Продолжаю рассказывать Серёженьке о его дедушке

Расскажу о другой фотографии, где мы у нашего дома на Удельной. Серёжа сидит на корточках, недовольный, что приехавшая родня оторвала от игр. Бабушка рада – приехала любимая племянница Аля с дочкой Таней! А уж я сижу почти в слезах… Интересно, что этот день я помню. Пришлось угостить гостей тыквенными семечками, а их было немного в коробочке. Жадность, конечно, и вызвала слёзы. На бабушке её любимое платье – на чёрном фоне, ставшем серым от стирок и времени, белые корзиночки. Бабушка зачёсывала седые редкие волосы назад, заплетала тоненькую косичку и шпильками закрепляла в узел. Помню, всегда носила гребень, расчёсываясь им утром и вечером. Бабушка очень любила внука, позволяла многое, иногда скрывая его шалости от родителей. На Удельной давно нет этого дома, в котором поселились когда-то твои прапрадедушка и прапрабабушка, где родились твоя прабабушка Тома и прабабушка Женя, где прошло  наше с Серёжей детство. Помню, что за шалости старшего брата наказывали. Например, категорически не разрешалось ему ходить на свалку, где, как я считала, были различные сокровища – разноцветная проволока, блестящие гайки, да и чего только не было. Конечно, наказания не могли остановить Серёжку. Я вообще не отходила от дома, гуляя в саду, а он прибегал на короткое время поесть и опять улетал по своим мальчишеским делам. Когда Серёжа пошёл в школу, он оказался одним из лучших учеников, любимчиком учительницы Азы Степановны. Запомнила это имя, постоянно упоминающееся дома. Телевизора у нас не было, на стене висела круглая чёрная тарелка-радио, книг было много. Серёжа любил читать, и ему покупали книжки Жюля Верна и Марка Твена. Папа делал ему деревянные мечи и ружья. Помню, великий аккуратист папа сделал настоящий шедевр – практически копию настоящего ружья, раскрасил серой краской приклад, чёрной – дуло. Из дверной защёлки приделал затвор. Эта винтовка долго служила брату.  Жили мы все в одной комнате, как многие в то послевоенное время. Квартира была коммунальная, жильцы разные, много детей. Серёже по возрасту никто не подходил.  Немного младше был соседский мальчик Валера Кормаськов, но они не подружились. Другом на несколько лет стал мальчик Вадик. Не знаю, где он жил, помню, что был очень стеснительным. Своими большими ушами подслушала, что отца у него нет, а мать пьющая. Эта дружба продолжалась долго, уже в юношеские годы, помню, Вадик отучился в техникуме, стал красивым высоким юношей, женился. Брат долго хранил его фотографию. Других друзей не помню. Напишу ещё об одном эпизоде. Когда Серёжка пошел в школу, стал играть  с нами – со мной и соседской девочкой Раечкой Тугушевой. Показывал буквы и  цифры, но ещё и ввёл военное дело – мы ползали по – пластунски, учились держать винтовку, маршировать. Это, пожалуй, единственное время, когда мы играли вместе. Так и вижу его в роли учителя, сидящего за столом и заставляющего нас сидеть прямо, поднимать руку, отвечать чётко. Как жаль, что так мало могу рассказать тебе о твоём дедушке. Практически, не знаю его… Начать бы жизнь сначала…