Помог случай

      Меня часто спрашивают: «Как так получилось, что всю жизнь работал врачом и вдруг стал писателем?»
     -  Не я первый начал. Может привести примеры? Или сам перечислишь?
      Теперь решил написать рассказ, чтобы больше не задавали таких вопросов.
      Начну всё по порядку. Было это в начале девяностых годов. Чубайс со своими подельниками умудрились продать крупные предприятия и даже целые отрасли, включая и военно-промышленного комплекса за бесценок кучке своих друзей, которые тут же стали миллиардерами. Людям перестали платить зарплату, казна и золотовалютные резервы опустели. Народ стал умирать от голода. В это время полки в продовольственных магазинах ломились и даже ломались от трехлитровых банок с березовым соком.  Потом умудрились расширить ассортимент. Половину стеллажей заполнили мягкими игрушками, а затем кастрюлями, сковородками и другими хозтоварами.  На продовольственные товары выдавали талоны. Как сейчас за вывоз мусора придется платить всем поголовно жителям страны, включая и новорожденных, так и тогда талоны выдавали буквально всем. Если мне память не изменяет, каждому было положено по четыреста граммов подсолнечного масла в месяц, двести граммов сливочного, две бутылки водки, несколько пачек дешевых сигарет, пачка соли, не девятьсот граммов, а целый килограмм, спички, две пачки чая, хлеб, крупы, а дальше забыл, прошло-то почти тридцать лет.
    И надо же такому случиться, что именно в это время в город приехала делегация американцев и немцев. Во время приема их в горисполкоме гости изъявили желание посмотреть, как живут русские в деревне. А те ничего лучше не придумали, как исполнить их желание, посетив Эдуарда Моисеевича. Что делать? Пришлось вспомнить, как говорил А.И. Райкин, уважаемых людей – завмагов, завбазой, «тувароведов». Они-то и помогли мне приобрести «дифцит». Хорошо, что сохранились точки, где свободно отоваривались слуги народа.
    Короче, настал день смотрин. Приехало человек пятнадцать: два немца, два американца, переводчики, операторы, представители гориспокома, руководитель пресс службы, журналисты.
    Прежде чем приступить к трапезе, я решил провести экскурсию. Начал её с экспонатов музея старинного быта. Показал старинные жернова, даже дал американцу помолоть пшеницу. Показал коллекцию угольных утюгов, безменов, деревянную сигаретницу, древние настоящие кандалы, бивень мамонта, дубовый висячий умывальник, дранку и приспособление для её изготовления. Немец даже надел старинные лапти и с шиком прошелся по сеням. Понравился им и патефон, от граммофона вообще были в восторге. Завел их в курятник, показал лестнички с перилами и точеными балясинами, по которым куры забирались на насест. Удивились они картинам и плакатам, развешанным по стенам для повышения яйценоскости. Потом я всех повел в вольер для кур и индоуток. У входа гости сразу обратили внимание на надпись крупными буквами «УТКУРЛАГ», окутанную по периметру колючей проволокой и украшенную пятиконечной звездой из нержавейки.
     - А это зачем? – поинтересовался немец, указывая на смотровую вышку.
     - А это для комплекта атрибутов советской власти.
     - Так там должен сторож стоять.
     - Не сторож, а часовой, - поправил я его. Он уехал к себе в Киргизию на побывку.
    И когда иностранцам перевели наш разговор, все дружно расхохотались. Вот только один переводчик в это время посерьёзнел. У него даже желваки заходили на скулах. Он поймал мой заинтересованный взгляд и тоже засмеялся, но как-то неестественно. Не было сомнений – товарищ на службе в гражданском.
    Потом все пошли рассматривать небольшой огородик, заглянули в теплицу, до бани шли пешком по свежевыстриженной траве через яблоневый сад.
      - А сколько же здесь ар? – поинтересовался немец.
      - Сколько ар не знаю, а вот соток – двадцать восемь.
Американец остановился у таблички «ПО ГАЗОНУ НЕ ХОДИТЬ!»
     - А где надо ходить? – спросил он.
     - Так это шутка, - перевел ему без подсказки «переводчик».
     - Ааа, теперь понял. Значит, шутка.
Тут я невольно вспомнил Задорнова. А ведь прав он был.
     После осмотра бани вернулись в избу. К этому времени стол был накрыт. Чего только там не было! Запеченный в русской печи молочный поросёнок, начиненный гречневой кашей со шкварками, сосиски, сардельки, осетрина, финский сервелат, кондитерка и прочее. Напомню, шёл девяносто первый год.
    С выпивкой проблем не было. К тому времени я уже десять лет работал урологом и люди щедро благодарили в основном бутылками, так что стол был заставлен армянским, грузинским, дагестанским коньяком и винами. Не зря академик Лопаткин в свое время сказал: «Если я увижу уролога, покупающего коньяк, я его тут же уволю». Наконец приступили к трапезе. Зря говорят, что немцы очень расчетливые. Иностранцы не отставали от наших местных, мели всё подряд. Решили сделать небольшую передышку. Я стал рассказывать историю приобретения экспонатов музея, мебели: «Вот этот дубовый буфет с колонками девятнадцатого века я обменял на унитаз из нержавейки от вагона.» Эта информация вызвала у гостей неподдельный смех. Рассказал, что дубовый комод тоже девятнадцатого века люди выбросили, заменив на полированный шкаф, а я взял и отреставрировал. Поведал им, как люди раньше мылись и парились в русской печи. Потом перешёл к армейским воспоминаниям, показал, как надо выполнять подход к начальнику и отход. Уж больно им понравилось, как я одновременно прикладывал руку к виску и резко поворачивал голову в сторону так, что щеки после этого продолжали трястись.
   Американец, чуть ли не на правах хозяина, предложил продолжить трапезу. К этому времени блюдо с поросёнком опустело. Снова все сели за стол, а я продолжил делиться воспоминаниями армейской службы. Смеялись все. То ли я так рассказывал, то ли перевод был таков, короче, смех был поистине заразителен. Потрапезничали еще пару часиков и немец попросил показать ему деревню. Мы шли с ним в сопровождении того самого «переводчика» в гражданском. Впереди нас медленно двигалась машина с оператором, вооруженным большущей кинокамерой. Я после двух-трех фраз давал возможность поработать переводчику, всё складывалось удачно. Пройдя метров сто, я предложил вернуться обратно. Дальше идти было нельзя, там мог иностранец увидеть сгоревший дом, с торчащей, как памятник, печкой, за ним ещё два покосившихся заброшенных дома с провалившейся крышей и заколоченными горбылем окнами. Гость согласился, и мы повернули обратно. Я всё боялся, не спросил бы он про коров, баранов, гусей, кур. Вот тут он бы поставил меня в тупик. Ведь местные до сих пор ходят в магазин за квашеной капустой, луком, свеклой, картошкой, и покупают молоко длительного хранения в пакетах. В общем, всё закончилось удачно. Вернулись и, естественно, сели за стол. Чай из угольного самовара братьев Баташовых гости приняли с восторгом. Окрылённый успехом, я продолжил армейскую тему. Не знаю, случайно или нет, но в это время наши взгляды с товарищем из конторы встретились, и я невольно вспомнил плакат, на котором были изображены два солдатика, оживленно беседующих друг с другом в купе вагона, а на верхней полке мужика с длинным носом и ушами, как локаторы. Внизу крупным шрифтом было предупреждение: «БОЛТУН -НАХОДКА ДЛЯ ШПИОНА».
   В дальнейшем, рассказывая об армейских буднях, хоть и прошло с тех пор тридцать лет, я ни разу не назвал сослуживцев по фамилии, а просто – сержант, лейтенант и так далее. Даже город не назвал, в котором стояла наша часть, только упомянул Закарпатье.
   В общем, встреча прошла на высшем уровне, все остались довольны. Стало смеркаться и гости засобирались в обратный путь. Так закончилось знакомство иностранцев с русской деревней.
   На следующий день ко мне в кабинет явилась миловидная девушка. Представилась журналистом газеты «ВЕЧЕ ТВЕРИ» и сказала, что ей порекомендовала руководитель пресс службы Лариса Борисовна посетить меня, и, как прекрасному рассказчику, предложить написать что-нибудь интересное для газеты.
     - Я рассказы никогда не писал, не пробовал. Если хотите, могу надиктовать.
     Так и решили. Через несколько дней на всю страницу напечатали «КАК Я СЛУЖИЛ В АРМИИ». Но на этом не закончилось. Через дней десять вышла ещё одна статья, тоже на всю страницу. Автором её выступил бывший политработник. Статья называлась: «ТАКОГО БЫТЬ НЕ МОГЛО». Вот одна цитата из его статьи: «Внимательно, несколько раз прочитал Вашу публикацию. Я почувствовал, что коснулся чего-то грязного, дурно пахнущего, после чего хочется обязательно вымыть руки».
     А вот цитата из моего ответа: «Вам хочется после прочитанного вымыть руки? Как врач советую – вымойте, это всегда полезно, а потом чистыми, точнее вымытыми руками протрите глаза и внимательно прочитайте заголовок крупным шрифтом: «КАК  Я СЛУЖИЛ В АРМИИ», именно я, то есть, речь идёт о моей службе и моих впечатлениях от неё». Закончил свой ответ я так: «Я даже благодарен Вам за отклик. Думал, к моим воспоминаниям читатели останутся равнодушными. Теперь решил продолжить свои мемуары, так что, подписывайтесь на «ВЕЧЕ ТВЕРИ» и читайте».
   Признаюсь, ответ мой был немножко жестковат, в итоге он пришёл в редакцию и заявил, что больше со мной переписываться не будет. Вот так я начал писать. Первые свои рассказы я относил в редакцию этой газеты, и они с удовольствием печатали их. Даже появилась рубрика «Спросите у Мамциса». Потом я обнаружил, что без моего согласия правят текст. Предупредил, что так делать нельзя, а особенно меня возмутила правка самого заголовка рассказа -  «Черный ящик». Мой рассказ начинался так: «Читатель наверно подумал, что речь сейчас пойдет об авиакатастрофах, да нет, черный ящик - это обыкновенный телевизор, вот и всё, о нём речь и пойдет». В редакции ничего лучше не придумали, как напечатать рассказ с заголовком «Чушь в черном ящике». Да с таким заголовком читатель никак не сможет подумать об авиакатастрофах. Получилась явная несостыковка и полная чушь со стороны автора. Вот тогда-то я и решил публиковать книги самостоятельно и дарить их библиотекам, на презентациях, друзьям, товарищам, коллегам.  Так я и стал писателем. За это время издал девять книг и почти все раздал. Порой мне кажется, что всё, больше писать не о чем. Про школу написал, армейскими воспоминаниями поделился, про студенческие – тоже, о медицине несколько рассказов опубликовал, не забыл и про нашу жизнь, про туристические поездки. А вот пока писал этот рассказ, вспомнил еще один эпизод, ведь иностранцы в знак благодарности и признательности, накрыли стол в ресторане и тоже на пятнадцать человек. Мы все расселись и думали, что сейчас быстренько накроют стол, а оказалось, что он уже накрыт. Две бутылки вина стояли в четырех метрах друг от друга. Каждому полагался салат из огурцов и помидоров. Последние были нарезаны как лимоны или твердо копченая колбаса. Правда, этот стол ещё украшали две небольшие вазочки с конфетами. Вот и всё. Тогда я ещё подумал: попробуйте ещё раз приехать, я вам такой стол накрою, что всю оставшуюся жизнь будете вспоминать. Я этот помидор и огурец нарежу дермотомом так, что мне и четвертинки каждого будет предостаточно на все пятнадцать порций. Поставлю аж три бутылки портвейна «три семерки» и каждому по конфетине «барбарис». А ведь зря тогда погорячился. Ведь, допустим, приехали. Все равно накрою стол, как у нас в Россия принято.


Рецензии
Прочитал с интересом. Мне показалось, что данная вещь - очерк. Добротный, обстоятельный, с элементами авторского домысла. Не рассказ. Удачи...И здоровья.

Георгий Разумов   13.04.2019 00:35     Заявить о нарушении
я не разбираюсь очерк статья для меня всё рассказ спасибо за отзыв добавлю что никакого домысла в рассказе нет с уважением эдуард

Мамцис Эдуард   13.04.2019 18:41   Заявить о нарушении
На это произведение написано 5 рецензий, здесь отображается последняя, остальные - в полном списке.