Командировка

  Самолет плавно и уверенно сел и побежал по старой серой взлетной полосе, такой же серой, как и все вокруг.  Окружающий утренний пейзаж был невзрачным и грустным от него веяло обыденностью загородного пустыря, только огромного размера, распластавшегося до горизонта. Ничего общего с восхитительными фантазиями о героях Севера и ослепительными снегами, постоянно демонстрируемыми по телевизору. Снега не было вообще. Самолет подкатил к маленькому зданию аэропорта. Вокруг были разбросаны какие-то бочки и автомобильные шины, хотя из автомобилей стояли только два остова от давно заржавевших грузовика, рядом с большим старым, покрытым ржавчиной ангаром. Пейзаж просто раздавил прилетевшую с военными на северный аэродром, по специальному заданию редакции, журналистку Юлию Сысоеву. «Куда я прилетела? Что здесь может быть интересного?» Маленький аэродром, вдали виднелись двухэтажные здания из серого кирпича небольшого военного городка, среди которых должны были быть несколько зданий закрытой лаборатории, куда и должна была попасть Юлия по заданию редакции.                С какой гордостью два дня назад главный редактор протянул ей разрешение на посещение этого заброшенного, забытого всеми маленького гарнизона. «Там еще никто не был!». «Тебе повезло!». «Эх я бы и сам, но нет времени. Говорят, там создают что-то грандиозное, а расположились так далеко в закрытой зоне, чтобы никто не проник. А ты увидишь и напишешь обо всем!!» Это будет наш эксклюзив, бомба!» Редактора распирало от непонятного счастья и гордости за то, что его журнал будет первым, а может даже единственным изданием, получившим разрешение на посещение далекой, секретной лаборатории. Редактор был замечательный погрузневший мужчина возраста 50 плюс, сохранивший восторженность восприятия бытия и, наверное, поэтому, оставался верен своей профессии, несмотря на то, что дела журнала были, мягко говоря, не очень. Отказаться было нельзя и Юлия ушла собираться в путь. Несмотря на не большие тиражи журнала, специализирующегося на науке и инновациях, он имел твердый круг преданных читателей, живо интересующихся последними разработками и исследованиями. И в этом кругу Юлия имела известность. Она писала и о лабораториях Роснано и Сколково, о каких-то прорывах в деятельности венчурных компаний, пробиралась в институты РАН и старалась находить самое интересное, передавая в своих статьях не только самое важное о разработках, но и атмосферу, настрой, дух в коллективах разработчиков. Иногда казалось, что молодая энергия захватывала ее целиком, увлекала за собой и в этот момент не было ничего невозможного, появлялась уверенность что эти люди смогут очень многое. А иногда казалось, что институт умер, там уже не было творческой энергии, это огорчало и статьи получались сухими как статистический отчет.  Читатели быстро уловили эту особенность и сразу понимали каковы на самом деле дела в той, или иной научной сфере. И вот теперь Юлия спустилась по трапу на серый аэродром, прошла кутаясь в пуховик мимо здания аэропорта где ее встречал военный средних лет, звание которого нельзя было определить, т.к. на военную форму сверху была одета гражданская зимняя куртка. Увидев, что Юлия была без багажа, встречающий сразу предложил пройти в видавший виды уазик именуемы в народе «буханкой». Буханка для маскировки была выкрашена в ярко белый цвет. Наверное, в период, когда здесь лежит снег это имело смысл. Но сейчас такая маскировка на окружающем абсолютно сером фоне, делала ее похожей на белого медведя, пытающегося быть невидимым на свежевспаханном черноземе. В «буханке» было холоднее чем на улице, видимо раритет страдал отсутствием рабочей печки, но благо ехать было совсем не далеко, около трех километров. Здания были видны прямо с аэродрома и как-то неуклюже подпрыгивая они быстро доехали до городка. Городок из пары десятков однотипных двухэтажных зданий с дымившимися трубами, был обтянут по периметру ржавой колючей проволокой, разорванной повсеместно и скорее обозначающей свое присутствие, чем выполняющей роль заграждения. Но ворота все-таки были. К ним они и подъехали на гордости советского автопрома. Из КПП выскочил солдат, и лихо козырнув, открыл ворота. За воротами была довольно чистая асфальтированная площадка. Вдоль зданий шла дорога с тротуарами по обе стороны, упиравшаяся в здание штаба гарнизона. Все вокруг было серое и унылое, хотя и ухоженное. Глядя вокруг Юлия окончательно расстроилась бессмысленностью своей командировки, потому что ничего хорошего от стоящих немного в стороне серых двухэтажных зданий, освобожденных видимо под лаборатории после отъезда части семей офицеров, не предвиделось. Глядя на них можно было сказать не «лаборатория умерла», а «лаборатории нет как таковой».  Скорее всего этот секретный объект был в своем роде «ложным аэродромом», приманкой и раздражителем всех разведок мира. Юлии показалось забавным увидеть физиономию пробравшегося сюда иностранного разведчика, рискнувшего жизнью и проникнувшего на территорию городка. Хотя выражение Юлиного лица в данный момент было видимо чем-то похожим. Из здания штаба вышел поджарый подполковник среднего роста и улыбнувшись во весь рот приветливой улыбкой поприветствовал Юлию:                - Мадам изящная литература? Добрый день.                Эта старая фраза видимо показалась ему забавной и ему стало весело.                - Пройдемте, мы вам покажем вашу квартиру, в которой вы остановитесь. Оставьте там вещи. А потом милости просим в нашу столовую. Она прямо в здании штаба. Мы вас вкусно накормим с дороги. У нас отличный повар и повышенная северная надбавка по калорийности. Будете очень довольны. И он снова улыбнулся во весь рот. «Ага. Я приехала на край земли перекусить в вашей столовке», подумала Юлия, но вежливо поблагодарила:                - Вы знаете только прошу вас после обеда сразу в лабораторию, я хотела бы завтра улететь. Работа знаете ли.
 - Вы обязательно улетите -, улыбнувшись сказал подполковник - У вас разрешение на посещение только до завтрашнего дня. И как только вы его получили?  Самолет завтра в 11 утра.                «А улыбка то совсем другая». отметила про себя Юлия. Тяжелая и глаза не смеются. Серые и холодные как все вокруг. «Не простой дядька. Ну мы и не таких видали», подумала Юлия и пошла за подполковником в соседнее здание, в котором на первом этаже ее ждала довольно аккуратная двухкомнатная квартирка со всеми удобствами. Мягкий диван, телевизор, холодильник и о чудо! прекрасная кофеварка.                – Есть ли интернет?                -  Что вы - хмыкнул подполковник - Секретность. Ни интернета, ни мобильной связи. Вся электроника запрещена и диктофоны особенно. Прошу вас это учесть. Но если нужно будет позвонить в редакцию, то запросто. В здании штаба есть телефон.
 
 Обед и правда оказался вкусным. Подавал сам повар, видимо желающий похвастать перед столичной гостьей. В белом халате, очень коротко стриженный, с круглой видимо от северной надбавки по калорийности физиономией, он был похож на маленького дружелюбного Шрека. Но борщ был замечательным, котлеты по-киевски в затерянном гарнизоне удивляли, а выпечка окончательно повысила настроение. «Надо будет попросить пару котлет завтра с собой», подумала Юлия. «Завернуть их в белый лист и подарить главному редактору. А когда он спросит где статья, показать на жирный лист из-под котлет и сказать – это все что можно было написать». Мысль понравилась и вызвала на лице Юлии улыбку. Отказавшись от традиционного для военных: «Может коньячку?» Юлия попросила показать ей лабораторию.
Собственно, лаборатория это три двухэтажных здания на два подъезда по восемь квартир в каждом, ничем не отличающихся от остальных зданий городка, но стоящих не перед, а за зданием штаба. Подходя к ближайшему из них было видно, что в некоторых квартирах свет не горит, а в некоторых свет был и за занавесками были видны обычные, ничем не примечательные люстры. Войдя в первый из подъездов вместе с двумя сопровождающими – подполковником из штаба и переодевшимся в штатский костюм человеком, в котором она узнала встречавшего ее в аэропорту, Юлия попала в небольшое помещение, в котором нужно было снять верхнюю одежду и одеть белый халат. Но особенное удивление вызвала необходимость одеть бахилы. «Ну это уже слишком» подумала Юлия, но подчинилась требованию, не желая обижать хозяев. Переодевшись она подошла к двери ведущий из помещения видимо на лестничную клетку и открыла ее.
 То, что она увидело шокировало ее так как будто при открытии двери на нее вылилось ведро холодной воды, предусмотрительно подвешенное над дверью местными шутниками. Лестницы не было, не было квартир, не было перекрытия между этажами и не было окон. Единое большое помещение, занимающее все внутренние пространство здания, было освещено ярким дневным светом.  Пораженная, она повернулась к сопровождающим. Они были довольны произведенным эффектом. Улыбаясь, подполковник сказал:                - Это наша лаборатория робототехники.                В большом помещении справа от входа стояли столы с компьютерами и включенными мониторами. Несколько молодых людей в белых халатах внимательно изучали что-то на экране и общались между собой. Им было по 20-25 лет, не больше. В центре размещалась круглая площадка с бордюром, напоминающая чашу фонтана. В ней сталкивались и хаотично носились маленькие машинки с торчащими в разные стороны странными приспособлениями, которыми они старательно молотили друг друга, словно задавшись целью уничтожить всех вокруг. Ревели моторчики, летели искры, было шумно и интересно. Мимо вошедших прошел на четырех ногах конь из школьного спортзала. Слева стояли столы с развалами каких-то деталей и частей. Там кипела работа. Еще около десятка молодых людей громко общаясь, чтобы было слышно на фоне битвы в фонтане, собирали какие-то механизмы. За столами по вертикальной стене очень медленно ползло что-то среднее между огромным пауком и тараканом с торчащими из спины проводами. От сборочных столов отошел молодой человек и направился к вошедшим.  Он был рыжий, с круглым лицом и небольшого роста. Остановившись напротив Юлии, он представился:                - Алексей. Начальник лаборатории робототехники. Для отчества молод, а фамилию, извините не скажу. У нас не принято из соображений секретности. -  и он дружелюбно улыбнулся.                - Тогда просто Юлия - протянула руку Сысоева. - Алексей, я просто потрясена. Ожидала чего угодно, но только не такого размаха и организации.                - Мы все вам покажем и расскажем. Нас предупредили о вашем приезде и разрешили все рассказывать в рамках секретности конечно. И мы потрясены не меньше. За столько лет вы первый человек с материка, как мы говорим, допущенный в святая-святых.
 Юлия вместе с Алексеем подошла к группе молодых людей собирающих, как оказалось, очередную группу роботов для сражений в фонтане.                - Алексей, скажите, зачем это? Форма развлечения талантливой молодежи в далеком гарнизоне?  - И да, и нет - ответил, улыбнувшись Алексей - Идет отработка навыков. Не навыков как нужно кого-то уничтожить, а наоборот, навыков сохранения. В хаотичном движении мы, а точнее компьютеры, отслеживают моменты переворотов, падений, утраты устойчивости и основные уязвимые точки через воздействие на которые робот может быть уничтожен. Нам нужны не уничтожаемые, сверхпрочные роботы».                - Для войны?                - Можно и для войны, но это упрощение. Нам нужны роботы способные работать в любой среде, включая космос, но нам нравиться думать конечно о космосе, а не о войне. Задача поинтересней, посложнее и гуманнее.                Юлии ответ понравился.                - А что за конь из спортзала ходит по лаборатории?                - Это робот носильщик. Мы делаем автономную конструкцию, но можно сделать и управляемую, когда, взяв такого коня за повод и передав персональную информацию о праве управления, вести его за собой с поклажей.                - Как когда-то водили ослика на Востоке? -  улыбнулась Юлия.                - Как ослика или как коня, это кому как нравится - в ответ улыбнулся Алексей.                - Но в этом есть что-то сверхтехнологичное, лишающее прелести общения с животными. Ослик теплый и живой и это делает весь мир добрее.                - Да? -  лицо Алексее стало серьезным - А вам не кажется странной доброта, при которой любовь к живому ослику обусловлена его возможностями носить тяжести? При этом за не послушание бьют, а если животное захромало, то и вовсе сдают на живодерню. Меня лично всегда коробила любовь к коню, которого потом загоняли до кровавого пота, а когда он падал, пристреливали и продолжали путь. Нет уж. Пусть роботы таскают тяжести, а ослика можно купить и ходить втроем. Так добрее по-настоящему.                Ответ Алексея, как отметила Юлия, был очень хорош, но с ее точки зрения, не соответствовал возрасту. В 25 лет мало кто так рассуждает, хотя, учитывая во внимания, что Алексей видимо уже несколько лет занимается этой проблематикой и коллектив единомышленников не мог не выйти в обсуждениях на рассуждения о гуманизме и морали. К их диалогу присоединились стоявшие рядом молодые люди. Появился кофе из одной из нескольких кофеварок, стоящих в разных концах лаборатории, вместе с чайниками, бутербродами и вазами с фруктами.                - Ребята, а фрукты всегда или к моему приезду?                - Что вы. Всегда. Это дает возможность не отвлекаться надолго от работы. Очень удобно.                Юлия села на предложенный стул и завязался непринужденный разговор. Она спрашивала, ей отвечали. Она спрашивала еще и еще, ей отвечали. Юлия записывала многое в блокнот. Роботы космические, роботы глубоководные, роботы сельскохозяйственные, боевые роботы, роботы спасатели. Разговор шел взахлеб, слышался смех, парни перебивали друг друга, спорили между собой, и говорили, говорили, говорили. Роботы автономные, роботы полуавтономные, роботы управляемые, роботы с искусственным интеллектом. Для Юлии это был момент счастья. Того редкого журналистского счастья, когда ты в своей тарелке, когда тебя захватывает и поднимет ввысь и ты сопричастен чему-то большому, а вокруг твои единомышленники. Такого не было нигде. Даже в Сколково, где можно было встретить отдельных интересных людей, не было таких коллективов. Кроме того, там зачастую раздражала постоянная попытка соответствовать американизированному пониманию внешней стороны успеха. Иногда внешне там люди становились похожи на какие-то пародии на американских яппи, с натянутыми улыбками как бы говорящими «Посмотри, я успешен. Да. Я еще ничего не сделал, но я уже успешен, не сомневайся». Здесь этого не было, да и ни к чему. Перед кем демонстрировать успешность? Перед военными? Перед белыми медведями? Роботы-няньки, роботы-хирурги, роботы-шахтеры, роботы – повара, роботы- дизайнеры и модельеры. Они говорили и говорили. Юлия не заметила, как пролетели два часа. Об этом ей вежливо напомнил подполковник, который вместе со штатским сопровождающим, все это время сидел в другой стороне лаборатории и пил кофе, подчеркнуто, не вмешиваясь в разговор. Юлия была ему за это благодарна. Он подошел к Алексею и вежливо спросил:                -Алексей, а почему вы не показываете гостье первый этаж? У нее может сложиться впечатление, что все, что она увидела делается на коленке и на этих столах.                И обратился к Юлии:                - Вы знаете мы вам все покажем, чтобы у вас сложилась полная картина, но большая просьба не писать о первом этаже и вообще о реальном устройстве лаборатории. Противник не знает масштабов, вы и так расскажете о многом. Договорились?                Юлия кивнула, встала и пошла за подполковником.  В углу лаборатории обнаружилась не большая винтовая лестница, ведущая достаточно глубоко вниз. При проходе ниже межэтажного перекрытия перед Юлией открылось большое и ярко освещенное по размерам идентичное верхнему помещение. Это было подземное помещение, но его обозначали как первый этаж. В нем рядами стояли современные станки, обрабатывающие центры, плавильные свч-печи и несколько 3Д-принтеров. Это оборудование Юлии было знакомо, она видела его и в других местах, но бросалось в глаза, что это новейшие образцы, притащенные сюда со всего мира.  У станков были люди, около десятка, тоже в белых халатах и бахилах, но они были постарше. Им было всем за сорок и даже за пятьдесят. «Ну что же это логично» подумала Юлия. «Творческий расцвет приходится на возраст до тридцати лет, а высшая квалификация в специальности достигается к сорока годам. И наверху и здесь собраны лучшие. Интересно как им удается скрытно доставлять такое количество станков». Пройдя вдоль рядов с оборудованием, Юлия сделала несколько заметок, вежливо поздоровалась с персоналом, но ни о чем уже не спрашивала. Они с подполковником вернулись к лестнице и поднялись наверх. Юлии не хотелось уходить, здесь было так комфортно и интересно, что это ее нежелание видимо бросилось в глаза сопровождающему. Он, улыбнувшись, сказал:                - Не огорчайтесь, в других зданиях вы увидите тоже много интересного. Вы же хотите увидеть все? Юлия конечно хотела. Тепло попрощавшись с молодежью и пообещав приехать еще, что было маловероятным, Юлия вышла с подполковником в помещение для переодевания и на свежий воздух. Сопровождающий в штатском остался в лаборатории. Немного похолодало и на небе стали проявляться звезды, видимо ветер разогнал отчасти сплошные серые облака. Постояв не много, Юлия не выдержала:                - Простите, как вас зовут?                - Виктор Васильевич - ответил подполковник.                - Виктор Васильевич, я просто поражена. Такого я не встречала нигде в стране.                Подполковник улыбнулся.                - В целом конечно все понятно. И задачи, и масштаб, и уровень обеспечения, но скажите, как же вам удалось собрать такую молодежь в этой глуши? Их ищут днем с огнем по всей стране, стараются затащить в различные инновационные центры, но это не всегда выходит, а здесь такой невероятный коллектив.                Подполковник снова улыбнулся.                - Это гораздо проще, чем кажется. Несколько лет назад в прессе появились сообщения о создании научных рот. Это вызвало море скептических оценок и веселье среди псевдокреативной диванной прослойки. Именно псевдокреативной, потому, что на самом деле ничего общего с созиданием и творчеством они не имеют. Вот этот коллектив и есть научная рота, точнее результат отбора лучших из лучших через сито научных рот. Мы имеем преимущество. Мы можем собирать в научные роты лучших мальчишек по всей стране из самых бедных слоев населения, а интеллектуальные способности раздаются, как известно, не по имущественному цензу. Мы даем полное обеспечение и не ограниченные возможности для творчества.  Сколково, как вы знаете это дорого. Мальчишки из глубинки не могут себе позволить даже до него доехать, а не то что как-то влиться в ряды. Мы же отбираем по самой простой схеме. Каждому юноше призывного возраста задается вопрос «Хочет ли он занимать наукой и творчеством?». Оказалось, что таких многие тысячи. Далее серия тестов и проверка возможностей. Остаются сотни. Из них и формируются научные роты. За год службы становится понятным потенциал каждого молодого человека. С лучшими заключается контракт, и они направляются в вузы страны, имея высокую стипендию от Минобороны. В дальнейшем выпускники возвращаются на работу в оборонную промышленность. А вот уже самые-самые приглашаются сюда.  Созидатели такого уровня и таланта могут работать где угодно, не замечая окружающей среды.  За много лет работы с ними я твердо в этом убедился. Опять же зарплата. У начальника лаборатории она выше зарплаты подполковника с двадцатилетней выслугой почти в семь раз.                - Опять же северная надбавка по калорийности - пошутила Юлия.                Подполковник рассмеялся.                - Ну не без этого. Признайтесь, что вам было вкусно и приятно? Это тоже скрашивает серые будни. - А как же вы столько лет в этом далеком гарнизоне? - спросила Юлия.                - Я рядом с этими мальчишками и сам молодею. Мне интересно, хотя я очень далек от науки. Вкусная еда, ну и звезды. Посмотрите, как сейчас красиво.                Юлия подняла голову. Было и правда красиво. Она обернулась на здание. В некоторых не темных окнах горели люстры. Юлия улыбнулась.                – Стараемся - улыбнулся в ответ подполковник, поняв ее мысли.
 - Ну пойдемте в следующую лабораторию - предложил Виктор Васильевич. - Точнее там их сразу две и расположены каждая на своем этаже. Лаборатория связи и лаборатория энергетики на нижнем.                – Пойдемте - с готовностью сказала Юлия. - Но теперь вам меня не шокировать. Я готова ко всему. Даже к вечному двигателю.                И они пошли по дорожке в соседнее типовое здание. В нем все было обустроено, как и в первом. Помещение было залито светом. Вокруг стояли приборы, у которых работали молодые люди. На это раз к ней подошли здороваться сразу два молодых человека.                - Начальник лаборатории связи Михаил.                -                -Начальник лаборатории энергетики Руслан.                Это были приятные молодые люди, внешне абсолютно разные. Михаил русоволосый и полноватый. Руслан высокий, стройный, с черной длинной шевелюрой. Юлия снова представилась и попросила показать все самое интересное.                – Удивляйте - улыбнувшись сказала она.                - Ну куда нам до металлистов, в смысле роботоделов - сказал Михаил. - Они небось вас удивили так удивили. Правда забыли наверняка сказать, что без связи и искусственного интеллекта их железяки это просто ненужные никому игрушкит- и он улыбнулся.                - А без наших источников питания и вовсе груда металлолома - добавил Руслан и засмеялся. Засмеялись все. Ревностное отношение к робототехникам выдавало увлеченность своим делом, которое каждый считал самым важным.  Юлия прошла к свободному столу. Ей и здесь предложили чашечку кофе.  Юлия с удовольствием согласилась.                - Не буду вам мешать - сказал Руслан. - Поговорите, а я вас потом жду в своем подземелье. Точнее в пещере Али-Бабы.                В лаборатории связи все было заставлено аппаратурой. Стоял не большой гул. С аппаратурой работали молодые люди.                - Что значит лаборатория связи?» спросила Юлия. - Вы хотите создать конкурента интернету?                - Если бы такая задача была поставлена, то мы бы ее решили за несколько лет - ответил без всякой рисовки Михаил. - И может быть перед нами ее когда-нибудь поставят, но сегодня наши задачи локальны. Мы создаем системы связи, которые не могут быть подавлены никакими внешними источниками. Это сложная задача. Но мы почти ее решили. Скоро наши решения будут проверяться на полигонах, а потом и на практике. Понимаете, через двадцать лет войну буду вести роботы. Ими будут управлять операторы. Но если связь робот-оператор прервется, то робот как минимум утратит свои боевые возможности и погибнет. А как максимум нанесет удар по своим. Вот чтобы этого не случилось, мы и создаем не убиваемую связь.                - Но если все-таки связь будет нарушена? Противник ведь тоже не сидит сложа руки и понимает важность нарушения управления роботами и боевыми машинами? - спросила Юлия.                - Вот тут мы подходим к самому интересному. К искусственному интеллекту. Над которым мы работаем три четверти всего нашего времени. Боевые современные роботы, это не монстры из комиксов типа «трансформеров». Современные боевые роботы это тысячи и даже сотни тысяч малых машин, микророботов и нанороботов работающих в единой связке. Они как гигантский рой будут идти к противнику. В малых формах не разместить искусственный интеллект. Поэтому они будут иметь коллективный интеллект, этакая нейронная сеть. Нейронная сеть с взаимозаменяемыми элементами, способная принимать самостоятельные решения в случае утраты внешнего управления. Такой огромный рой из роботов нельзя уничтожит даже ядерным взрывом. Их просто разбросает на десятки километров, но они соберутся вновь и продолжат выполнение задачи. Вот наше направление на сегодня.                – Грандиозно. Правда. Без всякого преувеличения - сказала Юлия. - Но жутковато.                Михаил рассмеялся.                - Не бойтесь. Главное это грандиозно и эту грандиозную задачу нам удалось решить. Мы нашли ключ к решению, ключ к искусственному интеллекту и теперь нас не остановить. Искусственный интеллект, это другая математика, трехмерная, если хотите, другая физика, другая культура. А жутковато или нет это зависит от поставленной перед ним задачи. В военной сфере звучит и правда страшно, но есть надежда, что эти системы просто станут дополнительным фактором сдерживания и не будут применяться как, например, ядерное оружие. И чтобы совсем вас обрадовать, скажу, что первый заказ на такую нейросеть из микророботов мы получили не от военных, а от биологов. Это будет рой пчел-роботов, опыляющих морозоустойчивые растения на таком Крайнем Севере, куда обычную пчелу ничем не заманишь. Честно говоря, мы и сами очень этому рады.                Было интересно. Поговорив еще около 15 минут, Юлия поблагодарила своего собеседника, закрыла блокнот и поднявшись извинилась перед ним.                - Извините Михаил, но время неумолимо. Все было очень интересно. Но я вынуждена расстаться с вами и пойти в пещеру Али-Бабы.                Они оба засмеялись. Юлия с подполковником спустилась на нижний этаж, где их ждал Руслан.
 В лаборатории связи все было намешано и станки, и приборы, и торчащие повсюду мониторы компьютеров. Стоял запах пластмассы и каких-то химикатов. Юлия втянула воздух носом.                - Да. Есть не сильные запахи - среагировал Руслан. - Из-за них нас и загнали в подземелье. Если бы мы были выше, то запахи спустились бы и вниз. А так никакого запаха наверху нет. Но мы уже привыкли и не замечаем.                - Руслан, а почему пещеры Али-Бабы? - улыбнулась Юлия -Где же сокровища?                - А вот вокруг нас - ответил Руслан. - Это и есть настоящие сокровища. Робототехники показали вам скелет в оболочке, связисты уши и глаза, а мы создаем сердце. И это самое важное, хотя и не так эффектно. Такая судьба у нас. Это как в автомобилестроении. Все восхищаются новыми моделями, их формами. Знают марки и названия концернов, но спросите кто делает двигатель, который позволяет автомобилю двигаться. В лучшем случае ответит один из ста. Руслан улыбнулся.                - Но мы не жалуемся. Мы любим то, что мы делаем. Наши источники питания уникальны. Пока они еще не совершенны, но есть чем похвастаться. Например, наша главная гордость атомные компактные источники энергии.                - Атомные и компактные? - удивилась Юлия.                - Да. Размером почти с обычную батарейку. Конечно, пока их мощность мала, но они могут работать тысячи лет. И в условиях, когда нет веса и трения и дорога занимает эти самые тысячи лет, эти источники бесценны.                - Тысячи лет? Это возможно?                - На самом деле это очень просто и эти принципы описаны более века назад, но мы первые кому удалось воплотить это в жизнь и выйти на рабочую мощность. Еще в 1903 г. профессором Стерттом было сделано устройство, работающее на принципах, используемых и сегодня. Атомным его называют скорее потому, что там используются радиоактивные материалы, как и в бомбе, но никакой ядерной реакции здесь не запускается и такие устройства, скорее всего, правильнее называть радиоактивными.  Внутри колбы, в которой создан вакуум, на непроводящей электричество нити подвешивают вторую колбу, поменьше с радиоактивным веществом внутри. К концу маленькой колбы подвешивают две пластины. Как известно радиоактивное излучение состоит из альфа-лучей, бета и гамма – лучей. Лучше всего сквозь стекло проходят бета-лучи, состоящие из потока отрицательно заряженных частиц. Частицы уносят с собой отрицательный заряд и как следствие в маленькой колбе остается и накапливается положительный заряд. Он передается на пластины. Пластины отталкиваются друг от друга и касаются внешней колбы, в местах куда уже подведены проводники. Пластины отдают заряд и снова возвращаются в исходное положение, ожидая нового накопления положительного заряда в малой колбе. И так несколько тысяч лет. Как видите принцип прост.
- Это и правда не сложно- согласилась Юлия – А как с источниками сегодняшнего дня. Какие-то практические успехи уже есть? Ведь это интересно не только для роботов и военной техники, но и для повседневной жизни. Новые системы накопления энергии в больших объемах способны изменить картину мира. Они могут резко уменьшить потребность в генерации и затрате ресурсов. А электромобили? Неужели вы о них не думали? Не верю. – и Юля с хитрой улыбкой посмотрела на собеседника.
 - Конечно мы занимались и занимаемся этими проблемами, и продвинулись мы очень далеко. По крайней мере дальше, чем наши западные конкуренты. Правда об их успехах мы можем судить только из открытых источников. Ну и по характеристикам их техники, в которой требуются источники питания. Предлагаемые системы накопления электроэнергии, с последующей ее отдачей потребителю в часы пиковых нагрузок не выдерживают никакой критики. Это простые, не эффективные аккумуляторы, собранные в большие модули. Их экономическая целесообразность не доказана и пока характеристики аккумуляторов будут на прежнем уровне, я очень сомневаюсь, что это выгодно. Скорее выгодней изменить систему генерации. Но мы этой проблемой серьезно не занимались. Что касается электромобилей, - Руслан замялся. – Да ладно скажу. Решение с источниками энергии для них нами найдено еще два года назад. Оно оказалось настолько простым и эффективным, что мы сами были удивлены. Но вы понимаете, что это бы означало для нашей страны? Никто не даст нам реализовать данную идею. По крайней мере в ближайшие двадцать лет. Кроме того, даже я, при всей своей любви к источникам электроэнергии понимаю, что это всего лишь временное решение. С экологической и экономической точки зрения будущее за водородными двигателями. Так зачем нам участвовать в промежуточном решении, которое так не выгодно стране, имеющей основные доходы от углеводородов.
Им удалось поговорить о многом.  Юлия не переставала записывать все новые и новые данные в блокнот. Руслан рассказал ей все о последних наработках в сфере источников питания.  В помещение спустился подполковник и Юлия поняла, что это за ней.
- Спасибо вам Руслан. Было очень интересно. Кто знает, может через годик мне удастся еще раз получить разрешение приехать к вам.  Буду ужасно рада.
- И я буду очень рад – улыбнулся Руслан.
 Они попрощались и Юлия с подполковником поднялась наверх. Простившись с начальником лаборатории связи Михаилом, они снова вышли на улицу.  Сильно похолодало. Было уже около восьми вечера. Юлия застегнула понадежнее пуховик.
- Пойдемте быстрее, а то вы и правда замерзнете – сказал подполковник – ну как вам эти лаборатории.
- Очень здорово. Неожиданно. И очень глубоко. Жаль только большую часть разработок нельзя открыть миру.
- Ну эти решения принимаем не мы. Это в очень высоких кабинетах. Там взвешивают все за и против, имея на руках полную картину. А здесь парни выполняют поставленные задачи. Пойдемте в следующую лабораторию.
- Даже уже боюсь предположить, что там. Надеюсь не портал в другие миры?
- Увы, нет – засмеялся подполковник – это самая спокойная лаборатория. Лаборатория биологии, а точнее растениеводства. Она, конечно мене эффектна, но с моей обывательской точки зрения занимается самым замечательным делом. Все эти космоса, интеллекты, это все дело будущего. А вот яблоневый сад за полярным кругом, в тундре, это бы меня порадовало и это возможно будет через несколько лет. Идемте, и если вы понравитесь начальнику лаборатории, он даст вам сорвать плод с заветного дерева.
- Какого? – засмеялась Юлия – С древа знаний? Как Ева? Вы пробовали?
- Персик. Персик за полярным кругом. Нет не пробовал. Начальник лаборатории пока никому не дает. Так, что в этом смысле вы можете оказаться Евой.
 Биолаборатория была огромной оранжереей. Всевозможные растения были расставлены на тянущихся в несколько рядов вдоль всего большого помещения стеллажах. Приятно удивило пение птиц. Из-за одного из стеллажей вышел молодой русоволосый, стройный молодой человек и подошел к вошедшим. Он посмотрел на Юлию и немного, как показалось смутился. Юлия заметив это первая протянула ему руку:
- Юлия. Журналистка. Приехала раскрыть все ваши тайны.
- Извините. Игорь, начальник биолаборатории. – смущенно представился молодой человек. – отвык знаете ли от посторонних людей. Да и вообще все больше разговариваю с яблоками – и тут Игорь улыбнулся.
- Яблоками? Это интересно. Пойдемте поболтаем с ними вместе, а то что они не расскажут вы дополните. – с улыбкой сказала Юлия.
 И они пошли вдоль стеллажей с растениями. Подполковник сел за журнальный столик у входа и дал им возможность пообщаться одним.
- У вас здесь уютно и приятно. Нет шума. А пение птиц вообще создает ощущение рая. Вы здесь один?
Нет конечно. – улыбнулся Игорь. – нас 20 человек. Мы ведь занимаем все два этажа. Это сложнейшая экосистема. Даже три разных модели экосистем. Конечно это не какой-то фейерверк как у парней из других лабораторий, но то что мы делаем важнее всего. Мы единственные кто занимается развитием живого, а не созданием не живого.
- В каждой лаборатории я сегодня слышала, что именно их работа важнейшая – засмеялась Юлия – Вы общаетесь между собой? Представляю эти споры.
- Ну конечно важнейшая работа у нас – тоже засмеялся Игорь. – что толку в достижении роботами других галактик, если об этом некому будет рассказать? Кому они будут передавать не убиваемые сигналы и перед кем хвастаться прекрасными источниками питания? Только живое имеет смысл. Не живое призвано обслуживать его интересы. А встречаемся мы редко. Иногда нас собирают в столовой на чей-нибудь день рождения или Новый год. И баталии там идут не шуточные. Даже военные разбегаются.
- И кто же побеждает?
- В конце мы всегда приходим к выводу, что важнейшим направлением является создание роботов, с важнейшими источниками питания и важнейшими системами связи, с важнейшей целю обслуживать интересы живого. И с этим компромиссом расходимся по своим берлогам.
Юлия засмеялась. Вдоль стеллажей они подошли к центру лаборатории, где ряды стеллажей временно прерывались и росло огромное дерево с множеством плодов на ветках. На нем были и яблоки, и груши, и персики, и абрикосы, и сливы.
- Мичуринское дерево?
- Да. Просто как символ возможностей. И наших кураторов это очень вдохновляет. Правда я им не даю есть плоды, что их обижает.
- Заветное дерево?
- Это кто вам уже рассказал? – удивился Игорь.
- Подполковник?
- Подполковник? Это удивительно. У него обычно слова не вытянешь лишнего, а тут практически военная тайна. – улыбнулся Игорь.
- А мне можно персик?
- Вам можно. Вы гостья.
- А можно два? Я один отнесу подполковнику?
- Ладно. Рвите.
 Юлия сорвала два спелых персика и один отнесла подполковнику. Тот немного смутившись взял и было видно, что он очень доволен. Видимо запрет попробовать персики с этого дерева давно его раззадоривал. Юлия вернулась к собеседнику.
- И все же Игорь, чем вы здесь занимаетесь? Все это конечно здорово. И мичуринское дерево и все эти посадки, но это обычный уровень простой селекционной станции. А вы тут посерьезней все будете.
- Спасибо Юлия. Конечно у нас есть сверхзадача. Я ее сам и сформулировал для наших кураторов. И мы приближаемся к ее решению. Задача создать в условиях тундры, скальных северных образованиях и прочих не пригодных для роста растений природных сред новые экосистемы, позволяющие выращивать не ограниченное количество растений и в том числе плодовых деревьев.  На практике задача кажется невозможной на первый взгляд, но это не так. Тундра не пустыня. Здесь есть вода и все микроэлементы, что дает нам возможность решить задачу. Конечно, нет почвы и температуры зашкаливают, но эти вопросы можно решить. Это введет в сельхозоборот миллионы квадратных километров и произведет революцию на сельскохозяйственном рынке. И решит продовольственную проблему растущего человечества на сотни лет вперед.
- Но как? Привести почву и подогревать ее круглый год?
- Нет. Создать почву и такую экосистему, при которой созданный почва будет вырабатывать и поддерживать тепло круглый год самостоятельно. По нашим подсчетам можно создать полезный слой почвы за 5-7 лет. Причем сразу в больших масштабах. А дальше масштабы будут только нарастать.
- Создать почву? И как?
- Пойдемте на нижний этаж. Я вам все покажу.
 Подойдя к лестнице, Юлия заметила, что помещение этой лаборатории покороче предыдущих.  Небольшая часть была отделена от основного помещения стеной и в ней была дверь. Юлия отметила это для себя, но оставила вопросы для дальнейшей беседы.
 Нижний этаж был совсем не похож на верхний. Он был весь заставлен огромными аквариумами с не очень высокими бортами.
- Вот здесь мы и создаем почву – сказал Игорь. – в первых бассейнах микроводоросли. На них мы и делаем ставку. На них и наших друзей червей, поедающих эти водоросли. Вы знаете, Юлия, как набирают биомассу микроводоросли? Они увеличивают ее в 2 раза за сутки! Вы только представьте себе в 2 раз за сутки!! А для роста им нужна только вода, немного микроэлементов, которых полно в тундре, ряд распространенных газов типа азота и углекислого газа и Солнце. Нам удалось преодолеть фазу замедления роста микроводорослей и удвоение идет постоянно. Уже проводили опыты на открыты площадках не далеко от городка. Эффект превзошел наши ожидания. Скала зеленеет вся за 15 дней.
Игорь подвел ее к большому аквариуму, который он называл бассейном. Аквариум был наполнен водорослями ярко-зеленого цвета.
- Вот наши водоросли разрослись за 2 недели из посевного материала, поместившегося в мою ладонь. Я кинул их в бассейн лично 2 недели назад.
- Это интересно, конечно. Но это общеизвестный факт. Скорость роста микроводорослей давно пытаются приспособить к кормовой базе для животноводства. Но как-то особых успехов нет. Да и Солнце в этих краях, по большому счету, 3 месяца. Зимой рост встанет, а мороз убьет всю биомассу.
 - Верно. Вот тут-то и вступают наши друзья черви. Они питаются водорослями и перерабатывают их в питательный гумус. При этом процесс происходит с выделением тепла. Понимаете? Остается сохранить тепло.  Эту задачу мы решили. Нам удалось создать на поверхности нашей почвы из гумуса и микроводорослей тонкий плотный слой мхов, который выполняет роль парниковой пленки, сохраняющей тепло.   В короткий летний период в тундре засевается микроводоросль на большой площади с целью получения максимально толстого слоя. В конце лета подсаживаем червей, питающихся водорослями из такого расчета, чтобы биомассы хватило им и их потомству для питания до следующего лета. И через неделю засеваем мхи для создания поверхностной пленки. Сезонный сверхбыстрый рост водорослей, поколения отмирающих червей и продукты переработки слой за слоем будут создавать почву. Как показывают опыты, уже 10-сантиметровый слой не промерзает и держит тепло, а слой в 30 сантиметров может даже сам растопить снег. Это совсем новая экосистема Юлия. И безграничные перспективы. В такую почву можно сажать что угодно. Конечно за процессами надо будет постоянно следить. Поддерживать слой мхов и контролировать температуру.
- Контролировать и поддерживать на миллионах квадратных километров?
- Конечно. А зачем нам тогда роботы? Пусть потрудятся на пользу человечества. Контроль за температурой легко осуществляется из космоса даже при отклонении на пару градусов, а дальше остается отдать команду ближайшему роботу или группе роботов, и они устранят проблему по заданной нами программе.
Игорь провел ее к следующим аквариумам. В некоторых, длиннющие, как показалось Юлии, черви с аппетитом поедали водоросли. Зрелище не из приятных, да и запахи не очень. Юлия прошла дальше и увидела аквариумы, покрытые ковром из мхов. От них и правда шло тепло. Показалось даже что они немного шевелятся.
- Впечатляет – сказала Юлия. – это может быть и правда важнейшая из задач, которые я слышала. Тем более, кто будет опылять ваши растения я уже знаю.
- Все рассказали черти – улыбнулся Игорь. – пойдемте наверх. Там я вам расскажу о замкнутых биосистемах для длительных космических перелетов.
 Они поднялись наверх и Игорь за чашкой вкусного чая, с выращенной у него в оранжерее мятой, а не какими-то там кофеями, как он выразился, подробно рассказал Юлии о разработках для космоса.
- Здорово – сказала Юлия – я просто заразилась вашими идеями. Они и правда вдохновляют. Жаль, что это будет еще не скоро.
- Пойдемте- сказал Игорь вставая.
 Он повел ее за собой. Они подошли к двери, о которой Юлия забыла во время разговора.  И открыл ее.
- Входите Юлия на минуту. Там холодно – сказал Игорь.
Юлия вошла внутрь отгороженного помещения и с удивление заметила, что у него нет одной стены и поэтому условия были такие как на улице, а на улице был морозец. Посредине помещения в зеленом квадрате из мхов росла яблоня высотой около 3 метров, густо усыпанная красными спелыми яблоками. Они выросли несмотря на то, что это было невозможно.
- Это будет скоро Юлия. Это будет завтра. Вот это и есть практический результат. И это и есть заветное дерево. Только подполковнику не говорите. Пусть думает, что речь о персиках. – и Игорь засмеялся. – Вы знаете Юлия я вам еще хотел сказать.. – лицо его стало серьезным – а впрочем нет. Может быть в другой раз. Пойдемте, а то замерзнете.
 Они вернулись в лабораторию, где пели птицы и было тепло. Юлия поняла, что очень устала. Такого насыщенного дня у нее, пожалуй, не было никогда. Ей не хотелось уходить, но сил просто больше не осталось. Она с Игорем подошла к подполковнику и попросила:
- Виктор Васильевич, все что я увидела превзошло самые смелые ожидания. Такого я не видела нигде и никогда. Я бы осталась здесь навсегда, но сил больше нет. Проводите меня в мою квартиру.
- Игорь, спасибо и вам. Вы тоже доставили мне немного счастливых минут. Вдруг удастся еще увидеться. Я буду очень рада. До свиданья.
- До свиданья – попрощался Игорь. – Будем вас ждать.
 Юлия с подполковником вышли из лаборатории и направились к зданию, в котором находилась квартира для гостей. Мороз уже был достаточно крепкий. Когда они проходили мимо штаба, из здания выскочил солдатик с двумя бумажными пакетами в руках. Он подбежал к Юлии.
- Возьмите, пожалуйста. Это пирожки. Вот эти с рыбой, а эти с фруктами. Повар просил передать. Он так расстроился, что вы не пришли на ужин.
- Ой спасибо. Но зачем так много. Передайте повару мою искреннюю благодарность.
 Они дошли до здания.
- Вас завтра разбудить? – спросил подполковник.
- Да если можно в 8 часов. Спасибо вам Виктор Васильевич, вы подарили мне прекрасный день.
- Это не я – улыбнулся подполковник – это молодежь вас так порадовала. Они очень старались и им удалось. Идите отдыхайте. Завтра я вас разбужу. Машина будет в 10, а самолет улетает в 11 утра.
 Юлия поднялась в квартиру, открыла дверь и тут же ее закрыла ключом. С трудом раздевшись она пошла в ванную. Открыла воду. Когда горячая ванная набралась она медленно погрузилась в нее и подумала «какой сегодня прекрасный день». Закрыла глаза, тело стало расслабляться и было редкое чувство счастья. Такие минуты дорогого стоят.
 Юлия вышла из ванной комнаты в халате и тюрбаном из полотенца на голове и пошла на кухню, чтобы за чашкой чая с пирожками посидеть и подумать об увиденном. Она была так восхищена увиденным и услышанным за день, что посидеть в покое и привести в порядок мысли очень бы не помешало. Повернув на кухню Юлия остановилась в недоумении. На кухне горел свет и на табуретке сидел Игорь, начальник биолаборатории, с которым она рассталась около часа назад. Он спокойно пил чай и ел пирожок. Это шокировало на мгновение, но Юлия была не робкого десятка и поэтому спокойно, но твердо спросила:                -- Игорь, что вы здесь делаете? И как вы сюда попали? Я закрывала дверь ключом. Кроме того, я вас не приглашала и просила бы в такой поздний час уйти.                Игорь повернулся к Юлии со смущенной улыбкой и сказал:                - Не подумайте ничего плохого Юлия, я не причиню вам вреда, мне просто необходимо рассказать вам еще кое- что о нашей работе. То, что я не рассказал и не мог рассказать вам при вашем сопровождающем.                - И все-таки как вы сюда попали?                - Это не сложно Юлия. В дверях не просто механические замки, а электромеханические, управление которыми возможно из единого центра. Это полезно для городка повышенной секретности. Имея доступ, я открыл вашу дверь и потом пришел.
- Но для этого вам пришлось бы пройти мимо штаба и почти через всю территорию городка. А она под полным контролем. Я видела везде камеры наблюдения. Не думаю, что кто-то вас бы пропустил просто так. Тем более рассказать что-то такое. что не должны слышать военные.
- Камеры управляются из того же центра, что и замки – улыбнулся Игорь – просто мы перемотали на десять минут назад и пустили повтор.
- Перемотали? Мы?  Вас много? Что происходит Игорь? – у Юлии стал снова просыпаться журналистский азарт.
- Юлия вы могли бы уделить мне хотя бы полчаса? Это чрезвычайно важно.
- Они у вас есть Игорь. Но постарайтесь чтобы я не пожалела. Потому что, честно говоря, я немного устала.
- Тогда если можно Юлия, сядьте пожалуйста. Разговор не короткий, а информация не простая.
 Юлия присела за кухонный стол напротив Игоря и стала наливать чай. Игорь встал и посмотрев на Юлию произнес:
- Дорогая Юлия. Дорогая Юлька-Светка, она же Светлая Юлия. Позволь представиться еще раз. Игорь Григорьевич Ставицкий. Старый и старший друг твоего отца, дядя Игорь.
 Стало страшно, чайник упал, и вода полилась по столу на пол. Кровь прихлынула к лицу Юлии, было желание закричать, но не хватало воздуха..
     Юлия выросла в семье технической интеллигенции. Дома, где бы они не жили, в коммунальной комнате или в отдельной квартире по выходным собирались друзья родителей. Они были молоды и счастливы, они мечтали и спорили. Они выпивали и танцевали, хулиганили и веселились. И всегда, говорили и говорили. Ах какие это были разговоры. Они говорили о своих мечтах. От космоса до глубин мирового океана.  Ничего не возможного. Просто еще немного усилий, и они перевернут мир, и мир станет лучше. Они были убеждены в этом так искренне, что если бы кто-нибудь сказал, что через двадцать лет люди не высадятся на Марсе, то его бы просто осмеяли.  Юлия любила эти разговоры, она разделяла их мечты, они стали и ее мечтами. Наверное, поэтому она стала заниматься журналистикой, специализирующийся на науке. И каждый раз попадая в среду молодых талантов, она испытывала радость, как в детстве. Правда тогда о прорыве в технологиях говорили и мечтали все молодые люди с техническим образованием, а сейчас уже не было такой общей среды. Остались отдельные островки, которые еще надо было поискать. У поколения ее родителей не все получилось. Но многое. Достижения советской науки были выдающимися. Они работали на износ. Но это была их любовь. Они поздно возвращались домой. Они работали по выходным и Юлия часто обижалась на невнимание отца. Они работали до поздней ночи и только свет из-под двери отцовского кабинета напоминал о том, что отец дома и не спит. Они достигли высоких званий и признания, стали профессорами и докторами наук. Они достигли многого и еще так много готовы были сделать, но государство обрушилось и похоронило под своими обломками лучших своих сыновей. Униженные и отверженные, никому не нужные, они не смогли пережить крушение своих надежд. Надежд не на государство, не на идеологию или какой-то строй, а надежд на исполнение своей мечты о лучшем для людей мире, о новых открытиях и свершениях. Они с ужасом наблюдали происходящее и не смогли жить. Они умерли как-то все сразу, очень быстро. К началу двухтысячных не осталось никого из этой великолепной плеяды и огромного круга друзей отца. Никто из них не дожил до семидесяти лет.  Отец умер в шестьдесят два года. Шел по улице, упал и умер. Блестящий ученый, танкостроитель, не переживший гибели всего, чему он посвятил свою жизнь. Но раньше его, в 1993 году в возрасте 65 лет умер его близкий друг, Игорь Григорьевич Ставицкий, тоже профессор, специалист в области военного судостроения. У него был рак. Юлия была на его похоронах и рыдала навзрыд. Он был для нее близким человеком. У Игоря Григорьевича не было своих детей и он возился с Юлией как с родной. Они всей семьей все лето проводили у него на даче, не далеко от города. Своей у них не было, но отец и не хотел.
-Зачем? – говорил он. – у Игоря же есть. А мы там как дома.                Родители иногда оставляли Юлию одну на выходные на даче с дядей Игорем, как его называла маленькая Юлия, когда маме удавалось вытащить вечно занятого отца в кино или театр. Он с ней играл во все игры на свете, таскал на плечах, уговаривая сорвать яблоко или сливу. Делал поделки из спичек и желудей. Сам ей готовил кашу и рассказывал сказки и истории во время еды. Ему это доставляло удовольствие и ей тоже было хорошо.   
 После рождения Юлии произошла смешная история. На семейном совете, выбирая имя дочери было принято решение назвать ее Светланой. Когда же отец вернулся с документами в них было записано имя Юлия. Он сказал, что это имя лучше. Почему лучше было не ясно, но исправлять и ссориться не стали. Об этом знали только самые близкие и иногда в шутку называли ее Юлька- Светка или Светлая Юлия. Знал об этом и Игорь Григорьевич.   
 Реакция Юлии напугала Ставицкого. Он быстро наполнил под краном стакан холодной водой и плеснул ей в лицо. Второй стакан с водой он поднес к ее губам.
- Юлия, прости, прости меня. Я должен был тебя сначала подготовить, но как к такому можно подготовить?
 Юлия нервно пила воду большими глотками, но лицо ее отошло от шока. В глазах появились слезы.
- Как вы можете. Игорь Григорьевич был мне близким человеком. Я была на его похоронах. Это было 25 лет назад. Как вы посмели заявить такое? Уходите иначе я сообщу Виктору Васильевичу.
- Юлия, простите. Это конечно ужасно. И я знаю, что вы были на похоронах. Но вам придется собрать всю волю в кулак и снова услышать - Юлия это я, твой дядя Игорь.
Он взял ее за руку и посмотрел в полные от слез глаза.
- Это я Юлия. Это у меня на даче ты упала с крыльца и поцарапала ножку, а я прикладывал к ней подорожник, потому что никаких лекарств не было. Это я в 6 лет сделал тебе из найденного корня осьминога, когда мы были одни на даче. И мы назвали его Жорик. Это я тебе в 12 лет привез из командировки во Вьетнам дурацкую соломенную шапку. И это я завещал дачу твоему отцу, когда понял, что умираю.
Юлия готова была снова испытать шок. Она смотрела на него с ужасом.
- Не смотри Юлия. Ничего общего. Я помню, что был высоким и черноволосым до самой смерти, а сейчас другой. Совсем другой, но это я. Другое тело, не мое. Но это я.
Он говорил очень спокойно. От него не исходило ни малейшей угрозы. Юлия начала постепенно приходить в себя, продолжая смотреть на Ставицкого с недоверием.
- То, что вы говорите не может быть. Это сюжет для фантастического романа, но не для нашей реальности. Но то, что вы рассказали знала только я и это мня пугает. Не знаю с какой целью вы это делаете. Может ставите какой-нибудь очередной эксперимент? Может это гипноз?
- Нет. Это не гипноз, а реальность. Можешь ущипнуть себя или меня. Ничего не изменится. Когда я увидел тебя в лаборатории я испытал шок. Еле собрался. Мы знали, что приедет журналист, но то, что это будешь ты, представить было невозможно. Это удивительное совпадение, и я понял, что это единственный шанс.
- Шанс? Шанс на что?
- Шанс рассказать все про действительное положение дел в исследовательском центре. Если бы не произошедшие за последние полгода события, я бы может бы промолчал. Зачем пугать тебя, родного мне человека? Пусть бы все шло как шло до настоящего времени. Но все изменилось, и я решился. Ты единственный человек, которому я могу доверить эту информацию и это чудо, что ты оказалась здесь и сейчас.
Юлия окончательно успокоилась и взяла себя в руки.
- Я не верю ни одному вашему слову, но я выслушаю вас из уважения к памяти Игоря Григорьевича, и из-за тех не известных никому кроме меня и его подробностей, о которых вы упомянули странным образом.
- Пусть так. Не знаю с чего начать. Пожалуй, с самого начала. Будет немного длинновато, но я постараюсь. Опыты по продлению жизни в СССР начались очень давно, еще при Сталине, но только к концу брежневского периода они стали обретать реальные контуры и понимание того, что эту задачу можно решить. В 70-е годы на этом месте была построена огромная ракетная шахта. Межконтинентальная ракета по подземным коридорам могла передвигаться на несколько километров, на железнодорожной платформе по тоннелям на глубине более 100 метров, что делало ее не уязвимой и обеспечивало гарантию ответного удара. При этой шахте и образовался маленький военный городок. Американцы быстро поняли, что здесь строят и с тех пор спутники контролируют это место круглосуточно. Понимая, что американцам все известно, военные практически открыто завезли сюда две баллистические ракеты и загрузили в шахту. Таких шахт было построено сотни по всей стране. Но здесь была другая ситуация. На самом деле никакой шахты не было, точнее цели ее постройки не имели ничего общего с ракетами. Ракеты были муляжами, они и сейчас стоят в одном из дальних тоннелей на железнодорожной платформе. Когда специальные войска и военные инженеры построили шахту и сдали ее министерству обороны, они покинули место строительства. Шахту передали под контроль КГБ СССР и скоро здесь начали работу заключенные приговоренные к смертной казни, но получившие отсрочку приговора. Лагерь для них был в 100 километрах отсюда. Там и сейчас лагерь для приговоренных к пожизненному заключению. И они тоже часто привлекаются к работам. Это обеспечивает полную секретность. Информация из такого лагеря никуда не просачивается. Так вот. Эти заключенные полностью перестроили подземную шахту в подземный город. Нас там работает более 200 человек. Юлия, там жилые комфортные помещения и современнейшие лаборатории, огромные цеха и дороги. Да, именно дороги. По ним ходят электрические тележки разного назначения, прототипы современных автомобилей. Одна из них, к примеру, идет прямо к аэропорту, под здание ангара. Это дает возможность скрытно доставлять любые грузы. Там своя угольная электростанция, генерирующая большую мощность. Случайно выяснилось при строительстве шахты, что здесь проходит большой угольный пласт. Он не годен для промышленной добычи, но наши потребности может удовлетворять сотни лет.
- Я так понимаю, что город строили для работ над бессмертием? И что же было с заключенными смертниками? Их ликвидировали? И как удается скрывать работу угольной станции?
- Ну уж не преувеличивай Юлия. Заключенные вернулись в лагерь и по некоторой информации многие еще долго там доживали свой век. Потому что их еще много раз видели на работах под землей. А выбросы от угольной генерации зимой мы пускаем через трубы домов гарнизона, ведь понятно, что дома нужно отапливать. Ты же видела печные трубы. Но дома пусты Юлия. Кроме двух. В остальных никого нет. Хотя в ложных окнах, как вы заметили есть занавески и горят люстры. Весь гарнизон 30 человек живет на 2 и 3 этаже штаба. А летом, когда вода освобождается от льда мы делаем выбросы через проложенные к океану под землей трубы. Выбросы происходят на большой глубине и никакие частицы попадают в воздух, да и на температуру такой массы воды никак не влияют. Ведь до океана всего 30 километров. Но вся работа, конечно, подчинена единой цели, обеспечить бесконечное существование для избранных.
- Получается, что все что мне показали это фальшивка?
- Нет это все настоящее и достижения подлинные и заслуживающие уважения. И ты напишешь, я надеюсь большие и восторженные отзывы. У тебя это здорово получается. Но это как матрешка Юлия. У тебя такая была. Смотришь на верхнюю, серую невзрачную, открываешь, а там другая. Яркая красивая, молодая. Но открываешь и ее, а там оказывается еще одна, очень интересная.
- Ну а если открыть и эту? – спросила Юлия. – Там будет еще одна?
- Нет Юлия, там будет черт из табакерки и вот о нем я и пришел тебе рассказать.
Юлия совсем успокоилась, хотя в голове носились самые странные предположения о сложившейся ситуации. От провокации до доверия к рассказчику. Она снова набрала чайник и после того как он вскипел налила чаю себе и Ставицкому.
 - Ну хорошо. А откуда у вас это тело? Клонирования тогда еще не было. Вырастить ничего не могли. Значит это тело погибшего, в которое трансплантировали ваш мозг? Хотя это звучит не реально.
- Нет Юлия. Все опыты по трансплантации мозга провалились. Единственным решением оказалась пересадка, если можно так выразиться, блока памяти умирающего, но еще живого в новый живой организм.
- В новый живой организм? Но он тоже имеет память. Ее удаляли? Но же это чудовищно. Это по сути убийство.
- Никакого убийства. Блок памяти, кстати совсем не больших размеров, пересаживали в мозг новорожденного ребенка, от которого отказались родители. У него еще нет своих навыков и памяти. Практически чистый лист. И этот лист заполнялся памятью уходящего ученого. Таких детей в 90-е годы было много. Блок приживался. Правда приходится каждый день принимать лекарства, чтобы не было отторжения.
- Но это не менее чудовищно, отобрать на старте чужую жизнь. Никогда бы Игорь Григорьевич Ставицкий на это не согласился. Он был выдающимся ученым и очень порядочным человеком.
- Что отобрать Юлия? Этот брошенный ребенок никому был не нужен. Его ждал интернат, жестокие условия. Чем бы он заполнил свою память? Как бы он жил? Посмотри статистику. Половина из сирот наркоманы и преступники. У подавляющего большинства из них печальная участь. Здесь же мы просто заполняли ему память знаниями и опытом ученого и получали возможность продлевать бесконечно научную деятельность, накапливая все новые и новые объемы знаний.  По крайней мере так тогда считали. Мы надеялись, что это поможет науке. Передавая бесчисленное количество раз, в новые тела, все больший и больший объем информации мы могли бы достичь невиданных высот. Вылечить людей от всех болезней и может быть подарить бессмертие для всех. Представь только какие возможности открывались? Через тысячи лет космический корабль прибывал бы в точку назначения с молодыми людьми на борту, имеющими тысячелетний опыт и фантастический объем знаний. И я умирающий от рака, еще не старый профессор, брошенный государством, лишенный всех своих мечтаний дрогнул. Да Юлия, я получил предложение и согласился. Слишком был велик соблазн. Трансплантация прошла успешно. Проходила она здесь, в этом центре. И вы похоронили мое тело с изъятой из мозга памятью.
- Этот ребенок мог не попасть в число несчастных и из него тоже мог вырасти выдающийся человек. Писатель, художник или ученый. Вы лишили его этого. И это чудовищно.
- Да. Сейчас я это понимаю. Но тогда мне показалось это нормальным. Наверное, с умирающим легче договориться – грустно улыбнулся Ставицкий. Но это ничего не оправдывает конечно. Но очень скоро нам всем придется платить по счетам.
- Скоро? Через тысячу лет?
- Не торопись Юлия. Я продолжу все по порядку. Чтобы ты полностью понимала, что происходит. Мы противопоставили себя природе и Богу и столкнулись с проблемами, которые не сможем решить. Оказалось, что заложенное в нас право свободного выбора, сильнее искусственно заложенного опыта. Многие просто не хотят быть учеными. Да, они обладают заложенными знаниями, жизненным опытом и даже ощущениями. Я как сейчас помню всё. И наши с твоим отцом разговоры и чувство первой любви, и холод воды в озере, в котором мы вместе купались не далеко от дачи. Но я не хочу быть инженером и тем более судостроителем. Мне еще повезло, как впрочем и многим. Я нашел тематику, которой хотел бы посветить жизнь. Но многие работают в центре через силу, начались нервные срывы, никакой реальной отдачи такая работа не дает. Участились случаи полного отказа от работы. Видимо это связано с тем, что у нового тела другая нервная система, другой гормональный фон и вообще другой алгоритм познания мира. Тогда был найден временный компромисс. Половину времени ученый обязуется тратить на работу в науке, а половину заниматься тем, чем хотят. Желания очень разнообразны. Один из нас мечтает быть футболистом, например. Представляешь? Футболист, но с огромными и глубочайшими знаниями ядерной физики. А кто-то поваром.
- И поэтому ему разрешили готовить? Понятно откуда такая прекрасная кухня. Получается, что вся эта молодежь, которую я видела в лабораториях, такие как вы?
- Нет. Только начальники лабораторий. Остальные ребята действительно из научных рот. Это дает возможность передавать знания и достигать результата. В настоящее время мы полностью понимаем, что все наши надежды на бесконечную возможность передачи знаний в какой-то области науки не оправдались. Этого пока не поняли наши кураторы из высшего руководства страны. Мы стараемся пока это возможно скрывать эту проблему. Им – то кажется, что все хорошо.  И что однажды перейдя в другое тело, они продолжат быть политиками, сильными мира сего. И что члены их семей, которых они постараются тоже сделать бессмертными, будут их любить так же как сейчас. А они могут начать ненавидеть. Физически ненавидеть, потому что их новые нервные системы сформируют другие отношения. Да и сами они перестанут желать власти и ли денег. Это будет не совсем-то, чего они хотят.
- Это чудовищно. Сначала сильные мира, потом те, кто может за это заплатить будут отбирать тела детей? Это же просто катастрофа. Надо немедленно донести до них то что вы рассказали.
- Это не остановит их Юлия. Соблазн бессмертия слишком велик. Ну и что с того, что ты не будешь в следующей жизни политиком? Ну будешь через одну, через две.
- Но может лучше клонировать тела?
- Конечно. Последние трансплантации памяти идут уже в клонированные тела. Идут успешно. Но клон Юлия, это не пустая заготовка, ожидающая, когда ее заполнят. Это другой человек. Как брат-близнец. Вроде бы все одно и тоже, но это другой человек. Для нас уже сейчас очевидно, что это хотя и решает проблему жестокого отношения к детям, но не решает проблемы жестокого отношения к людям, пусть даже клонированным. И наконец есть еще одна более серьезная проблема.
- Более серьезной? Разве может быть еще более серьезная проблема, чем фактические убийства людей с целью завладеть их телом?
- С нравственной точки зрения, конечно нет, но с точки зрения поставленной цели достижения бессмертия есть. Если бы проблемы на этом заканчивались, то это была бы еще одна матрешка внутри. Отвратительная, но матрешка. А мы должны дойти до чертика из табакерки. Я и ряд ученых, чья трансплантация прошла 25 лет назад, последние полгода начали сталкиваться с не объяснимыми проблемами.  Сначала начали выпадать целые отрезки времени из памяти. Потом я стал оказываться внезапно в разных местах центра, в которые не собирался идти. К счастью мы живем вместе и договорились контролировать поведение друг друга. Пока это удается, и никто не догадывается о переменах. Но то что мы увидели, Юлия, повергло нас в шок. Сознание отключается на все более и более длинные отрезки времени. Человек в это время ничего не понимает, смотрит удивленно на окружающий мир, трогает окружающие предметы как будто впервые видит их.
- И что это означает? Сбои в психике?
- Нет Юля, это означает, что пробивается наружу личность другого человека. Двоим мало места в одном теле. Человек, у которого мы забрали тело просыпается. Пока осторожно, не справляясь с реальностью, но все настойчивее и настойчивее. Видимо изъятие блока памяти и пересадка нового лишь замедлило на годы формирование личности. Но у мозга скорее всего есть резервный механизм формирования памяти. Функция этой части мозга, перераспределяется между другими частями мозга, а трансплантированный блок памяти воспринимается как инородный. И исправить этого нельзя. Скоро владелец тела подавит личность Игоря Григорьевича Ставицкого и сформирует свою. Так что как видишь убийства не случилось.
- Честно говоря я сейчас испытала чувство облегчения, несмотря на то что речь идет о вас.
- Я тоже не напуган, а искренне рад. Это тяготило меня все годы. Тем более эксперимент провалился. Нельзя противопоставлять себя Богу. Конечно было здорово следить все эти годы за твоими успехами, узнать судьбу друзей. Хотя судьбы наши печальны. Я надеялся, что прочитаю об их успехах, но они все умерли, никому не нужные, кроме своих близких. Цена же, которую придется заплатить велика. И я жалею от том согласии. Прости меня.
Юлия молчала.
- Но я пришел не за прощением. А затем, что нужно немедленно что-о делать и остановить эксперимент, пока не началась массовая трансплантация сильных мира в новые тела. К этому уже все готово. Пройдет год или два и процесс поставят на поток.
-Как это остановить? Я простая журналистка. Что я могу? Нас раздавят в течении суток и скорее всего убьют. Ставки слишком велики, а никаких нравственных границ, как я уже поняла не существует.
- Это понятно. Но мы считаем, что это возможно, если будет очевидно, что эксперимент провалился. Нам не поверят. Да и остальные ученые, которым трансплантация сделана позже и которые еще не столкнулись с тем, с чем столкнулись мы, будут иллюстрацией успеха, а не провала. Об этом должно донести независимое научное сообщество.  У твоего главного редактора обширные связи в мировом научном сообществе и среди журналистов, пишущих о науке. Если бы через полгода какой-нибудь известный европейский журнал объявил конкурс на варианты достижения бессмертия, это бы привлекло внимание всех заинтересованных сторон. Пусть вариантов будет много, но пусть среди них будет и тот, который испытывается здесь в центре. По результатам конкурса нужно предложить ученым из разных стран дать заключение о предложенном варианте. И в заключении на наш вариант описать причины, по которым оно не достижимо в данном случае. Не желание продолжать деятельность и постепенное отторжение личностью владельца тела, подсаженной личности. Симптомы легко будет сопоставить, и они поймут, что бессмертия им не достичь. Это единственный шанс остановит катастрофу. И вот поэтому я пришел.
- Как ужасно все то, что вы рассказали. А если бы я не приехала? Чтобы тогда?
- Если бы ты не приехала, то я бы открылся бы любому приехавшему журналисту. Ситуация критическая и пришлось бы пойти на риск. Но к счастью приехала именно ты. Прошу тебя напиши хорошие статьи о лабораториях. Это важно. И осторожнее с подполковником. Это не простой, жесткий и очень хитрый человек. Он поймет любую фальш.
- Странно, а мне показалось, что он обычный военный. Где-то сентиментальный. Звезды мне показывал.
- Не обычный, не простой и не совсем военный. И не звезды он тебе показывал, а тебя звездам. Ему надо было, чтобы американские спутники тебя сфотографировали. Приезд журналиста понадобился, чтобы снять нарастающий у американцев интерес к работе военного городка. Что может быть лучше добровольного рассказа о ведущихся работах из уст журналиста с безупречной репутацией? Твоя фотография уже лежит на столе в Лэнгли и специалисты поднимают данные о тебе. И будут внимательно изучать твой материал. Вот почему так важно, чтобы твои статьи были искренне восторженными. Впрочем, парни заслужили такой оценки. 
 Они посидели немного молча, допивая чай. Ставицкий поднялся.
- Ну что Юлька- Светка, давай прощаться. Время вышло, мне нужно вернуться в центр. Не будем придаваться воспоминаниям. Они причинят только боль. Хотя это было счастливое время. Прости меня, если сможешь. Я допустил ошибку. Но теперь уже прощай навсегда.
Они обнялись. И он ушел. Юлия не спала всю ночь. Утром она решительно вышла из подъезда, пожаловалась, с улыбкой, подполковнику, что так и не научилась спать на чужих диванах. И поехала с ним в аэропорт. Вечером она была дома. Ее материалы были великолепны. Тираж журнала вырос.
 Через полгода австрийский научный журнал начал масштабный конкурс на лучший вариант достижения бессмертия. Все случилось, как и планировалось. Более того, по результатам конкурса, самые бесчеловечные из вариантов, предполагающие использования живых тел других людей и их клонов были представлены специалистам в ООН с целью их полного запрещения во всем мире. Ставицкий об этом уже не узнал. За три месяца до начала конкурса он и еще большая группа ученых добровольно перестали принимать таблетки от отторжения пересаженных тканей. Эксперимент был приостановлен на неопределенный срок.