Баран

     Сказать, что он  был полностью бараном, нельзя было, ну, таким тупым, вечно что-то  жующим и всё время   безрадостно  смотрящим на старые ворота, думая, что они новые.  Да, нет, в чём-то он был даже похож на человека.

А местами, или теми моментами, когда надевал свой самый лучший выходной костюм, коричневого цвета в узкую чёрную  полоску и начинал, что –то вещать в микрофон на камеру, так и вовсе он походил на снеговика, которому в центр его упитанной круглой физиономии воткнули не целую морковь, а её   обрубок и по бокам туловища вставили две ветки, но не с  зелёными листьями, а совсем голые,  которыми он даже не пытался размахивать, а как воткнули, так и стоял смиренно, всё напоминая доброго  снеговика, вылепленного детворой, и всё заученно, что-то наговаривая в микрофон.

И всё же, каждый раз, стоило только повнимательнее к нему присмотреться, и  снова ты видел перед собой барана, а железный  крестик, что висел у него на шее, спускаясь на верёвке вниз  и украшая его могучую волосатую грудь, напоминал бубенчик, и даже слышно было, как  он  переливисто звенит, хотя, на самом деле, это Алексей в тот момент, что-то  проговаривал, рассказывая о своей набожности, о том, как помогал отстраивать храм в своём родном городе, сам,  будучи юристом по образованию, но это потом, а сначала он учился на геодезиста, а сейчас он риелтор, и помогает людям с жильём, всё крестясь на те купола, которые, если сам он и  не водружал на макушку храма, но сам храм помогал таки возводить. И потому просто обязан теперь людям помогать, он же ещё и риелтор, причём крутой риелтор из такой же крутой, круче не бывает, фирмы   по обману людей, вообще-то. Потому что, что такое риелтор и чем он промышляет, не знает только, наверное,  родившийся младенец, ему это не надо, у него есть на первых порах мамка и колыбель, в которой он лежит себе спокойно и в ус не дует, о каком-то там жилье не думает, значит.

Сказать, что это  лишь  в России такие бессовестные риелторы, которые хотят только ничего не делать, лежать дома, как сказочный Емеля на печи, и получать бабки, правда не понятно за что конкретно, не получается, потому что и за границей у людей, которые выбрали для себя такой вид заработка,   вообще нет друзей, и даже друзей-риелторов, эти только конкуренты, а остальные, особенно те, кто успел обратиться за помощью к таким лежебокам-халявщикам, эти уже враги, причём,   навсегда, можно сказать даже,   до смерти этого риелтора. А они долго обычно  не живут, потому долго в статусе врага никто не пребывает.

 И это уже облегчает им жизнь, этим людям, столкнувшимся вынужденно с риелторами, то ли когда квартиру надо было снять или сдать, то ли, когда захотел  купить или продать своё  жильё,  короче,  не стало очередного такого   прохиндея, брокера, коими они себя важно именуют, так камень с души и упал,  потому что до его смерти,   они  не просто,  за  его  деятельность  чертей ему  укладывали  и проклятьями обсыпали, а даже смерти  иногда не только ему, а и всем им вместе,   желали, оставшись, если не на бобах, то намели точно и получив взамен дырку от бублика с приветом от такого упокоившегося, но вовсе не с миром, а в борьбе за кровные бабки своего незадачливого  клиента.

      В общем, глядя на этих работников на рынке недвижимости, на которых можно было не только пахать, но и сеять, а потом с их помощью и урожай собирать,  смело можно было вручать им лопаты и гнать их  на эти объекты недвижимости цемент месить или кирпичи носить, и вот тогда уже к ним, и можно было начинать относиться с уважением, а не как к Алексею, который всё больше напоминал барана.
Ну, а так как тот бубенчик на его   даже бычьей, а не бараньей   шее был всё же крестиком, то Алексей иногда пытался действовать в миру соотносясь с заповедями божьими, то есть быть честным,  как это он только себе представлял такое, честный и риелтор? Ну, да ладно, видно Бог с помощью  своего брокера, батюшки церковного,  сумел наставить-таки  его на путь истинный и он шёл по нему  прямо, твёрдой поступью, стуча всё же копытцами, выбивая ими  в почве ямки, оставляя,  таким образом,   за  собой следы, но,  не оглядываясь  при этом  назад, на тех, кого всё же сумел обмануть.


Но он же был всё ж таки бараном, часто действующим нахрапом, чуя перед собой только  запах сочной зелёной травы, шелестящей  как банковские  купюры, ощущая их уже у себя между длинных  закрученных  рогов, и от такого наслаждения, что было больше слепой радостью, он всё же ничего не видел перед собой, начиная терять хватку, считая себя крутым риелтором, не зная, как  нему относятся люди, которые знали, что в первую очередь, такие, как он, этот Алексей, обманщики и помощники самим  себе.


И потому, он думал, что может любого обвести вокруг пальца, не зная,  что пальцев у людей на одной только руке пять, и, если он вокруг одного пальца их обведёт, то они могут ему из трёх ещё имеющихся пальцев комбинацию показать, помня всегда, кто перед ними, не Алексей у которого на шее крестик православный висит, а баран с бубенцом на шее.


Вот потому-то,  что и баран, в первую очередь, и вот потому,  что и  учуял запах зелёной сочной травы, потом только на секунду вспомнил, что храм помогал строить, и то для того, чтобы чем-то для себя лично обосновать свой поступок, взял и  зарегистрировал он  временно   в своём доме двух человек. Одного, зачем-то  на пять лет, а   второго, почему-то на полгода всего. Перекрестился, вздохнул и сел у  окна своего терема мечтать о той зелёной траве, которую, возможно ему удастся пожевать, потому что эти два человека, сказали, что-то про то, что может им жильё понадобится купить. А он же риелтор, куда ж без  него, тем более, что ещё  и крутой риелтор.

         Алексей вообще мнил себя таким барином, и дом себе отстроил  в соответствии со  своим таким  статусом, хотя его дед с бабкой, благодаря которым он теперь в тереме обитал, были простыми то ли рабочими, то ли  крестьянами, что не мешало риелтору Алексею ощущать себя уже помещиком.


Вот, он и собаками даже обзавёлся, здоровыми такими, алабаями, что б  охраняли его терем и его самого в этом тереме. Брал  этих среднеазиатских овчарок щенками, а так как   любил помимо своей жены и дочери ещё и женщин, и  желательно с грудью шестого размера, то и взял двух девочек  покрупнее. Но вот только беда, когда они выросли, а он то  уже был взрослым мужиком,  и  дочь его годилась в невесты, то есть с  женой они  давно в разных комнатах спали, то эти  две огромные мохнатые девочки, которые сначала заняли место его благоверной, теперь уже целиком и  полностью расположились на его двуспальной кровати, и Алесей периодически, когда у него получалось прогнать их со своего законного места, спал, как человек, как и во двор своего  помещичьего дома он,  приходя просачивался боком через  калитку, заранее зная, что его охранницы  по обычаю спят там, где не положено, ничего не охраняя, но могут его и   не впустить, если окажутся не в духе в момент его появления у дома.


Короче, кто был в этом  доме хозяином было ясно, без каких-либо объяснений и оправданий Алексея, почему в очередной раз дожидается возвращения членов своего  семейства,  стоя у калитки,  но регистрацию,  тем не  менее,  делал всё же он, а не собаки. Сделал и забыл, посидев ещё немного у окна и помечтав о зелёной травке.


       Прошло  немного времени, и неожиданно на его стареньком кнопочном  мобильном, другим, более современным он так и не научился пользоваться,  раздался дребезжащий  звонок, напомнивший ему в тот момент сладкое блеяние козы, и он сходу откликнулся.


То были те двое, которым  он когда-то,  вспомнив заповеди Христа о том, что всем надо помогать, сделал временную  регистрацию, желая,  на самом деле,  забить на будущее колышек в поле, где по обычаю пасся, который возможно, обрастёт шелестящими листьями. И вот,  кажется,  его усилия начали давать свои ростки, потому что его попросили выступить в роли юриста, услуги которого могут понадобиться при оформлении договора купли-продажи, не зная одной, но  очень немаловажной  детали, что Алексей   юристом  был  потом, а сначала он на геодезиста учился, а сейчас он был простым  риелтором, хоть и именующим себя крутым риелтором и из  крутой фирмы.


      Короче, его помощь как юриста, вылилась в  его звонки по ходу дела, тем двум,  с просьбой, чтобы они перевели на его личный счёт пару тысяч за техпаспорт.   Но квартира им ещё не принадлежала, хотя они её и сами себе подыскали на сайте недвижимости, а когда приехали на просмотр, то засомневались, в общем, она им   не понравилась и они находились в глубоких   раздумьях.


Но Алексей помнил, что он был юристом, вроде, даже и образование такое получал когда-то, и потому  с бараньим упорством начал названивать этим двоим и настаивать на том, чтобы они перевели ему денег. Но они, не стали этого делать и послали крутого риелтора, куда подальше, ещё и сказав ему, что если ему нравится целоваться с обезьяной, имея ввиду непонравившуюся им квартиру, то это его личное дело,  но никто не обязан разделять с ним его пристрастий.


Но,  так как фирма, в которой работал Алексей,  была очень крутая, и там помимо него,  юриста, работали ещё другие риелторы, то и  они  тоже   стали названивать, а правильнее, обрывать провода,  по поводу того, как же так, не хотите эту обезьяну покупать, это же такая отличная, просто замечательная породистая обезьяна,  уже предварительно потребовав внести залог за неё и назвав это не давлением.

В общем, это тоже были бараны, только женского рода, и они тоже учуяли  запах сочной зелёной травы, которую с радостью намотали бы на свои рога и пожевали бы во рту.


Но пережевать им пришлось нечто иное, когда Алексею, который всё же не был однозначно бараном, а больше походил местами на того снеговика в коричневом костюме, с морковкой, воткнутой в середину его круглого лица,  и с сучками по бокам своего туловища, напрямую сказали, кто он есть, потому что после его  пятой по счёту  просьбы перечислить  денег ему на карточку, и пятого по счёту отказа, он решил, что выпишет этих  неблагодарных хамов из своего терема, начисто забыв, в порывах своего благородства,  что одного-то из этих двух  он вообще на полгода у себя прописал, а прошло давно то ли  два или даже три, и выписывать по-хорошему надо только одного. Но успел сообщить эту угрожающую  новость, о том, что выпишет обоих.


На что, конечно же, ему не только напомнили про его забывчивость и шесть месяцев, то есть про то, что уже опоздал снять  регистрацию, но, вспомнив, что он всё же  не всегда баран и на груди не бубенчик звенящий носит,  а крест  православный, то и поинтересовались, спросив тоже напрямую:


            — Вам крест Христа как, не давит на вашу православную мощную стать?


А следом добавили ещё, что  всегда ведь можно  смотаться к батюшке и получить  у него  благословение на новые бескорыстные дела, коли с этим не вышло.
 
       Одним словом,  он узнал, что  он  не просто неудачник-риелтор, страдающий не обоснованной жаждой мести, а  юрист тут даже   рядом не стоял, что б  не обольщался, а что он ещё и   козёл безрогий.

          Про снеговика с морковкой, почему-то речи не шло в тот раз, зато про барана с остатками серого  вещества он тоже  узнал,   и о том, что он кретин безмозглый  к тому же, а ведь он считал, что любого вокруг пальца обведёт, забывая всё время об остальных четырёх на одной руке. И потому и увидел наконец, ту комбинацию из трёх пальцев, профукав потенциальных  покупателей недвижимости, от которых напоследок и  узнал всю истину, кто он есть на самом деле  —   баран недоделанный, и про то, что хоть и баран, но что уши ж надо мыть иногда, хоть утром, хоть раз в год на Пасху. А так как он всё же был человек православный, хоть и риелтор,  то упоминание Пасхи произвело на него очень сильное впечатление. И он даже, когда отошёл от запоя, в котором  находился,  участвуя во встрече со своими одноклассниками, решил, что в Прощенное воскресенье обязательно   позвонит этим двоим и во всём повинится. Но он же не только боялся своих собак алабаев, и потому так и не решился набрать нужный номер.  Ему повезло,   они сами позвонили, ибо не были верующими,  и им было всё равно в какой день прощать человека, решившего, что он больше снеговик с морковкой, а побыл только временно и случайно   реальным бараном.


     К батюшке после такого Алексей уже не пошёл, тот  его уже наставил на путь истинный, на котором он чуть статус человеческий  не растерял, ему хватило головомойки, полученной от этих двоих, которые даже и не обижались на него, а просто сказали, кто он есть, баран и всё.


     А так как бараном ему всё же не очень хотелось быть, тем более что к барану прилагалось и всё остальное  —   козёл, безмозглый и прочее, а   он бы лучше оставался тем снеговиком, надев свой выходной коричневый костюм в узкую чёрную полоску, пусть и с воткнутыми  сучками без листьев  по бокам, то обещался честно помогать во всём этим двоим, тем более, что они теперь будут жить в его родном городе, где всё же купили себе квартиру, но без его помощи, и поклялся, что никаких меркантильных целей не имел, когда делал им регистрацию, просто ко всему прочему,  он любит накатить, а тут повод такой   подвалил, встреча с одноклассниками, а как риелтор,  он много пока не заработал, и ему просто позарез понадобилась хоть какая-то сумма, чтобы выглядеть перед своими бывшими школьными  товарищами юристом, вот он… вот и запил… с горя… с горя ли… но чес слово, всё  мямлил в трубку, всё бекал-мекал, повинившийся во всём баран…


19.03.2019 г.
Марина Леванте