Париж

               
        Решила сменить шторы. Никогда не нравились в интерьере изображения  городов. А тут заклинило: «Хочу созерцать ночной Нью-Йорк!» Присмотрела в ближайшем магазине. Пока боролась с сомненьями «Нью-Йорк» кто-то умыкнул. Остался «Париж». Купила.
        На правой половине штор на фоне яркого голубого неба – Эйфелева башня. Оказывается, она окрашена в собственный «коричневый-эйфелевый» цвет. Цвет конструкции на моём окне напоминает то ли ржавчину, то ли бронзу. Эта прелесть возвышается над Сеной и одной из её набережных. Вдали видны несколько зданий утопающих в зелени высоких деревьев. Одна большая ветка попала в объектив, и занимает левую половину окна. Шёлковая ткань переливается и, кажется, что ветка пропускает через листья яркие солнечные лучи, которые отражает башня.
        Шторы я теперь не раздвигаю. От всех проблем сбегаю в Париж. Иногда вместе с кошкой. Пью кофе и наслаждаюсь тёмным шоколадом. Жаль, что не люблю круассаны.
        Иду вечером с работы. Вижу: к стеклу прилипло что-то белое, похожее на кусок глины. Потом понимаю, что белую глину у нас под окнами не сыщешь, даже если сам побелеешь от злости. На поверку это оказался кусок жёваной бумаги. За день присохла, зараза. Соскребая её ножом, пытаюсь вспомнить, чей рабочий рот мог вместить в себя этот тщательно изжёванный комок. Вся ярость сосредоточилась в мышце управляющей мощными челюстями.
        Окно не закрываю. Ветер колышет голубое небо и Эйфелеву башню, наполняя комнату прохладой весеннего вечера. Включаю компьютер. Выключаю свет. Плевать на зависть, я в Париже. Он – моё убежище, моя броня. Ем мороженое, покачиваясь в кресле. Соседка снизу кричит во всё горло на свою карманную собачку: «Сука е….я!» Вот повезло же ей - можно не извиняться за свой «французский».