Покой и Тишина

Покой шёл по песчаной дороге среди густых еловых деревьев. От быстрого шага и палящего солнца на лбу выступили капельки пота. Он вытер лицо платком, заботливо уложенным в его котомку, и оглянулся: преследовательница не отставала. Со злобой и пренебрежением он сплюнул через плечо.

Она увязалась за ним почти сразу, как только он вышел из Деревни. Бежала за ним, а он не подпускал её к себе близко, шёл быстро, но ровно, чтобы не сбивать дыхание. Не хотел видеть немого укора в её больших голубых глазах, слышать её слов. Она говорила всегда мало и тихо, но своими словами попадала в самую душу.

Когда от солнечного света осталась лишь красная полоса на горизонте, Покой остановился, чтобы устраиваться на ночлег. Расставил пару ловушек на зайцев, развёл костёр, достал ужин. Когда опушку уже освещал только свет огня, к стоянке подошла Тишина. Она сложила собранные по пути ветки, и села на пенёк поодаль Покоя. Не глядя, он протянул ей холодную курицу и ломоть хлеба.

В её молчании он слышал то, о чём старался не думать. Что он оставляет семью без кормильца: двоих маленьких детей с женой, которая так покорна ему, что даже не задавала вопросов; отца, больные ноги которого уже давно не позволяют ему выходить на работы в поле. Всё хозяйство оставляет на сестру.

Он посмотрел на неё и зло сказал: Каждый из нас сам в ответе за то, какие решения он принимает. Она отвернулась, потупила взгляд.

Это он чтобы задеть меня, - подумала Тишина. И вспомнила. Несколько лет назад, когда в Деревню приехал бледный высокий человек то ли рисовать этюды, то ли поправлять здоровье, она так увлеклась художеством, и у неё так хорошо это получалось, что Художник прочил ей великое будущее, звал в столицу, обещал своё покровительство и всяческую помощь. Но отец не отпустил её. У него уже начинала прогрессировать болезнь, невестка была на сносях, матери давно не было, хозяйство не на кого было оставить. Она стояла на дороге, провожая взглядом повозку, увозящую её светлое будущее, и слёзы беззвучно текли по её щекам.

А Покой вспоминал тот день, полгода назад, когда пришла весть о войне. Гонец провёл в Деревне не больше получаса, менял коня, пополнял запасы пищи, он пересекал страну с юга на север, чтобы известить всех и кинуть клич о наборе войск, и рассказал, что Султан с юга наступает и уничтожает всё живое на своём пути.

Гонец покинул Деревню, и всё стало как прежде. До столицы было два дня пути пешим ходом, и никто не думал, что неприятель подступит так близко.

Накануне ночью, когда луна висела высоко в тёмном небе, как и сейчас, беда пришла в Деревню. Покой проснулся и услышал быстро приближающийся шум. Гул, топот, потом нарастающие нечленораздельные крики. Сотни тысяч всадников на конях пронеслись сквозь улицы, освещённые пламенем подожжённых домов. В ту ночь многие понесли потери. Покоев дом уцелел. Днём узнали, что Деревне повезло: соседние поселения, в которых варвары останавливались днём, были уничтожены полностью, со всеми постройками и людьми.

Ты всё думаешь о себе, - сказал вслух Покой, - а у меня перед глазами стоит лицо Кузнеца, перекорёженное от горя, когда он держал обугленные тела своей жены и годовалой дочери у неё на руках. Изменил бы я что-то, если бы полгода назад пошёл на войну? Нет, но мне теперь всю жизнь жить с тем, что я тогда струсил и думал только о своём доме.
 
Утром он собрал свои вещи и направился дальше к столице, чтобы вступить в войско.

Покой ушёл, а Тишина осталась.