Жизнь после жизни 1-я книга стр. 101-120 пр. 5

   Он  несколько раз поцеловал и этот портрет матери, и, снова - отложил в сторону.
   Затем принёс три банана своей обезьянке,  новую  бутылку коньяка, уже с пятью звёздочками и кучу разнообразных фруктов.
-Сичас, Вания-джан, ми будим  пит,  этат  двэстилэтний видержка каняк, за мой пап и за мой мам.
-Да, конечно, Ованес-джан. Я  ещё  никогда  не  пила коньяк, двухсотлетней выдержки. Тем более - за твой пап и за твой мам. За…твою мать!  И за твоего отца.
Мы чокнулись и выпили. Не дай Бог,  чтобы  следующий тост он предложил выпить на брудершафт!
   Следующий тост мы выпили за его маленький капик -
Ашхен. Нет, за неё нельзя было не выпить.  Эта  крошечная обезьянка была просто прелесть. Чем  больше я пила,
тем дольше и пристальнее смотрела на обезьянку. Во мне просыпалось чувство мужского духа,  от  Ваньки.  Хороший был парень. И умный. Умнее всех. Сидят они, было,  втроём,  в  кабаке:  Ванька-алкаш,  Петька-сантехник   и Васька-дворник, «уговаривают» уже второй  пузырёк,  У Васьки с Петькой языки уже  заплетаются,  а  у  Ваньки ни в одном глазу. Васька  с  Петькой  то  плачут,  мешая
слёзы с соплями, то обнимаются, клянясь в вечной дружбе, а Ванька пьёт и  всё  посматривает  одним  глазом  на соседний столик…
-Вань, вот мы пьём вместе,  одинаково.  Петька  уже уснул за столом, положив голову на руки… ик, я уже  тоже косой…ик, а ты нет?... ик. Почему?... ик. И  не  только сегодня, а всегда так…ик.
-Вась, потому, что у меня есть тормоз, а у вас его нет.
-Какой тормоз?
-Страшная баба.
-Не понял. Поясни!
-Вась, когда мы  заходим в  кабак,  заказывая  выпивку, я ищу самую страшную бабу в зале, недалеко  от  нашего столика и всё время смотрю на неё. Пью и  смотрю.
101
Пью и смотрю. Когда она всё ещё обезьяна – пью дальше.
   фото               
Пью и смотрю.
Когда она мне начинает нравиться, значит, всё в порядке.
фото               
   Мне хорошо и ей, потому, что я  улыбаюсь  ей,  а  она  мне, потому, что я первый мужик в этом зале, а, может быть,  и  вообще в  её  жизни, который обратил на неё  внимание. Но  уже, как водитель, я ставлю ногу на педаль тормоза, пока  не  нажимая на него.
   Мне уже хочется подсесть к ней и погладить её  рыжие  волосы. Иногда,  пшеничные,  каштановые  или  вороные,  такие, какие у той или иной «красавицы», которую  я выбрал в очередной раз.
   Мне уже хочется дарить ей цветы и шептать ласковые слова. Мне уже хочется потанцевать с ней… 102
   А когда она из мартышки постепенно превращается  в
     фото    
прекрасного лебедя, в  красавицу,  лучше  которой  нет  в этом кабаке или во всём мире, тогда я жму на педаль тормоза и пропускаю очередную рюмку, а то  и  две  подряд. Поэтому я всегда трезвее вас.
   И вот теперь «выдувая» уже вторую бутылку «выдержанного» коньяка, вместе с Капиком-джан, я вспомнила о Ванькином тормозе и стала смотреть на  милую  малы-шку Ашхен, которая постепенно  превращалась  в  красивую маленькую фею, ласково смотрящую на меня, в противовес Ованесу-джан, пьянеющему после  каждой  выпитой рюмки, который всё больше превращался в обезьяну, возмущаясь, почему он такой волосатый.
103
  фото               
   Его волосатость, видимо была самой большой его  жизненной проблемой.
-Вания-джан, Я обизян?
-Нит, ты  нармалный чаловик,  Душ! – у  меня  язык  начал заплетаться, и я стал говорить, так, как он, с армянским акцентом.
-Нит, я обизян!
Он взял зеркальце и стал рассматривать себя.
         фото   
-Вания-джан, панимаш, мой пап, нашла мой мам,  ваткнул ей палкам и чириз дэвят мисяц витащил абизян, валасати  абизян пачиму, да?
   Положив зеркальце, он порылся в ящике соседней  тумбоч-
104
ки, достал оттуда маленькую  старинную  фотографию  и долго смотрел на неё, а я, тем временем, тоже рассматривала себя в зеркальце.
    фото         
   На  меня  смотрели две ржи:  первая  Ванькина, всем довольная,  особенно  армянским  коньяком,  двухсотлетней выдержки,  вторая  моя,  чуть  поскромнее.  А  рядом, повёрнутая боком,  вроде  моя,  вроде  обезьяны,  ещё  не
умеющей, но уже желающей заговорить. Я быстро  положила зеркальце на место.
   Налюбовавшись, Ованес-джан  передал  мне  снимок со словами:
-Вот сматри картачка, малэнки абизян.
     фото               
-Нормальный ребёнок, Ованес-джан. И  ты  нормаль-
105
ный, И живёшь хорошо. Вон, какая у тебя квартира.  А кем  ты здесь работаешь? Наверно очень большим начальником?
-Я  нашалник?  Нит! Я  ни  нашалник. Я  втарой  памошник читвортый замэстител нашалник.
-То есть ты второй помощник  четвёртого  заместителя  начальника. А сколько же помощников и заместителей у  твоего  начальника?
-Миного. У мой нашалник дисят  заместитэл. У  читвортый заместител пят памошник. Я – втарой. Сиколко заместител у гилавный нашалник – я ни знаю.
-Как у нас в Думе. А твой начальник чего? То есть  начальник - какого объекта?
-Нашалник шилюз.
-А шлюзов много?
-Ошин много.  Патаму  што  Душа  ошин   миного.   Кажди
ден пиривозат палавин миллион Душа. Са всих кантинент.  Са всих  стран. Пианка,  наркотик,  вайна,  тиррорист,  катастроф, убиств, самаубиств, авариа, бализн и другой.
-Что и у каждого начальника шлюза  столько  заместителей и помощников заместителей, как у твоего?
-Ни,  болши. У  маэго нашалник – мало.  У  других  нашалник – болши.
-И у каждого квартиры как у тебя?
-Нит, лучши. Я – бидний. Я мала взятка брал. Другой багатий. Много взятка брал. Много  свиази  ест. Билат  називаится. Балшой зарплат палучаит.
-Ё …твою мать! Как  говорил  Ванька-Мечтатель,  это ж, какой годовой бюджет у  вас  должен  быть,  чтобы  столько начальников-бездельников кормить?
-Падажди. тиретий бутилка пиринису, пагаварим ишо.
   Он принёс третью бутылку коньяка,  видимо  уже  трёхсотлетней выдержки, разлил по рюмкам и продолжил:
-Болши всих нашалник баний шлюз.
-Что у вас здесь и баня есть?
106
-Да. Балшой, балшой баня. Самий балшой  шлюз. Там
вси баня: турицки, фински,  руски,  с  басэйн,  и  биз  бассэйн. Всяки баня. Там - вси нашалник – министр! Министр  –  раздивалка,  министр – адивалка,  министр –  гаряший вада,  министр  –  халодний  вада,  министр  –  тазик, министр - мила,  министр – мачалка,  министр  бирозин – вэник, министр дубовин вэник, министр хвойний –вэник, министр палатинца, министр – пирастиня, министр  шлопанца-тапка, министр – массаж. Этот - самий багатий, бабам жоп и сиск масажировает и минного взятка бирал.
-Брал или берёт?
-Бирал! Бирот! И будит бират!
-Как у нас в правительстве. А надзирательные органы у вас хоть есть?
-Ест, ест. Болше, чем министр.  Ани  тоже  надзирают туда, где можно ест, кушат. Слюшай,  они,  что  разви  ни  хатят ест, кушат? Вси хатят. У них тожи ест друзя,  знакоми, лубовниц. Сматри акошка.
   Я выглянула в окно  и  прочитала  бегущие  неоновые надписи.
-Это что, баня?
    фото 
-Баня - риядом. Маленки зданий.  Это балшой  зданий
- министерство тазик. Далше идут вси  министерсва: мил,
мачалка, раздивалка и так  далше.  Это  толко  адин  бань.
107
Русский бань. У фински бань – свой министерств. У турецки бань – свой министерств. Сматри другой акна, увидиш русски бань.
     фото               
-Так  это  же  баня  по-чёрному?! И  зачем  для  такой  бани столько министерств?
-Слющай, Вания-джан, какой разниц? Чорний баня, билий баня, сами главни, чтоби бил  министэрств.  Много  министэрств.
-Я что-то не пойму! То ли вы копируете нашу, земную  жизнь, то ли мы скопировали вашу - Поднебесную?
-Ни мучай мазга! Ни бири душа!  Живи  свабодна,  улибайся и пей каняк. Давай випим за красиви жизн!
   Я посмотрел на обезьянку Ашхен. Она была уже не  обезьяна, но ещё и не красавица. В самый раз.
       фото            
108
   Мы чокнулись и выпили.
-Вания-джан, ты хароши Душ! Ты сапсим хароший Душ! Хочиш, я тэбя не буду пасылат на этот фибрираций?
-Фебруаризацию. Хочу! Не посылай. А где я буду жить? И потом надо же какие-то документы. И ещё найти работу.
-Эта вси ни праблэм. Жит будиш та комнат, с батарэй. С адин акошка. Правда, вид с акошка - на каридор шлюз. Но эта - ни главни. Главни – свой адэлний комнат,
с типло. Работа нимножко - праблэм, но эта, ни  праблэм.
Слющай, будиш маим – эта: секретирша, сэкрэтарка, секритутка. Кампютер научишся. Правда, биз зарплат. Зарплат будит палучат мой абизянка – Ашхен, патаму что ана уже аформлин мой сэкритутка.
-Не, Ованес-джан! Ты хароший абизян… чилавик, Душ, Душа, но сикритуткай работать - не хочу!
-Пачиму, да?
-Ты же станешь моим начальником, боссом, шэфом?
-Да, я буду твой нашалник.
-Не, не буду я работать секретуткой!
-Пачиму, да?
-Потому, что все начальники используют своих секретуток не по назначению. Спят с ними. Ты тоже будешь со мной спать?
-Ни, Ваня-джон, ни буду! Клянусь мамой.
-Договорились. Только не называй меня сикритуткой.
Лучше – референтом.
-Что такой рифирэнт?
-В современных условиях референт - это непосредственный помощник руководителя, к которому предъявляются требования выполнять функции секретаря. То есть я буду выполнять все функции секретаря, а называться референтом.
-Карашо. Кроме адин функций.
-Какой?
109
-Получат зарплат. Этат функций будит випалнят мой лубимий абизян - Ашхен.
-Но мы уже об этом говорили. Я согласилась же.
-Нащёт зарплат, надо чтоби два раз сагласился.
-Хорошо. Я ещё раз согласна! А как с документами?
-Завтри. Вси ришим завтри. Вси пичат в мой руках. Сдилаим тиби лубой дакуминт.
-Ованес-джан, а можно сделать так, чтобы я не была больше Душой женского пола? Я хочу снова стать Душой мужского пола, как в Теле Ваньки алк… Мечтателя.
-Нит праблим. Сдилаем любой пол. Хочиш мужской, хочишь сридний, хочиш диривяный. Давай ишо випим и падём спат.
-А я где буду спать?
-Хочиш са мной, хочиш в свой комнат.
-Я пойду в свою комнату.
   Мы выпили ещё раза три, опорожняя третью бутылку.
   Ованес-джан пытался открыть четвёртую бутылку коньяка, уже четырёхсотлетней выдержки, но я отказалась. Потому, что обезьянка Ашхен, за это время два раза меняла своё лицо.
   Первый раз она предстала передо мной с тёмными  глазами и толстыми, очень сексуальными губами, но с  белой  европейской кожей…
       фото    
110
А второй раз уже с чёрной кожей и, озорно улыбаясь, показала мне язык. Что она хотела этим сказать  я  не  по-
     фото 
няла, потому, что мои мозги плавали в  ароматном,  трёх-
сотлетней выдержке, коньяке и пытались доплыть до той, жаркой, красочной страны, откуда была родом эта юная, красивая, страстная обезьянка – Ашхен.
   Последнее, что я запомнила: это её большой, розовый язык, вытаращенные глаза Ованеса-джана, положи-
 фото
вшего в тарелки с салатом свои руки и медленно  опускающего голову на стол.
   Электричество  в  моём  мозгу  отключилось, туман стал окутывать меня, всё моментально
111
померкло и погрузилось в мрак.
……………………………………………………………………………
   Утром я проснулась от возгласа:
-Вай, вай, мама-джан! Што ито? Я спал на стол? Руки вси в салат. Два стакан. С каво я пил? О, мой галава… Сапсим балит. скоро лёпнит. Как дынь.
   Под ногами у Ованеса зазвенели коньячные бутылки, задетые им. Он нагнулся и стал считать:
-Мек, эргу, ирек (арм. один, два, три). Ворот кунем! Три бутилка каняк. С каво я пил?
-Всё!  П…ц! Сказала я себе! мои надежды рухнули. И тут же на ум пришёл анекдот из серии армянского радио:
   Приезжает русская красавица в Ереван, в гости к родственникам. Знакомится с армянином. Он пытается её «уговорить» на любовь, но она сопротивляется.
– Я, говорит – куплю тебе кольцо.
-Этого мало.
-Куплю ещё шубу.
-Недостаточно.
-Куплю ещё иномарку. Мерседес.
Она – соглашается. После того, как они переспали, она спрашивает: - Когда, милый, пойдём покупать машину?
-Зачем тебе машина? Можешь разбиться.
-Ладно. Тогда поехали за шубой!
-Сейчас ведь лето. Зачем тебе летом шуба?
-Ну, хоть дай денег на кольцо!
-У тебя же есть уже кольцо на руке. Зачем два?
-Ты, оказывается такой, твёрдый, жадный! А был такой, мягкий добрый!
-Когда у меня хрен твёрдый – душа добрый, добрый, а когда хрен мягкий – душа твёрдый, твёрдый.
Значит, вчера у пьяного Ованеса-джана – душа был добрый, добрый. А сегодня у трезвого – душа злой, злой.
   И вдруг он увидел меня, лежащей на полу. Вытаращил свои  огромные чёрные глаза и долго присматривался ко мне, пытаясь что-то сообразить
112
-Это на пол кто? Душ? Что я пил с Душ?  Вай,  мама-джан! Вай, мама-джан! Сапсим дурак! Обизян-дурак! Вай,  мама-джан! Ти хто?
-Ваня-джан.
-Какой Вания-Джон?
-Ты что Ованес-джан, ничего не помнишь? Мы же вчера с тобой пили за твою маму и… папу.
-А ну, твою маму…! Уёбивай атсуда. Зачим ти суда, к мине хадил?
- Я к тебе не хадил. Ты сам ко мне хадил.
   Я настолько растерялась, что стала путать русскую речь с армянским неправильным разговором.
-Меня же к тебе вчера (страх стал пропадать, и я стала лучше соображать) привезла на тележке Милена. И ещё она просила тебя, чтобы ты хорошо, нет, очень хорошо устроил меня. Ты ещё вынес ей, какой-то свёрток.
-Да, вспоминал. Опят этат лесбиан Милен.  Но  я  ничиго этот Милен, ни абщал!
-Как не обещал? – борьба за выживание – великий стимул жизни и я стала нагло врать:
-Ты ей два раза обещал. Нет, три раза. А на четвёртый раз сказал: «-Устрою, Милен, устрою! Клянусь мамой».
         фото            
-Тишэ, тишэ! Ни киричи! Там сасэдки за стэнкам. Вай, дурак! Сапсим дурак! Как галава балит, мой  галава,
113
и сапсим затилкам ломит. Вай, дурак! Вай, абизян…
-Какие соседи? Ты же вчера выгнал их, за неуплату, и поселил туда меня.
-Ти всё вирёш! паганий Душ! Убирайся!
-Как вру? Вот что ты мне говорил вчера, когда мы с тобой три раза выпили на брудершафт:
-Я пил с Душ на брудшафт?
-Да пил, целовался и ещё вот, что ты болтал:
«-Эта вси ни праблим. Жит будиш та комнат, с батарэй. С адин акошка. Правда, вид с акошка - на каридор шлюз. Но эта - ни главни. Главни – свой адэлний комнат, с типло. Работа нимножко - праблим, но эта, ни праблим. Слющай, будиш маим – эта: секретирша, сэкрэтарка, секритутка. Кампютер научишся. Правда, биз зарплат. Зарплат будит палучат мой абизянка – Ашхен, патаму что ана уже аформлин мой сэкритутка».
-Это твои слова. Я их произнесла тебе точно так, как говорил ты. Если не веришь, спроси у Ашхен.
Он посмотрел на обезьянку, съёжившуюся от громкого разговора, но улыбающуюся.
-Пиравда, Ашхен?
  фото            
-У…У…У…У…
-Што? Ни слишу?
114
-Она сказала: -Пиравда! Пиравда! Клянус мамай!
-Слющай, у ниё даже мордам, лицо стал сапсим диругим. И улибка. У ниё ранщи сапсим ни бил улибка.
-Обезьяны никогда не  врут,  как  люди.  Это  лишний
раз доказывает, что мы произошли не от обезьян, а улыбается она оттого, что ты поверил мне и ей. Скоро ты сам всё вспомнишь.
   Ованес-обизян вроде начал поворачиваться в другую, лучшую сторону. Надо умерить свой натиск. Как бы ни переборщить. С животными, а Ованес-джан настоящее волосатое животное,  нужно поступать, как в цирке: Кнут и пряник. Пряник и кнут. Кнут я, вроде уже использовала. Надо переходить к прянику.
-Сапсим умираю. Галава силна балит.
-Есть у тебя тряпка?
-Зачим?
Я её намочу и повяжу тебе на лоб. Голове станет  легче. Намного легче! Может, даже перестанет болеть…
-Пасматри там, яшик!
   Я открыла один из ящиков комода. Там лежали в основном женские туалетные аксессуары. Ничего приличного не найдя, я остановилась на бюстгальтере пятого ра-змера. Не маловат ли?
       фото               
   Намочив его, я начала обматывать кубышку  этой  ма-
115
ртышки, сидевшей на стуле, как статуя святого мученика.
-Ованес-джан, сейчас тебе будет лучше.
-Ни лучи. Надо випиват таблитка. У тибя  ист  таблитка?
-Откуда? У меня ничего нет.
-У мини тожи нит. Пилохо!
-Таблетка не поможет!
-Што паможит?
-Клин.
-Што ито?
-Когда  Тело  моего  Ваньки-алка… Мечтателя  страдало от похмелья, он говорил:
«-Клин клином вышибают»!
-Как ито?
-Ты вчера что пил?
-Каняк.
-Вот и надо лечиться коньяком.
-Как?
-Выпить коньяк.
-Фу, ни за што!
-Тогда голова будет болеть целый день. Ванька с  большого бодуна, то есть с похмелья, как ты  сейчас,  брал  пузырёк  и лечил двоих.
-Каму дваих?
-Себя, то есть свою дурную Башку, Тело, которое мучилось и тряслось, как у тебя сейчас и Душу, то есть – меня. Через некоторое время Голова у него становилась светлой и чистой, извилины больше не бегали друг за другом. Тело уже больше не тряслось, делалось лёгким, воздушным, а ноги пускались в пляс. А я, его Душа, выпущенная на свободу, летала вокруг Головы и Тела, красивой бабочкой, любовалась небом и солнцем или облаками и пела песни. Жизнь становилась радостной  и прекрасной. И я улетала в горы. Ты видел горы, Ованес-джан?
-Да!
-Какие?
-Арарат. Слушай, ёф тваи мат! Атстан, а, я ужи умирал.
-Не умрёшь, если выпьешь коньяк! Будешь «клин»?
116
-Нит! Минэ нэ надо килин – каняк!
-Тогда иди и полежи в постели,  а  я  пойду,  уберу  со стола, покормлю Ашхен и помою посуду.
    фото
-Вай, мама-джан, сапсим пилохо, я сичас умирал.
-Не сдохнешь. Второй раз не умирают. Это  я  сказала шёпотом, а вслух произнесла: - Всё-таки надо  лечиться клином.
   Я взяла один из стаканов, которые вчера  остались  на столе не тронутыми, из четвёртой  бутылки. Четырёхсот-
      фото
летний (по словам Ованеса-джана) коньяк источал непередаваемый божественный аромат и словно  играл  всеми цветами араратской  долины. У меня  голова  трещала  не меньше, чем у той, стонущей  обезьяны,  но  мне  стонать
117
было некогда, потому, что я боролась за свою дальнейшую судьбу и меня толкал вперёд, как паровоз, стимул, имя которому – выживание. Не удержавшись,  я всё же сделала пару глотков из стакана. Ашхен, уплетавшая банан, который я ей дала, под-мигнула мне и улыбнулась.
-На, пей! Это тебя  сразу  вылечит. Я  сунула  ему  под  нос стакан.
-Убирай эта ванучи дран.
-Какая это дрянь?  Это  нектар  четырёхсотлетней  выдержки! Ты же вчера сам говорил об этом.
-Какой читирихсталит? Эта три лит. Разви ти ни видиш три звиздачкам на этикетка? Три лит – тожи нит! Там  на  заводам, видирживаиут три дин, а пишут – три лит.
-На, выпей! Станет легче. Мой Ванька-алкаш всегда похмелялся с бодуна.
-У…, кунем беран! Какой ти  настирний. Вазьми  за  зиркалам другой бутилка.
-Что пятисотлетней выдержки?
-Нит! Там настаяший видиржка и марк. Ито  кубински ром.
   Я достала, спрятанную за  зеркалом  бутылку. На  этикетке была надпись, на русском и английском языках: Гавана  Клаб Аньехо Резерва. Havana Club Anejo Reserva. Вкус богатый, округлый и очень  устойчивый, с  оттенками какао, кофе, табака и специй. Выдержка – 7 лет. Ром пить лучше всего чистым. Со льдом.
-У тебя лёд есть?
-В халадилник.
   Налив полстакана рома, я бросила туда пару  кубиков  льда и преподнесла своему господину - волосатой обезьяне. Он пил его так, как Ванька, будучи ребёнком, пил рыбий жир,  с  закрытыми глазами и зажатым носом. Выпив, он вытаращил  глаза и чуть не задохнулся. Ашхен тут же  протянула  ему  недоеденный банан, чтобы он закусил. Я всё  больше  влюблялась  в эту умную обезьянку.
   Может, всё-таки мы произошли от обезьян? Я – нет! Потому, что я – не волосатая!
118
   Через  двадцать  минут,  когда  я  успела  уже  помыть пол, вытереть пыль на окнах, поджарить  яичницу  с  ветчиной - горилла оклемалась.
-Душ, хади суда!
-Слушаю, господин!
-Давай ишо  адин  килин. Палавина  стакан. И  сними
итат лифчик с мой галава.
-Легче стало?
-Ни сапсим.
   Он выпил ещё полстакана рома со  льдом.  Я  сняла  с него бюстгальтер, который так подходил ему к волосатой морде-лицу и одела на голову бейсболку. Поправила  ему майку и он снова лёг.
        фото      
Но уже через пять минут вскочил.
   фото   
-Виктори, два раза виктори, пабид. завопил он.  Душ,
119
твой килин пабидил мой галава. В затилкам болши ни ломит. Ни тиришит, как арбуз. Давай ишо тиретий килин!
   Да он же алкаш, как мой Ванька. И ром он, видимо прятал за зеркалом от себя. Не от обезьяны же.
-Ованес-джан, а может, хватит? А то завтра снова будет сильно болеть голова.
-Не, ишо адин килин и хватит.
   Я принесла ещё полстакана рома.
-Душ, как тибе зиват?
-Я же тебе говорила. Тело моего хозяина звали Ванька…
-Вания. Ванка пилохо. Вания пириниси ишо адин килин-стакан с ром. Тиби тожи балит галава?
-Болит, ещё как болит. Я просто умираю от боли.
   Я быстро налила ром, в стакан из под коньяка, который успела выпить украдкой, и подошла к нему.
-Давай випим за нас, чтоби ми никагда ни балил.
-Давай. За тебя Ованес-джан, (волосатая обезьяна).
-За тебя Вания-джан, (паганий Душ).
-Поешь яичницу с ветчиной, пока не остыла.
   Он стал уплетать жратву, а я сидела и радовалась, что у меня вновь появилась надежда на улучшение своей судьбы.
-Вкусно? Голова уже не болит?
      фото            
-Вкусна. Сапсим карашо.  Сапсим  ни  балит.  Как  круглий сладкий канфитка.
-Ованес-джан, как быть со мной?
120
Продолжение 6 следует.