Суворов 3. Личность

                Молясь, остря, весь преданный причудам,
                То ловкий шут, то демон, то герой,
                Суворов был необъяснимым чудом ...
                Лорд Джорж Гордон Байрон

Опустим пока чудачества Суворова и попробуем объяснить их позже. Начнём с внешности. Наружность неказиста, чин его был «по делам, но не по персоне». Ниже среднего роста, сухощав, немного сутуловат. Продолговатое лицо с высоким лбом и большими голубыми глазами искрилось умом и энергией. Редкие волосы заплетались на затылке в маленькую косичку. Все его движения, слова и даже взгляд отличались живостью и проворством, не было солидности и важности, что по мнению современников соответствовало крупному деятелю. Мускульная сила весьма невелика, но это не мешало ему десятки раз принимать участие в рукопашных схватках отличаясь поразительной храбростью. Со своей тонкой шпагой он не мог оказать серьёзного сопротивления неприятельским солдатам, но робость была неведома ему. Ни разу его не видели в бою растерявшимся, побледневшим или задрожавшим. Даже ветеранов он поражал удалью и бесстрашием, за что приходилось иногда расплачиваться.

Так в 1760 году подполковник Суворов под Гольнау получил первые ранения – картечью в ногу и грудь. Легко ранен в Ланцкороне в 1770. В 1773 под Туртукаем ранен в бедро. Под Кинбурном в 1787 опять получил осколок картечи в грудь, на время потерял сознание, а под конец битвы пуля пробила ему руку. В 1788 году  под Очаковым пуля попала ему в шею и застряла у затылка. Во всех случаях, за исключением первого и последнего, оставаясь в строю, продолжал руководить сражениями.

Карл фон Клаузевиц: «Суворов обладает удивительной индивидуальностью, это человек пламенной воли, большой силы характера, отличавшийся крупным природным умом».  Ему вторит психиатр, профессор Павел Ковалевский: « ... Суворов составлял передовой и высший человеческий тип; он по всей справедливости может быть назван гением, и по специальности – военным гением».

Природные дарования Суворова ещё с детства были развиты пытливостью и прилежанием, сохранившимися на долгие годы. Он недурно знал математику, историю, географию; владел немецким, французским, итальянским, польским, турецким, арабским, персидским и финским языками. Был основательно знаком с философией, с древней и новой литературой. Но особенно изумительна его военная эрудиция, бездонная и бескрайняя. Маркиз Марсильяк де Крюзи свидетельствует: «Он любил выказывать свою начитанность, но только перед теми, коих считал способными оценить его сведения».

Манеры и образ жизни полководца не соответствовали общепринятым нормам того времени. Объяснялось это достаточно просто. Суворов был не поверхностно, а насквозь военным, но ... обладающим слабым здоровьем. Поэтому он свой физический тонус поддерживал самыми простыми, народными средствами и методами. Везде и всюду спал на покрытой простынёй охапке сена, укрываясь вместо одеяла военным плащом. Вставал в четыре часа утра, одевался очень быстро, но опрятно. Шубы, перчаток, сюртука и шлафрока никогда не носил. Всегда на нём был мундир, в холод плащ, в жару могла быть и исподняя рубаха. С утра упражнялся в бегании или гимнастике. Обедал в 9 утра. Любил гречневую кашу, щи, подобную простую и здоровую пищу. За обедом мог выпить рюмку тминной водки или стакан кипрского вина. Не курил, но табак нюхал. Пользовался самой простой мебелью, одевался в добротные, но грубые ткани. Ездил всегда в самой простой таратайке или на первой попавшейся казацкой лошадёнке. Всё это составляло разительный контраст с царившей в XVIII веке безумной роскошью, что Суворову было чуждо и неведомо. Непрестанная тренировка, спартанский режим и стальная сила воли позволяли ему переносить физическое и нервное напряжение войны. «Чем больше удобств, тем меньше храбрости», - говаривал он.

Эксцентричность поведения Суворова в обществе объясняется ростом недоброжелательности вельмож по мере роста его славы. Ему всё труднее становилось отстаивать свою систему и свои принципы. «Русский чудо-богатырь юродствовал, чтобы иметь больше независимости», - утверждал историк Константин Бестужев-Рюмин. И действительно, Суворов нередко жертвовал карьерой ради возможности сохранить самостоятельность. Это объясняется тоже просто – он совершенно справедливо считал, что его военный гений и батальный опыт превосходствует над окружением и вышестоящим начальством в том числе. Поэтому Александр Васильевич всегда отстаивал свою точку зрения, даже против Г.Потёмкина, против Екатерины II, против Павла I, против Франца II.  Тем не менее «... даже экцентрические манеры Суворова свидетельствовали о превосходстве его ума», - утверждал в своей книге английский генерал Роберт Вильсон.

Но была у Суворова и одна слабость, как и у большинства великих людей. Скажем Наполеон благоговел перед наукой, видимо чувствуя свою недостаточную образованность. В 1797 году он был избран в Национальный Институт(прототип Академии наук), что доставило ему наибольшее удовольствие. И хотя это положение было для него скорее почётным, чем действительным, в официальных и деловых бумагах, рядом со своим именем начал проставлять: «член Института». Александр Васильевич же, весьма не равнодушен был к поэзии, да и сам заигрывал с этой музой. Хотя и понимал, что его вирши не превышают среднего уровня. Вот отрывок из его письма дочери Наташе:

                Коль велика дочерняя любовь к отцу,
                Послушай старика, дай руку молодцу.
                А впрочем никаких не хочешь слышать вздоров
                Нежнейший твой отец, граф Рымникский-Суворов.

Сообщение военных реляций в форме стихов было также в обычае у Суворова. Иногда эти стихи были пропитаны тонким ядом. По поводу полугодовой нерешительности Потёмкина у стен осаждённого Очакова, полководец выразился: «Я на камушке сижу, на Очаков я гляжу». Одна эта фраза привела всесильного фаворита в ярость.

И ещё одна особенность Суворова, которую современники ставили ему в вину – тщеславие. Но этот, с позволения сказать недостаток распространялся только на его военную деятельность, его достижения и победы. Тут он, как и на поле брани, не желал уступать никому и пяди славы. Признавая военные дарования противников, он и в мыслях не ставил их на один уровень с собою. Про Массену, которого на поле боя признавали равным Наполеону, Суворов выразился так: «Он меня несколько понимает, но я его понимаю лучше».  И подтвердил эти слова в Швейцарском походе. А ещё ранее, положительно оценив первые блестящие военные успехи молодого Бонапарта, произнёс известную фразу: «Широко шагает мальчик! Пора унять ...».

СЕМЬЯ. Про отца полководца мы уже упоминали, а вот дед его, Иван Григорьевич,  служил при Петре I в Преображенском полку в должности генерального писаря. Был хорошо известен царю, числился на хорошем счету, и когда в 1709 году у него родился сын Василий, крёстным отцом новорождённого был сам Пётр. Мать Суворова – Авдотья Феодосьевна, в девичестве Манукова, происходила по отцовской, Феодосия Семёновича линии из старинного московского служилого дворянства.

Про романтические отношения Александра Васильевича в молодости с женщинами или девушками, достоверно ничего не известно. Скорее всего их и не было. С самой юности, Александр весь был поглощён своим военным призванием. Кроме того понимал, что при его невзрачной наружности и недостаточно заметном положении, дамы не будут одаривать его большим вниманием. Мало того, он как бы опасался общества женщин, словно боясь, что они отвлекут его, нарушат прямую линию его жизни. Больше всего озабочен холостым положением сына был отец, Василий Иванович. Да и сам Александр Васильевич считал долгом каждого человека жениться: «Меня родил отец, и я должен родить, чтобы отблагодарить отца за моё рожденье ... Богу не угодно, что не множатся люди ...».

К окончанию Первой турецкой войны в 1773 году, отец сообщил, что подыскал ему невесту – княжну Варвару Ивановну Прозоровскую, дочь генерал-аншефа. Суворов взял отпуск и отправился в Москву. Женился с обычной стремительностью, характеризовавшей все его поступки. 18 декабря - помолвка, 22 - обручение, а 16 января 1774 года – свадьба. Суворовым импонировала знатность рода невесты, красивая наружность и молодость – 23 года.  Но «медовый месяц» оказался и единственным, в середине февраля Александр Васильевич отбыл в войска.

Брак с потрясениями, прошениями о разводе и примирениями продлился 10 лет. Причиной развода стала неоднократная неверность супруги. Екатерининская эпоха отличалась необычайной распущенностью царившей в высших кругах общества. А Варвара Ивановна не была исключением. От брака остались дочь Наталья(1775) и сын Аркадий(1784). Что примечательно, внукам полководца, Александру и Константину, в 1848 году Николай I жаловал титул «светлости» с нисходящим потомством, заслуженный ещё их дедом. Но на бездетном правнуке Аркадии, в 1893 году, род князей Италийских, графов Суворовых-Рымникских закончился.

Вильнюс, 18 марта 2019 года.
Окончание следует: http://www.proza.ru/2019/03/19/1174