « Травиату» - унылым голосом отвечаю.
Женщина продолжает, что то и дальше говорить, изобличать меня принародно.
-Не помнишь, как меня и в Тамбов приглашал?-  ехидно смеясь,  спрашивала она.
А я вспоминаю « науку» нашего комбата. Он частенько предупреждал, рассказывал, какие коварные женщины в Одессе, как они раскидывают коварные сети свои, как в них частенько попадают на всю жизнь « губошлёпы – курсантики» зелёные. А он потом, седой комбат, спасай – выручай их…
Я уже почти чувствовал себя в коварных сетях безвинной жертвой. Почему я должен оправдываться перед этой женщиной, которую и во сне не видел.
Был уже готов от стыда и возмущения бежать под крыло комбата. Он всегда напутствовал; « Если что, если вдруг « защемили – прищемили коготок» немедленно ко мне. И как на духу всё выкладывай своему спасителю. Кто вас « зелёных, да ранних спасёт»…
Вспомнилась его наука!
Откуда она меня знает? Откуда ей известно, что я из Тамбова? Зачем она пришла? Что она хочет от меня? – вихрь крутился у меня в голове.
Представляю, какой у меня был жалкий вид. Позор! Стыд! Не знаю, что сказать в оправдание…Почему должен оправдываться, доказывать, что я не верблюд?!
Вдруг со скамейки встаёт представительный мужчина. Седеющие волосы, элегантный чёрный костюм:» Капитан Паромонов!» - представляется он.
- Алексей, иди к комбату. Я с ним говорил, он даст тебе увольнительную до 20 часов. Мы ждём тебя, поедешь с нами! – говорит мне новый мой командир.
Явился пред очи комбата.
- Товарищ капитан!, (мой комбат тоже имел звание капитан)…
Вряд ли что мой капитан понял из моего тревожного лепета –« там женщина, придумывает, что мы знакомы…что были на пляже… в театре в буфет приглашал…Не пойду я в город…»
-Вот! Вот! Всегда вас предупреждаю. Здесь не деревня – колхоз! Тут Одесса – мама! Вокруг пальца обведут и не спросят как звать. Известно, одесситки! Скольких в лапти обули! Минное поле! – с азартом рассуждал мой комбат.
- Успокойся! Ты же в Одессе! Это у  женщины  юмор такой, одесский! О, как ты напугался!- с усмешкой говорил мне мой командир.
- А капитан тот служит вместе с твоим братом в ГДР. Вот брат твой, очевидно, и рассказал о тебе.
-В гостях пить только молоко и чай! Из увольнения не опаздывать! Быстро переодевайся! Женщина ждёт! Ха! Ха! – веселился мой комбат.
 Будто бы  и не предупреждал только что меня.
Будь что будет, пойду в гости.
Облачаюсь в парадно – выходное, жаром горят надраенные хромовые сапоги, гордость курсантов.
Весёлый и бодрый, я уже на КПП.
-О, Орёл!- комментируют присутствующие.
У проходной ждёт ещё свежая « Победа». Устраиваюсь на заднем сидение и покатили.
- Ну, Таня, и напугала ты будущего командира!
Хохочут, без умолку комментируют мой испуганный вид, мой бессвязный лепет, мои, как с неба свалившиеся новые знакомые.
Лето, город, гуляющий народ. Отпуск. Мне понятно их настроение и потому не обижаюсь. Да  Таня действительно напугала меня.
- Не бойся, Алексей! В Одессе женщины добрые! Не обидят! Не жадные!- повернувшись ко мне, ласково говорит Таня.
- Ну, да! Добрые, в тебя! Ты же никому не отказываешь!- вдруг со злостью говорит капитан.
Таня отворачивается к окну и надолго замолкает.
Мне стыдно. Неприятно. Ну, зачем он так зло при чужом человеке. Мне до боли жалко Таню. Понимаю, что ступили на скользкую дорогу, что - то старое, недоброе вспыхнуло. Зачем при мне, чужом и мало знакомом?
Куда я еду? Зачем? Приедем, будут слёзы, скандал… Зачем он так грубо - размышляю сам с собой. Наверное, и меня за человека не считает.
Но деваться мне некуда, будь что будет…
Молчание в машине уже стало неприлично тягостным. Расскажу- ка и я им, как и их в своё время « прокатили», подшутили, « обули». Не одного меня, пусть не ликуют да и обстановку нужно чем – то разрядить.
- Брат писал мне, как он первый раз выехал в город в Германии. Ничего в городе не знает. Расспросил подробно своих товарищей, как доехать до железнодорожной станции. Там прибывший из Союза офицер должен получить контейнер с домашними вещами.
У гостиницы в кабину садятся капитан и красивая женщина, его жена.
Мои собеседники внимательно слушают. Таня вполоборота смотрит на меня.
Брат в письме продолжает: Нормально едем. Узнаю ориентиры, о них мне рассказывали мои товарищи, провожая меня в дорогу.
Вижу, навстречу катит зелёный трамвай. Зазор – расстояние между трамваем и кирпичной стеной дома подозрительно маленькое. В тревоге, снижая скорость, размышляю, пройдёт мой ЗИЛ или бортом зацеплю трамвай и высажу ему все стёкла. Дорожное происшествие. Тогда меня никогда не посадят за руль транспортной машины и города не видать до самого «дембеля»!
Ураганом проносятся тревожные мысли в голове. Как же тут ездят? Почему меня никто не предупредил?
 Трамвай совсем рядом. Быстро, весело навстречу мчит!
Перед самым носом у трамвая резко сворачиваю влево, перескакивает ЗИЛ через рельсы. Трамвай заскрежетал тормозами, зазвенел звонок -  сигнал. Встречные автомобили шарахаются от меня. А я резко вправо через рельсы и занял своё законное место на улице.
Моя женщина – пассажирка  громко в ужасе закричала, напугалась. Встревоженный капитан  спрашивает меня:» Ты что сделал?»
А я не моргнув глазом спокойно отвечаю:» Здесь все так ездят!»
- Да - а? – изумляется мой капитан.
- Европа! – сочувственно говорят мои пассажиры.
Таня, забыв обиду громко кричит:» Так это же мы ехали!! Мы тогда поверили твоему брату, что, действительно, все так ездят!»
-Ну вот, а вы смеётесь, что вам удалось напугать меня – миролюбиво замечаю.
Капитан мой не сдерживается, чувствую, кипит в нём обида: «Не обманывала она тебя. Это была у неё репетиция, как лучше мужика обмануть! Вокруг пальца обвести!»
- Никто вас не водит, сами блудитесь! Ни себе, и никому не верите!» - грустно говорит Таня и снова замолкает.
Оказывается, семейная жизнь совсем другая, чем я представляю себе бессонной ночью в казарме, размышляю сам с собой…
Не обращаю внимание на «уколы» ещё не старых супругов. Продолжаю свои воспоминания: Когда по возвращению из рейса, пишет Василий, рассказал своим друзьям – товарищам, они в ужас пришли. Сожалели, что не предупредили, ЗИЛ хотя и с трудом, проходит…
- Смелый у тебя брат, находчивый! – замечает Таня.
А я с удовольствием, да и чтобы не молчать, предаюсь воспоминаниям, рассказываю разные приключения из такой далёкой, как теперь представляется, детской жизни. Мне приятны эти детские воспоминания, в них я вижу Василия, по которому соскучился.
 Чтобы не утомить слушателей, возможно, это им и не интересно, замолкаю. Молча едем.
-«Куда мы так долго едем, товарищ капитан?»- спрашиваю. - Вон уже и море видно!
« Одесса очень велика - как поётся в популярной песне!» -  миролюбиво говорит мой капитан.
Маленький уютный посёлок, уютные домики, утопающие в зелени садов, виноградники, розы. Булыжная мостовая, тротуар вдоль ровной, одинаковой  в один цвет крашенной ограды.
- К моим старым родителям в гости приехали! -  успокаивает  капитан.
Останавливаемся у ворот. Таня быстро выскакивает, открывает ворота и бодрым голосом кричит;» Папа, мама, встречайте! Мы приехали!»
На крылечке появляются по домашнему одетые, не молодые хозяева. Приглашают в дом.
Я пытаюсь стащить свои сапоги.
-«  Не нужно!» - говорит старушка, так похожая на мою год назад умершую бабушку.
-Военный без ремня и сапог – пленный. Насмотрелась на таких!» - с грустью говорит бабушка.
В доме чистота, порядок, уют. Большой стол под красивым абажуром, уставлен разными угощениями. В открытые окна смотрят незнакомые зелёные, цветущие растения. Тишина и покой.
Таня уже переоделась в лёгкое красивое платье и весело хлопочет около стола. И капитан мой бодро разговаривает с родителями, рассказывает, как искал меня в училище.
Я удивлён и обрадован их настроению, как будто бы и не было «колючего» разговора только что.
- Алексей, тебе по уставу не положено и нюхать спиртного. Ещё рано, придёт время и свою долю выпьешь. Сейчас смело кушай, ни на кого не обращай внимание. Представь себе что ты, к примеру, в карауле, только что сменился и пришёл с холода и слякоти…» - как то по доброму приглашает меня седой старичок.
-« Сними свой суконный мундир. Жарко. Я тебе дам лёгкую рубашку! – говорит сердобольная, милая старушка.
За столом непринуждённая обстановка, мирная. Таня без умолку – папа, мама, Андрей. ( оказывается, так звать капитана!).
-Ты с самого Тамбова? – спрашивает меня хозяин.
- Нет, я с Уварово! – отвечаю.
-О! Я хорошо знаю Уварово До войны служил лётчиком – инструктором в Борисоглебском училище военных лётчиков и часто летали над Уварово до Кирсанова и обратно. У вас там станция Обливка?
- Обловка – поправляю.
- Помню, у вас там две церкви, одна почти на берегу реки. Река Ворона? А другая несколько поодаль. Два моста через Ворону – железнодорожный и бетонный…Все ориентиры до сих пор помню! – точно вспоминает бывший лётчик.
- Что нового в Уварове построили?
- Мало что – отвечаю.
- И церкви ни одной не осталось – с печалью говорю.
-Как же так? У вас не было войны!
-Не было, одну власти взорвали, в другой – дом культуры…
-Жалко! Ничего не бережём!
Богатый ваш край. Чернозём, природа добрая. Лесов много. Поля от горизонта до горизонта. А живёте бедно, ни электричества , ни дорог, пыль да грязь. Всё ещё под соломенной крышей  домишки.  С горечью наблюдал сверху, с самолёта – говорит старый лётчик.
-Почему так? – спрашивает меня старый человек.
-Отвечаю, как на политзанятиях, как учит замполит: в начале надо восстановить порушенное войной. Вот у вас всё восстановили. Богато вы живёте, не чета нам. А моя мама всё ждёт, когда и до неё очередь дойдёт.
-Мудрец твой замполит. Он, очевидно, думает, что у человека две жизни. В одной восстанавливаем, а в другой будем весело – припеваючи жить! – с сарказмом говорит лётчик.
- Отец, что ты ему говоришь?! Ему завтра сдавать зачёт по марксистско – ленинской подготовке. И что он скажет? Что замполит неверно говорит? Ты видел жизнь сверху, а Алексей, надеюсь, уже познал её собственной шкурой – вмешивается в нашу беседу сын Андрей.
-Пусть знает реальную жизнь, пусть понимает правильно своим умом всё, что видит, а не слушает сказки –горячится лётчик.
- Отец, сын, хватит вам о политике, она Алексею в училище надоела. Скажи, как мама живёт?- спрашивает меня добрая хозяйка.
- Мой отец давно умер. Одна живёт. Решения очередного партийного съезда на совхозном поле выполняет. Ждёт наши письма – невесело отвечаю.
- А почему вас двух братьев вместе, одновременно призвали? Мать одну оставили, разве теперь война? – спрашивает меня хозяин.
-Я отсрочку от армии уже использовал, заканчивал техникум. Василий военкому ответил, что хочет служить со своим годом – поясняю я.
Таня поднимает рюмку;» Предлагаю выпить за здоровье и счастье братьев. Василий хороший, уважительный человек. Весёлый, жизнерадостный. За словом в карман не полезет. Он оказал нам большую помощь с переездом. Просил нас навестить в училище Алексея. Мы просьбу выполнили! «…
Присутствующие скромно выпивали.  Под присказку;» По маленькой, но почаще!» В ногу с молодыми шли и старички – хозяева, старались не отставать. Меня никто не принуждал присоединиться к ним. Понимали, сами прошли через подобные соблазны.
За разговорами, воспоминаниями, сказками – прибаутками, на которые одесситы мастера, время шло незаметно.
Вдруг встаёт Таня, наливает вина себе в рюмку « по богаче»  и держит речь: » Алексей, плескани и себе! Простит тебя твой Устав! Хочу высказать тебе пожелания. Тебе скоро создавать семью. Никогда не спеши бросить злое слово – булыжник в окно женщине. Стекло то до конца жизни не удастся склеить…»
Щёки её пылают. Рука с рюмкой дрожит.
-« Сердце женщины у неё в руках. Оно чувствует каждый ветерок.- холодок .Страдает от ласки и грубости. Его никаким импортом не прикрыть - согреть…»
Чувствую, как взволнована Таня. Щёки пылают. Глаза горят.  Она сейчас, что камень на крутом склоне – сорвётся он, полетит вниз, всё круша на своём пути. Мне , кажется, сейчас произойдёт взрыв, выплеснется наружу всё накопившиеся. Произойдёт непоправимое.
Осознаю, надеюсь, что и Андрей понимает, что Таня защищает свою гордость, достоинство. Не желаю, чтобы Таня сгоряча лишнего  наговорила.
Бесцеремонно перебиваю тост Тани. Лепечу слова благодарности. Таня пылая, слушает меня. Старики всё внимание. Андрей сидит молча, потупив глаза.
-« Мне ещё не скоро жениться. Ещё долго служить Родине. Могу, Таня, ваши пожелания и забыть!»- в волнении говорю я.
-« Неужели забудешь?»
Таня единым глотком выпивает и садится.
Сажусь и я.
Все присутствующие понимают, что адресованные мне пожелания, предназначены не мне, для этого у Тани нет повода…
Таня волнуясь продолжает:» Нельзя совместить лёд и пламень, ласку и грубость. Всегда это помни!»
Наступила, кажется мне, предгрозовая минута.
Хозяин – лётчик приглашает на свежий воздух. Перебираемся в маленький ухоженный садик. Красивая беседка. Вид на Чёрное голубое море. Тишь и благодать, а на душе у всех неспокойно
Мой капитан растапливает дровяной, жаром горящий самовар. Молчит.
Таня за минуту – другую преобразилась. Как будто – бы платье сменила. Привычную маску одела.
Весёлая, жизнерадостная. С азартом, бодро рассказывает старикам, как напугала меня на КПП, каким я беспомощным, встревоженным был, как не мог себя защитить и позорно был готов, бросив женщину, бежать в казарму.
Старушка защищает меня:» Да показалось тебе, Таня! Что ему бояться? Он никому, надеюсь, и тебе, ничего не должен!»
Весёлая, бодрая, жизнерадостная. Но никто не верит  состоянию Тани, понимают, что это её игра, способ приглушить боль и обиду.
Я смеюсь вместе с Таней над самим собой…
Старики во все глаза слушают Таню. Андрей опустил глаза, делает вид, что занят самоваром.
День прошёл быстро, незаметно. Тени от деревьев в саду стали длиннее. Море потемнело. Мне уже нужно думать, как добраться до училища. Место незнакомое – неведомое.
- Мне пора в училище. Товарищ капитан, покажите где автобус!
-Какой автобус?! Мы одесситы, добрые, чуткие люди. На «Победе» к КПП доставлю!
Прощаюсь с добрыми, милыми стариками, желаю им здоровья и долгих лет жизни Мне грустно, понимаю, что этих добрых людей никогда больше не увижу.
 –Припомнив слова песни, улучив момент, тихо говорю красивой женщине.:» Товарищ мой, не попомни зла…»
-Желаю, Алексей, тебе счастья и знай, женщины любят смелых мужчин! – напутствует меня добрая Таня
- Спасибо! Учту!
Все провожают меня, выстроившись на крылечке, старики машут в приветствии руками.  Таня, кажется, спокойной и равнодушной.
Мы с капитаном неспешно едем в училище.
 Под настроением, осмелев говорю: » Товарищ капитан, у вас красивая жена! Сегодня вы её больно обидели, да ещё при чужом человеке!
- Да, виноват я! Не сдержался! Но она не святая женщина, любит пофорсить перед мужиками. Всегда, в любой компании, она в центре внимания. Любит, чтобы ей сыпали комплиментами… А я за это и люблю, и не люблю её. Много раз говорил, просил. Не слышит. Долго не хотела почему-то ехать со мной в ГДР…Перед каждым мужиком павой выступает…Алексей, трудное это дело – семейная жизнь! У каждого на неё свой взгляд, своё понятие. Поживёшь, узнаешь!...
- Да, это я уже понял, товарищ капитан. Получил наглядный урок!
-Ты видел, как она пила при моих родителях?
- Нет, не видел! Видел, как она обиду – горечь заливала!» - отвечаю командиру.
-Вот и ты её защищаешь! Её все защищают! – с обидой говорит Андрей.
-Её все защищают?!- удивляюсь.
- Значит, хороший человек! – продолжаю я.
- Хороший, а ребёнка не желает иметь, всё чего то ждёт! Не будем об этом, Алексей!
 На службе проблемы. С Таней проблемы…
Надолго замолкаем.
Мы у КПП. Благодарю капитана, желаю ему доброй службы.
- Товарищ, капитан, передавайте привет Василию. Я скучаю по нём. Не обижайте его! Расскажите ему, что у меня всё хорошо.
Случайная встреча иногда становится памятной на всю жизнь, познанием её крутых поворотов.
В ту ночь долго не мог уснуть в казарме. И среди полсотни спящих молодых мужиков чувствовал себя одиноким…
Прошло 52 года. Целая жизнь прошла.
И теперь размышляю; лучше ли стали люди? Научились ли они понимать друг друга? Ищут ли современные люди дорогу к взаимному уважению, к пониманию души другого, соседа?
Извечный вопрос и существует он, очевидно,  так же долго, как существует человек.
В наших Уваровских краях, в Старой Ольшанке, Красное Знамя тоже, как говорили в старину, многие месяцы жил, писал, рисовал картины замечательный художник Василий Дмитриевич Поленов. И его интересовала подобная проблема – десятки стран проехал, сотни книг прочитал, беседовал с мудрецами, проповеди слушал в Иерусалиме, с монахами с горы Афон беседовал,  всё искал ответ на вопрос о состоянии души человека, о добре и грехе, о наказании и прощении.
И написал удивительную картину -  на пороге древнего дворца сидит утомлённый Христос.
Разъяренная толпа грубо тащит к нему молодую женщину, обвинённую во всех грехах. Толпа, прежде чем побить её палками, камнями, хочет знать решение Христа как поступить с женщиной.
Христос выслушал злые, бездумные крики толпы и отпустил женщину со словами:» Кто без греха…»
В наши дни каждый себя мнит безгрешным и выступает в роли самозваного судьи с камнем в руке.
( Синод потребовал от художника изменить название картины. Теперь она экспонируется в Третьяковской галерее как « Христос и грешница»).
Вот что сохранила память о той давней встрече с добрыми людьми в Одессе! Как будто бы с Василием повидался! Как будто бы курс семейной жизни прослушал!