Рай в моей голове

Ты спрашиваешь: что такое мой рай?
А что я знаю об этом? Разве я когда-то там была? В иные минуты затмения, конечно, мне казалось что я, наконец, приоткрыла эту завесу, но вскоре становилось ясно, что нет, не то. Не то! Я догадываюсь, что где-то он есть, но то чувство, то «дежавю» испарилось бесследно с тех пор как… Сорок пять лет прошло. Написала и – страшно. Даже не представляю – что значит эта цифра. Вернее всего - энтропия. Ежедневная, незаметная энтропия. А потом раз – посмотришь, и она пялится на тебя из зеркала со всей своей беспощадностью. А надо, чтоб годы мерялись мудростью, а у меня нет – энтропия - и все тут. Вот и ад наступает, накатывает… Однако, по порядку, вернемся все же в минуты рая. Попробуем вспомнить – что же это было.

Итак. Солнце. Да, да горячее, ласковое доброе солнце. С ним никогда не бывает страшно, и весь мир кажется неизбежно счастливым. Солнце – ярко желтое, палящее. Небо. Цвет – ярко-голубой.  Под ногами – веселый зеленый газон – идеальной ухоженности, над головой разлапистые пальмы, упираются макушками в голубизну неба. Вот, я стою на полянке, в своем любимом бело-желтом платьице с солнышком на груди – оно – младший братишка того, что в небе, сияет и улыбается радостно всему миру. И я улыбаюсь. Мне 4 года. Я еще не знаю, что существуют в мире снег, холод, дождь и адская тоска. Я не знаю, что есть детский сад, где воспитательница заставляет есть невкусное, пока тебя не стошнит, где пахнет прелой кашей и застоялым борщом, где никогда не знаешь «против кого» будут заставлять дружить сегодня… А если не согласишься «быть со всеми» тебе объявят бойкот. Я еще в глаза не видала коммунальной квартиры, где жильцы грызутся друг с другом по любому поводу, где страшный дядька Коля с мясницким ножом в руках гоняет по коридору безропотную тетю Женю, и моя бабушка – бывшая учительница, не выдержав, как-то раз выскочит со скалкой в коридор, чтобы унять пьяницу, и впервые в жизни замахнется на человека, а я буду плакать от страха за нее. Я еще не знаю, что такое ночные скандалы, когда взрослые упрекают друг друга в чем-то непонятном и от того - еще более ужасном. И что это такое – когда ты лежишь, дрожишь от страха, глядя в темноту окна, и кажется весь твой мир рушится здесь и сейчас, и так - каждые выходные (ты до сих пор ненавидишь воскресенья), после того как уйдут гости, а ты так хочешь, чтобы они не уходили, хотя глаза уже закрываются и ты почти спишь на стуле, но – главное - не дать сну тебя сморить, потому что нельзя быть беззащитной, когда оно начнется…
Я слышу неровные шаги по коридору, но каждый раз надеешься - мимо. Но – никогда не мимо, он все равно зайдет. Зайдет и сядет на край узкой кровати, от него в комнате тесно и безвыходно. Вот, дверь открывается, я делаю вид что я сплю. Он дышит тяжело, невнятно говорит, язык его заплетается и глаза полузакрыты. Я ненавижу сейчас его акцент, его голос, прикосновения. Я жду, что придет мама и уведет его, но это никогда не случится. Он будет сидеть на краю моей кровати и раз за разом спрашивать - спрашивать: «кого ты больше любишь, маму или
папу? Ну, кого, нет, ты скажи…» Я пытаюсь выкрутиться – обоих…. Но это не принимается, он будет сидеть час, два, три и задавать этот вопрос… И ответа на него - нет… Если скажешь «папу», он уйдет, пьяно обслюнявив твою щеку. Но мама подслушивает под дверью. Если она услышит «папу», то не будет со мной разговаривать целый день, а то и два. А если скажу ему «маму», то даже не хочется думать, что будет… Что-то страшное. Что-то ужасное и непоправимое. До утра он точно не уйдет. Я начинаю плакать и плачу, пока ему не надоест – разочарованный, он же ждал «больше - папу», он выходит, хлопнув дверью. Через неделю это повторится, я знаю. Но сегодня он уже не вернется, устал.

А ведь ты спросила про рай…. А я про ад снова. Не так много рая у меня за плечами, выходит… Что еще было раем? Мамина любовь лет до 12… Она была безраздельна и глубока. Ее любовь и мое восхищение. Казалось, нет ничего, что она не умела бы. Ей все было подвластно, даже выходки отца рано или поздно как-то она гасила. Но в одночасье рассыпалось все, она стала другой, она стала врагом. Она сказала «ты – папочка, ты копия, ты - ужасный человек». На этом второй рай кончился. «Папочка» уже с нами не жил, пил в другой семье. Я боялась пьяных до обморока, но после этих маминых слов, повторявшихся с тупой и унылой регулярностью, пришлось начать пить самой, как только появилась возможность, да так, чтобы меня саму уже боялись все остальные. Мать кричала, конечно, пока не махнула на меня рукой, но мне было на это уже наплевать, поскольку начался третий рай. В моей жизни появились мужчины. Этот суррогатный рай продолжался долго. Кольцо рук – и, кажется, вся жизнь осталась за бортом, а вы плывете в уютной лодочке любви. Ночной образ жизни, а днем – скучная унылость повседневности.

Ты спрашиваешь, что такое рай, а я все про ад… никакого райского опыта нет у меня, вот что. Скука невыносимая, тоска и беспомощность… И чувство что все – мимо. Все – не то. И вот думаю, рай – это когда можешь принять себя просто так. Ни за что-то, а - как есть. Но даже не представляю - как это. В своих оценках, больше «тройки» я никак не тяну. А ведь рай, наверное, это когда - без оценок. Когда встаешь утром и знаешь – все будет хорошо. И солнце будет светить всегда и небо, и пальма нерушимая. И никто не следит за тобой, не подсиживает, не плетет интриги за спиной. Просто – тепло и покой.