Мой дед - враг народа. 2. Привычное и неизведанное

Предыдущая: http://www.proza.ru/2019/03/14/796


     2. ПРИВЫЧНОЕ И НЕИЗВЕДАННОЕ

     Всё началось с того, что мой дед – Баранник Павел Герасимович - родился во Владикавказе в 1890 году. Он, украинец, родного языка не знал. Ещё гимназистом вступил в организацию «За Бога, Царя и Отечество».

     На этом его политическая деятельность тогда же и закончилась. Больше он никогда не принимал участия ни в каких «политических играх», считая их участников «болтунами, жуликами, идиотами и, более того, преступниками».
 
     «Главное – это промышленное развитие Российской империи, - говорил он. – И как следствие – обязательный рост благосостояния всего народа в настоящем, а не в будущем». То есть рассуждал, как типичный, глупый русский интеллигент.

     Ещё студентом Санкт-Петербургского Императорского горного института влюбился по уши в выпускницу Высших медицинских Бестужевских курсов Любовь Константиновну Борисевич (Баху, мою будущую бабушку, как я назову её в раннем детстве). Она оказалась землячкой, тоже родилась во Владикавказе. Поэтому на первых порах во время посещений родного города молодых людей объединила любовь к Столовой горе, куда они вдвоём забирались постоянно, чтобы любоваться головокружительными пейзажами.

     В отличие от земляка, Баха была активной социал-демократкой, как и многие её подружки по знаменитым Бестужевским курсам. Естественно, она пыталась переделать «пассивный характер» студента горного института, но у неё ничего не получилось. В конце концов, Любе пришлось примириться с этим, махнуть рукой и даже выйти за Павла замуж.

     Всё семейство Борисевичей пыталось её отговорить, считая, что жених вступает в брак по расчёту. Она - богатая невеста из дворянской семьи со знаменитыми польскими корнями, а он - всего лишь подающий надежды будущий инженер-нефтяник из разночинцев, склонный к фантазиям.

     Но впоследствии он стал серьёзным профессионалом, успешно трудился в Баку и Грозном, в концерне Нобеля на буровых установках, участвовал в проекте наклонного бурения дна Каспийского моря. Поэтому оказался востребован не только на Кавказе, но и в Румынии на нефтепромыслах города Плоэшти.

     А Баха практиковала по медицинской части среди людей и обезьян, проработав некоторое время в знаменитом Сухумском обезьяньем питомнике.

     Революционные события сначала обошли счастливую молодую пару стороной. У них родились двое детей: дочь, а через пять лет - сын. Однако политика их всё-таки достала.

     Нефть нужна всем и всегда! Первое время мой дед находился у большевиков на хорошем счету, но добыча чёрного золота начала сокращаться, потому что многие опытные специалисты-нефтяники эмигрировали. И тогда, в 1928 году, Павла Герасимовича вызвали в управление Главнефти в Москве, назначили на высокую должность и вручили ключи от трёхкомнатной квартиры на Сивцевом вражке, рядом с Арбатом. Баха пришла в полный восторг! Она сразу же перевезла всё самое ценное из Владикавказа в столицу.

     Павлу Герасимовичу поручили всего за несколько недель из политически надёжных рабочих подготовить классных специалистов-инженеров взамен старых «спецов», занимавшихся только «экономическими диверсиями». Он согласился, хорошо понимая, что это - чистейшей воды авантюра. Многие из его учеников оказались абсолютно безграмотны. Некоторых он кое-чему всё-таки смог научить.

     Друзья из Главнефти предупредили, что готовится новая волна репрессий. Поэтому он решил эмигрировать в Румынию вместе с женой и детьми и даже получил загранпаспорт на всю семью.

     Но Баха неожиданно отказалась ехать за рубеж: «Я убеждена, что скоро победит здравый смысл. Раз мы ни в чём не виноваты, то не должны покидать родину в тяжёлое для неё время. Я не могу допустить, чтобы наши дети, внуки и правнуки обвинили нас в трусости. Остаёмся!»

     Муж подчинился, но всё же решил подстраховаться, и в 1929 году отправил домочадцев подальше от Москвы в Самарканд к хорошим знакомым. Они обещали обеспокоенному главе семейства помочь жене и детям, если его самого арестуют. Это и произошло! Не только он, но и его лучшие ученики пострадали, несмотря на их пролетарское происхождение и усердие.

     К счастью, в 1930 году маховик репрессий ещё не набрал полных оборотов. Дали им всем по десять лет с конфискацией имущества, естественно, за «экономический саботаж».

     Через некоторое время, уже будучи «врагом народа» и находясь в лагере, Павел Герасимович попросил, чтобы и его жене разрешили работать на Севере как вольнонаёмной. В такой просьбе никому не отказывали, и Любовь Константиновна без промедления уехала к мужу.

     В Самарканде их дети - сын и дочь - оставались до 1940 года.
    
     Дочь в 1934 году поступила в самаркандский медицинский институт и удачно вышла замуж за врача. На следующий год у молодожёнов родился сын. Это был я.

      Перед войной мы переехали в посёлок Вербилки Дмитровского района Московской области. Там родители начали работать в туберкулёзном санатории.


     Продолжение: http://www.proza.ru/2019/03/22/775