ПРЕОДОЛЕНИЕ
(повесть)
ВСТУПЛЕНИЕ
Где-то от горизонта, там, где море сливается с небом, несутся к берегу, гонимые западными ветрами, серые волны Балтийского моря. Если ветер не сильный, волна в открытом море без шапочки-барашка. И только у кромки земли появляется на ней белый колпачок-украшение, чтобы явиться миру во всей своей красе и тут же разбившись о темные эстонские берега, сбросить с себя лишнее, став первозданной и естественно-простой водой. И вновь набежать, чтобы разбиться. Вновь и вновь...
Так и наша жизнь – этот вечный калейдоскоп событий – волн, которые не раз повторяются в различных вариациях и декорациях. Прошлое, уступает место настоящему, придуманное самим же человеком облачение из своего эго, имиджа, моды. Человек продолжает жить в мире условностей своего социума, пытается заглянуть в будущее, красиво его обрамляя. Но не меняя ничего в себе, продолжает совершать те же ошибки из прошлого и настоящего, обрекая себя на новые испытания, искушения, преодоления.
Жизнь по-разному складывается. Когда человек идет своим путем, занимается своим делом, находится в своем окружении и живет со своими людьми – жизнь становится незаметной, бесхлопотной, почти праздничной. И ты уже купаешься в ней, радуясь каждому дню. С ощущением счастья ты просыпаешься, идешь на работу, которая выглядит вовсе не работой, а увлекательной забавой. С ощущением счастья и удовлетворения ты возвращаешься домой, к семье, где тебя любят уважают и ждут. Ты находишься в гармонии с природой, людьми, обществом и Миром. Это тот идеальный случай, который возможен, но редок.
Чаще бывает иначе. Я бы сказал, почти всегда. То одно, то другое не складывается. На работе хорошо – дома плохо. Дома хорошо – на работе начальство напрягает, коллеги раздражают, бизнес не складывается, деньги вовремя не переводят и т.д. Постоянно есть какая-то заноза, которая мешает жить. Но вытаскиваешь одну, появляется новая. Как волны морские, одна за одной. Как же найти свой путь – тот самый, который ведет к благополучию?
Порой обстоятельства бывают превыше нас. В работе, семье, общественной жизни. Нам посылаются испытания. Их преодоление – это тот самый наш крест, который мы должны пронести достойно. Как мы это делаем сегодня – в этом залог нашего будущего. Если удачно и правильно - тогда крест перестанет быть ощутимым. Будет в радость. Заплутаем и не по своей дорожке пойдем, - мы почувствуем на себе его тяжесть. И если ничего не менять в жизни, ограничиваясь косметическими изменениями, и даже попытавшись его сбросить, мы крест получим новый, более тяжелый. Ибо есть высшие законы, которые мы не всегда осознаем. И поэтому, принимая неразумные решения, страдаем. И вновь вынуждаем себя преодолевать трудности, которых могло бы и не быть. И так - волна за волной, волна за волной…
Моя жизнь сложились так, что, будучи журналистом, мне вновь пришлось вернуться в профессию инженера-строителя, которую я получил в институте. Вынужденно, и в чем-то не свою. Рушился Советский Союз, семейная жизнь. Средств не хватало на жилье, на какие-то элементарные мелочи, необходимые для благополучного существования в этой жизни. Русскоязычная журналистика в тех условия, в которых она оказалась после распада великой страны, стала не интересной. Ничего нового не предлагалось. Накормить в те годы могла только специальность, полученная мною в ВУЗе. Я подчинился обстоятельствам и вернулся на стройку. Обстоятельства оказались превыше меня.
СТРОЙКА
1.
- Володя! Что мне теперь делать? Что делать? - Чуть не плача спрашивает меня Игорь Бабурин, прикрывая ладонью опухшие губы.
Я лежу на узкой металлической кровати военного образца и прихожу в себя после вчерашней пьянки.
- Игорь, что случилось? - Приоткрыв глаза, спрашиваю я у товарища.
- Володя, ты посмотри, что они сделали со мной! Как я теперь пойду на работу? - Бабурин убирает руку от лица, и я вижу отсутствие у Игоря нескольких передних зубов. На самом видном месте! Стоит открыть рот - и на тебе! - ровный белый ряд прерывается темной, щербатой дырой. Игорь смотрит на меня глазами полными слез и надеется на чудо: а вдруг кто-то из нас ошибается? – зубы на месте, а их отсутствие, всего лишь страшный сон, оптический обман? Глаза внимательно смотрят на меня с призрачной надеждой юноши, которому врач только что сообщил: «У вас, молодой человек, похоже, триппер! Но надо бы сделать анализы, может быть, я ошибаюсь.»
Смотреть на щербатого Игоря смешно. Сдерживаю себя, чтоб не рассмеяться. Еще вчера бывший милиционер, старший оперуполномоченный Бабурин, являл собой саму уверенность и строгость. Рабочие его побаивались. А сегодня специалист по общим вопросам на стройке, старший по режиму оказался сам злостным его нарушителем. Вчера в пьяной драке чеченцы выбили ему два зуба. Хорошо не убили! Полез пьяным качать свои права на свадьбе. Случайно оказались…Ну и…:
- Володя, что мне делать? Я же не смогу с таким лицом показаться перед финнами и рабочими! Засмеют!
- Игорь, а выбитые зубы ты нашел? Может пойдём поищем? Приклеим их клеем БФ или изолентой с внутренней стороны? - Пытаюсь шутить.
- Володя! – Взрывается Игорь. - Как ты можешь!
Я уезжаю на работу. Игорь всю следующую неделю бегает по врачам, вставляя зубы. И это у него получается. Бывший оперативник хоть и был слегка обезбашенным, но являлся неплохим организатором. Спустя семь дней, Игорь, сияя всеми своими зубами, вновь появился на стройке:
- Так! Почему отсутствует Валера? Ааа! Болеет? Придется наказать! Штрафуем… Еще раз повторится – отправлю домой!
- А этого почему нет? А у того почему запах? – Строго отчитывал наших рабочих Игорь.
На вопросы финнов о причинах своего отсутствия, отвечает уклончиво:
- Болел, болел! Простуда, голова, нос….
Я же, как зам. руководителя проекта и собутыльник в одном лице, вынужден был поддакивать. Стройка – это всегда компромисс между правдой и обстоятельствами!
Шел сентябрь 1993 года. «Перестройка» перестроила до неузнаваемости Советский Союз. Жизнь менялась не в лучшую сторону. Что-то рушилось в жизни, внутри… Еще совсем недавно я был известным тележурналистом, вхожим в кабинеты власти, занимал достаточно стабильное место на вершине социальной лестницы… И вот я нахожусь здесь, на серой, заурядной стройке в Волгограде. Строю поселок для военных, которых выводят из Германии. Деньги немецкие, генподрядчик – турецкий, мы работаем на подряде у финской фирмы «Сайпу». Ведем сантехнические работы. Я числюсь замом руководителя проекта. Короче – сантехник. Был журналистом, стал сантехником! Такое легкое пикирование на грешную землю.
Все произошло как бы, само собой. Подобные состояния называют кризисными. Вокруг тебя образуется какая-то пустота: вроде что-то делаешь, ходишь на работу, о чем-то говоришь… Но при этом ты уже никому не нужен! И твоя работа – также никому не нужна. Просыпается интуиция, которая начинает нашептывать о приближающемся конце. Это ощущение многим знакомо – предчувствие конца! Завершение какого-то этапа в жизни.
Надо было искать что-то новое… Работу, сферу деятельности. Но что? Журналистика стала не интересна, в принципе. И в 1992 году я ушел с Эстонского телевидения. Ушел просто, даже с каким-то облегчением. Вспомнилась уже порядком подзабытая полученная в ТПИ профессия: инженер промышленного и гражданского строительства. И бросив творчество, я вновь стал технарем…Неисповедимы пути господни!
Первая стройка, как первая женщина: не знаешь, с какой стороны к ней подойти, что делать…Все в новинку, все необычно и даже где-то интересно!
Вот турок забежал в уборную, сбитую из досок, с бутылочкой воды. Зачем ему вода? Ах да, - они же мусульмане. Не подтираются, а подмываются! Поэтому у них не принято здороваться за руку.
Как известно, мусульмане не едят свинины. Поэтому на всех стройках с турецким генподрядчиком, турки самостоятельно организовывали для себя питание. Соответственно, все остальные могли, доплачивая, питаться вместе с ними в одной столовой с турецкой кухней. Но одна маленькая деталь, которая строго соблюдалась: для рабочих и инженеров (руководителей) столовые были разные. Турецкий инженер – это каста, элита. Многие из них получали образование в Америке, Европе. А рабочие были, в основном, из сельской местности и, между прочим, заключенные, которые на стройках содержались в особых условиях. Что-то типа «химии» в нашем понимании. Полусвободные, полу ЗЭКи. И конечно сидеть за одним столом турецкий инженер с рабочим никак не мог. Ели отдельно, жили отдельно. Социальное разделение было очевидным.
Что же касается кухни, то выбор блюд был практически одинаков как для одних, так и для других. Качество еды было вполне приемлемым.
Вместе с турецкими строителями мне пришлось работать на трех стройках: в Волгограде, в Самаре и в Воронеже. Везде организация строительства была одинаковая: начиная от строительства как такового, заканчивая бытом. Должен отдать им должное - турецкие рабочие весьма добросовестные и, в основном, хорошие специалисты. Строить умеют. И что важно, при этом – не пьют! Мусульмане! С русскими рабочими на стройке в этом целая проблема! Помнится, приехало из Вологды человек 15 сантехников. Через две недели осталось двое. Остальных пришлось выгнать из-за пьянки. Но русские русским рознь. «Эстонские» русские держатся. До выходных. Там уж… Это также, как и с украинцами, так называемыми «западенцами» - работают отлично, не пьют. Но сами себе на уме, упрямые и плохо управляемые. Выходцы из центральной и восточной Украины – работают и пьют также как русские из России, но при этом, столь же упрямые, как и их сограждане из Западной Украины. Хорошие рабочие из Белоруссии. Умеют работать, не спорят, что присуще русским. Одним словом, как ни крути, а национальность имеет свои особенности, которые необходимо учитывать в работе. Строительство – это прежде всего люди. А потом уже идут технологии, материалы, механизмы, техника!
Что же такое - стройка? Это продолжительная, растянутая на месяцы, а то и годы утомительная и тяжелая работа, которую не сразу начинаешь ощущать. Но усталость копится, хотя очевидных причин для этого может и не быть. И как это проявится – известно одному Богу. Страдает все - здоровье, семейная жизнь, интеллект, внутренний мир. Потому, что каждая стройка – это как новая жизнь! Новое место, новые люди, новые условия. Представьте, вы живете десять, двадцать лет в одной квартире, в одном городе. Встречаетесь с одними и теми же людьми, друзьями. На стройках это все переживается за год, два. И каждый раз создается все заново: быт, окружение и даже семья.
ЭТЮД 1
Женщина и стройка! Это почти как женщина и война. Хочу сразу оговориться – после пройдённых строек я стал с большим уважением относиться к русским женщинам. Это миф, что они легкомысленны и меркантильны. Да, они более открытые, менее закомплексованные, чем, предположим, восточные или западноевропейские женщины. Но более душевные, лишенные предрассудков. Я ни разу не видел на стройках распущенных, алчных, жадных и эгоистичных россиянок. Возможно, они оставались где-то там, за стройками, в ночных клубах мегаполисов!
Конечно, одинокие женщины пытаются решать свои личные проблемы. Конечно, как и у всех, есть свои материальные интересы. Но это все выглядит гармонично и не напрягает. А если и сходятся мужчина с женщиной – то симпатия обязательно присутствует. Это касается и отношений между иностранцами и русскими. И среди турецких мужчин есть весьма достойные! Заставить сделать русскую женщину что-либо без ее желания практически невозможно! «Коня на скаку остановит, в горящую избу войдет!» это про них, русских Наташ. Наташами, почему-то, турки называли всех русских женщин. У кого-то из них получалось поправить свою жизнь, кого-то из них эта жизнь ломала – но все делалось искренне.
Девушку, о которой хочу рассказать, действительно звали Наташей. Она была высокой, с красивой фигурой, светлыми волосами и достаточно простым лицом: круглым со слегка вздернутым носом. На вид ей было лет 25. Наташа носила одежду, которая подчеркивала достоинства ее фигуры (джинсы, блузки), и обувь с высокими каблуками. Не скажу, чтобы она была красивой. Скорее, пикантной, и достаточно сексуальной, чтобы привлечь внимание мужчин.
Появилась она у нас еще в Волгограде и, после окончания стройки в этом городе, переехала вместе с нами в Самару. Формально – была помощницей руководителя проекта, коим являлся инженер из Турции Али. А неформально – просто его любовницей. Это все знали, и относились к этому с пониманием. В конторе на стройке бумажной работы всегда много. Обычно мужчинам подобная работа – в тягость. Вот и находили женщин для этого. Ну а там уж – как получится. Чаще это происходило естественно. Совмещалось приятное с полезным. Как на войне – фронтовые подруги командиров.
Наташа была милой девушкой. Разговорчивая, общительная, доброжелательная. И, как многие женщины при стройках, желала повстречать своего принца. Обеспеченного, надежного.
Али для этой роли весьма подходил. Ему было чуть за сорок, и вся его внешность говорила о благородном турецком происхождении. Черные волосы, холеная бородка, сдержанное поведение. Высшее образование он получил в Англии. Пару лет проработал в Америке. Одно ему мешало – он никак не мог найти общего языка с подчиненными финнами, которые, в свою очередь, не могли смириться с тем, чтобы ими руководил какой-то турок. Плели интриги, пытались его дискредитировать. При желании, на стройке это достаточно просто сделать. Но не об этом разговор.
- Наташа! Кофе принеси! – Часто слышали мы крик Али, когда приходили в бытовки к финнам попить кофе.
Бытовка была большой, состояла из нескольких, совмещенных между собой модулей. Стоял кофейный аппарат, в котором всегда был свежий кофе. Напиток этот финны пили, если не ведрами, то литрами – точно. Ну и мы к этому делу пристрастились.
Заканчивался рабочий день, и Али вместе с Наташей уезжали в Самару. Город находился километрах в сорока от стройки. Я провожал глазами отъезжающий автомобиль и все время думал про себя – чем же этот роман закончится?
А закончился он, как и многие подобные, достаточно просто и банально. Где-то к середине стройки, которая продолжалась два года, что-то у них стало не складываться. Наташа сняла квартиру и ушла от него. Жила недалеко от нас.
В один из вечеров я на лестничной клетке столкнулся с девушкой. Разговорились, Наташа пригласила к себе. У нее в квартире было уютно, аккуратно и все на своих местах. И всегда чистое постельное белье, на котором вдвоем было удобно и приятно спать. Часто бывает так, что отношения складываются как бы сами собой. В силу внешних обстоятельств: вместе работают, рядом живут. Есть симпатия, но нет чувства. И этого оказывается достаточно для непродолжительного сожительства. Стройка все спишет! Так получилось и с Наташей.
Обстоятельства сложились так, что я не доработал до конца строительства в Самаре. И уже задним числом я услышал, что девушка сошлась с новым руководителем проекта. И так переходила из рук в руки, пока стройка не закончилась. Не может женщина долго оставаться одна. Я не осуждаю ее. Это естественно, хотя и несколько печально.
После окончания стройки, Наташа же, не солоно хлебавши, вернулась в Волгоград.
2.
Мы строили военные городки для выводимых из Европы советских войск. Правительство ФРГ на эти цели выделяло 7,8 миллиарда немецких марок. Вдобавок, к этой сумме прибавлялось еще полмиллиарда марок за быстроту вывода. Как бонус. В Европейской части России за эти деньги необходимо было построить где-то 20 поселков городского типа с полной инфраструктурой и современными квартирами.
Мне пришлось работать на строительстве двух военных поселков: в Волгограде и Самаре. Также строились подобные городки в Алакуртти, Всеволожске и других регионах страны. Продолжительность строительства была различной. В Волгограде стройка продолжалась год, в Самаре поселок построили за два года: с 1992 по 1994.
Волгоград… С этого города началось мое возвращение в профессию. Здесь на стройке заказчиками являлись немцы, генподрядчиком была турецкая фирма. Замечу, что мне пришлось поработать на многих стройках в разных странах. Государства могут различаться по национальности, языку, политическому строю, но вот стройки везде были одинаковыми: по организации, технологиям, человеческим отношениям. Есть особенности - но нет различий. Большие стройки, тем более интернациональные, собирают специалистов со всего мира. С кем только мне не приходилось работать: с немцами, французами, турками, финнами, чехами… Не говоря уже о наших бывших: украинцы, белорусы, узбеки и т.д. Есть определенные национальные особенности, которые связаны, в первую очередь, с религией, но в общем и целом, мы едины по своим желаниям, проблемам, человеческим качествам. Именно после пройденных строек я перестал делить людей по национальности. Еврей, русский, украинец, немец – все могут быть хорошими, добросовестными, честными, работниками. Но могут быть и плохими. Стройка, как территория с экстремальными условиями, определяет достаточно быстро – кто есть кто.
В Волгограде я оказался в начале осени. Красивый южный город вытянулся вдоль Волги почти на 60 километров. Чистая вода в реке, холмистая степь, красивые люди – все это помогло достаточно быстро вписаться в новую для себя жизнь. Помнится, один из руководителей фирмы «Тасмо» Роман Ханшмидт при приеме на работу спросил у меня:
- Володя, на телевидении ты сколько получал?
- 3000 крон.
- А у нас – 6000. Плюс бесплатное питание, проживание, транспорт.
Аргумент был весьма весомым, и старая жизнь ушла в прошлое.
3.
- Вставайте, вставайте, - кричит как в армии, проходя по коридору мимо комнат турецкий дежурный. Где-то стучит в двери.
В общежитии утренний шум и гам. Скрипят металлические кровати, на столе в комнате кипит электрический чайник. По коридору в общий туалет и к умывальникам тянется полусонный народ.
Начинается очередной рабочий день. Завтракаем, пьем кофе и спускаемся вниз, где нас уже поджидают автобусы, чтобы отвезти на стройку. Живем в городе, до объекта минут пятнадцать езды. Едем все вместе: рабочие, обслуживающий персонал, инженеры.
Раннее осеннее утро. Откуда-то из-за Волги встает солнце, за окном автобуса проплывают волгоградские кварталы, остроконечные высокие тополя… В автобусе тихо. Клонит в сон, по дороге подбираем местных работников.
Вот и стройка. Пока еще сонная, непроснувшаяся. Проходя через ворота, ловлю на себе взгляды охраны. Свой, свой. По пыльным дорожкам расходимся по своим бытовкам. Хорошо, сегодня нет дождя., иначе эта пыль превратилась бы в грязь, по которой кроме как в сапогах пройти невозможно. Рабочие, открывают контейнеры, забирают инструменты, необходимый материал и расходятся по объектам.
В бытовке готовим кофе, заглядываем в чертежи. Появляется руководитель проекта – финн Матти. Короткая планерка – кто, что сегодня будет делать.
- На девятом доме вчера на стояке при опрессовке потекли два шва. Сегодня будут переваривать. - начинаю я объяснять причину несданных заказчику вчера работ.
- Кто варил?
- Костя. Зеркала, говорит, не было. На задней стороне трубы шва не видел. Да и с горелкой какие-то проблемы были. Но, подозреваю, выпил накануне – руки тряслись. Сегодня, вроде, ничего выглядит. Переделают. После обеда снова накачаем. Пару часов подержим давление. Если все нормально - вызову приемщика.
Мы переходим к следующим вопросам. Поставка материалов, закупка новых инструментов, кто-то уезжает в отпуск. Приезжают новые рабочие – в какую бригаду их направить? В Волгограде работало около 40 рабочих-сантехников. В Самаре их будет более ста. Они разной квалификации, опыта. У каждого могут быть свои проблемы. Все это мне, как руководителю, надо учитывать при организации работ.
Обсудив текущие вопросы, иду осматривать объекты: кто, где, что и как делает. Каждые два часа кофе-тайм. Святое. В середине дня – обед в турецкой столовой. Так незаметно, за делом, проходят десять часов.
Снова посадка в автобусы – и мы, уставшие, пропитанные пылью, солнцем, запахами стройки, едем домой, в общежитие, чтобы на следующий день повторить все сначала. И так каждый рабочий день. Будни стройки, которые тянутся месяцами. А может и годами.
На каждой стройке всегда появляется проблема с отдыхом. Что делать в выходной, как расслабиться и отойти от будней тяжелой работы. Большинство расслабляются спиртным. По субботам после работы закупаются в магазине, затем у себя в комнатах под нехитрую закуску выпивают содержимое, а дальше – у кого на что хватает сил и фантазии. Более молодые ищут приключения на городских дискотеках. Кто попроворнее – находит вдовушек и одиноких женщин и уходят к нам, имитируя семейные отношения, прерываемые долговременной командировкой. И кажется это наиболее логичное и здоровое решение мужских проблем. Более обеспеченный инженерно-начальствующий состав позволяет себе посетить рестораны. Но неизменно, где-то в конце все заканчивается женщиной. И сколько угодно моралисты могут говорить о воздержании, целомудрии – именно общение с женщинами наиболее естественно и полно расслабляет здорового, в цвете своих сил, мужчину. А иных на стройке и не бывает. Дом для мужчины там, где он работает и живет. Со всеми вытекающими из этого последствиями. Правильными – неправильными, нравственными – безнравственными. И как оказывалось, в этом испытывали потребность не только мужчины. Рядом с каждой стройкой всегда находилось достаточное количество женщин, которые были рады одиноким мужчинам. Кто-то искал счастья, а кто просто отдушину от семейной или одинокой жизни. Давали, дарили, и получали. И не имела значения национальность, страна проживания. Каждый находил себе подобную. Благодаря женщинам иностранцы достаточно быстро осваивали русский язык. В российской глубинке мало кто владел иным, кроме своего родного, языком. Очень эффективный метод обучения языку – в паре или на пару. Самым показательным примером для меня в этом плане стал тот самый Наташин Али. Наша первая встреча с ним состоялась в Волгограде. Я почти не говорил тогда по-английски, а он по-русски. Объяснялись через переводчика или на пальцах. Но уже через год Али настолько хорошо усвоил русский язык, что с ним можно было просто поговорить и за жизнь. Чего только не бывает при серьезной мотивации! А в изучении языков это имеет определяющее значение. Мир, по-своему, гармоничен…
ЭТЮД 2
Уже не помню, как ее звали…Она стояла с подругой метрах в ста от меня. Теплый осенний волгоградский вечер несколько кружил голову и звал на приключения. Прохожие медленно огибали эту пару, как вода в реке огибает остров. Не знаю, что в ней привлекло. Фигура, короткое красное платье… Лица было не разглядеть – слишком далеко. Но что-то мистически тянуло к ней и не позволяло уйти. Не знаю, как это объяснить: химия, энергетика? Может быть все вместе.
Я стоял и смотрел на нее. Она достаточно быстро почувствовала мой взгляд. Это стало заметно по ее поведению – девушка обернулась и поглядела по сторонам. Раз, два – наконец, наши глаза встретились. И начался тот самый известный многим переглаз, такая игра взглядами, которая может зацепить или оставить равнодушным. Кто первый решится подойти?
И так мы стояли, поглядывая друг на друга, минут пятнадцать. Подруга девушки, почувствовав невнимание, пошла вперед. Шаг сделала, два… Я же никак не мог решиться подойти к ней и познакомиться. Три, четыре…Девушка еще раз оглянулась и… пошла вместе с подругой. Часто бывает так в жизни – чуть замешкаешься, и все - момент упущен. И потом остается только с горечью вспоминать – какой же ты был бестолковый, нерешительный! Такая девушка ушла!
Прошел день. Я никак не мог забыть ее. И решил попытать счастья. На следующий день я пришел на это же место и в тоже время. Поразительно – я сразу увидел ее. В таком же красном платье, с распущенными светлыми волосами и на таких же высоких каблуках. Девушка просто стояла, поглядывая по сторонам. Уже без подруги.
Я подошел к ней, мы познакомились. Произошло это просто и естественно. Как и естественным было все, что произошло позднее.
Разговоры, прогулки, кафе, ужин в ресторане и, близость у нее в доме. Со свечами и бокалом вина на красивом персидском ковре. Он был несколько жестковат - я почувствовал это на следующее утро. Ковром слегка стер на коленях кожу. Когда мылся под душем, кожу ног пощипывало.
Это была влюбленность, страсть – с выяснением отношений, разборками:
- А ты….
- А ты….
Все закончилось неожиданно. Где-то через пару недель я переселился из общежития в турецкий, для инженеров, поселок. Охраняемая территория. Небольшая, но отдельная комната со всеми удобствами. Правда, стенки были столь тонкими, что достаточно хорошо слышалось происходящее в соседних комнатах.
На этот раз, я решил свою подругу пригласить к себе. Как же! Отдельная комната! Хотелось похвастаться статусом… Мы приехали на автобусе, она осталась у меня. На следующий день я отправил ее домой. Но по выражению лица женщины я понял, что что-то сделал не так.
- Потом встретимся и поговорим, - бросила она и уехала.
Но неприятности только начались… На работе меня встретил Али, и с полуусмешкой, полуулыбкой стал выяснять, с кем я сегодня ночевал. Оказывается, в соседних комнатах турки не спали всю ночь, слушая нашу возню, охи-ахи. А утром написали гневную бумагу к руководству стройки с требованием наказать подлеца, который искушая, не давал им спать.
- Я тебя предупреждаю, хотя и очень хорошо понимаю, - Али загадочно улыбнулся. - Еще раз повторится, из комнаты тебя выгонят. Понимаешь? С женщинами в поселке ночевать нельзя!
- Хорошо, я понял.
На следующий день состоялась разборка с подругой.
- Мне очень не понравилось место, комната, и то, как ты меня туда затащил.
- Но…
- Никаких но! Мы расходимся! Не представляю, как я с тобой смогу жить, если такая каморка тебя полностью устраивает. Ты подумал обо мне? Сегодня ты здесь, завтра там. Новая стройка. Мне нужна стабильность! Я женщина! А ты меня таскаешь по мерзким и вонючим комнатам, в которых такая слышимость, что даже я слышала вздохи мужчин в соседних комнатах, которые кончали вместе с тобой. Хватит!
Мне нечего было сказать. Я уже знал, что вскоре уеду в Самару на новый объект. Я ничего не мог предложить этой женщине, кроме очередной съёмной комнаты или квартиры. Она была права, и я вынужден был с ней согласиться. Мы расстались.
4.
Шел четвертый месяц работы в Волгограде. Наши работы на стройке завершались. Готовилась сдаточная документация, дописывались дневники, оформлялась акты скрытых работ, испытаний. Установленные нами системы водопровода, канализации и отопления уже работали. Наш руководитель проекта Женя Лобанов дорисовывал исполнительные чертежи и схемы. Делал он это мастерски! Хорошее качество инженера – умение рисовать и чертить. Женя мог с легкость нарисовать на бумаге в аксонометрии (трехмерном пространстве) любой по сложности технический узел со всеми деталями. Подобные схемы часто требовались рабочим для уточнения проекта, которые не всегда были понятными для них. В те годы на стройках еще не было компьютеров с инженерным программным обеспечением. Проекты передавались на бумаге. И должен заметить, по качеству проектов лучшими были турецкие. Финские чертежи больше напоминали схемы. Финны считали, что если на стройках работают инженеры с высшим образованием, то они должны самостоятельно понять тот или иной узел. Додумать за проектировщика. У турецких проектировщиков такой уверенности, очевидно, не было. Вырисовывались в масштабе каждые детали. Особо думать не надо было. Это упрощало работу.
Количество рабочих постепенно уменьшалось. Некоторые отправлялись на отдых домой, кто-то уезжал на новые объекты. Вообще-то, конец стройки всегда оставляет двоякое впечатление. С одной стороны – это радость от сделанной работы, с другой стороны – грусть. Приходится расставаться с какой-то частью своей жизни, в которой остаются друзья, уже налаженный быт. И ты понимаешь, что с новой стройкой начнется все сначала. Завершая одну жизнь - рождаешь новую.
В Волгограде конец ноября. С деревьев уже опала листва, прохладно, но снега пока еще нет. Дожди, на стройке слякоть, хоть и на большей части внутриплощадочных дорог выложен асфальт. Но и грязи хватает – стройка есть стройка.
В бытовке зазвонил телефон.
- Володя, привет! Все, заканчиваем дела. Я подписал бумаги. - Узнаю голос шефа Романа Хансшмитда,. – Собирай вещи. У финнов возьмёшь джип и переезжай в Самару. В Волгограде мы сдали свою работу.
Вот и все… Завершился еще один эпизод в жизни длинною в четыре месяца. Легкая радость, облегчение и грусть. Прощаюсь с местными работниками - финны уже уехали. В течении следующего дня собираю свой нехитрый скарб. В грузовом джипе кузов почти полный. Что-то от финнов, что-то из бытовок. Принес свои вещи Али. Последние наставления, рукопожатия, объятия с турецкими мастерами и прорабами и, - в путь.
Расстояние от Волгограда до Самары 820 километров. Выезжаю рано утром с надеждой к вечеру быть на новом месте. Но, мы предполагаем, а Бог располагает...
Пасмурно, но сухо. Относительно хорошая дорога пролегает вдоль Волги. Холмистая степь с редкими поселками. Иногда, где-то в низине выглядывает гладь великой реки. В машине тепло, играет музыка, урчит мотор, поет душа.
До Саратова, который находится, примерно, на середине пути, все было замечательно. По большому мосту переезжаю в город Энгельс. Начинает смеркаться и портится погода. Накрапывает дождь. По карте пытаюсь выехать на шоссе, ведущее в Самару. Еду в городе по указателям: Самара, Самара… На одном из перекрестков указателя не нахожу, оглядываюсь по сторонам и…врезаюсь во впереди стоящую машину. Отвлекся и не успел затормозить. Выхожу. Себе разбил стекло левой фары и бампер. Такие же незначительные повреждения и у другой машине. Пока приехал инспектор ГАИ, составлялся протокол – прошло пару часов. Стемнело, погода совсем испортилась. Дождь превратился в мокрый снег. По уму, надо было бы переночевать в Энгельсе. Но то ли денег не было, то ли опасался за вещи в незакрытом кузове… Одним словом, решил продолжить путь до Самары. А это еще 415 км.
Хоть и джип, но ведущим был задний мост. Летняя резина – не успели поменять. Мокрый снег покрыл дорогу. Нормально светит только правая фара, левая фара без стекла, больше напоминает габаритный огонь. С трудом различаю дорогу. Покрывающий черное полотно асфальта снег, закрывает разделительную полосу и кромку дороги. Пару раз пытался пойти на обгон – машина скользит. Еду почти по центру шассе. Впереди вижу фуру. У меня включен дальний свет – забываю выключить. Идущая навстречу машина с ближним светом включает дальний. Сколько на ней стояло прожекторов – уже не помню. Мощный поток света ослепил меня. Грузовая машина прошла, я же ослепленный, в темноте в последний момент замечаю крутой поворот. Торможу, пытаюсь отвернуть, а машина не слушается руля, не останавливается, скользит прямо, ее понесло. А за поворотом – темная бездна. Это очень неприятное ощущение собственного бессилия. Ты сжимаешь руль, но ничего не можешь сделать. Машина тебе не подчиняется. Ты замираешь и ждёшь конца. Уже ни о чем не думая. Просто шепчешь про себя: "Господи, помоги!" Не представляю, что бы со мной произошло, если бы резина колес не зацепила за гравий обочины дороги. Машину резко развернуло, и она выехала на полотно дороги. Я остановился, перевел дух и потихоньку поехал дальше. Ангел-хранитель в очередной раз меня уберег…
Где-то под утро, часов в пять, я въехал в Самару. В ближайшем ларьке, которые в те годы работали в этом городе круглосуточно и повсеместно, купил бутылку водки и закуску. В общежитии, в котором предстояло жить, разбудил ответственного за кадры, Мишу.
- Ну чего ты так долго? Я тебя ждал раньше! Из Волгограда-то ехать всего-то часов девять.
- Миша! Я не из Волгограда приехал. Я с того света вернулся. – Устраиваясь в комнате, сказал я. – Давай сядем, я хоть дух переведу.
Мы сели у Миши в номере за стол. Я достал водку, хлеб и колбасу. Налил себе полный стакан.
- Нет, нет, Володя! Я не буду. Ты чего? На работу уже надо. Ну если только чуть-чуть, за встречу.
Мы чокнулись, и я махом выпил свой стакан водки. И только тогда почувствовал, как медленно с теплом по телу, уходит напряжение, и я, начиная расслабляться, становлюсь нормальным, обычным, твердо стоящим на земле человеком. В Самаре я начинаю свою новую жизнь...
5.
Холмистая приволжская степь почти без леса. Где-то видны поселковые строения, редкие возделываемы поля, сельхозугодия. На разделительной меже растут тополя. Проезжая по этой приволжской земле в те, 90-е годы, не покидало ощущение брошенности, запущенности этой земли.
Поселок Черноречье, где предполагалось строительство нового военного городка, находился в сорока километрах от Самары. В поселке дислоцировалась воинская часть с гарнизонными постройками: склады, ангары, двухэтажные казармы для солдат, четырех-пятиэтажные панельные дома для офицеров, штабные постройки. Рядом с этим гарнизоном в течении двух лет предполагалось построить новый маленький город на две тысячи квартир со всей необходимой для жизни инфраструктурой.
Все обустраивались достаточно капитально. Заказчики-немцы строили для своих руководителей двухэтажные коттеджи. Финны из нескольких современных бытовок сооружали настоящий жилищно-бытовой комплекс с обязательной баней. Турки ютились поскромнее – часть инженерно-технического состава жила в вагончиках на стройке, но большинство, как и мы, снимали квартиры в Самаре. Турецкие же рабочие жили в ужасных условиях: в вагончиках в три этажа по 8 человек в комнате, рассчитанной в крайнем случае, на четверых. И за пределы бытовой зоны они не выходили.
Для своей организации нами в Самаре был арендован этаж базы отдыха одного из заводов под жилье. Утром – 40 километров на работу, и сорок километров назад. Не так много – было время подремать, подумать о своем. К поселку вела хорошая асфальтовая дорога, которая особых неудобств не вызывала.
Начинаются все стройки одинаково. С пустых полей, леса, каких-то непонятных, никому не нужных участков земли, на которых через некоторое время – за год, два, три – появляются благоустроенные города, заводы, аэродромы, космодромы… Да мало ли что можно построить на нашей планете Земля! Для строителей нет ничего невозможного. Чтобы создать новое, для этого необходимо совсем немного: деньги, проект, материалы, механизмы и люди. И еще самую малость – соединение всего этого воедино для достижения поставленной цели. Во все времена наличие этих факторов было определяющим при возведении не важно каких строений – будь то древнеегипетские пирамиды и Колизей, или же военные поселки городского типа для военных в России.
Тускло светило солнце, когда я первый раз оказался не месте будущей стройки. Голое, слегка прихваченное первыми заморозками поле. Из бетонных плит выложены первые дороги. Слышны звуки работающих экскаваторов и бульдозеров. Узнаю знакомый «Катерпиллер». Еще в Волгограде машинист этого бульдозера, турок, удивлял всех своим виртуозным владением машиной. Работал быстро, почти не останавливаясь. За смену делал такой объем работы, который обычными бульдозеристами делаются за пяток смен. Такие люди на стройках очень ценятся. Их работа хорошо оплачивается, им многое могут простить в быту, их тянут со стройки на стройку – они этого заслуживают.
- Ну, что? Где будем ставить бытовку? Вроде бы здесь никому не будем мешать. - Смотрим на генплан, решая организационные вопросы. - Здесь будет склад. Первая очередь домов пойдет метрах в пятистах отсюда. Электрощит рядом. Вроде нормально.
Мы обходим территорию будущей стройки, заходим знакомиться в прорабскую к туркам. Затем идем к деревянным, двухэтажным коттеджам, которые построены для руководителей проектов от заказчика, то есть, немцев. Наши сантехнические работы курирует чех – добродушный, веселый, лет под пятьдесят инженер Ярослав.
Построить пятиэтажный панельный дом – задача не сложная. Общестроители возводят коробку, сантехники наполняют ее трубами отопления, водопровода, канализации, вентиляции. Электрики монтируют кабели, электрощиты. слаботочники – устанавливают свои провода под телефоны, телевидение, охранную сигнализацию. Венчают это все отделочные работы. Вот и финал – осталось благоустроить территорию, а новоселам – завезти обзавестись мебелью и, - живи, строй свое семейное счастье!
Котельные, школы, больницы, детские сады. Здесь все предусмотрено проектировщиками. А для строителей, по сути, все одно – методы возведения, технология похожа. Некоторую сложность вносит их количество, очередность. Для этого рисуются графики производства работ, - начиная с одного, отдельно взятого объекта и, заканчивая всем городком. Но при наличии хорошо сделанного проекта, и это не представляет большой сложности.
Параллельно техническим решениям составляются сметы, делается калькуляция, определяется стоимость работ. Опять же от единиц и до полного объема работ.
Классически, стройка начинается с подготовительных работ: определяются границы территории, ставится ограждение (забор), геодезисты по координатам на местности наносят оси будущих строений. Все дома разбиты по осям: на чертежах они обозначаются с одной стороны буквами, с другой стороны – цифрами. Так и говорят: по оси 1А, или в осях 2Е/3Д. С чертежей берутся размеры и, начинается монтаж: панелей, блоков, труб. И так – дом за домом, стройка за стройкой. Сегодня вся проектная документация находится в электронном виде. Проекты рисуются на компьютере. Не потому ли все новые дома очень похожи друг на друга и максимально упрощены, с преобладанием прямых линий и углов?
Чтобы построить подобный поселок, необходимо работа целых отраслей: домостроительные комбинаты производят готовые панели и блоки, заводы - трубы, кабеля, прочее оборудование и материалы. Закупаются со всего мира машины и механизмы.
На стройке работают сотни специалистов, которых нужно найти, привезти, обеспечить бытовым комфортом, создать условия для нормальной и безопасной работы. Когда это все есть в своей определенной очередности – дела идут, и работа не кажется столь изнурительно сложной и тяжелой. Но когда что-либо дает сбой (материалы вовремя не поступили, машины выходят из строя или рабочие запили), появляются проблемы, начинается выяснение отношений, разборки у руководителей. Ведь все определено единым графиком работ. Ты задержал с выполнением – за тобой потянулись остальные. Сроки, сроки…
Я стоял на волжской земле и смотрел на эту холмистую степь, на которой через два года раскинется городок. По улицам будут ходить мамы с колясками, в песочницах будут играть дети. Мужчины в форме по утрам будут уходить на службу, а вечером, по возвращении домой, к ним на руки будут кидаться дети: «Папа пришел, папа!» И наполнится этот городок шумом, звуками и людьми с их проблемами, радостью, счастьем и горем. Я ощущал какое-то легкое возбуждение, которое обычно чувствует спортсмен перед стартом. И некоторую гордость за тот результат, который будет венчать ближайшие годы. Я ощущал себя творцом новой жизни и среды обитания для сотен людей. Я был созидателем новой цивилизации на нашей планете.
6.
Будни стройки достаточно скучны и однообразны. Часто они повторяют себя: день похож на день, проблема на проблему. К этому привыкаешь, и это уже перестает быть проблемой. Человек в жизни ко всему привыкает, как бы сложно и тяжело ему не было. Подчиняется обстоятельствам, адаптируется. Или не выдерживая, уходит. Так и на стройке в длительных командировках, когда ты оторван от дома и семьи. Постепенно ты привыкаешь к минимальному комфорту, пыли, грязному белью, отсутствию своего личного пространства, частой смене партнеров. Разумеется, женского пола. Лиц нетрадиционной ориентации на стройках не замечал.
ЭТЮД 3:
У финнов в бытовках всегда был кофе. Они не отказывали – отношения были товарищеские, и мы с Женей Лобановым, руководителем проекта, к ним частенько заглядывали. Поболтать, обменяться новостями, посмотреть чертежи, сделать с них копии, выпить чашечку кофе.
Как-то раз у финнов появилась новая уборщица. Молодая женщина из военного городка – жена офицера. Звали ее Лизой. Как и все русские женщины из провинции – улыбчивая и добродушная. С ней было просто говорить, смеяться и, как оказалось, делать детей.
Как-то, месяца через два после нашего знакомства в наш очередной кофе-тайм Лиза подошла ко мне и попросила переговорить с глазу на глаз. «Это для меня очень важно!» - добавила она. Мы встретились, и она мне рассказала грустную историю о своей семейной жизни:
- Ты знаешь, у меня было три выкидыша, третий ребенок – девочка, не дожила и до двух лет. - Женщина всхлипнула. – С мужем мы ходили к врачу. У меня все нормально, а вот с ним – проблема. Но он не верит этому. Они же пьют здесь беспробудно. Когда детей-то делать? Или вот получаются такие! – женщина заплакала…
Я уже знал, что для местного населения это большая проблема. Мужика спиваются. По пьянке – драки, поножовщина, тюрьма. Молодые женщины в селах ходят недолюбленные, недоцелованные. И, конечно, для них стройка – огромная отдушина, где они не только зарабатывают, но и отдыхают душой и телом. Помнится, попросили меня финны поработать шофером на их машине – свозить в Самару в ресторан с местными девчонками. Свозил… Финны, верные себе, напились до такого состояния, что мне их на руках выносить из машины пришлось!
- А нам что делать? – две девушки с надеждой посмотрели на меня. Надежду пришлось оправдывать мне.
- Я хочу иметь здоровых детей! Но у меня с моим мужем этого не получится. Он пьет. – Лиза посмотрела не меня снизу-вверх и слегка покраснела. - Ты не мог бы мне помочь?
Я не сразу понял в чем дело. Ранее не было даже намека на какие-то отношения. Приветливая, доброжелательная… Но не более того! Почему-то мне всегда казалось, что замужняя женщина априори должна быть верной своему супругу! А тут на тебе!
- Могу ли я иметь от тебя ребенка? Скажу мужу, что это от него. Пожалуйста! Об этом никто не узнает, и тебе это ничто не будет стоить.
Устоять было невозможно. Да я и не сопротивлялся. Если женщина просит – не надо отказывать! Тем более, что интерес был, в данном случае, взаимным. И делали мы этого ребенка не один месяц! Преимущественно на природе, в бескрайних российских степях, в густых и темных российских лесах. Это было полное единение с природой - мы были ее частью!
Ах, Самара-городок,
Беспокойная я,
Беспокойная я,
Да успокой ты меня, ох.
Говорят, слова у этой песни народные. Но этот стих подобен крику души многих женщин из тех мест!
7.
Стройка набирала обороты. Уже выпал снег, уже построены первые этажи новых зданий. А это значит, что и мы можем начинать разводку своих магистральных трубопроводов. Каждое утро на микроавтобусе вместе с рабочими, выезжаю на работы. Вечером, после 10-часового рабочего дня – назад. На базу, как говорили.
Понедельник, около 8 часов утро. Начинает светать. Я за рулем микроавтобуса подъезжаю к посту ГАИ на выезде из города. В России так принято – при выезде из города на магистральных дорогах обязательно устанавливается пост ГАИ. Все как обычно: перед постом ГАИ машины притормаживают, сбрасывая скорость. Образуется небольшая очередь..
Я подъезжаю к посту, и вдруг мне наперерез из будки выскакивает пара милиционеров с автоматами. Поднимают оружие и направляют в мою сторону. Я торможу, останавливая автомобиль.
- Выйти из машины! – звучит команда милиционеров. Хорошо, не положили в снег! - Документы!
- В чем дело, что случилось? – Недоуменно спрашиваю я, протягивая права и техпаспорт.
Инспектор ГАИ берет документы и уходит в свою будку. Я стою под дулом автомата его коллеги и терпеливо ожидаю результата проверки. Затихли пассажиры в моем микроавтобусе, чувствуя серьёзность ситуации. Томительно тянутся минуты…Стою и думаю: «Арестуют… На стройке финны забеспокоются – работа стоит. Турки шуметь будут…»
Наконец, меня зовут в дежурку, и я под конвоем отправляюсь в будку разбираться.
- Вы знаете, что вчера произошло? Почему вы скрылись с места происшествия? – забрасывает меня вопросам милиционер.
- Какое происшествие, какое место? - Я не могу понять, о чем разговор.
- Вчера, около 24 часов, в районе улицы…, ваша машина ударила стоящию на перекрестке «Жигули» и скрылась с места происшествия! Почему? В результате заявления потерпевшего, ваш автомобиль был объявлен в розыск.
Я начинаю понимать, в чем дело. Вчера Бабурин взял машину и с кем-то поехал в ресторан отмечать «День сантехника», как мы называем все свои выходные. Выходной — уже праздник, который должен быть кому-то посвящен. Ну а кому он может быть посвящен кроме нас самих?
Будучи пьяным, после ресторана, ударил машину и, разумеется, не остановился, ибо последствия могли бы быть весьма печальными. Потеря прав могла бы для него означать потерю работы. А это уже серьезно. Хоть бы предупредил… Оставил машину, я ни слухом, ни духом…
Начинаю выяснять отношения с ГАИ. Пытаюсь объяснить ситуацию, что мол, мой коллега, вчера возвращался поздно вечером с работы… Устал, длинный рабочий день, не справился с управлением, снег, скользко… И т.д. и т.д. Надо было спасать Игоря, хотя и был зол на него. Не спасать, а сдать его следовало бы! Для профилактики! Но это эмоции. А эмоции – не всегда являются главными и разумными аргументами.
Протокол, подписи… С обещанием, что обидчик появится в отделении милиции и заплатит за ремонт пострадавшей машины, нас отпустили. И мы благополучно добрались до своей стройки.
Вечером, после работы, за чашкой чая я высказал Игорю все, что я о нем думаю. Не подрались случайно. Были не одни.
Как и в историей с зубами, Бабурин благополучно разрешил ситуацию. Но после этого случая, наши отношения стали прохладными. Я старался держаться от него подальше и общался больше формально, по необходимости. Игорь, также, чувствуя свою вину, старался ситуацию не обострять. Дело не должно было страдать.
8.
Стройка – достаточно сложный организм, в котором важны все его органы. Технология, проекты, машины и механизмы, инструменты. Но прежде всего – люди. Отношения между рабочими и руководством, между заказчиком и подрядчиком… Важен микроклимат в коллективе. Как я уже писал, для нас, строительной организации из Эстонии заказчиком являлась финская фирма «Сайпу». Руководителем проекта в «Сайпу» был инженер из Турции Али. Финские линейные работники этим были недовольны. Темперамент разный, методы руководства, традиции. Между Али и финским инженерно-техническим составом я чувствовал постоянно какое-то напряжение. Али не участвовал в финских вечеринках, общался с ними формально, сразу после работы уезжал к себе домой в Самару. И за его спиной финны позволяли себе нелестные высказывания в его адрес. Сами же финны жилы на стройке в хорошо оборудованных для этого бытовках. Прежде, чем приступить к работам, первое, что они сделали, это собрали из готовых бытовок целый жилой комплекс, в котором обязательно была баня, уютный холл, конторские помещения, кухня, спальные комнаты… Умеют финны на голом месте создавать уют и нормальные человеческие бытовые условия!
У меня же с Али сложились хорошие отношения. Я сопереживал ему, сочувствовал и, как мог, поддерживал его. Как-то раз, ко мне подошли финны и попросили подписать письмо в Финляндию с просьбой к руководству фирмы отстранить Али от работы. Мотивировали это отсутствием, якобы, профессионализма, незнанием языков. Это было несправедливо: Али был профессиональным инженером-сантехником, да и работу «Сайпу» получила во многом, благодаря ему. Я, понимая все эти игры, письмо подписывать отказался. Али на своем месте остался. Али был благодарен, и при случае дал мне возможность заработать. На стройке всегда появляются такие вне сметы «боковички», которые тяжело заранее предусмотреть в смете. Работы небольшие, но необходимые. Так было и на этот раз. Касались они технологических отверстий в стенах и перекрытиях, через которые должны были проходить наши трубы. Проекты были полны ошибок.
При больших объемах строительства подобные просчеты становятся проблемой!
Али выделил этот объем в отдельную работу и отдал ее мне. Мы договорились о цене, я нашёл местных рабочих и дело пошло. Для нас это было, как говорят на стройке «халтура», т.е. допработа. Поделился деньгами со своими коллегами – без этого на стройке нельзя. Если не делиться – отношения можно моментально испортить. А там уж найдут возможность тебя подставить! Отношения между людьми – это очень тонкая и ранимая вещь. Особенно, если это касается денег. Хороший руководитель и организатор всегда это должен чувствовать и не доводить дела до крайности.
- Командир, куда сегодня идти? – стандартный вопрос, которые задавали мне утром рабочие - несколько развязные молодые ребята, набранные из ближайших поселков.
С отбойными молотками наперевес, с сигаретой во рту, они заинтересованно посматривают на меня – что скажу. Работа для них сдельная, есть интерес. Она не требует высокой квалификации – была бы сила!
На чертежах показываю, где и в каком доме что надо сделать. Ребята уходят. Али за эту работу платил немецкими марками, которые для местных я конвертировал в рубли. Работать было выгодно.
Подошла моя очередь ехать в отпуск домой. С приличной суммой наличных немецких марок я отправился в Таллин. И как-то сразу начались приключения.
В Самарском аэропорту купил пару бутылочек пива и, пройдя осмотр, в отстойнике стал ожидать приглашения на посадку в самолет.
- Рейс такой-то! -объявляет дежурная. – граждане пассажиры проследуете на посадку к автобусам, которые вас доставят к самолету. Я сажусь в один из автобусов, затем устраиваюсь в кресло салона лайнера. Достаю бутылочку пива, в уши вставляю наушники с музыкой от кассетника…. И я почти на седьмом небе от предвкушения полёта и будущих встреч. Краем уха ловлю объявление стюардессы:
-Уважаемые пассажиры, мы рады вас приветствовать на борту пассажирского лайнера ТУ-154, совершающий рейс Самара-Красноярск…
Сквозь музыку я не сразу понял – какой Красноярск? Я же в Москву лечу? И тут до меня начинает доходить, что я по ошибке сел не в тот автобус и самолет. Сказалось выпитое пиво.
- Девушка! - вскакиваю я с кресла, - мне же в Москву надо!
Хорошо не было багажа – с собой небольшая сумка
Стюардесса побежала в кабину к пилотам, те связались с диспетчером. Рейс задержали, подкатил к двери трап. Самолет на Москву стоял рядом. Я схватил свои вещи и с открытой бутылкой пива перебрался в нужный мне самолет. И никто из Красноярского самолета даже не сказал, что я сидел не на своем месте! Хотя самолет и был полным!
Приключения продолжились в поезде Москва-Таллин. Только появилась граница между Россией и Эстонией. В Ивангороде 34-й поезд останавливается для таможенного и пограничного досмотра. Запомнились первые российские таможенники и пограничники своей грубость и какой-то озлобленность.
- Вы теперь заграница! Вы теперь не наши! – Как ругательство, звучали слова из уст проверяющих.
Помнится, в вагонах находили всегда много контрабанды: сигареты, алкоголь. Все это вываливалось прямо на ивангородскую землю, и в после досмотра поезд начинал двигаться мимо этих сигаретных и бутылочных холмиков.
- Оружие, наркотики, не декларируемая валюта есть? – В купе в четыре часа утра, внимательно глядя мне в глаза, задает стандартные вопросы таможенник.
- Нет. – привычно и сонно отвечаю я.
- А что у вас в кармане? – и тут я с ужасом вспоминаю, что в нагрудном кармане у меня лежат пачка незадекларированным немецких марок. Даже как-то не подумал, что их надо декларировать. Еще работал стереотип единой страны. Было их где-то несколько тысяч.
Таможенник составил протокол и меня высадили из поезда. Ночь, пешком иду к пограничному пункту - переходу через реку Нарова. В помещении пусто – раннее утро. Встречает таможенник, молодой лет 30 парень. Глаза красные, ощущаю острый запах перегара.
- Мне о вас уже сообщили,- начал без лишних формальностей таможенник. – Пройдемте в комнату досмотра.
В комнате мы сели за стол друг напротив друга.
- Ну, что будем делать? Сколько у вас марок?
Я честно назвал сумму.
- Так…Оставляете мне 200 и можете идти, – без протокола и как-то обыденно, глядя в сторону, предлагает мне мытник.
Я облегченно вздыхаю, отдаю ему пару сотенных купюр и перехожу по мосту в Эстонию.
Было весеннее утро. Светало. И, кажется, впервые я тогда понял, что живу в ином государстве. Это было странное ощущение, граничащее с радостью и облегчением. Я у себя в стране! В Нарве я сел на автобус и через пару часов был в Таллине.
9.
Хотелось просто отдохнуть. Копившаяся в последние месяцы усталость, давала о себе знать. Пока не понимал, как. С женой отношения не складывались. Месяцы разлуки крепче брак не делали. Мы - то расходились, то сходились. Но долго вместе уже быть не могли. Испытание разлукой редкие семьи выдерживают. Например, семьи моряков. Мужчина уходит на месяцы в море. Женщина с деньгами привыкает быть одна. Потекла трубы – приходит сантехник, приятный во всех отношениях интеллигентный мужчина. А дальше – как обычно. Редкие встречи, случайные связи. Все старо, как мир!
Впервые я себя чувствовал обеспеченным мужчиной. В моем кармане было 4000 немецких марок, плюс к этому добавлялась зарплата за четыре месяца работы. Мог себе позволить бары, рестораны, ночные клубы – стандартный набор увеселительных заведений. Но это было не интересно. На глаза попалась реклама о круизных однодневных рейсах в Стокгольм на пароме. Эстония тогда еще не была членом Шенгенской зоны и правила были простыми – в Стокгольме на выходе из морского вокзала сдавался паспорт, который отдавали при возвращении на паром. Визы не требовалось. В море ночь, день в столице Швеции и ночь обратно.
Белоснежный паром выходил из Таллина в 18 часов по местному времени. Нет строгих пограничных формальностей. Предъявив пограничнику паспорт, ты идёшь по длинным галереям к судну. Даже не верится – как стало все просто. Вспомнилось советское время. Из Таллина в Хельсинки ходил один паром «Георг Отс». Сегодня только в Хельсинки ходит более 10 паромов ежедневно.. А сколько надо было собрать бумаг для получения визы, чтобы оказаться в финской столице!
Каюты, длинные коридоры парома, магазины, бары, рестораны…Все необычно и красиво. Это иной мир, который, впрочем, нельзя назвать роскошным. Он оптимально удобен для жизни в морских условиях, есть все необходимое для человека, учтены все его требования. И ничего лишнего. Вас никто не обманывает, не вымогает. Паром просто делает вас другим. Из бывшего советского человека я превращался в нормального члена западного общества, в котором есть достаток и комфорт. Но чтобы это заслужить, надо было потрудиться. А стимулом являлся, в том числе и паром. Зарабатываемые деньги, становились весомой стоимостью благ и качества жизни. Больше имеешь, более качественно живешь и большее себе можешь позволить. Есть выбор. Чего не было в Союзе. Это понимание не сразу приходит с нашим еще постсоветским стереотипом мышления. Это понимание приходило постепенно и, в том числе, после таких рейсов.
Паром кормой отходит от причала. Делает в акватории порта разворот и берет курс на Швецию. За бортом проплывают Таллиннские пригороды, острова Аэгна и Найссаар, пассажиры начинают растекаться по каютам, ресторанам и барам.
Каждое путешествие или событие оставляет в памяти у человека наиболее яркие детали. Как и жизнь – вроде и длинная, а запоминается эпизодами. Первое путешествие на пароме запомнилось потрясающим «шведским» столом. Позднее, их будем много этих паромных переправ из Таллина в Стокгольм! И не всегда будет желание покупать билет на него (чаще скромно перебиваешься мясными шариками в буфете). Но тогда… После строек и еще памятного дефицита продуктов!
Большой зал ресторана парома, где организован, так называемый «буфет», а привычнее - «шведский стол», начинает заполняться голодными пассажирами. С тарелками они выстраиваются в очередь, чтобы положить на них желаемый продукт. Длинные столы заставлены блюдами с приготовленной рыбой, мясом, солениями, икрой и прочими деликатесами. Подсвеченные лампами, они притягивают к себе аппетитными запахами и соблазнительными видом. Несколько разных видов рыбы. Жареная, варёная, соленая… Килька пряного посола, салака в маринаде,
селедочка оригинальная, в горчичном и брусничном соусе. Икра лососевая, щучья и форелевая… Огурчики соленые, капусточка квашеная с брусникой, маринованный чесночок, фрукты, выпечка... Бери сколько влезет!
- Ну как вам еда? – встречаю за столом знакомых из Таллина.
- Да, так себе! Но вкусно. – пытаются с достоинством объяснить свою несдержанность мои знакомые.
На больших тарелках с горкой положено все, что только можно положить. Тогда еще не привыкли, и по советской привычке набирали много и сразу – а вдруг не хватит? И что тогда?
- Ах, какой был лосось! – начинают пробиваться первые эмоциональные оценки. – Нет, не жареный, а в собственном соку. Слегка перченый, мясо нежное. Кусочек в рот положишь, сам тает!
- Как вам свиная рулька? Или вот говядина по-шведски, запечённая под кисло-сладким соусом? Ну, пальчики оближешь! Вот только креветки слегка недосолены. А кальмары такие мягкие, да. Умеют, умеют готовить.
Народ расходится. Не хватает алкогольных напитков, которые заказываются за отдельную плату. Мы подзываем официанты, и добавляем пиво. Немного вина. И водочки.
Гастрономические изыски приобретают новую вкусовую палитру. Мы вновь отправляемся наполнять наши тарелки!
За иллюминаторами парома темнеет, слегка покачивает. Пассажиров ожидает развлекательная программа, танцы, живая музыка. Все это дарит ощущение счастья. И не важно, как и где ты его почувствовал – в зале Мариинского или Большого театра. Или здесь, на пароме, на траверсе Аландских островов, слушая живую музыку гитары в исполнении чернокожего артиста из далекой Кубы. « Besame, besame mucho…!» - поет музыкант, и где-то там за кормой остаются стройки, работа со своим переживанием, грязью, пылью и усталостью.
Позднее мне не раз приходилось бывать в Швеции. Я полюбил эту страну, ее людей. Вне зависимости от своего состояния, это достаточно скромные, сдержанные, доброжелательные люди, которые никогда не будут кичиться своим богатством и благополучием. Я знал весьма обеспеченных людей, которые жили в доме площадью 150 м2, при этом ездили на автомобиле «Вольво», которому было уже за 10 лет. Ничего лишнего – пожалуй, таков девиз шведского социума. И при этом, люди эти были счастливы и вполне довольны своей жизнью. В Швеции считается неприличным как-то выделяться!
До Швеции я всегда добирался на пароме. С годами выбор блюд в ресторане со «шведским столом» стал скромнее, но вполне достаточным для насыщения. Но тогда, в первый раз, это изобилие выглядело потрясающим. Было любопытно наблюдать, как среди пассажиров-шведов, для которых подобное давно привычно, соотечественники выделялись своей необузданностью. Впрочем, это проходит быстро. Пару раз пройдя через это испытание, ты становишься столь же сдержанно разумным. Человек ко всему привыкает.
10.
В коммерческих структурах конфликты между владельцами не редкость. Как правило, возникают они из-за денег, разделения прибыли. Кому-то кажется, что его участие было большим, а оценен вклад меньше… И в большинстве своем подобная ситуация заканчивается разделением фирмы.
Подобное произошло и в фирме «Тасмо», где я работал. Два руководителя: Олег Бейненсон и Роман Хансшмидт не смогли поделить деньги и объекты. Больше заказов было за Романом, соответственно и прибыль, а по долевому участию Олегу причиталось столько же, если не больше. Развод оказался мирным, но от нас, линейных работников, потребовал выбора – с кем остаться и у кого работать. За Романом были военные поселки и перспектива следующих объектов. За Олегом - работа в Эстонии и совершенно провальный объект в Когалыме в Западной Сибири. Именно этот объект и предложил мне вытягивать, почти спасать, Олег. Я согласился. Наверное, только в молодости можно себе позволить принимать столь безрассудные решения.
Я уходил из фирмы Романа, где все было достаточно хорошо налажено и разумно организовано. Выполнялись обязательства без лишней скупости. Мне пришлось все заново создавать: организовывать работу на объекте, находить людей. Но самое неприятное – делать это надо было почти без денег. Сметная сумма заканчивалось. А без этого в строительстве ничего не построишь! Материалов не купить, рабочим не заплатить и т.д. Принимая решение остаться с Олегом, я еще не знал всех этих нюансов. Но уж больно хотелось быть самостоятельным! У Романа я был замом руководителя проекта, Олег же давал карт-бланш. Говорят, смелость города берет. И я его взял!
Город Когалым. Находится в Западной Сибири в Ханты-Мансийском национальном округе, в 200 километрах от Сургута. Построен был в 80-годы как базовый город для нефтяников. Именно в тех местах «Лукойл» добывает нефть. Подлетая к Когалыму на самолете, до горизонта видны факела сжигаемого попутного газа. Это хорошо заметно в темноте. А днем факела скрываются в болотах и бесконечной водной гладь озер, среди которых проложены дороги к небольшим островкам, на которых стоят вышки и качалки. День и ночь не прекращается добыча черного золота. Это – за нефтяниками. За строителями – создать условия для жизни и работы тем, кто добывает нефть.
Первые строители из Эстонии здесь появились в начале 80-х годов прошлого века. Как рассказывал первопроходец, первостроитель Петр, в Тюмени загрузили состав со стройматериалами и отправили по железной дороге на север. Где-то среди болот и тайги поезд остановился, и просто было сказано: «Здесь и будем строить город!». Было это в 1980 году. Комары, летняя жара, болота – ничто не остановило строителей. Когда я первый раз оказался в Когалыме (а было это в 1995 году), я увидел уже современный, с многоэтажными домами город. Сегодня в Когалыме проживает более 60000 жителей.
- Ну, кто ты такой, чтобы мне советы давать! Нахрена ты здесь вообще мне нужен! – обкладывал меня и руководителей «Тасмо» трехэтажным матом бригадир сантехников Василич, встречая меня и знакомя с объектом. Он чувствует себя здесь незаменимым маленьким князьком. – Дайте мне материалы и деньги, я сам все сделаю!
Рабочий, продолжая материться, показывая мне сделанные работы в полуготовом спортивном комплексе. Объект большой – два бассейна, спортивные залы. Начало обескураживало. Мой предшественник, не передав мне дела, растворился в неизвестном направлении. Опадает последняя шелуха былой телевизионной богемности. Объект предельно запущен, от руководителей стройки я только и слышу нелестные высказывания в адрес фирмы:
- Если через месяц ситуацию не исправите, мы откажемся от ваших услуг!
Я не спорю. беру чертежи и начинаю их изучать. Пока вижу только сплошные пересекающие линии трубопроводов, схему водоочистной станции, которая напоминает мне больше темный лес, в котором я случайно оказался. Почувствовал легкий приступ отчаяния – как же я с этим справлюсь? Но взял себя в руки, шаг за шагом стал погружаться в проект.
11.
Песчаная земля, с торфом глинистая почва…Болота, река с водой бурого цвета. Неглубокие заболоченные озера с рыбой, которая больна пестрихозом. Если человек съест такую не обработанную тщательно рыбу, он заболеет. Поражается печень. Симптомы напоминают желтуху. Если не лечиться, постепенно печень разрушается и человек погибает. Я видел таких - с желтыми белками глаз. Если они и условно излечивались, то становятся хроническими больными. Комары, мошкара. Летом жара до 30 градусов, зимой мороз до 50. Не самое лучшее место для жизни на земле.
Город Когалым строился, не побоюсь этого слова, всем Союзом. Латышские, литовские, азербайджанские строители застраивали город типовыми панельными пяти-девятиэтажными домами.
Их базы-поселки в пригороде так и назывались: эстонский, латышский, литовский… Состояли они из деревянных щитовых утепленных домиков с санузлами, душем. Достаточно комфортными.
Утром автобусы в поселке собирали рабочих и служащих и развозили в городе по объектам. Вечером таким же образом обратно. Зимой водители автомашин, работающие на солярке двигатели не глушили. На сильном морозе выключишь – уже не заведешь. На тридцати-сорокаградусных морозах даже зимнее топливо не спасало. У водителей это так вошло в привычку, что двигатели они уже не выключали и при небольших морозах – топливо же дармовое!
Основные дороги выкладывались из бетонных шестиметровых дорожных плит. Основание дороги делалось не всегда качественным, со временем плиты проседали, поэтому поездка на автомобиле по таким дорогам большого удовольствия не доставляла. Но это было лучше, чем грунтовые дороги.
Так и осваивалась эта негостеприимная земля. В болото грузовиками выгружался щебень, песок, формируя основание дороги. Укладывались плиты, по которым вновь грузовиками отсыпался щебень и песок. И так метр за метром отвоёвывалась у болот земля.
Скважину сделают, ставят качалку с трубопроводом и нефть идет в огромные цистерны. А дальше по трубам куда угодно – на переработку в Россию, Западную Европу.
Как и многие советские новые города, Когалым начинался с жилых домов, и только позднее появлялись школы, детские сады, магазины и прочие, необходимые для нормальной жизни человека. постройки. Знаю, что сегодня в этом городе даже возведен самый северный в России православный женский монастырь. И он действующий.
Наш объект – спортивно-бытовой комплекс, с бассейнами, залами, который вполне мог бы стать украшением любого большого города. Я оказался там, когда комплекс был готов процентов на 60.
Работы кипели. Отделочники, электрики, сантехники – мешая друг другу, делали свою работу. Все были в графике кроме сантехников. Это раздражало руководство стройки, злило субподрядчиков.
И все это выливалось на меня, как руководителя субподрядных сантехнических работ. Все было не так: материалы поставлялись с перебоем и несвоевременно. Осложнялось это тем, что закупались они за тысячи километров от Когалыма и поставка простой трубы могла затянуться на недели. Инструментов не хватало, рабочие простаивали – в результате начинали пить. В условиях командировки, когда все живут под одной крышей, употребление алкоголя становится опасной эпидемией и заканчивается крахом для фирмы.
«Что делать?» - задавал я себе этот вопрос, бродя по объекту, и изучая проект. Компьютеров со строительной программой АВТОкад еще не было, копии чертежей выцвели и были неразборчивы. Дело казалось безнадёжным.
Если руководитель что-либо хочет изменить, то как правило, все начинается с команды, с тех людей, с которыми ему предстоит работать. Так и здесь. Василич, бригадир, был опытным сантехником, прекрасно знал свое дело, своими руками установил на объекте каждую трубу и фитинг. Но при этом стал совершенно неуправляемым. Появились необоснованные амбиции по причине слабости технической и человеческой моего предшественника. Все мои попытки установить с ним какие-то деловые, доверительные отношения заканчивались одним: кто ты такой, чтобы мне указывать? Становилось понятно, что без его отстранения от работы положения не исправить. Но как это сделать здесь, в Когалыме? Пришлось возвращаться в Таллин и заниматься поиском новых людей.
К счастью, судьба была ко мне благосклонна – я нашел хороших рабочих в Нарве и бригадира в Таллине. Следующим самолетом мы прилетели в Когалым. Для отправки людей в этот город генподрядная организация «Суэкс» заказывала прямые чартерные рейсы на самолете ТУ-154 из Таллина в Когалым. Материалы, необходимые для строительства доставлялись железной дорогой или, в крайнем случае, автотранспортом. Расстояние от Таллина до Когалыма по прямой почти 4000 км. Организация доставки людей, материалов - уже непростая задача. А ведь надо еще и построить в глуши, в тайге, в болотах.
Всего лишь пять часов перелета необходимо для того, чтобы оказаться в ином измерении. Из эстонской цивилизации в сибирскую глушь. Так началась моя новая стройка.
12.
- Ты провалишь работы! Без меня ты здесь никто! Только я знаю - где, что и как! – матерился и возмущался Василич, когда я ему сообщил от отстранении его от работ и отправке на Большую землю. Это решение мне далось тяжело. Бригадир был прав – только он один знал в деталях смонтированную уже систему. Я брал на себя огромную ответственность, увольняя его. Это была игра ва-банк: пан, или пропал. Я рисковал, но не мог поступить иначе. Порой бывают в жизни ситуации, когда надо принимать решения, которые кажутся, на первый взгляд, абсурдными, непопулярными, противоречащими здравому смыслу. Когда приходится менять людей не потому, что они плохие специалисты, а потому, что они не твои, и не в твоей команде. Но уж коль взялся за гуж… Мелочей нет и компромисс уже невозможен. Крайне неблагоприятную ситуацию надо ломать, полумеры ее уже не изменят. В подобных ситуациях ресурс эволюционных изменений уже выработаны. Если в конце дороги виден тупик – значит необходимо строить новую... И не следует надеяться, что ситуация разрешится сама собой. Может быть в жизни, в отношениях между людьми, в общественных и семейных отношениях это и возможно. Но на стройке, как на войне, в условиях жесткого лимита времени - нет. Кем-то и чем-то приходится жертвовать.
- Василич, передавай дела, инструмент, материалы Юре. Это новый бригадир.
Меня в очередной раз посылают на три буквы. В подобных спорах с рабочими очень тяжело сохранять невозмутимость и спокойствие. Но если тебе это удается, ты начинаешь контролировать ситуацию, и она начинает меняться в твою пользу.
- Сами разбирайтесь, я собираю свои вещи и ухожу. Потом еще сам попросишь меня вернуться! - тон разговора начинает меняться.
До рабочего, наконец, начинает доходить, что это уже не игра и я не шучу. Его действительно убирают. Его отрывают от работы, которую от делал своими руками не один месяц. Это очень обидно. Я его понимал. Мне его было жалко. Но к сожалению, многие вещи мы начинаем понимать задним числом. Так и здесь – будь Василич поумней, да погибче – мы разрешили бы эту ситуацию без конфликта. Но слишком часто, в силу разных причин: эгоизма, недостаточной информированности, амбициозности мы преувеличиваем свои возможности и терпим крах. Есть в жизни грань, перейдя через которую, назад пути нет. А незаменимых людей нет.
- Учти, Василич, не сделаешь, того, что я тебе говорю, в Таллине не получишь за работу денег. И пока все не передашь – из Когалыма не уедешь. На самолет тебя не возьмут. Я это устрою. Будешь продолжать спорить – самоходом отсюда поедешь!
Угроза начинает действовать. Уехать из Когалымы самостоятельно, да еще не получить деньги – это слишком серьезно. Бригадир, чертыхаясь про себя, надевает робу и они уходят с Юрой на объект. Процесс передачи пошёл, работа началась.
А Василич, оказался прав – без него я все-таки не смог. Уже позднее, где-то через месяц, я вынужден был его вернуть назад, чтобы разобраться в одной смонтированной системе. Он приехал, но уже в качестве рядового рабочего и голоса не повышал. Да и коллектив уже был чужой. Для него Василич авторитетом не являлся – жизнь все расставила по своим местам. А я ей в этом помог.
Мы с новой командой, сломав неблагоприятную ситуацию, вошли в общий график работ.
ЭТЮД 4
Дела на стройке шли своим чередом. Со своими проблемами, спорами, руганью. День за днем одно и тоже – утром на работу, вечером домой. Пару часов бессмысленного отдыха и сон. Утром все повторяется. Изо дня в день, из недели в неделю… Командировки длинные, месяц - два. Шесть рабочих дней в неделю. Устаешь… А как расслабиться?
И вот как-то раз, с моим хорошим товарищем, эстонским парнем Рейном с острова Сааремаа, мы решили сходить в субботу в ресторан. Культурно посидеть. Островитяне – народ добродушный, компанейский.
Тогда в Когалыме был один ресторан. Очень большой. Очередей никогда не было. Очевидно, строился из расчета, что в нем соберутся жители всего города. Причем, одновременно! Двухэтажный, столиков на двести. И вот пришли, сидим мы с другом в этом огромно зале одни. И никого больше! Час сидим, два сидим. Кушаем, пьем водку. Тоскливо. И вдруг заходят в зал две женщины… Такие же, как и мы, командировочные. Позднее узнали, что педагогами они были. Сели неподалеку от нас. По сторонам смотрят, нас не замечают. Ну, в упор, при пустом зале не замечают! Да, а вот мы обратили на них внимание, и будучи вежливыми людьми, предложили вместе посидеть за одним столиком. Исключительно для разнообразия. Подсели.
В общем, слово за слово. Проводы… Пришли в детский садик, где им дали по комнате. Ночь, тишина. Белеет простыней кровать. За окном тоскливый уличный фонарь освещает комнату.
- Ну, что будем делать? - Задаю я риторический вопрос. Обоим понятно, для чего мы сюда пришли.
- Я из Ярославля, приехала в командировку делиться опытом с местными учителями, - начинает женщина. И вдруг без всякого перехода:
- А у тебя презервативы есть?
Пригорюнился было, опешил… Это была катастрофа. И вдруг вспомнил, что в бумажнике у меня, почти год болтается та самая упаковка с резинкой! Уже измятая, потертая, надписей не видно. А выбросить было почему-то ее жаль. Так и таскал вместе с купюрами.
- Есть! – сдержано и как ни в чем не бывало, молвил я и достал заветную упаковку. Хотя внутренне это был крик! Да еще какой крик!
Было темно и женщина не обратила внимание на состояние предмета. Уж не знаю, кто больше хотел…
Утром женщина задала простой вопрос-предложение:
- Ты ко мне в Ярославль приедешь? Нет, лучше так – следующая командировка у нас будет в Тюмень. Давай, там встретимся?
Для женщины несколько тысяч километров расстояния между городами не имели значения. Россиянка! И это было так естественно и без игры сказано… Для меня же это предложение было из области – а давай встретимся на Луне?
- Да конечно! При первой возможности. – Иначе ответить я не мог. И мы оба удовлетворенные, разошлись.
13.
В Когалыме строители жили в поселках, которые находились в нескольких километрах от границы города.
Эстонский поселок представлял из себя достаточно благоустроенную территорию, на которой находились деревянные коттеджи, двухэтажные блочные кирпичные дома. Был магазин, столовая. В домах было все для жизни: теплая вода, центральное отопление, газ. Рабочие жили в комнатах по несколько человек, инженерам иногда позволялась отдельная комната.
Особенно тоскливо было в зимние месяцы. Выезжаешь – темно, приезжаешь – темно. Холодно, морозно, снежно.
Летом повеселее. В окрестностях города много было озер и рек. Где ловить и как ловить – пытались разузнать у коренных жителей – хантов. Их оставалось мало – большинство ушло подальше от цивилизации в тайгу, тундру со своими оленями. Но некоторые остались. и их мнение было абсолютно авторитетным.
— Вот вчера мне Василий с Лебяжьего подсказал, что рыба пошла в дальнее озеро. Там протока есть, местные там мережи ставят. Вот самое место, где можно половить!
В воскресенье берем машину, снасти… да, да, и ее самую - водку с закуской. Едем-то отдохнуть. Уже на месте – кто-то ловит, кто за грибами ходит, кто костер разводит, нанизывая на шампуры кусочки мяса. Поймали-не поймали, значение не имеет. С грибами такая же история – но грибы, как правило, были. И много. Подосиновики, подберезовики, белые.
Садимся вокруг костра. Байки, анекдоты, истории рассказываем. Водку пьем, шашлыками закусываем. От комаров и мошкары отмахиваемся. Ох, как много этой гадости там! Весело, просто проходили подобные пикники на природе. Как правило, это были исключительно мужские компании – женщины остались на большой земле! Поэтому разговаривали и веселились без оглядки, прямо, просто, по-мужски! Без эстетского налета, позерства и выбора слов:
- Эх, женщин не хватает! – Обязательно в конце разговора добавит кто-то. С этим были проблемы.
Начинали об этом мечтать, вспоминая о том, у кого, где и как. Каждому было, что рассказать! Особенно, пожилым, прошедшим не одну стройку, строителям. А таких было достаточно. Вспомнилась и мне одна история.
ЭТЮД 5
В одном из баров на ул. Суур-Карья сидели мы как-то раз с Петром и потягивали коктейли. Смешно было смотреть на прораба Петю, который держал красивый бокал с коктейлем, словно стакан водки. Петр в Когалыме вел проект Спорткомплекса от «Суэкса». Столкнулись на отдыхе в Таллине случайно. И вот, решили зайти в бар. Выпить, а заодно и поговорить.
На вид Петру было лет пятьдесят. Невысокий, с черными волосами, черными густыми брежневскими бровями. Он был одним из первых строителей, которые начинали с нуля строить город Когалым. Опытный, мудрый, как и все старые прорабы, и в тоже время, бесшабашный, веселый, общительный, покладистый. А по-иному на стройке и не прожить! Тем более в бесконечных командировках, оторванным от дома и семьи. После института он начинал работу на ДСК в СУ, затем это строительное управление было отправлено в Когалым. Так Петя оказался первостроителем нового города.
Сидим, разговариваем о своем, пьем коктейли. За Петиной сидит компания финнов. Тогда еще финны, не говоря уже о иностранцах вообще, были в диковинку – шел 1995 год.
В этой компании я обратил внимание на удивительной красоты финку. Белокурой красавице было около тридцати лет, она непринужденно смеялась, покуривала сигареты, болтая на своем финском языке. «И почему я не финн? Это будет чудо, если я с ней познакомлюсь», - подумал про себя я. Не зная финского, английского желание выглядело безнадежным.
- Петя, посмотри, какая красивая женщина сидит! – Петра я давно уже слушал вполуха, поглядывая на финнку.
Петя, взмахнув своими черными волосами, обернулся:
— Это какая? - Уже заплетающимся языком спросил он.
-Да вон та. Блондинка.
Петя сощурил глаза и внимательно посмотрел на нее.
- Хочешь, познакомлю? - Спросил он у меня, поворачиваясь ко мне.
- Ты что, шутишь? Как? На каком языке мы будем говорить? Да и ты кроме русского иного не знаешь.
-Не ссы, студент, - сказал Петр и слезая с высокого стульчика, направился к финнам.
- Мадам, - Сказал Петя по-русски, беря за руку девушку. – Вот этот парень хочет с вами познакомиться.
Он указал пальцем на меня и вернулся на свое место. Женщина не поняла фразы на русском, но смысл был понятен. Она улыбнулась, и мы переглянулись.
Алкоголь, музыка, атмосфера – сказалось все. События разворачивались достаточно быстро. И без слов.
Она взглядом пригласила сесть. Я подсел. Петя улыбнувшись своей открытой улыбкой и помахав на прощание рукой и исчез. Я сидел с финкой, смотрел в ее красивые глаза. Она о чем-то говорила – я не понимал. Потом я взял ее за руки. девушка не сопротивлялась, и мы пошли было к выходу. Но тут в дело вмешались ее спутницы и отбили ее от меня. Они сели в такси и уехали. Стало обидно, появилась какая-то злость, азарт. Я чувствовал, что женщине я нравился. Подобное ощущение присутствует подсознательно в любом мужчине – принимает или нет его женщина. Готова, или не готова продолжить она с ним отношения.
Кроме как в гостиницу «Виру» тогда они уехать не могли. В те годы я был настолько уверен в себе, что даже не представлял возможность неудачи. В молодости подобная патология встречается часто.
Я поехал в гостиницу. Так и есть! В холле гостинице сидела она с подружкой. Наши желания были совпали и мне не составляла большого труда отбить ее от подруги. Подруга надула губы, сделала страшные глаза и ушла к себе в номер.
А утром мы проснулись.
- Где я? – спросила финка, обводя глазами незнакомую квартиру.
- Таллин, Эстония, - названия города и страны были понятны всем.
-Перккеле! – чертыхнулась без злобы финка и улыбнулась. Как позднее выяснилось, она возглавляла делегацию финских учителей и всем строжайшим образом запрещала сомнительные контакты. И вот сама оказалась искушенной….
Я отвез финнку в гостиницу, и мы расстались, чтобы больше никогда уже не встретиться.
14.
Когалымская стройка завершалась. Уже были названы даты окончания строительства, приемки работ рабочей комиссией, затем, государственной.
Завершающий этап на любой стройке всегда самый напряжённый и ответственный. Как правило, чего-то всегда не успевают, случаются какие-то непредвиденные ситуации. А время поджимает! На объекте постоянно присутствуют руководителя фирмы, представители заказчика, которым являлась небезызвестная фирма «Лукойл».
Они незаметно появляются, дают какие-то ненужные советы, указания и столь же незаметно исчезают, внося неразбериху и нервозность в работу.
В подвале спорткомплекса мы устанавливаем водоочистную станцию, без которой невозможна эксплуатация бассейнов. Прочие системы смонтированы и работают, осталось самая сложная часть работы. Для тех, кто далек от подобных инженерных систем требуется объяснить суть проблемы.
В Когалыме плохая вода. Если посмотреть на протекающую рядом с городом реку, то ее вода покажется бурого цвета. Это говорит о большом содержании оксида железа, а проще говоря, ржавчины. Понятно, что такую воду в белые ванны бассейна не зальешь. (о питьевой воде пока не говорю. Это особая тема). Поэтому, воду необходимо очистить от оксида и других примесей. Для этого мы и строили фильтровальную станцию. Выглядела она следующим образом: шесть 1000-литровых фильтров, наполненных активированным углем, соединенных между собой насосами, трубами, емкостями с химикалиями, дозаторами. В готовом виде это выглядело какой-то сюрреалистической картинкой. Когда я первый раз увидел чертежи этой станции, ужаснулся – как во всем этом можно разобраться? На как всегда бывает в подобных случаях, при определенной усидчивости, знаниях, и пусть небольшом, но опыте, постепенно, шаг за шагом, картина начинает вырисовываться. Ты мысленно начинаешь протягивать одну магистраль, вторую, соединять фильтры между собой. Определяешь места соединения патрубков, анализируешь возможности подачи реагентов в трубопровод, и перед глазами начинает выстраиваться картина будущей станции. Оставалось ее только нарисовать и объяснить рабочим. Рабочими были сварщики из Нарвы, с достаточной квалификацией для работы с металлом. Пожалуй, это для меня была самая сложная за всю мою инженерную строительную практику работа. Тем более, что по образованию я был общестроительным инженером, и в институтском курсе сантехника для нас была лишь зачетной дисциплиной.
Кипит работа! работают сварщики, золотистые капли раскаленного металла падают на бетонный пол. В лучах прожекторов фиолетово вьется, переливаясь, дым от электродов. Сварщики в своих масках, брезентовых робах, в замшевых кожаных рукавицах выглядят какими-то неземными созданиями. Я же в каске и в куртке с кожаным верхом, закрывая ладонью глаза от сварки чтобы не ослепнуть, бегаю от одного сварщика к другому - объясняю, подбадриваю. Где-то, в углах помещения сантехники выводят для подключения воды свои трубы. Болтами, фланец к фланцу, устанавливают задвижки. Где-то капает вода… Кипит работа.
- Да достал этот Коля! Опять у него сегодня шов потек! - Вечерами рабочие дома устраивают между собой разборки. – Вот у меня, хоть один шов потек? Даже не промок!
Каждую магистраль, состоящую из нескольких труб и отводов диаметром 100-200 мм мы испытываем, прессуем, как говорят, т.е. закачивается до определенного давления вода или воздух. Если труба держат давление, не подтекают швы, идем дальше. Если же швы протекают, их приходится переваривать – это дополнительная, трудоемкая неоплачиваемая работа. У рабочих сдельная работа, поэтому каждый брак им в убыток. Вот и поругивают, дисциплинируя друг друга.
Приходит время рабочей комиссия. Это недели за две до государственной. Предварительная приемка всех работ. Разумеется, она не окончательная - стопроцентной готовности нет. Но в состав комиссии уже входят важные городские чиновники: пожарник, врач санэпидстанции и др. Их обязанность – убедиться в том. надежда на сдачу в срок реальна и можно начинать готовить сдаточные документы для своих руководителей, министерств, отделов.
-Ну, если эти работы будут завершены к государственной комиссии, я – Николай Второй, -говорит врач санэпидстанции, глядя на работу моих сварщиков. Комиссия стоит в помещении водоочистной станции, и как в аттракционе, смотрит на переливы сварки, прожекторов, дыма. Работа еще в полном разгаре и, действительно, трудно поверить в близость окончания работ. Забегая вперед, скажу, что работы мы сдали в срок, только врач царем Николаем II так и не стал.
15.
До сдачи три дня. Мы свою работу выполнили – систему смонтировали. Ждем химика из Петербурга, который должен загрузить реагенты в емкости и отрегулировать дозаторы. Химик – женщина, целый кандидат химических наук. Дело в том, что сами по себе фильтры не способны очистить воду от оксида железа. Необходимо добавить специальные вещества, которые реагируя с оксидом, образуют видимые хлопья, которые и удаляются активированным углем фильтров.
Ждем день – ее все нет и нет. А время-то идет. Руководителю проекта от «Суэкса» Виктору Ерофееву пришла в голову шальная мысль: а не попробовать ли нам наполнить ванну бассейна водой без реагента. может быть фильтры справятся с очисткой? Заодно и ванны испытаем на водонепроницаемость. Просьба начальства – закон для подчиненных. Отказать невозможно. Да и хорошая возможность испытать систему. Начали заполнять бассейн – вода идет бурого. неочищенного цвета. Фокус не удался, однако ванны и трубы испытали. Все нормально, только вот ванну бассейна пришлось отмывать полдня.
Наконец, приехала химик. До госкомиссии два дня. Уже домой не уходим, ночуем на объекте. Практически, не спим. В дозаторы загрузили химикаты. Женщина рассчитала количество необходимой подачи доз. Открыли задвижки, пошла вода в бассейны, заработали, защелкали дозаторы… Произошло это около полуночи. Ночь, сидим все вместе, ждем результата. Пятидесятиметровая ванна бассейна медленно наполняется. Химик бегает из подвала, где находится дозаторная, к ванне и обратно. Первый результат вызывает оптимизм. Вода идет светлого цвета. Однако еще далека до требуемой прозрачности. Химик берет пробы воды и делает химический анализ. Мы сливаем из ванны воду и регулируем подачи реагентов. Все повторяется вновь. И так было пару раз за ночь. Уже под утро пошла чистая и прозрачная вода. Это была победа! Где-то в кабинетах мы нашли себе место для короткого сна.
До сдачи один день. Утром, часов в десять, заходим в зал с бассейнами: взрослым и детским. И о, чудо! Бассейн залит полностью чистой, с голубым отливом водой! Это было счастье! Счастье от результата, от твоей нужности. Счастье от победы!
Решил искупаться, быть первым в этом бассейне. Нырнул, вылезая из воды – как-то странно начинает стягивать кожу тела. Спрашиваю у Оли (так звали химика), в чем дело. Она замеряет PH.
Его значение значительно ниже 7. Т.е. вода имеет высокую кислотность. (если цифры выше семи – это говорит о щелочной среде). Проще – слабый раствор кислоты. А какая красивая, - голубого цвета!
Вновь изменяем количественный состав дозы реагентов. Меняем воду. Утром следующего дня в 8 часов берем анализы воды. Госскомиссия в 14.00. Если сейчас анализы будут неудачными, работы приняты не будут. Это чревато штрафами и прочими неприятностями. И, наконец-то! Анализы в норме. Правда, и вода не такого голубовато-красивого цвета.
в 14 часов появилась комиссия. С небольшими замечаниями мы свои работы сдали и, в общем и целом, спорткомплекс был принят в эксплуатацию.
Вечером в ресторане Когалыма, по случаю приемки объекта, состоялся банкет. Богатый, с выпивкой, закуской. Инженерно-технический состав себе ни в чем не отказывал! И именно на этом банкете Виктор Дмитриевич Ерофеев завел со мной разговор о его следующем объекте – Административно-бытовом комплексе «Лукойла» и предложил самостоятельно возглавить сантехнические работы на этом объекте.
- Создашь фирму, заключим с тобой договор – и вперед. К осени коробка будет готова, и начнутся твои работы! Давай выпьем за наши будущие успехи!
Естественно, я был согласен и рад этому предложению. Я понимал, что для меня начинается новая жизнь. Совсем с другими обязательствами, финансами, историей.
Через неделю я прилетел в Таллин с подписанными актами о приемке работ. В «Тасмо» встретились с руководителем организации Олегом Бейненсоном.
- Молодец, - хвалил меня Олег получая документы. Он не ожидал, что комплекс будет нами сделан. – Что дальше?
- У Ерофеева следующий объект – АБК.
- Кто будет делать? – спросил Олег, и посмотрел пристально на меня своими умными еврейскими глазами. Кажется, он все понял.
- Я буду делать. Прости, Олег, я ухожу от тебя в самостоятельную жизнь.
ЧАСТЬ 2: БИЗНЕС И ПОЛИТИКА
1.
Кажется, это был 1996-й год. Я зарегистрировал фирму «Паюурб», заключил договор с «Суэксом» на производство сантехнических работ на объекте «Административно-бытовой корпус фирмы «Лукойл» в г. Когалым». Стоимость работ составила чуть более 2 млн крон. Это приблизительно 140 000 ЕВРО. Получить первый самостоятельный подряд сразу на такую сумму – большая редкость в строительном бизнесе. Обычно начинают с небольших объемов и по мере успеха появляются новые, более дорогие объекты. Это если в Эстонии, где сложился рынок и есть конкурирующие организации. В Западной Сибири, в Когалыме все было несколько иначе, по причине отдаленности объекта. Сложно было провести полноценный конкурс между подрядчиками. Преимущество всегда имел тот, у кого был опыт работы в этом регионе. Первичными становились как былые заслуги, так и личные связи. Цена предложения уже была вторична – ее всегда можно было скорректировать. У нас с Виктором Ерофеевым, руководителем проекта от «Суэкса» сложились хорошие отношения, мои претензии на новые работы были обоснованы успешной сдачей предыдущих . У меня была хорошая команда, способная выполнить новые работы. Он мне доверял как специалисту – все эти факторы и дали положительный результат.
В бизнесе часто бывает так, что общечеловеческие принципы морали приобретают иные, более прагматичные формы. И более естественные, когда успех твоих действий определяются прибылью или убытком, то есть цифрами, лишенными эмоциональной нагрузки. И чтобы добиться успеха, следует, порой, опираться не на эмоционально-нравственный ряд, а на прагматично рассчитываемые показатели для решения той или иной цели. Проще говоря, бизнес – это максимальный прагматизм с минимальной эмоционально-нравственной составляющей. Поэтому столь велика разница в характере, в поведение между, предположим, бизнесменом и журналистом или историком. Между реалистами и идеалистами, между прагматиками и романтиками. Эти люди живут по несколько различным законам бытия. Их интеллект работает по-разному. Различны ценности. Одни предпочитают материальный успех, другим ближе духовные ценности во всех их проявлениях. Часто в жизни это сочетается в большей или меньшей степени. Но приоритеты всегда преобладают. Поэтому, бизнесмены (за редким исключением) не занимаются творчеством. А творческие люди (писатели, артисты, художники), опять же, за редким исключением, не являются богатыми людьми. Бизнес – это всегда серьезно. А крупный бизнес – тем более. Он редко дает возможность расслабиться. Но даже, если и расслабляешься, всегда помнишь о деле. Бизнес редко прощает ошибки. И если они совершаются – ты в полной мере несешь за это ответственность, если даже произошло это, на первый взгляд, не по твоей вине. Однако, если неприятное событие произошло и твое дело от этого пострадало, значит, и твоя вина каким-то образом, в этом есть.
Может показаться, что в моем случае с подрядом на когалымские работы, я поступил не совсем порядочно. Т.е., я ушел из фирмы «Тасмо» вместе с новым заказом на работы, которые по сути, принадлежали «Тасмо», как правопреемнице успешно ранее выполненных работ. Это если посмотреть на произошедшее с точки зрения общечеловеческой морали. Но, к сожалению, придуманные человеком, порой искусственно, нравственные принципы часто далеки от реальной жизни. Нет, я не отвергаю их. Нравственные законы, данные нам свыше, существуют, работают. Но их интерпретация за сотни лет искажена по причине субъективных интересов тех или иных социальных групп. Например, церкви, общества, партий…. Делается это для манипуляции окружающего населения, адекватного и нужного для них поведения. Истина скрыта от нас под слоями всевозможных популистских, ортодоксальных теорий и практик., но ответ нам дает сама жизнь. Человек может объяснить произошедшее событие только задним числом. Каким бы не был прозорливым человек, только Всевышний знает будущее, причинное-следственные отношения людей на земле и промысел Божий.
Несмотря на то, что человек наделен интеллектом, позволяющим ему выделяться в окружающем мире, он всего лишь его часть. Часть природы, в которой он существует. Со своими животными инстинктами, определяющими, зачастую, наше поведение. Сознание, подсознание – вторичные факторы, которые являются реакцией на внешние воздействия. Воздействия, которые посылаются нам окружающим миром, природой. Они объективны, как и объективно все, что происходит с человеком, как бы мы это все не интерпретировали. Мир живет по своим законам. Они не плохие или хорошие. Они объективные, без детерминации. И бизнес в нашей жизни, как сфера деятельности, наиболее приближен к этим законам. Приближен в своей расчетливости. Субъективность на дело может повлиять в виде обмана, невыполненных обязательств. Но конечный результат во времени все-таки будет объективным. Успеха добьется более энергичный, сильный, умный, и…честный. Обман, невыполненные обязательства – это нарушение объективных, высших нравственных законов.
За этим следует наказание в виде краха компании, дела, судебных разбирательств и прочих неприятных последствий. Причинно-следственный баланс в конечном итоге будет смещен в сторону объективного. Если бы это было иначе – цивилизация перестала бы существовать. Объективность – это природа, Бог. Его промысел всегда первичен, а человек всегда вторичен, даже в своем желании изменить мир. Для всевышнего это желание временно, и он всегда на это в состоянии повлиять. В разной форме и различным образом.
Полученный мною подряд – есть то объективное следствие высших законов, по которым живет мир. Крайним напряжением, вопреки складывающимся обстоятельствам, ломкой ситуации - удалось исправить положение дел. И как наградой за это стало заключение контракта мною на новые работы. Я этого заслужил в полной мере!
Подписывая договор, я понимал, что беру на себя огромную ответственность и эта работа от меня потребует, возможно, большей энергии и сил, которые были затрачены ранее. Сколько? Ни одна книга не даст ответ на этот вопрос. Только собственный опыт и время покажет результат твоих способностей и претензий на дело, за которое берешься. Я был молод, энергичен, честолюбив. Для меня, казалось, не было ничего невозможного. И я бросился в омут дела, о котором имел весьма смутное представление! Думаю, что я заключал договор не с генподрядчиком, а с самим Богом, который дал мне возможность проявить себя.
2.
Помещение Промстройбанка находилось в Таллине на ул. Суур-Карья в Старом городе. Здесь был открыт счет моей фирмы «Паюурб». Я не раз бывал в нем, оформляя документы. В этот день я, как и ранее, шел привычной дорогой. Все выглядело прежним: булыжная мостовая, старинные дома с высокими щипцами крыш. Туристы, безразличные, спешащие к своим проблемам прохожие. И только для меня этот день бы особенным. Накануне мне сообщили из бухгалтерии «Суэкса» о сделанной предоплате. Обычно в строительстве на крупный объект предоплата составляет не более 5-10% от стоимости работ. А то и вообще не делается, приходится начинать за собственный счет. В моем случае предоплата составила 50% от общей сметной стоимости. Это было серьёзно! Мне тяжело было в это поверить. Еще вчера я с трудом находил средства на оформление необходимых документов для банка. Фирму пришлось покупать полочную с уже готовым названием. «Паюурб» переводится с эстонского языка как сережка вербы. Для сантехнической, строительной фирмы совершенно непонятное название.
- Давай организовывайся быстрей! - Просил меня Ерофеев, - иначе подряд уйдет к другим!
Постарался сделать все быстро. Купил готовую фирму, открыл счет, получил обязательную печать, нашел помещение для конторы с адресом. Затраты на все эти действия невелики. Но это затратная часть, которая прибыли пока не приносила.
Помещение банка находилось на первом этаже здания в стиле модерн начала прошлого века. В его торце – большие двери, через которые необходимо было войти и пройти в зал для обслуживания клиентов.
- Ваши документы, пожалуйста! - Спрашивает приветливо женщина за стеклом стойки. – Что вы желаете сегодня сделать?
- Хотелось бы узнать, переведены ли деньги на счет моей фирмы? – С некоторым опасением спрашиваю я.
Легкая испарина покрывает мой лоб. С небольшим напряжением я жду ответа. Странно, что от ответа рядового клерка банка зависит дальнейшая деятельность и мое будущее. Понимала ли она в тот момент, насколько важен будет ее ответ для меня?
Компьютеров еще не было и работнику банка потребовалось время, чтобы найти необходимые бумаги. Томительно тянулись минуты ожидания. В зале банка было тихо, был слышен звук открывающейся двери, звон вызова телефона.
- Urve! Kus saa oled? Sind ootab klient! – Был слышен голос на эстонском языке, зовущий кассира к стойке обслуживания.
- Ах, да! Вот нашла…, - сказала наконец, девушка-клерк, доставая необходимую платежку. – Да, на счет вашей фирмы сегодня поступили деньги.
- Какая сумма?
- Один миллион крон. – С безразличием и совершенно нейтральной интонацией произнесла женщина, подняв лицо от бумаг и посмотрев на меня.
«Ура! Ну вот, случилось! – Подумал я про себя. - Наконец-то!»
- А могу ли я снять небольшую сумму? – Спросил я, до конца, еще не веря в реальность происходящего.
- Да, конечно! Заполните необходимый бланк. Он вот там, на столе лежит. - Женщина показала рукой на стойку, где находились бланки для снятия наличных денег.
Дрожащей рукой я заполнил бланк. Что-то, сделав неправильно, вновь его переписал.
- Пожалуйста! – с замиранием сердца сказал я, отдавая заполненный бланк. «Сколько же мне взять?» – подумалось мне. И вывел цифру «40».
Женщина его спокойно взяла, проверила и отсчитала деньги. 40 крон.
Из банка я возвращался, не чувствуя под собой ног, не видя и не замечаю ничего вокруг. Меня в этот миг на земле не существовало. Я находился где-то там, на седьмом небе среди ангелов, одним из которых был я сам. Мир вдруг стал выглядеть беззаботным, радостным и счастливым. Без проблем, переживаний и трудностей. Успех окрылял, казалось, что я мог сдвинуть горы, изменить мир. Я был абсолютно уверен в себе, в успехе. С этим ощущением я пришел к себе в офис, который находился на ул. Эндла.
3.
Будни подготовительного этапа к началу стройки достаточно просты и единообразны. Специалисты строительной фирмы, заключив договор на подряд и получив проектную документацию, приступают к подготовительному этапу работ. Составляются графики производства работ, сметы. Определяется количество необходимых специалистов, производится закупка материалов, инструментов, механизмов. В генподрядных организациях к этому добавляется конкурс и выбор субподрядчиков на отдельные виды работ. Бывает часто так, что крупные строительные фирмы своими силами вообще не выполняют никаких работ. Их задача – организовать сам процесс, собрать исполнителей, контролировать ход работ, подготовить необходимые документы и в завершении - все сдать и передать заказчику. Делается это на основании определенных норм и правил: СНИПы , ДИНы и др.. Для каждой страны существовали свои нормы. Но, во многом, они похожи друг на друга, т.к. строительство – это сфера деятельности, где действуют одни и те же физические законы. Расчет конструкций не зависит от политических предпочтений и социального строя. Яблоко всегда упадет вниз, вне зависимости, растет дерево в социалистическом или капиталистическом государстве. Это также касается организации стройки и всего, что ей сопутствует. Поэтому стройка – всегда интернациональна, надгосударственна, аполитична. Поэтому, в более широком смысле слова, строитель строит не конкретный объект или здание. Он формирует среду обитания для людей всей цивилизации. И в этом есть его великая миссия! Поэтому специалисты – инженеры, рабочие - вполне достойно могут работать, и работают в любой точке мира. Все едино, различны только языки. Но это касается больше руководителей на стройке, которые, как показывает практика, вполне способны им овладеть в достаточном для работы объеме. На крупных стройках я встречал инженеров и рабочих из разных стран. Строители напоминают сухопутных моряков – где есть работа, туда и плывут. Сегодня они работают в России, завтра это может быть Финляндия, Швеция, Норвегия… За свои почти двадцать лет строительной практики, половину я провел в командировках: в России, Голландии, Украине, Норвегии. Большая часть этого времени отдана работе в России. Из них шесть лет – в Западной Сибири в Когалыме.
- Володя, ты подсчитал, каких труб, какого диаметра нам необходимо по проекту? – мы сидим в конторе с моим новым прорабом и разбираем проект.
Только недавно я его принял на работу, и теперь оценивающе поглядывая, слушаю своего нового сотрудника: как он анализируя, разбирает проект.
- Да, я посмотрел. Составил таблицу и подсчитал объем. В смету вполне укладываемся. Даже с учетом сопутствующего материала. Надо бы резьбонарезной станок купить. Может стационарный купим?
- Смотри, на склад «Суэкса» мы все это должны будем поставить через неделю. Успеем?
- Да, в магазине обещали поставку подготовить. – Володя поправляет очки и внимательно смотрит на меня.
- Что с рабочими? Сколько для начала нам надо? Человек шесть достаточно будет? Гена со своей бригадой готов ехать хоть завтра.
- Когда самолет?
- Вроде бы Ерофеев говорил, через две недели вахту отправляют.
- Отлично, успеем закупить робу, перчатки. Как там с жильем?
- Жилье за «Суэксом». В поселке места есть, сказали, что с этим проблем не будет. У тебя будет отдельная комната в квартире. Условия хорошие, все удобства. Сам там жил.
- Как с оплатой?
- Вахта – два месяца. Приедешь, за два месяца получишь деньги. Выдам суточные. Отдохнешь неделю дома и обратно на два месяца. Пока работы рассчитаны на год. Дальше посмотрим, зависит от результата. С рабочими сам разберешься – кто и в какой очередности будет работать и отдыхать. График работы на объекте будет таким: по 10 часов работаем в рабочие дни, в субботу – до обеда. В воскресенье – выходной. На объекте – сухой закон. Узнаем – выгоняем с работы. Ну, а в поселке по выходным – в меру. Посматривай там, чтобы лишнего не принимали. Ты сам-то как с этим? Не дружишь?
- Что-ты, Володя, нет-нет!
Прораб отводит в сторону глаза. Как показало будущее, он оказался умным и опытным специалистом, но к алкоголю был расположен. Проблемы со спиртным – бич наших строек. Многие, не выдерживают напряжения, начинают этим расслабляться и, - закономерно - плохо заканчивают. Помнится, после сдачи работ на спорткомплексе, рабочие, которые хорошо сделали свое дело, ожидая самолета, так расслабились, что из Когалыма их еле вывез… Хотели их уже за свой счет отправить железной дорогой. Уговорил руководство дать им возможность реабилитироваться – подметать улицы в поселке. Только это ребят и спасло – немного пришли в себя. Хорошие сварщики – и в дворники! А в Когалыме никуда не денешься – вокруг тайга!
Постепенно набираю сотрудников в фирму: бухгалтер, прораб, рабочие. С зарплатами не мелочусь – выше среднего. Денег вполне достаточно, чтобы найти хороших специалистов. Но одно дело разговоры, другое дело – практика. Пока человека делом не проверишь, невозможно полностью быть уверенным в его профессиональных качества. К счастью, я не во многом ошибся. Когалымская команда оказалось вполне профессиональной, и дело свое знала хорошо. С некоторыми огрехами. Но куда без этого!
Материалы отправлены, вместе со своими рабочими и прорабом лечу в Когалым. Первый раз надо самому убедиться в готовности объекта и организовать начало работ. Это самый ответственный этап!
В зале Таллинского аэровокзала сутолока, шум, всхлипывания женщин:
- Ну, когда назад, я без тебя буду скучать! Сына, сына поцелуй! Нюра, ты где? – К отцу семейства подбегает маленькая девочка. Отец берет ее на руки, целует, обнимает жену. Женщина платочком смахивает слезы. Трогательная сцена прощания. Рабочие и инженеры улетают в Когалым как на фронт. Не хватает только марша «Славянки».
Загружаются инструменты, какие-то материалы. Работники аэровокзала считают вес.
- Слишком много! Нет, слишком много! Самолет не взлетит. – требуют они уменьшить количество багажа.
- Какого хрена! Мы же договаривались с вами, что это можно будет брать на борт! – Спорят руководители «Суэкса».
Крик, шум, ругань. Наконец, компромисс найден, страсти утихают, заполняется салон самолета. Еще минута, запускаются двигатели, их гул усиливается, и – взлет! Груженый под завязку самолет еле-еле отрывается от земли и берет курс на Когалым. Работы в этом городе начинаются.
4.
Странные, необъяснимые вещи происходят, порой, в жизни. Еще вчера, когда на счету твоей фирмы не было денег, ты был незаметен и никому не нужен. И не потому, что все об этом знали, или ты об этом говорил. Нет. Но как только на твоем банковском счету появляются деньги…, как-то к тебе начинает меняться отношение. Не близких и коллег. Это понятно – они знают. А среди людей совершенно незнакомых. В толпе на улице, в общественных зданиях. И случайный прохожий тебе уже не бросит:
- Эй, гражданин!
А вежливо спросит:
- Простите, а не могли бы вы?
Кто-то вдруг начнет названивать и предлагать товар, или инвестировать в дело, или просить оказать благотворительную помощь. О тебе вспомнят старые знакомые, женщины проходя мимо, будут касаться случайно твоих рук. И даже не следует напрягать свой интеллект, чтобы познакомиться с ними. Они это сделают сами – очень чувствительные! И только крайняя глупость оттолкнет от вас женщину.
В магазинах продавцы становятся чуткими и внимательными, в ресторанах вас обслуживают с подчеркнутой вежливостью, в гостиницах предлагают варианты… Почему? Твой счет и сумма написаны на лице, или же в тебе меняется энергетика, соизмеримая с суммой на счете и окружающие это чувствуют? Не знаю. Но так есть. Как только появляются деньги – неминуемо оказываются люди, стремящиеся эти деньги у тебя забрать. Почти закон.
По телефону начинают звонить рабочие, спрашивая о возможности работы, знакомые, с кем ты когда-то работал, но о них совершенно забыл. Некоторые приходят с предложениями и своими проектами. Такие наиболее интересны – есть тема для разговора. Так появился у меня в фирме Валера Соколовский, который позднее стал исполнительным директором. Но об этом – позже.
Есть еще одна проблема, которая возникает в более или менее успешных фирмах: что делать с излишком средств на счету? Деньги должны делать деньги. Если они лежат мертвым грузом, то начинают обесцениваться. Один из вариантов – инвестировать в новое дело, играть на бирже, совершать иные случайные сделки.
Был один эпизод с вложение денег в ценные бумаги. Тогда, в середине 90-х только открылась биржа, и мой знакомый Леонид Цингиссер, предложил купить акции, взяв управление этих сделок на себя. Однако результат был не столь удачным: в какой-то момент понадобились деньги для покупки земли в Какумэе. Мне пришлось продать акции с небольшим минусом. Но, это скорее всего, был технический минус, который никак не повлиял на общее положение дел.
На столе зазвонил телефон:
- Привет, как дела? – Стандартное приветствие одного из моих поставщиков. Через него я закупил крупную партию радиаторов из Дании для объекта в Когалыме.
- Спасибо, все хорошо. Дела идут, радиаторы отправлены по железной дороге на объект. Скоро начнем их установку.
— Вот и хорошо! У меня к тебе есть предложение. Дело стопроцентное, обещаю. Есть покупатель на оборудование из Финляндии. Готов купить по цене, которая почти в два раза превышает финскую. Но у меня недостаточно денег. Банк под эту сделку денег не даст. Как у тебя с деньгами? 20% твоих.
Партнер называет сумму. Она у меня имеется. Заманчиво. Но это почти 70% от тех денег, которые есть. Если с инвестицией прогорю – для меня и для фирмы результат будет иметь весьма печальные последствия. Невыполненные обязательства, невыплаченные зарплаты, разборки с сотрудниками, заказчиком… Для фирмы это будет означать конец деятельности, а для меня – предпринимательства. Рисковать или нет? Перед каждым бизнесменом рано или поздно встает подобный вопрос. По теории, нельзя инвестировать в новое дело более 20% от имеющихся в твоем наличии средств. И чем эта сумма меньше, тем безопаснее. Но и прибыль будет меньше соответственно. А здесь аж 70%! Есть над чем поломать голову.
Встречаюсь с партнером.
- Что ты! Все надежно, всех знаю. Уже провел переговоры. Гарантирую, что все пройдет хорошо. Через две недели верну деньги с прибылью.
Начинаю анализировать ситуацию, смотрю на собеседника. Держится уверенно, играет в открытую. Называет фамилии, адреса предприятия, условия договора. У меня нет причин ему не доверять. Тем более, что наши предыдущая сделка прошла удачно.
Наконец, я говорю:
- Хорошо, я переведу деньги. Сколько и куда?
Мне называют номер счета, и мы письменно оформляем сделку. Через день я перевожу необходимые средства, и в бюджете моей фирмы образуется огромная финансовая дыра, которая не дает мне спокойно спать две недели.
Всего лишь 14 дней. Маленький эпизод бизнеса. Сколько их позднее будет! Подобные сделки держат в постоянном напряжении, хотя, казалось бы, чего переживать – две недели пройдут – и тогда уж плач или радуйся. Этим и отличается предприниматель от наемного работники: для бизнесмена подобное состояние постоянного внутреннего напряжения постепенно становится нормой. Его нервная система должна быть настолько мобильна и предрасположена к перегрузкам, что состояние покоя и беспроблемности в делах становится чем-то ненормальным. «Что-то не так!» - думается ему. Состояние войны для большого предпринимателя – почти норма! Однако не все выдерживают подобные нервные перегрузки. Особенно в кризисные моменты. Когда уже многое от тебя не зависит и ситуация начинает выходить из-под контроля не по твоей воле. Но это уже форс-мажор.
Прошли две недели… Денег нет. Звоню:
- Ну, что ты переживаешь! Задержали с поставкой. – спокойно отвечает мне партнер.
Я же не нахожу себе места. В голову начинают лезть мысли: что делать, если? К кому обращаться? К юристам, к бандитам? В те годы это была одинаковая альтернатива поиска возможности возврата денег. Второй вариант был даже более весомым.
- Все будет нормально. Вот-вот! – Раздавались слова в телефонной трубке несколько дней подряд.
На работу прихожу с тяжелым сердцем, стараясь не смотреть в глаза бухгалтеру.
На столе зазвонил телефон:
- Привет! «Как дела?» — все тем же спокойным голосом спрашивает партнер.
- Слушай! Какие на хрен дела! – моему терпению приходил конец. Я был на гране срыва. – Что с деньгами? Когда будут? Убью, гад!
- Ну, что ты шумишь? Все нормально. Оборудование поступило, выкуплено, завтра получишь деньги!
На длинный ответ сил уже не оставалось.
- Жду! – сказал я и бросил трубку.
На следующий день деньги поступили па счет и жизнь в фирме продолжилась. Я же поехал в баню снимать напряжение веником, парной и пивом.
ЭТЮД 6
В помещении клуба «Амиго» было шумно и накурено. Звучала музыка, посетители толпились у барной стойки, некоторые сидели за столиками, потягивая через трубочку коктейли, кто-то танцевал.
Этот клуб в гостинице «Виру» только открылся и был популярен своей демократичностью, наличием иностранцев, расположением. В первые годы его работы сюда приходили лучшие представительницы прекрасной половины человечества, посетители разных возрастов, профессий, рас, религий, ориентаций. Такой маленький осколок большого мира в одном, отдельно взятом подвальном клубе бывшей гостиницы «Интурист» в Таллине. Я бывал здесь не часто – но живя один, в некоторые субботние вечера хотелось переключится с дел на беззаботную ночную, несерьезную, и в чем-то даже аморальную жизнь. Тяжело, а может и не нужно быть бесконечно правильным, почти святым. Жизнь интересна в различных своих проявлениях. И если есть возможность, очевидно, следует этим пользоваться.
Обычно в клубы ходят компаниями. так как одиноко стоящий, или стоящая, выглядит как-то неестественно и даже подозрительно. А вот с кем-то - другое дело! И поговорить можно, и посмеяться, поглядывая по сторонам.
На этот раз я пришел один. Сев за барную стойку, заказал пиво и оглянулся. Лица, лица… Мужчин, женщин. Выглядят по-разному, но все с какими-то одинаковыми глазами: бегающими, заинтересованными. С глазами людей, объединённых одной общей целью – расслабиться, познакомиться. А там уж как получиться: или на одну ночь, или на всю жизнь!
- Добрый вечер! Скучаете! – Обратился я к девушке, которая сидела также за стойкой бара недалеко от меня. Смотрелась она несколько странно для ночного клуба – в маленькой шляпке и длинном шерстяном платье. Впрочем, на ее стройной фигуре это выглядело привлекательно. Темные волосы были тщательно подобраны, на лице с правильными чертами, было минимум косметики. Необычными были только глаза: большие, задумчивые и глядящие не во вне, а как бы в себя.
Обычные слова обычного приветствия. В моей ситуации не так важно, что сказать. Необходимо просто обратить на себя внимание и посмотреть на реакцию женщины: устраиваю ли я ее, или следует подобные слова задать следующей.
Девушка показала пальцем на уши, мол не слышу. Играла музыка, и я подсел поближе – отторжения не почувствовал.
- Душа высокопросвещенная благословляет предвечную форму блаженной любящей красоты! – услышал я первые слова от девушки.
- Простите, не понял? – растерялся я. Никак не ожидал услышать подобное из женских уст в ночном клубе.
- Вы из какого воплощения!
- В смысле?
- Вы, точнее ваш дух-ангел, имеете какое желание?
Я с любопытством человека, увидевшего впервые обезьяну, посмотрел на женщину, пытаясь в ней разглядеть человека. Девушка, краем глаза поглядывая на меня, продолжала потягивать через трубочку свой коктейль.
- Желание простое: ангел хотел бы познакомиться с посланницей с небес. – чуть придя в себя, начинаю подыгрывать незнакомке.
- Просветлевшая Душа видит за пределами себя самой – как вечный дух! – Повернувшись ко мне, женщина внимательно посмотрела на меня.
- Да, разумеется. Кстати, там, наверху в ангельской обители, меня нарекли именем Владимир. – Представился я.
- Душа не может сознавать себя явленным духом – это тонкое тело формируется из семи нижестоящих: духа животного, духа растительного уровня и т.д. – женщина отвернулась от меня и посмотрела на танцующих посетителей.
– Приматы низшего уровня, - со вздохом произнесла она.
- Да, да! У нас у всех присутствует дух животного уровня, - зацепился я за земное. Надо было хоть как-то опустить женщину на землю. В облаках летать не хотелось – не то место.
- Молодой князь! Вы пытаетесь осветить мне путь? В понятие света я вкладываю осознание истины для понимания того - кто я, зачем я? Какова цель моего прихода на Землю, в этот клуб? И каков принцип, т.е. структура Мироздания, в котором я знаю точно свое будущее в глобальном воплощении не только на этой планете, но и на новом витке развития!
- Совершенно согласен! Сегодня ваш виток развития очень удачным образом пролег через этот клуб! Я думаю сей опыт обогатит вашу нетленную душу, и в новом воплощении станет для вас весьма полезен.
Надо было что-то делать. Такое слушать в баре было невыносимо. Музыка, шум, звон совсем не вязались с нашим разговором. Были необходимы принимать решительные действия.
- Царица небесная, а не полетать ли нам на небесах?
- Как? – девушка снова повернулась ко мне
- Сядем в машину-карету крылатую, и полетим. Сначала на первое небо, потом - на второе. Может, и до седьмого доберемся…
- Чем ярче Свет, тем отчетливее можем увидеть путь, по которому мы должны пройти! Даже земной рай менее привлекателен глубины небесной! – Женщина вытянула трубочкой из своего стакана последние капли и посмотрела мне в глаза.
- Я – Лена! Полетели.
Мы вышли из клуба, сели в машину и поехали ко мне домой.
- Вы тронули во мне струны сердца! – В машине продолжился наш духовный разговор. – Ангел, где мы?
- Мы на втором уровне мироздания, - открывая дверь своей квартиры на втором этаже пятиэтажки в Мустамяэ, ответил я. - Дорогая царица! Мы сейчас будем раскрывать скрижали седьмого неба. Это захватывающий процесс. Да, раздеться можно здесь. Мы как Адам и Ева, не должны стесняться своего обнажения. Воплотимся же в наших далеких предков!
Женщина разделась, закрыла глаза и обняла меня.
- Мера осознанности накапливается в результате наших воплощений, - прошептала она, отдаваясь мне. – Это есть практика личного «Духа я», у которого свой накопленный опыт божьего посыла существует уже на уровне разума!
- Да, дорогая Лена, Бог четко знает и понимает созревших своих ангелов, пресвященных наукой опыта по ходу «жизней» в разных телах. - Лаская женщину, отвечал я своей подруге.
Поскрипывающая кровать медленно возносила нас на «седьмое небо.
5.
Большой бизнес и политика! Это - достаточно неразделимые понятия. Государственные заказы, идущие от политиков, всегда привлекательны для бизнеса. Они не приносят большой прибыли, но при их выполнении гарантирована оплата, они могут быть достаточно стабильными продолжительное время. Получение подобных заказов поднимает имидж фирмы, делает ее значимой в масштабах страны. Интересы взаимны: у бизнеса есть деньги, у политиков - власть. Власть без средств существовать не может. От предпринимателей же зависят суммы налогов, инвестиции, фонды. Поэтому бизнес различными способами участвует в политике - косвенно или напрямую, заинтересовывает чиновников, или же они сами идут во власть, становясь депутатами различных уровней, а порой, даже президентами. Но в этом случае надеяться на то, что для бизнесменов во власти приоритетом будут интересы избирателей – не стоит. Бизнес существует ради себя и своей прибыли. И хорошо, если эти интересы будут совпадать с интересами государства и населения!
- Думаю, что ты уже можешь писать заявление на вступление в партию. – говорит Виктор Андреев, когда мы вместе с Евгением Томбергом входим к нему в кабинет. – Ты набрал достаточное количество голосов в Мустамяэ и вполне сможешь стать депутатом горсовета. По крайне мере, в районного совета -точно. А вот в городское собрание пока не знаю. Но я думаю, что Томберг откажется от депутатства.
Бросив фразу, Андреев на Томберга даже не взглянул. Он сел за стол и взялся за какие-то бумаги.
Я посмотрел на реакцию Евгения. Обычно невозмутимое, его лицо несколько вытянулось. Томберг был опытным и достаточно рассудительным политиком, чтобы эмоционально реагировать на затрагивающие его интерес фразы или слова. Со своей обычной полуулыбкой он внимательно выслушает собеседника, закурит сигарету, подумает, и лишь тогда ответит. Без грубости или осуждения. Как надо.
- Да, возможно. Посмотрим, каким будет закон о местных самоуправлениях. Велика вероятность, что старейшинам запретят совмещать выборные должности. Вот тогда… может быть, - Томберг был верен себе.
Я не сразу понял, о чем идет речь. Мое участие в выборах в местные органы власти было достаточно случайным. Инициативу проявил Сергей Середенко, появившийся как всегда вдруг и неожиданно. Материализовался как дух святой из ничего.
- Слушай старик, я участвую у себя на выборах в Маарду. Давай организую тебе кампанию в Таллине.
Где мы с ним столкнулись – уже не помню. Сергей был как всегда креативен и заряжен на успех.
– Мои услуги для тебя не будут дорого стоить. Ты в каком районе живешь?
- В Мустамяэ.
- Отлично, будет проблема обойти Томберга. Сейчас он там старейшина со своим административным ресурсом. Придется попотеть. Но ерунда, пройдешь!
Как всегда, Середенко был убедителен. Кажется, он генерировал в те годы такую энергию, которая разоружала оппонентов и вдохновляла сторонников. Когда-то мы с ним делали на телевидении непродолжительную, но достаточно успешную передачу. Поэтому доверие осталось, и я согласился.
Уже через неделю по Таллинскому микрорайону Мустамяэ ездила радиопередвижка и через все свои репродукторы громко вещала на весь район на русском и эстонском языках: «Голосуйте за Владимира Полякова! Это лучший и перспективный… надежный и ответственный… и т.д.»
Мне было смешно это слушать, но непонятно каким образом на жителей района эта бессмысленная и ничем не аргументированная реклама действовало. В те годы возможностей для политрекламы существовало не так много. ТВ, радио, плакаты. Мне было несколько проще - еще оставалась узнаваемость из прошлой работы на телевидении. Надо было просто напомнить о себе. И мы напомнили.
Томберга обойти не получилось, но я оказался вторым в списке избранных. Евгений остался старейшиной района, и пока решался вопрос, могут или нет старейшины совмещать должности - в Горсобрании Таллинна я получил мандат и, в роли так называемого замещающего, стал членом городской думы.
В те годы единственная русская партия Эстонии ОНПЭ (Объединенная народная партия Эстонии) была относительно популярна. Это была первая партия, которая заявляла о национальном равноправии и пыталась отстаивать интересы некоренной части населения республики. В 1999 году на выборах в Парламент Эстонии она получила 6 мандатов. Мною описываемые выборы состоялись на год раньше.
Первый день работы городского собрания… Нас, русских избранников народа по спискам от ОНПЭ, пригласил к себе в кабинет Председатель горсобрания в те годы - Март Лаар. Со своей непонятной, искривленной полуулыбкой он поздоровался с каждым за руку и пригласил сесть. Продолжая улыбаться, и глядя нам в глаза, произнес:
- Сегодня вы члены, а я избранный председатель нового горсобрания. Мы из разных партий, и перед выборами вынуждены были говорить людям то, что они хотели от нас услышать. Говорили хорошо, поэтому, мы сегодня здесь. Наши политические позиции могут быть различны. Но это не значит, что мы, в частности - я, думаем также, как говорим и обещаем. Я готов к любому компромиссу, если это необходимо будет для дела.
С этим напутствием мы и разошлись. (Говорил Лаар, между прочим, на русском языке).
Март Лаар был опытным политиком. Довелось ему побывать в должностях министра обороны, премьер-министра. Внешне впечатления не производил. Но судя по годам во власти, будучи историком, компромисс между людьми находить умел.
Власть, политика, бизнес – эти понятия кажутся различными, но обладают одной общей сутью: приоритетом земного. Объединяющим являются интересы групп людей, отдельных харизматичных личностей. Противоречия этих интересов являют борьбу за власть, как источник получения прибыли, удовлетворение своих политических амбиций. Методы различны и не всегда, с точки зрения общечеловеской морали, нравственны. Плохо это или хорошо? - тяжело судить. Но это объективно и исходит от самой человеческой сути.
Пример с Мартом Лааром, со своей пронациональной позицией, лишний раз меня убедил в том, что следует разделять понятия политика и человек, партия и личность (к слову - литература и писатель). Не столь важно, в какой партии ты состоишь. (Хотя, может быть, для партий с радикальными и крайними программами это может быть спорно). Важны человеческие, нравственные качества. Добрый или злой, порядочный или безответственный. Любишь людей или нет, насколько ты терпим и готов к компромиссам. Сочетание этих качеств и создает мир людей таким, каков он есть. Можно быть злым, обиженным на мир коммунистом, но замечательным семьянином, хлебосольным и обязательным национал-радикалом, любящим свою родину и землю, на которой живешь. Партийные программные установки имею значение, но в современном мире они не являются первичными.
Евгений Томберг не отказался от своего места в горсобрании. Закон позволил ему это сделать. Я сдал свой мандат, но продолжил работу в городской комиссии по экономике, являясь членом райсовета Мустамяэ. И, как мог, пользовался возможностью получения подрядов для своей фирмы. Они были. Что ж, для этого я и пришел в политику, будучи предпринимателем. Впрочем, все построенное мною делалось для людей, вне зависимости от политических предпочтений.
6.
Фирма успешно развивалась. Появились объекты в Таллине, в Эстонии. Рос оборот предприятия, увеличивался штат сотрудников. Я арендовал (хотя это было сделано и вынужденно, по причине начала реконструкции дома на ул. Эндла) новое помещение для организации в Кадриорге. Заметил странную закономерность: если у фирмы удачно складываются дела при конторском помещении в одном месте, то при его переносе в иное, положение дел может измениться как в положительную, так и в отрицательную сторону. Поэтому, если ситуация стабильная и с плюсом, не следует пытаться ее улучшать – это может плохо кончиться. Как говорят: лучшее – враг хорошего. Или делать это можно в случае крайней необходимости.
Непосредственно строительством больше занимался уже исполнительный директор – я ему доверял. Меня привлекала политика и общественная деятельность. Одной из таких форм являлось участие в работе Эстонско-российской Палате предпринимателей.
- Слушай, Володя! Нет проблем найти объекты для тебя! Я знаком с Матти. Знаешь Матти? Нет? Да ты что? У меня хорошие отношения с Иваском. Знаешь Иваска? Зря. Очень влиятельный человек. Сколько через него я леса продал! – это был не рассказ, а сказка! Олег Карпиков пришел ко мне в офис искать работу. Расхваливает себя, свои возможности.
Когда-то мы вместе с ним были в стройотряде, учились в одном институте, на одном строительном факультете. Олег прогорел с бизнесом на лесе и сейчас был занят поиском новой работы. Как и почему нашел меня? Интуиция?
- Володя! Как я жил! И автобус у меня был, и машины, и девочки…Все. Если бы не эти идиоты финны! Отказались покупать кругляк! Сушка не та. Кондиция не та! Козлы! Что б они понимали! – Я терпеливо выслушиваю рассказ Олега о былом. Сегодня он ко мне приехал на маленьком подержанном Опеле двадцатилетней давности. Мне его было жаль. Пытаюсь выяснить его возможности в строительстве.
- Как с общестроительными работами? Кого-нибудь конкретно знаешь из руководителей генподрядных фирм?
- Конечно! Какие проблемы! – Далее следует очередное перечисление известных имен. Олег бизнесом занимается уже давно и знает, как привлечь внимание. Высокий, бывший спортсмен был энергичным, но не всегда необязательным. Всегда читался личный интерес. С такими людьми тяжело вести совместный бизнес. Наемным работником быть не соглашался, а в партнеры брать - желания нет. Мы сделали несколько совместных работ, и следующие наши отношения ограничились формальными разговорами.
Тем временем в Эстонско-российской Палате предпринимателей я был избран председателем ее Совета. В палату входило около 30 предприятий, но дела были не столь блестящие. Членских взносов не хватало даже на зарплату штатным работникам. Исполнительный директор отказывался работать без денег, копились долги по аренде. Необходимо было что-то кардинально менять. И как в Когалыме, я начал с команды. Новым исполнительным директором предложил Олега Карпикова, который был не у дел, и своими обещаниями в поисках работы больше начинал раздражать, чем вдохновлять. Старого уволили. Олег согласился работать первое время без зарплаты. Он быстро понял, что это тот самый счастливый билет, который выпадает не так часто в жизни, и взялся за работу со всей энергией, которой ему было не занимать. Дело пошло.
-- Какой-то ты сегодня не такой. – Вежливо улыбаясь говорит Лепинский, протягивая мне руку для приветствия. – Как-то не так выглядишь. Случилось что?
Я и сам чувствую, что еще не отошел от спора со своими сотрудниками у себя в офисе по поводу денег, зарплаты, премиальных. Разговоры были острыми, пришлось некоторых ставить на место.
--Да, нет, все нормально. Со своими немного поспорил. – столь же вежливо улыбаясь отвечаю я. На моем лице маска благополучия и успешности. Бизнес – не место для сентиментальности и открытости. Ты всегда обязан выглядеть благополучно. Даже если ты знаешь, что через пять минут тебя повесят.
- Что у нас на сегодня? -задаю я вопрос собравшимся, которые рассаживаются за стол.
В зале заседаний Эстонско-российской Палаты предпринимателе мы проводим традиционное еженедельное собрание Совета ЭРПП. На месте почти все: Андрей Калачев, владелец «БОНЗЫ», Эмилия Константинова, директор БИ-Инфо; Сергей Семенов, председатель правления Бизнес-банка; терминалы Новоталлинского порта представляет Анатолий Лепинский. Почетное место у бывшего председателя Совета палаты Арнольда Порка, который представляет самого себя. Полностью поседевший, в очках с интеллигентной бородкой, он напоминает профессора университета. Но за его спиной нет ни бизнеса, ни возможностей для развития палаты. Есть только претензии на посреднические откаты от возможной помощи.
- Вчера я побывал в Российском посольстве, где состоялась беседа с российскими дипломатами о перспективе развития палаты, – начал я рассказывать о проделанной работе. - Итог беседы неутешительный – российская сторона рекомендует нам сотрудничать с Эстонской торгово-промышленной палатой и, по возможности, стать ее членом. Посольство занимает нейтральную позицию и ничем иным, кроме как консультации, нам не поможет.
- Володя! А почему ты нас не поставил в известность о предполагаемой встрече? – Возмущается Константинова. – Мы бы проконсультировали тебя, как себя вести!
Мои коллеги по Совету - опытные предприниматели. И они моментально начинают чувствовать проявление независимости партнера, подозревая в желании решить собственные интересы, забывая об окружении. И здесь начинаются те самые игры, к которым в бизнесе относятся очень болезненно – как бы тебя не отодвинули, через тебя не переступили.
- Времени не было на это. Из посольства позвонили буквально накануне. Пока мы все соберемся…
- Мог бы позвонить, по телефону переговорить.
- Хорошо, следующий раз обязательно так и сделаю.
Мы переходим к обсуждению текущих проблем. Олег Карпиков представляет проект поездки в Череповец, просит денег на текущее содержание палаты. Прямо за столом сбрасываемся по небольшой сумме денег, чтобы закрыть долги по телефону и арендной плате.
Чем-то возмущается Порк, как всегда дельные советы дает Калачев. Молчит, думая о своих миллионах, Семенов. Улыбается Лепинский – у него, как всегда, дела идут лучше всех.
Совещание подходит к концу. Текущие вопросы решены, и мы расходимся по своим углам.
В газете «Эстония» на следующий день появится формальное сообщение о проведенном собрании.
7.
Это был ничем не примечательный дом в районе Пирита. Двухэтажный частный, каких много в этой части Таллина. Мы приехали туда вечером с моим хорошим товарищем из Украины Олегом.
—Ты хочешь расслабиться? – накануне спросил он меня
- Почему бы и нет.
- Там заодно и познакомишься с местными «авторитетами». Поговорим, выпьем, отдохнем… С ними надо дружить. Нет, не говорю, что платить, а просто иметь хорошие отношения.
С Олегом я познакомился случайно, еще будучи студентом, на отдыхе в Крыму. В Ялте, после стройотряда, на пятачке, где предлагаются и снимаются квартиры. Одному тяжело найти что-либо приемлемое и дешевое. Рядом также искали квартиру два парня, - как оказалось, из Днепродзержинска. Познакомились, и вместе арендовали маленький садовый домик.
Позднее Олег, будучи инженером-металлургом, распределился в Таллин на завод «Вольта», жил в Питере. Вернувшись в Украину, занялся бизнесом. Продавал кокс (коксующийся уголь), и сопутствующую сталелитейному производству, химию.
Мы провели с ним несколько удачных сделок, но тема оказалась достаточно сложной. В этой сфере бизнеса, как правило, уже все распределено и все поставщики с покупателями известны. Чужому войти невозможно. Поэтому с Олегом у нас были более товарищеские, чем деловые отношения.
- Султан тут меня попросил одно дело решить, - в очередной свой приезд из Днепропетровска сказал Олег. – Ты случайно такого, как Олег Бейненсон, не знаешь?
- Знаю, я у него работал.
- В Украине он задолжал большую сумму, меня попросили этот вопрос порешать. Поедешь со мной на встречу?
Олег был под два метра ростом и мог нагнать страх на должника. Но для меня это было весьма неожиданным – у него был свой легальный бизнес, который приносил доход.
- Ты знаешь кто такой Султан?
- Нет.
- Бывший штангист, чемпион Московской олимпиады в супертяже. В Днепре у него хорошие связи. Попросил меня помочь поработать с ним.
Мы подъехали к знакомому мне зданию на ул. Пунане.
- Пойдешь со мной?
- Зачем?
-Авторитет свой поднимешь.
- Нет, Олег, занимайся этим сам. Я в эти игры не играю.
- Хорошо, - сказал Олег и пошел разбираться с Бейненсоном.
В Днепропетровске фирма «Тасмо» собиралась было построить несколько домов, да что-то дело не заладилось. Кто-то кому-то не заплатил, и начались разборки. Мне это было весьма знакомо. Сам уже не раз сталкивался. В те годы это было в строительном бизнесе частым явлением.
- Все нормально, вроде бы договорились, - с удовлетворением произнес Олег, возвратившись и сев в машину. А теперь можно и расслабиться.
В большой комнате первого этажа играла музыка… За столиками и за небольшой, похожей на барную, стойкой сидели, стояли бритые крепкие молодые ребята, потягивая из фужеров кто пиво, кто вино. А кто и просто сок. Между ними сновали красивые девушки, иногда подсаживаясь на колени к молодцам. Играла музыка, было не очень шумно и накурено. Внешне все выглядело вполне пристойно и, если бы не знать, что сегодня здесь собрались бойцы таллинских криминальных группировок и некоторые из бригадиров, то эта вечеринка вполне могла сойти за милый междусобойчик студенческой тусовки. Правда лица, стрижка и ширина плеч была бы несколько иной.
- Вовчик! Вон Гена с ребятами сидит. Пойдем к нему! — Предлагает мне Олег, когда мы, после небольшого досмотра на входе, заходим в помещение.
- Геночка, здравствуй дорогой! – обнимается с бригадиром мой товарищ. - Огромный тебе привет от Султана. Он ждет вас в гости. Думал сам приехать, но со здоровьем проблемы.
- А, Олег, привет, привет! Рад тебя видеть! Ты с товарищем - замечательно! Садись, ешь, пей. Все девочки, которые здесь есть, в вашем распоряжении. Выбирайте. – Олег с Геной обнимаются.
Для криминалитета это достаточно стандартное манера поведения – подчеркнутая доброжелательность, граничащая с панибратством. На отдыхе (как и на похоронах), все стараются демонстрировать какую-то общность, простоту в общении, искренность. Даже если в жизни, в своем криминальном бизнесе, они враги и завтра готовы перестрелять друг друга. Таковы правила игры в этом мире.
Мы сели за столик. Кто-то принес спиртное, закуску. Я впервые оказался в подобном месте, был в костюме и галстуке и чувствовал себя несколько скованно.
- Вовчик! Ну чего ты сидишь как пень, расслабься! И не отказывай себе ни в чем! – Олег мне объяснил, что снующие здесь девушки – это проститутки, которые сегодня здесь на «субботнике», т.е., для своих отдаются бесплатно.
Судя по поведению женщин, им также нравилось находиться здесь. Возможно, и для них это являлось некоторой отдушиной. Все свои. Ребята молодые, отборные, проверенные.
– Выбирай любую и делай с ней, что хочешь! – Продолжал мой товарищ. – Вон та, Лена, говорят, здесь самая нормальная.
Наверное, таким красивым, привлекательным и должно выглядеть адово чистилище, если судить по собравшимся. За плечами этих ребят, так называемый, криминальный бизнес: рэкет, вымогательство, азартные игры, «крышевание», торговля наркотиками, проституция…
- Ну что ты такой серьезный! - Подсаживается ко мне та самая Лена. В ее лице нет никакой вульгарности. Красивое лицо, умные глаза, стройная фигура. В городской толпе вполне принял бы ее за студентку, успешного конторского работника, учительницу начальных классов средней школы.
- У тебя проблемы? Ты знаешь, у одного моего знакомого было столько проблем! И ничего, мы с ним весело провели время. Позднее, на одной из «стрелок», его убили.
Девушка берет меня за галстук и тянет за собой:
- Пойдем, дорогой, я тебе сделаю легкий массаж. – Мы идем в одну из комнат, где стоит только одна большая кровать.
Девушка спокойно сбрасывает с себя одежду, демонстрируя свою великолепную фигуру. «Такая красота должна быть, очевидно, доступна всем» - думаю я, рассматривая женские формы.
- Ну, что ты так на меня смотришь? Давно женщин не видел? Раздевайся, ложись, и ничего не бойся и ни о чем не думай. Расслабься, я все сделаю сама.
Я покорно раздеваюсь и ложусь на кровать. Девушка включает какую-то музыку, берет крем и кладет на мое тело свои мягкие, нежные руки…
- Закрой глаза и расскажи мне о себе. - Я чувствую прикосновение ее рук к телу и начинаю улетать из этой жизни., забывать о своих проблемах, отдаваясь какой-то природной и естественной реальности.
Вечеринка набирала обороты. Становились все более шумно. Подходили новые люди. Объятия, рукопожатия…Я вернулся за столик, на котором появились новые напитки и закуска.
- Ну как, доволен? - Переспрашивал меня Олег с покрасневшим лицом. Он пил только водку. Причем, мог ее выпить огромное количество, совершенно не пьянее. И только по каким-то стекленеющим глазам можно было судить о степени его опьянении. Затем, он встал и куда-то исчез.
Я продолжал сидеть, потягивая вино и разглядывая окружающих. Я был чужим в этом мире. Мне не о чем было с ними говорить. Хотелось уйти. И чем дольше продолжалось веселье, тем сильнее хотелось это сделать.
Прошло около часа. Олега не было. Я пошёл его искать. В одной из комнат, наконец, на кровати увидел Олега, на котором сидела Лена и двигала бедрами.
- Олег, пошли отсюда, надоело!
Мой товарищ посмотрел на меня из-под всадницы и сдавленно буркнул.
- Еще пять минуть. Иди, приду!
Через полчаса мы покинули дом. Я с облегчением вздохнул, вырвавшись из этого клубка непонятной и не принимаемой мною жизни. Внешне красивой и привлекательной, но по сути - грязной и порочной .
8.
Бизнес развивался. Фирмой велись работы на объектах в Когалыме, Таллине, и, в целом, по Эстонии. Помимо сантехнических, делали и общестроительные работы. Оборот фирмы составлял около 2 млн. крон в месяц. Для субподрядной организации это был вполне приличный результат. Как говорят, аппетит приходит во время еды. Хотелось выйти на строительные рынки в Петербурге, Москве. Тогда это было еще относительно просто сделать. В один из дней я случайно столкнулся с Евгением Коганом, тем самым политиком, который в свое время активно боролся против восстановления независимости в Эстонии. Это был высокого роста, с бородой, полнеющий человек. После тяжелой автомобильной аварии он хромал, поэтому ходил с палочкой, но при этом, обладал какой-то недюжей, природной силой. Это чувствовалось как при рукопожатии, так и в характере. Он был из числа тех евреев-воинов, которые делают революцию, побеждают в боях, давая возможность другой половине еврейской нации вести финансовые дела, быть портными, сапожниками, музыкантами.
В мою бытность работы на телевидении я с ним сталкивался, делая репортажи об «Интердвижении». Поэтому, среди эстонской части населения он популярностью не пользовался, но сделать с ним ничего не могли – он являлся гражданином Эстонии по рождению. В республике владел земельными наделами, пытался их продать.
- Привет, как ты? Чем занимаешься? Давно тебя не видел. – Женя протягивает руку и сжимает мою ладонь. Я пытаюсь ответить на рукопожатие, сопротивляюсь, но бесполезно - хватка у Когана железная.
-Строительством. У меня своя фирмы. – несколько морщась от боли дружеского рукопожатия, отвечаю я.
- Слушай, могу предложить работу во Пскове! Я там неплохо знаю заместителя губернатора Псковской области! Есть еще один человек, который также в этом заинтересован, могли бы объединить наши возможности.
- Конечно интересно, давай встречаться, обсудим тему. – я был уверен в серьезности слов Когана. Позднее состоялась наша общая встреча. Третьим оказался Павел Кузьмин - высокий, с белыми, зачёсанными назад длинными волосами. Познакомились.
- Павел.
- Владимир.
- А по отчеству?
-Львович.
- Хорошо! Владимир Львович, просто замечательно, что Женя предложил вас. У меня много работы в Москве, в Питере. В основном, занимаюсь отделочными работами. Псков очень заманчив, мы непременно там что-то сделаем, заработаем. Проекты простые, люди есть. Я привык вести бизнес честно. Я сам честный человек и очень не люблю сам обманывать, и когда меня обманывают. Да-да!
Говоря все это, он постоянно двигался. нервно поправлял волосы, переминался с ноги на ногу. То улыбался, то становился серьезным, то смотрел на нас, то в сторону. Было очевидно, что желая понравиться, он преувеличивал свои возможности и достоинства. Оставлял впечатление скользкого и ненадежного человека. Если бы не рекомендация Когана – я бы никогда не согласился на сотрудничество с этим человеком. Когану же импонировали его рассказы о миллионах, проданном лесе, построенных объектах. Женя, несмотря на продолжительную политическую карьеру, был достаточно доверчив и неопытен в бизнесе. Здесь же чаще бывает так, что количество рассказов о своих успехах зачастую пропорционально неудачам. Чем больше слов, тем менее успешен бизнесмен. Многословие часто является признаком неуверенности в себе. Опытные предприниматели, как правило, весьма чувствительные, и оценивают человека больше интуитивно по манере держаться, глазам, разговору., зачастую пропуская мимо ушей слова о бесконечных успехах. И если первое впечатление будет положительным, постараются позднее собрать дополнительную информацию о партнере. Ошибки в этом могут иметь серьезные последствия.
Мы договорились о долевом участии в создаваемой фирме, распределении обязанностей в деле, которое не сразу пошло.
Несмотря на статус областного центра, Псков внешне выглядел весьма провинциально. Старые пятиэтажки, аляповатые, советских времен с невыразительной архитектурой неухоженные дома. Много брошенных и недостроенных. И только Псковский кремль, монастыри, церкви, были отреставрированы и находились в более или менее хорошем состоянии, напоминая об исторической значимости города.
- А, привет ребята! Привет, Женя! – приветствует нас замгубернатора Псковской области по строительству в приемной своего кабинета. – Проходите, поговорим.
Мы втроем заходим в кабинет. Доброжелательный, деловой разговор. Чувствуется заинтересованность местных чиновников в эстонских строителях. Несмотря на политические разногласия, соседи с интересом, и даже с некоторой завистью, посматривали на происходящие в Эстонии экономические перемены. Договариваемся на работы по внутренней отделке Детской областной больницы.
Но быстро сказка сказывается, да не быстро дело делается.
Проект не по нашей вине затягивался. У меня появились дела в Москве, в Казани. Я уехал в столицу и переключился на новые проекты. Где-то через полгода вновь встретился с Коганом и услышал грустную историю:
- Ты представляешь, этот Кузьмин, получил предоплату на свою фирму – 200 000 долларов, и исчез. Не знаю, что теперь делать, как людям в глаза смотреть!
Ситуация была крайне неприятная. Я, пытаясь поправить положение, выезжал во Псков, разговаривал с местными чиновниками. По их пожеланию, зарегистрировал фирму «Псковзарубежстрой», и приступил к работам. Но репутация была настолько подмочена, что о предоплате уже речи не было. А без достаточных средств в крупный проект входить было тяжело. И после двух лет нервотрепки на псковском строительном рынке мы завершили свои работы. А предоплату Кузьмин так и не вернул. Сам же он растворился в бескрайних бизнес-просторах России.
9.
Конец девяностых, начало двухтысячных годов… Для Эстонии это время было характерно каким-то беззаконием и неопределенностью. Новая, республиканская власть еще чувствовала себя неуверенно, политическая элита не сформировалась. В некоторых регионах республики балом правили так называемые «авторитеты» и криминальные группировки. Часто происходило слияние интересов официальной власти и криминалитета. Через республику шел транзит цветных металлов, за которым из России подтягивался криминальный люд. «Пермские», «кемеровские», «тамбовские», местные национальные ОПГ делили сферы влияния, рынки, пытались оказывать влияние на политику. Бизнес был от них зависим и почти всегда находился под их контролем в виде так называемого «крышевания». Тон задавал рынок металлов, нефтепродуктов с неконтролируемым многомиллионным долларовым оборотом.
Местные эстонские политики пыталась с этим бороться, создавая партии, провозглашая национальные, эстонские приоритеты. Некоренной частью населения все это не приветствовалось, воспринималось как националистическое. Русские политики пытались на этом играть и использовать для вхождения во власть. Межнациональное непонимание и разногласия разных этнических, национальных групп населения были очевидной доминантой.
В конце 90-годов на формирование русской политики в республике оказывал серьезное влияние Виталий Хаитов, основатель издательского дома «Вести», крупнейший совладельцем газет «Эстония» и «Вести». Публикациями в своих периодических изданиях создавался имидж нужных Хаитову политиков, формировалось общественное мнение.
- Я слышал, ты имел отношение к КГБ? – как-то вызвав меня на разговор в свой кабинет в РКЦ, спросил Виталий.
- Да, имел. – честно признался я, и стал для Хаитова бесперспективным. Бывшим сотрудникам спецслужб дорога во власть в те годы законодательно была заказана.
Но появлялись иные кандидаты, которых издатель «раскручивал», и некоторые из них добивались успеха, становясь депутатами даже высшего законодательного органа республики Рийгикогу. Например, Сергей Иванов.
Партнером Хаитова в издательских делах и управлении Русского культурного центра был Геннадий Эвер (Григорян), невысокого роста, лысеющий брюнет. Бывший повар из Баку, на волне металлического и, как говорили, оружейного бизнеса, оказался в Эстонии, открыл свой ресторан в РКЦ под названием «Бендер».
В апреле 2000-го года убили сына Хаитова Мариана. Через год, в марте 2001-го этой участи не избежал сам Виталий Хаитов. Он был застрелен наемным убийцей в машине у дверей своего собственного дома в Таллине.
Владельцем издательского дома и газет стал Геннадий Эвер.
- Рассаживайтесь, рассаживайтесь, не стесняйтесь, чувствуйте себя как дома! – По-дружески, здороваясь с каждым за руку, встречает нас в собственном доме в Коозе Геннадий Эвер.
- Сейчас я вам кое-что кавказское приготовлю, пальчика оближете. А пока, наливайте себе – там вино, коньяк! – хлебосольный хозяин показывает нам бутылки, доставая их из шкафчика на стене. Рассказывает о преимуществах того или иного напитка, достает фужеры.
В красивой гостиной с эркером стоит большой стол. Павел Старостин, Игорь Писарев, Наум Мухин, я и еще пара человек рассаживаются за столом.
Ловко орудуя ножом, профессионально смахивая очистки овощей, кожуру лука с разделочной доска и столешницы Гена представляет каждого из нас и объясняет цель встречи:
- Слушайте, меня совсем не устраивает то, что сейчас происходит в Эстонии! Мутят воду националисты. Мы как мальчика для битья вынуждены на это смотреть и послушно кивать головой! Не-ет, меня это не устраивает. – гостеприимный хозяин посыпает специями отрезанные куски мяса, кладет их в духовку, и начинает обсуждать рецепт уже политического блюда для эстонского общества.
- Есть у меня идея и большое желание создать новую партию. Все вы здесь не случайные люди. Знаете, что такое политика и для чего она существует. У меня газета, и мы вполне сможем это дело раскрутить. Похоже, что лавры Хаитова покоя Эверу не давали.
Пахнущее специями мясо готово. Гена перекладывает его на большие тарелки и красиво подает на стол. Редкий официант смог бы так это сделать.
- Рекомендую водочку для аппетита! – Эвер достает из холодильника запотевшую бутылку «Столичной» и разливает по рюмкам. – Есть «Абсолют», «Виру Валге», но я предпочитаю русскую, настоящую!
- Ну, за успех нашего дела! – мы выпиваем и приступаем к трапезе. Мясо бесподобное! Кажется, в Эвере действительно, умер хороший повар.
- Идея партии не столь важна. Что-нибудь либерально-национальное. Как показывает жизнь, чисто национальное не прокатит. Над названием надо подумать. А народ схавает любую конфетку в красивой оболочке, если ее вкус его устроит.
Так, за столом с разносолами и вкусными блюдами мы начинаем обсуждать программу партии, ее цели, политику.
- Предлагаю выпить за наше единство! - Мы в очередной раз опрокидываем свои рюмки.
- По-моему, неплохое название для партии – единство? «Единство Эстонии»! Как вы думаете? – Эвер вопросительно смотрит на нас.
- Игорь, что скажешь?
Писарев согласен. После непродолжительной дискуссии и очередных рюмок водки, название было одобрено. Обсуждение продолжилось…
В августе 2001 года состоялся учредительный съезд новой партии. В зале дома на бульваре Рявала было жарко. Мы, как учредители новой партии, сидели за одним столом перед немногочисленной аудиторией. Необходимо было соблюсти формальности, составить протокол учредительного собрания и подать документы на регистрацию нового политического объединения. Рядом со мной сидел Эвер. В самый разгар заседания слышу звук вызова его мобильного телефона. Гена отвечает на звонок, вдруг вскакивает и выбегает из зала. Затем медленно возвращается и шепчет нам:
- Звонили из полиции безопасности, предупредили, что если я войду в правление, партию не зарегистрируют, а меня посадят. Поэтому, давайте без меня.
Еще свежо было на памяти убийство Виталия Хаитова. Подозревали в заказе Эвера, который даже был арестован по подозрению в убийстве и провел месяц в Батарейной тюрьме.
Мы завершили собрание. Игорь Писарев стал временным председателем, я - членом правления.
В 2004 году во Пскове Геннадий Эвер был убит. Я вышел из партии и больше активно политикой не занимался, понимая, что КАПО меня в покое не оставит.
ЭТЮД 7.
- Ты только посмотри, что она делает! – Женщина лежала на постели широко раздвинув ноги и смотрела на собаку, которая облизывала нижнюю часть ее тела.
- Хороший песик, хороший! Ты представляешь, как он меня любит! – она гладила голову собаки, которая копошилась в ногах женщины.
Я стоял рядом с кроватью и с любопытством поглядывал на этот собачий куннилингус. Несколько смущала откровенность женщины, но я начинал уже к этому привыкать. Женщину звали Оля. Как-то в ней отсутствовало понятие стыда. Все, что она делала, получалось естественно, без напряжения и навязчивости. Хочешь – принимай меня такой какая я есть! Смотри. Люби меня. Не хочешь – ради Бога, я не настаиваю – как бы говорила она мне, откровенно предлагая себя.
История нашего знакомства была странной. Я был женат. У нас был сын. С первой женой мы прожили вместе почти десять лет, но отношения не складывались. Возможно, причиной этому стали мои долгие командировки, некоторая свобода в отношениях. Трудно объяснить в двух словах, почему проходит любовь и наступает охлаждение. Последние годы нашей совместной жизни омрачались бесконечными скандалами и выяснением отношений. Эмоциональной неустойчивости своей супруги я пытался противопоставить сдержанность. Уходил в дела – работа меня отвлекала и давала отдушину. Работой я жил, домой возвращаться не хотелось. Началось это с телевидения, позднее пошли стройки с командировками, собственное дело. К этим постоянным конфликтам как-то стал уже привыкать, не замечая, и не обращая внимание на изменения в поведении жены. Как-то случайно, в кафе РКЦ заметил ее, сидящей за столиком, и пьющей кофе с молодым мужчиной. Но не предал этому особого значения. Мало ли с кем, и по какой причине моя жена пьет кофе? У меня даже не было мысли о ее измене. Как же я заблуждался и насколько был наивен!
- Здравствуйте! Вы Владимир? – Как-то раз услышал я в трубке мобильного телефона игривый женский голос.
- Да, это я.
- Меня зовут Оля, я жена Павла. Вы с ним знакомы?
- Нет, не знаю такого. Кто это и почему вы мне звоните?
Я уже занимался серьезно бизнесом. Звонили часто, в том числе и женщины с недвусмысленными предложениями. С такими говорить не особенно хотелось.
- Дело в том, что ваша жена изменяет вам с моим мужем. Вы это знаете?
- Нет, первый раз слышу. Вы уверены?
- К сожалению, это так. Я их случайна застала вместе на собственной даче.
Не могу сказать, что эта новость меня потрясла, но несомненно удивила. Может быть потому, что любви уже не было, отношения были натянутыми. Все уже шло к разводу. Удивительным было то, что я этого не заметил. Может быть, как раз по причине потерянной близости.
Словно почувствовав мою растерянность, женщина продолжила:
- Не переживайте. Слушайте, давайте встретимся и поговорим?
Стало любопытно. Что могла придумать и предложить женщина, уличившая в измене мужа с моей женой?
Мы встретились. Я увидел высокую, с хорошей фигурой, длинным носом и поджатыми губами женщину. Оля оказалась врачом, и первое, что она сделала, проверила состояние моего здоровья. Я оказался здоровым. А дальше было все, что только возможно между мужчиной и женщиной. Что такое жена, обиженная и униженная своим мужем, его неверностью? Это человек, переполненный жаждой мести без ограничений. Она готова отдавать себя всю, везде и в любой, подходящей для этого обстановке. На даче, в лесу, в машине, в квартире. Причем, делает это от души, смакуя все с какой-то иезуитской радостью и удовольствием. Это надо пережить! Меня хватило только на месяц.
С женой мы разошлись. Я оставил ей квартиру и с небольшим чемоданом отправился в свободное плавание по жизни.
Этюдов больше не будет. Я их написал для того, чтобы показать разнообразие нашей жизни, в которой возможны как светлые, так и темные стороны. Как правило, мы стараемся не говорить о неудачах, случайных связях, слабостях и не красящих нас поступках. Мы все желаем казаться лучше того, что мы есть. Но правда жизни часто бывает горька и многие из нас боятся этой правды, обижаются, когда об этом говорят.
Я люблю женщин. И это естественно для нормального мужчины. Они дарили мне не только радость, но также горе и разочарования. Порой, я и сам был в этом виноват. Бесконечные командировки, слабые семейные приоритеты, социальная ломка, отсутствие стабильности и некоторые неудачи в бизнесе и работе не идут на пользу семейной жизни.
Есть женщины, которые своей поддержкой, любовью формируют мужчину и готовы идти с ним до конца, как бы трудно не было. Но встречаются и такие жены, которые при появлении трудностей бросаются в поиск более успешных, как им кажется, мужчин. Но этот поиск, чаще всего заканчивается очередным разочарованием. Или одиночеством. Я не виню ни тех ни других. Очевидно, во всем есть свой промысел. Вина есть на каждом из пары. Мои жены и я – в этом не исключения. Но как-то к концу жизни все больше убеждаюсь в том, что свобода в отношениях, это больше бег от самого себя. В современном мире многие говорят об эмансипации, о свободных отношениях. Существует такое понятие, как «Шведская семья». Т.е. , семейные отношения не ограничиваются парой. Кто-то ратует за то, чтобы и мир подобным стал. «Шведский мир». Но вряд ли это сделает нас более счастливыми. Может, следует просто остановиться и заглянуть в себя, и в ту женщину, которую выбрал в жены. Женщину, которая дарована Богом. Научиться прощать, терпеть… И тогда будет явлен мир благополучия и счастья, к которому мы стремимся?
Но скорее это больше благое пожелание далекое от реальности. А реальность такова, какова она есть.
10.
На футбольном поле в парке Кадриорг постепенно собирался народ. К поляне одна за другой подъезжали хорошие машины, из которых с сумками выходили спортивного вида ребята. Предстояла рядовая игра в футбол одной из криминальных группировок. С «бригадиром» Геной я познакомился на вечеринке в Пирита. Отношения были товарищеские, я когда-то серьёзно играл в футбол, был членом юношеской сборной Эстонии по этому виду спорта, и естественно составил футбольную компанию бригаде.
Несколько озадачило поведение самого Гены – он не переодевался, был в шляпе, в каких-то ковбойских сапогах, джинсах и светлой рубашке.
- Гена, привет, чего не переодеваешься? – мимоходом бросил я, здороваясь с ним.
-- Да вот, проблемы надо порешать.
Я с пониманием посмотрел на него и пошел к раздевалке. Как правило, криминал решал возникающие вопросы с глазу на глаз, на так называемых «стрелках». Проблемы разные: выбивание долгов, разборки с должниками, споры по подконтрольным территориям…
К стадиону подъехали два «мерседеса», из которых вышли в черных кожаных куртках мужчины и подошли к Гене. Краем уха слышу разговор:
- Наш он, наш… - на чуть повышенном тоне отвечает на вопросы компании Гена
- Какой же он ваш. первый раз его видим.
Появилось нехорошее предчувствие. Интуиция меня редко подводила. Поговорив еще минут пять, гости уехали. Гена, наконец, взяв спортивную сумку, подошел ко мне. Когда-то он был офицером-вертолетчиком и своей выправкой, и широкими плечами с крепким мускулистым телом выделялся из общей серой массы своих бойцов. Был вполне адекватным и старался казаться рассудительным.
— Это «пермские». По твоим долгам приезжали разбираться. Что там у тебя?
Действительно, по нескольким фирмам у меня был несущественный долг. Но по одному поставщику недоплаченная сумма была достаточно крупной. В конце девяностых, начале двухтысячных годов невыполнение договорных обязательств превращалось в эпидемию. Не платили деньги за оказанные услуги тебе, и соответственно, у тебя не было средств для оплаты кредитов, материалов. И каким бы ты честным и порядочным не старался быть, обстоятельства складывались так, что и ты вынужден был недоплачивать.. Ты просто этого не мог сделать, так как платить было нечем – денег на счету не было. Круговая порука душила. В суды предприниматели по причине их неэффективности обращались редко. Проще было обратиться к криминалу, который, порой, решал проблемы быстрей. 50-40 процентов от суммы долга стоили их услуги. Но бывало и так, что долги выбивались, однако пострадавший денег так и не получал – его просто разводили, договариваясь между собой. Жестокое было время. Полиция бездействовала.
- Ты понимаешь, ситуация не очень хорошая, - начинает философствовать Гена. – Это крутые ребята. Убить может и не убьют, но на голову случайно кирпич могут уронить. Я как мог, тебя прикрывал, но надо что-то решать. Ты подумай спокойно, через пару дней встретимся и поговорим.
На этом наш разговор закончился, и мы пошли играть в футбол, хотя играть желания уже не было. Подобные «наезды» могли быть достаточно серьёзными – примеров в жизни было достаточно.
Так инвалидом стал один из основателей STV…. Фирмы не зря содержали бандитские «крыши» и могли потребовать от них обещанного решения проблем. В те годы практически все более или менее крупные фирмы имели своих представителей в криминальной среде. Гена был как раз моей «крышей», и я надеялся, что он сделает все возможное, чтобы как-то разрешить конфликтную ситуацию.
Через несколько дней с Геной мы встретились в одном из ресторанов Таллина. Сумма долга по договоренности сторон была уменьшена в два раза и мною выплачена. Конфликт был исчерпан.
Конец девяностых годов прошлого века был характерен еще и политическим кризисом в России. Хотя Эстония и была формально независимым государством, но экономически была еще тесно связана со своим соседом. Многие строительные фирмы имели крупные подряды в этой стране, и обрушение рубля в 1998 году привело к их банкротству или поставило на грань выживания. Выстояли те, у кого был достаточный финансовый ресурс, или же имевшие хорошие и серьезные связи в среде политической элиты Эстонии. Работа в республике была не столь прибыльна, но достаточно стабильна. В условиях жесткой конкуренции цены на работы падали, работа прибыли практически не приносила. Цена ошибки могла стать фатальной.
Финансовый кризис не обошел и меня. В Когалымском проекте стоимость работ была уменьшена в два раза. Закупку материалов, а соответственно, и прибыль за это генподрядчик взял на себя. Деятельность во Пскове была остановлена. В Москве планируемые работы из-за дефолта рубля не начались, хотя вложения в их организацию были сделаны. Соответственно, это все сказалась на зарплатах сотрудников моей фирмы, некоторые из которых этого не выдержали и стали уходить. Причем не просто уходить, а уходить вместе с предполагаемыми проектами, связями. Так уволился, мой исполнительный директор Валерий Соколовский. Которому я доверял и который, фактически руководил фирмой в последние годы. Он ушел, оставив мне убыточные объекты. Но - с новыми проектами, создав свою фирму. Горький урок – никогда в бизнесе нельзя работать на одном доверии и выпускать ситуацию из-под контроля. Доверяй, но проверяй. При появлении великого и возможного искушения заработать большие деньги самостоятельно, будешь обманут. И никакие морально-нравственные заповеди не спасут. Собственные интересы в бизнесе всегда будут преобладать.
Ситуация становилась критической…
11.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Прошли годы…Окна небольшого дома в испанском городке Ситжес выходят на Средиземное море. Метрах в двухстах пляж, за которым видна пологая гора с белыми виллами. Ранним утром я люблю прогуливаться по городским, пустынным еще улицам, набережной, мимо церкви Святых Бартоломея и Феклы, вдоль пляжей и многочисленных ресторанов и кафе.
Летом, когда людей еще мало и солнце не выглянуло из-за горизонта, я скидываю на песок свою одежду и бросаюсь в теплые воды Средиземного моря, словно совершая таинство крещения и очищая себя от пережитого.
В Эстонии я продал свой бизнес и уехал в Испанию. Денег хватило на покупку дома и благоустройство в новой для себя стране. На родине уже ничто не держало. Со второй женой отношения не складывались, дети выросли. Социальные коллизии многотонным катком прошлись по моей судьбе, выжав из меня все возможное. Я был опустошён.
Не могу сказать, что я превратился в циника, но ко многому стал относиться потребительски. Бизнесе сказывается на характере и мироощущении. Друзья, окружение, среда обитания превращается для тебя в какие-то цифры, делая расчетливым. Где-то в подсознании ты постоянно начинаешь себе задавать вопрос: насколько это выгодно для
тебя? Новое знакомство, встреча, поездка, приобретение… И это становится привычкой. Каждый принятый тобою на работу человек кажется твоей собственностью. Даже если ты платишь ему мизер. Психика человека, который долго занимался бизнесом, меняется. Общечеловеческие ценности уходят на второй план. Добро и зло, порядочность и верность. Бескорыстная помощь. Деньги превращаются в фетиш. Материальное становится преобладающим. Богатство - синонимом счастья. И из этого тяжело выходить.
Монахи богаты духовно… И счастливы. Бизнесмены, имеющие миллионные состояния богаты материально, но редко кто из ни счастлив. И я, имея свои миллионы, редко чувствовал себя счастливым. Скорее реализованным и насытившим свое эго. Но эта сытость не наполняло меня радостью. В какой-то момент наступило ощущение пустоты. Золотой телец помахал хвостом и скрылся. На дороге, которая ведет в никуда. Деньги, деньги… Они нам многое дают. Но сколько отбирают? Новые возможности могут стать всего лишь искушения, которые не всегда идут во благо душе.
Каким должен быть баланс материального и духовного? Где эта золотая середина? Очевидное многое зависит и от сути человека. Кто он? Что в нем преобладает? Гуманитарное или реальное начало. Вряд ли человек с талантом музыканта станет хорошим инженером. Но сочетание возможно. И предпринимательство – такой же талант, как и все остальные. Нравственно неограниченный, с мобильной психикой бизнесмен – столь же важен для мира, как и деревенский пастух.
Не один год понадобился мне, чтобы как-то поменять приоритеты. Материальные на духовные. Может быть этому способствовала сама земля Каталонии – родина Сальвадора Дали, Антонио Гауди… Не знаю. Здесь становлюсь просто человеком, каким был лет двадцать назад. Тем, каким был на телевидении, будучи журналистом.
- Senjor! Como esta? (Сеньор! Как дела)! – слышу я голос моего испанского друга Мануэля, с которым мы часто встречаемся на пляже. Это стало уже традицией – утром в яхт-клубе выпить чашечку кофе и поболтать.
Мануэль - хороший, добродушный человек, чуть старше меня. Первое время некоторые трудности возникали в общении по причине моего уже порядком подзабытого испанского языка. Да и классический испанский не всегда соответствует реальному. Но при достаточной мотивации и практике восстановит язык проблем не составило.
Я поднимаюсь от пляжа по невысокому крутому берегу к гостинице Эстела Барселона и захожу с Мануэлем на территорию порта.
Покачиваются у причала яхты, кто-то на лодке пытается завести конец на буй. Мы садимся за столиком у кромки причала и заказываем ароматное кофе. Я набиваю трубку – что может быть лучше утром трубки с хорошим табаком, кофе и разговора с приятным собеседником!
Зазвонил телефон:
- Володя, ну ты где? – в трубке слышу женский голос.
Мы познакомились с ней еще в Таллине. Долгое, ни к чему не обязывающее знакомство каким-то странным и непонятным образом превратилось в нечто большее. Мне она казалась из другой жизни, совсем не моей. Разговоры, общие знакомые, выходы в море на яхте. Да, зацепило, пожалуй, это – отношение к морю. Она была единственная из женщин, которая не боялась этой стихии и бросала ей вызов. И когда Лиза предложила уехать вместе в Испанию, во мне это не вызвало удивления – я был к этому готов.
- Сидим с Мануэлем, пьем кофе.
- Ты не забыл, что сегодня вечером нас ждут в закрытом клубе в Барселоне? Я хочу там показать свою новую коллекцию ювелирных украшений.
Чудная женщина! Черноволосая, внешне напоминающая испанку, она всего лишь за год выучила язык и нашла себя в деле, которое ей приносит удовольствие и прибыль.
- Нет, Лизочка, не забыл. Скоро буду.
Есть женщины, которым хочется ставит памятники. За их поддержку, понимание, терпение. И какое-то ненавязчивое управление домашними делами… и даже тобой. Великое искусство - создать такие условия для мужчины, когда даже подчинение женским прихотям и желаниям ничего кроме радости не вызывает!
- Володя, попрошу тебя, там на набережной продают воздушные шарики. Купи мне один, в виде собачки.
На причале мы допиваем кофе. Из-за горизонта выкатилось солнце, задается день. Хлопая парусами, выходят в море яхты.
- Hasta la vista!
- Adios, amigo!
Я прощаюсь с Мануэлем и иду искать шарики. А! Вот и темнокожая мулатка, торгующая ими. Красные, желтые, синие… Я покупаю всю связку и несу любимой женщине. Как цветы, как мимозы в марте, которые так радуют близкого мне человека. И в этой радости – мое счастье!
Жизнь продолжается, какая она есть.
14.02.2018
-
Преодоление
© Copyright: Владимир Поляков 3, 2019
Свидетельство о публикации №219032100107
Свидетельство о публикации №219032100107
Рецензии