Белый лунь золотой осенью-3

Фрагмент рассказа.
Рассказ – претендент на национальную литературную премию в основной номинации Российского союза писателей «Писатель года», номинант национального литературного конкурса «Георгиевская лента», Международной литературной премии литературного института им. А.М. Горького «Антоновка. 40+».
 
          …Как известно, беда не приходит одна. В небе заурчали моторами самолёты. Вражеская авиация методично, квадрат за квадратом, обрабатывала наступающие цепи бойцов. Пикирующие бомбардировщики «Юнкерс-87» безнаказанно свирепствовали в поднебесье. Немецкие летчики на малой высоте, до тридцати метров при скорости лошади, скачущей галопом, нависали над нашими головами и на бреющем полете почти в упор расстреливали красноармейцев. Потери были ужасными. Захочешь остаться в живых, однако судьба вряд ли такой шанс предоставит. Охамевшие асы Люфтваффе буквально издевались. В кабинах низколетящих самолётов я даже мог разглядеть улыбку и цвет волос фашистских пилотов. Надсмехаясь над беспомощностью передовых линий, особо дерзкие авиаторы могли показать кукиш или погрозить кулаком. Подлецы.
          Иногда беспредельщики начинали парить по вытянутому под облака, овальному кольцу. Исполнялась «карусель». На высоте около тысячи с небольшим метров «Юнкерсы» выстраивались в круг для бомбежки и поочередно с включенной тормозной воющей сиреной заходили на цель. Отработав, один выходил из пике, другой заходил следом на глиссаду. Зрелище, с одной стороны, завораживающее, с другой – жуткое, если не сказать, что более устрашающее, зловещее. Человек в этот момент становился настолько жалким и незащищенным, что, даже находясь в укрытии, не мог почувствовать себя в безопасности. Игрушка в чужих руках. Бомбардировочно-штурмовой удар из-под небес был беспощадным и смертельным для всего живого на земле.
          Вот и сейчас прямо над нашими головами раздался оглушительный рёв самолётных моторов. На бреющем полете промчались два немецких истребителя, «мессеры». При повторном заходе, развернувшись веером, стервятники открыли прицельный огонь длинными трассирующими очередями. Следом за первой двойкой из плотных кучевых облаков молнией выскользнули ещё две пары хищных ястребов. Эти начали строчить из крупнокалиберных пулемётов сразу. Спасу никакого не было от свинцового ливня. Не зарылся носом своевременно в ущербную колдобину, пиши пропало. Каюк. Ждите дома похоронку…
          … После того, как отработала вражеская авиация, по всему «передку» ударила немецкая артиллерия. Ввысь устремился оглушающий визг осколков, ледянящий душу грохот, скрежет, вой, треск горящего хвойного лапника, пламень от сгорающих нефтепродуктов. В общий котёл хаоса жару поддавали искры адского жара: чёрный дым от автомобильной резины и огонь от горящего металла. В нос шибал ужасающий запах от сгорающего топлива и дымящихся, обугленных головёшек убитых красноармейцев. Никто трупы из полыхающих техногенных костров не вытаскивал. Недосуг было, на подмогу спешили. А что до белковых чурбаков с пузырящейся, лопнувшей кожей, по любому обожжённые головушки не сгорят дотлА. Здесь нужна доменная печь, которая плавит броню изнутри танка, сжигая до состояния пекла танкистов. У «случайных» костерочков на поле боя температуры пламени не хватит, чтобы разрушить в порошок человечьи косточки. Так и будут чадить не одни сутки, закопчённые, полусгоревшие, обугленные фрагменты тел несчастливых ратников. Жуть, какое вонище расползается в округе. Противогаз здесь точно не поможет. Стерпится.
          Без всякого бинокля впереди было виднО зрелище, ужасающее по восприятию: вал из трупов высотою около полутора метров в несколько рядов, спрессованых друг на друге. Нижние мертвяки уже протухли напрочь и разбухли до необъятного состояния. Вонь, смрад – жуткие. Природа, ветер, солнце, дождь здесь бессильны и никаким образом не могли свести на «нет» удушающий запах разлагающихся на солнце убиенных воинов. В громаде жмуриков уже не разобрать, где свои, а где чужие.
          По распадающимся головам солдаты ходили в новые атаки. Другого пути начальство не предоставляло, кроме как идти вперёд под пули. Видимо, стратегические охваты противника не по масштабу мысли красным командирам. Тем более, когда пушки есть, а снаряды подвезут на следующей неделе. Людской ресурс надёжнее. Вагон за вагоном, состав за составом прибывали на запАсные пути близлежащего железнодорожного полустанка. Никто из командиров сверху не брал во внимание мнение простого солдата, тем более не считал нужным ценить жизнь человека. Все и всегда ожидали людских пополнений. Чего тут было жалиться? «Пушечным мясом» закидаем оккупанта.
          После каждой срубки тел становилось больше. Слой за слоем. Поэтому рощице дали название «Мясная». Объеденные хищным зверьём кости тоже валялись повсюду. Волки, кабаны, мыши, ласки, хорьки и куницы с удовольствием пожирали плоть убиенных воинов. Иногда солдаты прятались за горами мертвецов. Никто не смущался, когда в глаза, в приоткрытый рот летели опарыши: самим бы живыми остаться. Зелёных падальных мух в округе роилось миллионы миллионов. Тьма-тьмущая.
          Однако вперёд, солдат, под пули, через тела бывших сотоварищей, дохляков бездыханных. Глядишь, повезёт, и атакующие ряды не уподобятся почившим однополчанам.
          А немцы всё били и били из своих скорострельных пулемётов «машиненгеверов», а красноармейцы всё лезли и лезли на верную погибель. В грязи, в крови, в соплях и блевотине, вперёд. Так надо!..

          Март 2019 года
          © Copyright: Александр Щербаков-Ижевский, 2019
          Свидетельство о публикации №219032000146         

          Все права защищены. Рассказ или любая его часть не могут быть скопированы, воспроизведены в электронной или механической форме, в виде фотокопии, записи в память ЭВМ, репродукции или каким-либо иным способом, а так же использованы в любой информационной системе без получения разрешения от автора. Копирование, воспроизведение и иное использование рассказа или его части без согласия автора является незаконным и влечёт уголовную, административную и гражданскую ответственность.