Был у меня друг...

Давно, можно сказать, на заре жизни, был у меня друг - соседский мальчик Гена. Его отец работал учителем, мать - фельдшером. В их доме всегда был порядок, пол застилали ковровые дорожки, на стенах - репродукции картин. У Петровых раньше всех на нашей тихой улице на краю Опочки появился телевизор, и близкие соседи собирались к ним посмотреть кино или концерт.
Гена был на год старше меня (он ходил во второй класс, а я только пошёл в школу), но гораздо развитее. Всё он знал, всё умел. Шустрость удивительно сочеталась в нём с добротой.
Я приходил к нему, мы садились за стол у окна и начинали рисовать. Гена был почти настоящий художник. Рисунки у него выходили чёткие, аккуратные, яркие - как книжные иллюстрации. А ещё Гена любил стихи. Его настольной книжкой был сборник Маршака, полный занятных рисунков (с них-то мой друг и делал копии). До сих пор строки вроде "А за скрюченной рекой В скрюченном домишке..." вызывают во мне мягкое и тёплое, как детская варежка, воспоминание о моём добром друге, который был для меня наподобие старшего братца.
Гена пробовал сочинять и собственные стишки. Под его влиянием и я, как только научился немного писать, на внутренней стороне обложки романа "Земля раскалённая" вывел перьевой ручкой красными чернилами (бабушка делала их из обычной свеклы!) своё первое стихотворение: "Побежало солнце по горам, Полетело солнце по полям и по лесам. Днём я выбежал из хаты И пошёл к друзьям". Недавно я прочёл эту старую запись и усомнился в своём авторстве. Может быть этот шедевр написал мой друг Гена? Ведь слово "хата" - из его лексикона: мать Гены была украинка.
Гена был общительным и подвижным - "как живое серебро", так говаривала моя бабушка. Не удивительно, что вскоре его захватил футбольный азарт, и он забросил карандаши и краски. Всё чаще он пропадал в озорных компаниях. Видеться с ним мы стали редко.
В хмурый зимний день в наш дом постучал незнакомый человек в рабочей спецовке, спросил, где живёт такой-то мальчик (назвал фамилию Гены). Моя мать встревожилась: "А что случилось?" - "Погиб мальчик", - сказал рабочий. Он вышел, нескладно сутулясь, прошёл к старому автобусу. Обшарпанный автобус тронулся, проехал немного, остановился напротив дома Петровых. Мужчина пошёл к знакомой мне калитке, ёжась, будто что-то натворил...
Гена погиб под колёсами грузовика-лесовоза. Говорили, что кое-кто из старших приятелей подтолкнул Гену на дорогу с ледяной горки в сквере у ремзавода... Из озорства, смеха ради... Учинять следствие не стали - родителям до того ли было...
Похоронили моего друга в пасмурный день на краю кладбища, вблизи ограды, за которой - унылый пустырь с огромной кирпичной трубой, похожей на старинную башню. Когда-то здесь стоял кирпичный завод.
И сюда, к "башне", я стал приходить в моих снах, чтобы повидаться с Геной, поговорить с ним и погулять. Эти странные встречи в сновидениях происходили на протяжение всех моих детских лет, и я об этом никому не рассказывал. У меня неожиданно проявились яркие склонности к рисованию, сочинению стихов; мои соломенно-жёлтые волосы стали чёрными, извитыми, как у Гены...
Родители Гены после трагедии переехали на другой конец города. Иногда я встречаю их. Мне кажется, глядя на меня, они думают: "Вот и наш Гена был бы такой...". А мне хочется сказать им: "Знаете, дорогие, душа вашего сына поселилась во мне (ведь мы общались и дружили, а потом... были эти странные встречи в снах...), и это многое определило в моей жизни...". Но я молчу.
____________________
Примечания.
В рубрике "Невыдуманные истории" эта быль напечатана в опочецкой газете "Красный маяк" под псевдонимом "Олег Д., житель Санкт-Петербурга". Такой перенос авторства был обусловлен слишком уж интимным содержанием материала, мне не хотелось "светиться"на весь белый свет.
 Вообще же, Олег Дмитриев - реальное лицо, друг детства, который проживал по соседству, на улице "Новоржевское шоссе", но только во время летних каникул, когда приезжал из Ленинграда на отдых, к деду с бабкой.