Путь Аграфены 41

Глава 41. СУНЬШАНЬ

Ли имеет три корня.
Небо и земля – это корень существования,
предки – это корень существования рода,
правитель и войско – это корень управления и спокойствия.
Сюнь-цзы. «Лилунь»
 
Исчезновение Моисея не могло не вызвать у матросов сомнений, кривотолков и пересуд. Но плавание шло своим чередом, разговоры стихли, а новые члены команды вели себя так, словно не первый год были зачислены в табели «Морской ведьмы». Садрутдин и Марид ловко скользили по вантам, ставили паруса и правили рифы. Соломон умело хозяйничал на камбузе, чем вызывал у матросов возгласы одобрения, а у Венса - приступы ревнивого ворчания. Наряды свои новички с первых же дней сменили на обычные матросские рубахи, бриджи и банданы.
Га приноровилась успевать повсюду: и новому коку помочь, и с новым капитаном поболтать. Кок был сдержан и молчалив, Га быстро начинала скучать в его обществе. Но Соломон и сам прекрасно справлялся с ножами и кастрюлями, а потому не запрещал девочке подолгу оставаться на капитанском мостике, вести с Венсом по-взрослому деловые разговоры, смотреть в подзорную трубу на чистый горизонт и выполнять нехитрые поручения шкипера. Венс был за это благодарен бывшему стражу Краеугольного камня. Он привык к тому, что Га всегда рядом, любил говорить с ней, будто бы беседовал сам с собой.
- Повезло нам, барабулька, что сбежали из Йом-Киппура, - говорил Венс, наблюдая поверх бушприта за мерным танцем бирюзовых волн. – Соломон обещает, что клефты не выйдут в море еще дней пять или шесть. Мы успеем за это время затеряться на просторе. Хотя как-то они же нас нашли. Маленькую девочку ищут, что прибыла из Серебряного порта. Тебя ищут, барабулька. Не знаешь, зачем ты понадобилась? И кто им помогает? Словно видят наш путь на волшебной карте.
- Может, так оно и есть, - пожала плечиками Га. – Мне же помогла Ведьма из темного леса. Почему бы моим родителям и бабушке, Анастасии Егоровне, не заручиться помощью какого-нибудь колдуна?
- Думаешь, клефты на службе у твоих родителей? – засомневался Венс. – Странно все это. И твое появление на борту, и погоня за тобой, и клефты, и то, что теряем друзей на островах. В необычное плавание отправились мы с тобой, барабулька.
Га не стала спорить. Она и сама понимала, что в плавании «Морской ведьмы» много происходило событий загадочных, из ряда вон выходящих. Но чему уже удивляться семилетней девочке, когда сама она попала в порт через серебряные ворота, когда в пути помогают ей невиданные птицедевы, когда дважды за путешествие побывала она у границ Вселенной и видела за последние дни столько необычного, сколько не видела за все семь лет своей пока не длинной девичьей жизни.
- Будем надеяться, что наш путь преследователям не ведом, - продолжал Венс. – Иначе не выстоять «Морской ведьме» против их фрегата. У них пушек две дюжины, а у нас только восемь. Матросов у них несколько десятков – в абордажном бою всех нас положат.
- И куда мы теперь? Где будем прятаться? – спросила Га, глядя на могучего капитана снизу вверх.
- Мы идем к Желтому острову, - ответил Венс. – Тихое место, мудрые люди. Жители Желтого острова почитают предков, с огромным уважением относятся к старшим и к гостям. Их отличает самоотверженное служение отцу, учителю, господину. Мы везем им ювелирные украшения и книги, что закупили в торговых рядах Йом-Киппура. На Желтом острове закупим шелк и нефрит на ночных рынках.
- Ночных рынках? – переспросила Га.
- Да, - кивнул Венс. – На Желтом острове торгуют ночью, потому что днем жители заняты учебой, служением на государственных постах и общественно полезными работами. Если тебе необходимо что-либо приобрести, то будь добр – делай это ночью. Сами жители острова не занимаются торговлей, оставляя торговые заботы чужестранцам. Только правитель острова взимает через своих слуг необходимые пошлины.
- Непривычно, - Га постаралась представить себе ночной базар и не смогла: как же шум у прилавков, крики зазывал, возгласы грузчиков? Хотя рынок Йом-Киппура, например, был вполне себе тихим и степенным.
- На свете много неведомых чудес, - улыбнулся Венс и потрепал девочку по голове.
- Как лотос крайнего предела в пустыне Сидрата и Краеугольный камень на Храмовой горе в центре Йом-Киппура?
- Именно.
- Кроме ночного рынка, чем еще может удивить остров Желтый?
- Лучше спроси об этом Ханга, – посоветовал капитан. – Это его народ заселил Желтый остров в незапамятные времена. Дениз и Тенгиз тоже могут многое рассказать: в олосах кочевых племен о горе Суньшань и монастыре Шаолинь, что в пещере на ее вершине, ходит много небылиц и былей.
Га тут же покинула капитанский мостик и отправилась на поиски узкоглазого матроса. Ханг занимался починкой рыболовных сетей на баке корабля. Он улыбнулся навстречу девочке и приветствовал ее со своим забавным акцентом, так, что лишь привычка и смекалка помогли Га разобраться в этом приветствии. В переводе Ханг сказал следующее:
- Маленький поваренок решила стать маленьким портным? Девочка пришла помочь своему другу Хангу чинить эти старые сети?
- Хочу спросить тебя о Желтом острове, - призналась Га. – О пещере на горе Суньшань.
- Шань – это и есть «гора» на моем языке, - пояснил Ханг. – Мы называем эту гору Сонг, или Сон, или Сунь, что в переводе означает «правнук», «потомок», «молодой росток».
- Получается, что Суньшань – это гора правнуков? – обрадовалась девочка.
- Лучше все-таки гора потомков, - исправил Ханг. – На Желтом острове принято почитать своих предков. Чтобы проводить обряды памяти в честь ушедших отцов и матерей, на горе Сонг даже построили монастырь. Вернее, обустроили его в пещере у самой вершины.
- Шаолинь! – воскликнула Га. – Венс рассказывал.
- Шаолинь, - кивнул Ханг. - Что означает «маленький лес». Туда может прийти любой желающий, оставаться там, сколько захочет, и покинуть монастырь, когда сочтет нужным. Но есть и те, кто проводит в стенах монастыря всю жизнь. Они становятся великими учителями и наставниками. К таким учителям приходят за советом паломники со всех островов Семи морей.
- Я тоже хочу посетить Шаолинь и задать наставникам один вопрос, - тут же решила девочка.
- Какой вопрос? – прищурился Ханг.
- Почему я сбежала из дома и расстроила родителей, - виновато вздохнула девочка.
- Разве этот вопрос не стоит вначале задать себе самой? – резонно посоветовал Ханг. – И с родителями хорошо бы поговорить…
- Пробовала, - честно призналась Га. – Но сама ответить на этот вопрос я не могу. И Ведьма не ответила. И Моисей не помог. И Венс не может подсказать. А родители далеко, их не спросишь. Да и что они сказали бы? Что я непослушная? Что к родителям уважения нет? Что к Анастасии Егоровне нет почтения? Есть у меня и уважение, и почтение, а вот взяла зачем-то и убежала. Так что попробую попросить нашего нового капитана, чтобы дал мне провожатого и отпустил в поход на гору Сонг.
- Не нужно просить, - сказал Ханг. – Мы и так идем. Я, Дениз и Тенгиз. Нам еще Моисей обещал, что в этом плавании посетим Желтый остров, а нам троим позволят взойти на гору Сонг. И девочку с собой возьмем, девочке такой поход только к пользе будет.
В это время Дениз и Тенгиз затянули на грот-мачте старую песню:

Нет корабля без капитана,
Без корабля - не капитан.
Нет моряка без океана,
Без моряка - не океан!

И с фок-мачты браво подхватили припев Марид и Садрутдин:

Хэй-хой-хой-ла-ла!
Без моряка – не океан!

Солнечный диск прятался за парусами над кормой «Морской ведьмы». Попутный ветер увлекал судно к Желтому острову. Ткань парусов была до краев наполнена золотым сиянием. Га, задрав голову, смотрела сквозь эти желтые крылья корабля и почему-то вспоминала большой желтый лимон, который отец когда-то принес к ужину. И огромные колеса масляных блинов, что жарила мать. И яичницу-глазунью на общей сковороде в центре семейного стола. Наконец девочка прикрыла лицо ладонью. Глаза слезились – то ли от солнечного сияния, то ли от воспоминаний.