IV 12 Возвращение в обоз

— Проснись! Ну, проснись уже!
Дайре подскочила и захлопала ресницами, зевнула и принялась счищать с лица растрепавшиеся волосы.
— Я, похоже, нашёл, – сообщил довольный Фредерик, прекращая трясти студентку за плечо. – Гляди, вот здесь. – И юноша ткнул пальцем в строчку.
— «В старых летописях упоминается легенда об упавшей звезде, – прочла Дайре. – Островитяне варьируют её по-разному: иные утверждают, будто перед рассветом, в самый тёмный час, разыгравшаяся буря достигла такой силы, что океанские валы сметали с берегов целые деревни. Многие ожидали, что из глубин выползет Змий. И вдруг полыхнула вспышка – настолько яркая, что казалось, будто там, в недрах грозовых туч, загорелось второе солнце. Спустя время, оно пришло в движение и, прочертив небосвод, рухнуло в пучину…»
А координаты его падения в легендах не упоминаются?
— Возможно, – пожал плечами Фредерик. – Но я тут сопоставил несколько источников… – Тяжёлая, истрёпанная тетрадь легла на стол поверх раскрытой книги. – В одной легенде сказано, будто Серебряный Шпиль возник именно в том месте, где упало солнце…
— Серебряный Шпиль?.. Байка мореплавателей, что ли?
Фредерик поправил плащ.
— Она не совсем байка… я бы сказал, недоказуемая гипотеза.
— Почему?
— А потому что до него доплыть никто не может.
— Я ж говорю, байка, – зевнула Дайре. – Ты зря потратил время.
— Послушай сперва! Согласно карте… – Поверх тетради приземлилась и карта. Дайре поглядывала на приятеля и никак не могла взять в толк, откуда же он всё это достаёт. – Согласно карте, именно там расположен Треугольник Смерти, где пропадают корабли. Варвары полагают, что это граница Ледяного царства, ну, а южане – считают это место краем света. В ясную погоду многие видят этот самый Шпиль вдалеке, и моряки верят, что там находится приют для погибших в море… Мол, живым в него никак не попадёшь, бог морей и океанов его охраняет, вот и придётся сдохнуть, чтобы на него взглянуть. Эштериане изображают Небесный дворец, а что касается морулийцев…
— А ты что думаешь? – перебила Дайре, которой надоело слушать лекцию о разнообразии всемирных суеверий.
Фредерик расплылся в довольной улыбке. Он ждал этого вопроса.
— Видишь течение? – Палец авантюриста провёл вдоль стрелочек на синей водной части карты. – Оно движется с севера на юг, а вот это, – второй рукой Фредерик указал на красные стрелочки, – с юга на восток, и вот в этой точке, – палец ткнул в Треугольник, – все и видят этот чёртов Шпиль, но доплыть до него нельзя, поскольку течения здесь сталкиваются, образуя огромный участок стоячей воды. Далее: вот этот ветер…
— Да не грузи! – возмутилась адептка. – Короче можешь сказать?
Фредерик снисходительно глянул на неё и смилостивился:
— Могу. На вёслах идти замучаешься, а парус бесполезен. Скорей припасы закончатся.
— Чудненько, – пожала плечами Дайре. – А знаешь, что думаю я?
По лицу авантюриста было совершенно ясно: мысли столь примитивного и недалёкого существа, явно по ошибке занесённого ветрами судьбы на кафедру чародейства, его не интересуют вовсе. Тем не менее, юноша снизошёл до едва приметного кивка, сопровождённого тяжким вздохом.
— Что твои моряки попросту отравились спорыньёй, вот и мерещится им всякая ерунда, и вся эта околесица со Шпилем нашего времени не заслуживает.
— Не скажи, – возразил Фредерик. – Лично я бы проверил.
— Это сможет проверить только птица, – легкомысленно отмахнулась Дайре и потянулась.
— Птицы туда не летают.
— И что ты предлагаешь?
— Искать дальше, – мудро изрёк юный авантюрист, вновь склоняясь над сборником легенд.
 

— Да тихо ты! Не тявкай... – Дэннер зажимал рану на боку. Голова легонько кружилась, ранка была небольшая, но достаточно глубокая. Тёмная кровь капала на мостовую. Они углубились в паутину городских улиц, всё дальше и дальше забираясь в старые, ещё довоенные кварталы. Фонари тут не горели, приходилось ощупью пробираться по стенам домов, руководствуясь только неярким звёздным светом, который почти сюда не проникал.
Зверёк неожиданно обернулся, заскулил, поблёскивая в темноте глазами и – спрятался Дэннеру за пазуху. Командир прижал его рукой. Зверёк под рубахой был мягкий и испуганно дрожал.
— Эй, ушастый, – тихонько позвал Дэннер. – Куда дальше?
— А дальше и не нужно, – уведомил знакомый голос – и где-то сбоку гостеприимно приоткрылась дверь, уронив на брусчатку жёлтую полоску света. – Ты на месте. Проходи.
Дэннер отпустил зверька и потянул дверь за ручку. Та распахнулась, изнутри дохнуло теплом. Посередине просторной комнаты стоял диван, на котором расположились старые знакомые Глория, потрёпанный, который, видимо, был здесь главным, и синеглазый парень. Дэннер остановился на пороге, разглядывая компанию.
— По-моему, я вам вполне чётко и ясно всё разъяснил, – спокойно произнёс он. – Или у вас проблемы со слухом?
— Проблемы? – удивился потрёпанный. – Дэннер, я тебе всего лишь советую ещё раз хорошенько подумать. Только дурак может добровольно отказаться от Дара. Я вернул тебе его. Смотри, береги его впредь.
— Дар? Лично для меня это проклятие. Но мы сейчас не об этом. Ты забыл мне кое-кого вернуть. Я здесь исключительно за этим.
— Не спеши. Она нам ещё понадобится.
— Где она?
— С ней всё в порядке. Ты её скоро увидишь. Присаживайся.
Дэннер не двинулся и скрестил руки на груди.
— Отдай её мне, и я уйду.
Потрёпанный подался вперёд, опёршись руками о колени.
— В том то и дело, Дэннер. Я не хочу, чтобы ты уходил.
— Слушай, – командир прищурил зелёные глаза, – ты, помнится, советовал ещё раз подумать. Считай, что я подумал, и не надумал ничего нового. Так что, отдай мне мою жену и счастливо оставаться, всего доброго, всех благ, до встречи, которой, надеюсь, не будет, пишите письма, адрес – военный обоз, до востребования.
Потрёпанный обернулся к остальным.
— Он мне ещё и хамит, – удивлённо констатировал он. – Дэннер, подумай хорошенько. Ты здесь один. И ты – по своей же неосмотрительности – пока что, человек. Тебе с нами не справиться. Так что, соблюдай приличия!
— Ай-ай-ай, как же я бесполезен. – Дэннер насмешливо прислонился плечом к косяку открытой двери. – Сейчас разрыдаюсь от собственной беспомощности. И нафига я вам такой беспомощный нужен? Не представляю. Кстати, куда выжимать платочки? Рыдания намечаются на следующие полчаса.
— Не дури, – неожиданно произнесла Глория. – Присядь и не стой на пороге. В конце концов, ты наш гость.
— Да ну. Обожаю хорошие новости! – Дэннер широко улыбнулся, но тут же посерьёзнел и тихо, но ясно отчеканил:
— Верните. Мою. Жену. А не то хуже будет.
Интонация произвела должное впечатление, но ненадолго. Всё же человек был не в пример слабее трёх оборотней, и все присутствующие об этом помнили.
— Ты скоро её увидишь, – повторил потрёпанный, улыбнувшись чему-то своему. – Не спеши. Всему своё время...
— Время настало.
— Нет. Но осталось немного. У тебя необычная кровь, Дэннер. Ты очень быстро превращаешься... Потерпи полчасика.
— Ты что задумал?
— Ничего такого, о чём ты не узнаешь в ближайшее время.
— И мы снова возвращаемся к вопросу времени, – кивнул Дэннер. – У меня, для справки, его нет.
— Время есть у всех, – отмахнулся потрёпанный. – Вопрос в том, как его использовать.
Дэннер таки опустился на стул.
— Согласен, – сказал он. – Я своё намеревался использовать с толком, пока ты не вмешался.
Оборотень только пожал плечами. Дэннер разглядывал компанию, и на мгновение сделалось как-то нехорошо. Это были не люди. Монстры в человеческом обличье – а ведь и он мог бы стать таким. Дэннер тряхнул рыжей гривой.
— Во-первых, я хочу видеть Аретейни. А во-вторых, жажду узнать, долго ли мне ещё тут сидеть и ждать неизвестно чего.
— Не очень, – с готовностью уведомил синеглазый. – Сейчас в твоей крови начались изменения.
— Много нового сообщил.
— Это продлится не так уж и долго, – сказал потрёпанный. – А затем ты увидишь свою жену.
— Какая прелесть. – Дэннер погладил дрожащего под рубахой зверька. Мысль напряжённо работала. Зачем им Аретейни? Ясно, заманить сюда его. А дальше? Для чего её возвращать? Для этого нужно дождаться трансформации... Пальцы невольно сжались на рукояти ножа.
Дождаться трансформации.
— В чём дело, Дэннер? – заботливо осведомилась Глория, обнимая его за плечи. Глаза у неё были пустыми. Пустыми, холодными и как будто, неживыми. За ними не было души. Просто оболочка... А рана на боку уже успела затянуться. К утру на её месте останется только очередной шрам. А до этого... Дэннер резко поднялся, глядя на невозмутимого вожака. Глория от неожиданности едва удержала равновесие.
— Эй! – недовольно вскрикнула она.
— Отстань, – отозвался командир, размышляя, где могут держать Ласточку.
Дом показался ему большим, насколько он успел разглядеть в темноте и второпях. Волки не любят высоты. Оборотни – тоже.
Зверёк тихонько пискнул, покрепче уцепившись за его рубаху. Дэннер по периметру обошёл комнату, отметив, что дверь во внутренние помещения чуть приоткрыта. Аретейни где-то здесь – не прятать же её в соседнем здании. Она нужна близко.
— Ты куда это? – синеглазый ухватил его за рукав.
— В сортир, – нахально отозвался Дэннер, высвобождаясь и отступая на шаг.
— Вернись. – Синеглазый перегородил дорогу, опускаясь в волчью боевую стойку и быстро, легко трансформируясь. Дэннер отыскал в кармане цепь с оберегом, отметив мимоходом, что она снова жжёт руку.
И в этот момент урчащая и шипящая пушистая молния выметнулась из-за пазухи, в прыжке повисая на лице потрёпанного. Оборотень ухватился за хвост зверька, пытаясь стащить его с головы, но тот только яростно взвизгнул и продолжил расцарапывать кожу и руки, подбираясь к глазам. Дэннер не растерялся и молниеносно вывел из драки синеглазого мощным ударом цепи. Тот откатился в сторону, схватившись за лицо, жалобно скуля да так и оставаясь в получеловеческом-полуволчьем виде. Дэннер перепрыгнул его, но Глория метнулась наперерез, они сцепились и полетели, споткнувшись о синеглазого, на дубовые паркетины пола.
Дэннер ощутил, что теряет контроль над ситуацией. Глория вертелась и извивалась в его руках, пытаясь вырваться, он оказался сверху, вцепившись обеими руками ей в глотку, Глория захрипела, расцарапывая ему руки... И ему это нравилось. Драка пьянила, восхищала – словно настоящий честный бой, а не возня на полу с девицей. Руки стальной хваткой сомкнулись на тонкой шее, Дэннер отстранённо поймал себя на мысли, что ему хочется услышать хруст шейных позвонков и бульканье крови в разорванных артериях. Однако Глория оказалась выносливее – и от азарта драки охватил какой-то тёмный, безумный восторг.
— Стоять! – шум, визг, скулёж и вырвавшееся у самого Дэннера почти звериное рычание, с лёгкостью перекрыл сильный, мягкий голос вожака. Синеглазый прекратил скулить. Глория и Дэннер замерли на полу, не выпуская друг друга и тяжело переводя дыхание. Дэннер мотнул головой, слизывая тёплую кровь из глубокой царапины на лице – железный привкус ударил в голову, словно чарка крепкого самогона. Глория улыбалась.
— Вот это хорошо, вот теперь ты поступаешь правильно, – довольно сообщил потрёпанный. Дэннер вдруг в полной мере осознал происходящее и отчаянно затряс головой, пытаясь прийти в сознание.
— Верните Аретейни! – взъярился он, грохнув об пол почему-то всё ту же Глорию. – Верните – или я убью её!
Глория извернулась и восторженно взвизгнула. Впрочем, Дэннеру оставалось немного чтобы сравняться с ней по силе.
— Вот это хорошо, – повторил потрёпанный. Улыбнулся и неожиданно рявкнул:
— Тэд, прекрати скулить и приведи ему его девку. – Синеглазый кое-как поднялся и исчез за дверью. Потрёпанный шагнул к Дэннеру и хлопнул его по плечу. Лицо у него было испещрено глубокими царапинами, которые, впрочем, стремительно затягивались прямо на глазах. – Отпусти Глорию.
— И не подумаю. – Дэннер снова тряхнул головой. Однако сознание мерцало призывной искоркой где-то далеко-далеко, уступив место холодной ярости. Он чувствовал, что превращается, и на этот раз намного быстрее. Появление Тэда вместе с Ласточкой заставило встрепенуться и разжать хватку. Изрядно потрёпанная Аретейни кинулась ему на шею. Дэннер сжал её в объятьях, вдыхая родной запах. Однако сейчас присутствие Ласточки не делало его прежним.
— Дэннер! Дэннер, ты чего? – Аретейни затеребила его, прижимаясь к плечу мужа. – Что с тобой?
— Ничего, – Дэннер тряхнул головой и поцеловал Аретейни в висок: – Всё хорошо.
На всякий случай командир прижал Ласточку к себе покрепче и повернулся к потрёпанному.
— Ну, счастливо оставаться.
— Откуда кровь? Ты ранен?
Дэннер вздрогнул и отстранился.
— Ласточка... родная, ты только не пугайся. Я...
— Я вернул ему Дар, – ответил за Дэннера потрёпанный, сидя на подлокотнике дивана и болтая ногами.
— Что?! – Аретейни вскочила. Дэннер остался сидеть на полу. – Не нужен ему ваш Дар, он не хочет быть оборотнем, как вы не...
— Заткнись, – лениво оборвал потрёпанный. Крылатая гневно сверкнула глазами и вернулась к мужу. Дэннер отрешённо разглядывал доски паркета.
— Ты не думай. – Аретейни обхватила его за плечи. – Ты не превратишься... Кристофер поможет...
— Ласточка... – Дэннер поднял взгляд и неожиданно велел:
— Держись от меня подальше. – И предпочёл ретироваться в угол. Пьянящий запах крови гасил разум как сквозняк свечку.
— Ага! – потрёпанный вскочил и кивнул Тэду. Тот ухватил Аретейни за предплечье и подтащил к Дэннеру. – Вот тебе и первая жертва. Давай! Ты же хотел кого-нибудь убить! Смелее!
Дэннер вжался в стену, чувствуя, как один за другим рушатся барьеры, которыми он отгородился от проклятия, и отчаянно тряхнул головой. Аретейни ободряюще улыбнулась ему. Она всё ещё не верила, что Дэннер и на этот раз не справится.
— Ну же, подбодрил потрёпанный. – Ты сам требовал вернуть тебе твою жену. Чего ж ты её гонишь?
— Ты издеваешься? – сквозь зубы процедил Дэннер, стараясь глубоко не дышать.
— Дэннер, ты не сдавайся, – неожиданно твёрдо проговорила Аретейни. – Он сильнее, потому что этому оборотню уже несколько веков. Но это то же самое. Абсолютно то же самое! Ты справишься! Это всего лишь навсего...
— Заткнись! – Тэд для верности отвесил Крылатой поддых. Ласточка согнулась и захрипела. Казалось, это придало сил. Дэннер стиснул зубы, заставляя себя распрямиться. Если они так хотят сделать из него монстра – то для чего сдерживать жажду крови? Она может оказаться полезной. Зелёные глаза угрожающе сузились.
— Не смей прикасаться к ней.
Взвившись в прыжке, Дэннер швырнул синеглазого оборотня на пол. Руки сомкнулись на шее – с каждой минутой командир становился сильнее, приближаясь к уровню остальных. Аретейни откатилась кубарем, но тут же вскочила.
— Блестяще! – констатировал потрёпанный, с интересом наблюдая за поединком. Тэд сдавленно захрипел, медленно приобретая синюшный оттенок.
— Дэннер, нет! – Аретейни сорвалась с места и подлетела к мужу. – Перестань!
— Отойди, – бросил ей Дэннер, даже не сразу сообразив, как холодно и по-чужому прозвучал его голос.
Тэд в его руках бился, извивался и хрипел, но Дэннер не отпускал.
— Прекрати! – велела Крылатая, снова кидаясь к Дэннеру. Ей было безумно страшно. Это был какой-то совсем другой Дэннер. Он отшвырнул её одной рукой. Тэд сдавленно захрипел.
Она снова вскочила. Глаза заволокло туманом. Мир разбился на тысячу цветных осколков, кожу обожгло. Могучая, упругая сила, развернувшаяся за спиной, подбросила её в воздух. В руке оказался сияющий меч.
— Дэннер!! – закричала Крылатая, снова ставшая крылатой, и кинулась на потрёпанного.
Дэннера, Тэда и Глорию потоком воздуха отшвырнуло к стене, друг на дружку. Пока они возились, пытаясь подняться, Аретейни успела загнать вожака в угол и вскинула руку с оружием.
— Ласточка! – Дэннер наконец, поднялся, постепенно приходя в себя. – Ласточка... не надо...
— Это тебе не надо! – не оборачиваясь, возразила Крылатая.
— Ты гляди, – ошалело протянула Глория. – У неё крылья! Да заткнись ты! – Она пихнула хрипящего Тэда локтем. Тот предпочёл отползти. Потрёпанный рефлекторно вскинул руку в защитном жесте.
В этот самый момент кто-то накрепко ухватил Аретейни за запястье, с нечеловеческой силой развернул и притянул вниз. Она развернулась и встретилась со взглядом зелёных глаз. Человеческих глаз.
— Ласточка, перестань.
Дэннер. Крылатая инстинктивно опустила руку с оружием.
— Дэннер, ты… ты… – она выдохнула, – это ты?
— Я, Ласточка, я, – командиру очень захотелось прижать её к себе, но время было слишком дорого, и он подтолкнул жену к выходу. – Скорее.
— Куда это вы собрались? – Дорогу им преградила Глория. За неимением полузадушенного Тэда и дискредитированного потрёпанного, ей пришлось взять дело в собственные руки. Дэннер почувствовал, как вздрогнула в его руке рука Аретейни.
— Тебе мало? – сказала Крылатая. – Сейчас ещё огребёшь. За мной не заржавеет! – Она тряхнула рукой, стряхивая на кисть браслет и крепко обхватила пальцами прохладную металлическую полоску.
Глория только фыркнула. Дэннер слегка отстранил Ласточку, отодвигая её за спину. Глория не была человеком. И не была женщиной. Она была монстром. Дэннеру казалось, что он слышит исходящий от неё острый звериный запах. Глория отлетела в сторону и приземлилась подле Тэда. Замотала головой, пытаясь прийти в себя.
А Дэннер и Аретейни выбежали в густую ночную прохладу. Следом выскочил Ушастый, на ходу уцепляясь за плечо Дэннера.
Они неслись по улицам к воротам. Если им кто-то и попадался на пути, то испуганно шарахался в стороны и крестился. Остановить ангела, раскинувшего за спиной белоснежное величие крыльев, уж точно никто не решался. На воротах никаких препятствий тоже не встретилось. Следов повозки не было видно на брусчатке, и Дэннер с Аретейни вылетели на дорогу. Командир искренне надеялся на разумную осторожность Артемиса, и что он, Эндра, Кристофер и Роланд не ударились в свойственный Остроухой героизм. Одним словом, он надеялся, что они где-то впереди и возвращаются в обоз.
Дэннер с Аретейни бегом миновали открытое пространство на подступах к городу и оказались в густых зарослях кустов. Обрывчик под ногами уводил вниз, к реке. На краю обрывчика они позволили себе немного отдышаться и успокоиться.
Дэннер упал в густую траву, закинув руки за голову, Аретейни некоторое время крутилась поодаль, приходя в себя и ожидая превращения в человека.
— Ты их почему не убил? – поинтересовалась она, присаживаясь рядом. Дэннер покосился на жену.
— Я бы не справился с... с проклятием. Мне нельзя сейчас убивать. Ты видела – я едва не придушил Глорию и Тэда. А ведь мне этого хотелось. Мне это нравилось!
Крылатая прижалась к нему, и он крепко обхватил её за пояс. Тёплые перья согрели руки. Дэннер полной грудью вдохнул такой родной запах её волос. Не будь её с ним сейчас...
— Ты не переживай, – ласково проговорила Ласточка – совсем как тогда, когда она примерещилась ему под пытками. Дэннер уткнулся носом ей в плечо. Такая тёплая и родная... может, именно в этом – спасение. Может и не при чём тут её Дар. Просто... просто она его сама по себе спасает. Любимая...
— Ласточка...
— Дэннер...
— Надо бы коня поймать. – По прошествии некоторого времени Дэннер всё же заставил себя подняться. На земле становилось холодно. – И догнать наших.
— А как же мы его поймаем? – Аретейни приподнялась.
— Вставай, вставай, – ласково поторопил её Дэннер. – На земле не лежи. Застудишься ещё.
Крылатая вздохнула, но, таки, встала.
— Ну, так как мы его поймаем? Может, нашим послать птицу, чтобы они нас подождали? Ну, не обозу, а Эндре с Артемисом?
— Угу. Чтобы они застряли на дороге и отыскали ещё приключений на задницу. Нет, чем раньше они вернутся – тем лучше.
— Логично. – Аретейни легонько взмахнула крыльями, едва не швырнув Дэннера потоком воздуха в речку.
— Сейчас ощипаю и в суп! – праведно возмутился командир, хватаясь за ближайшее дерево.
— Прости... – Аретейни покаянно полезла целоваться. Дэннер увернулся и неожиданно резко свистнул. Крылатая взвизгнула и вскинула руки к ушам.
— Вот тебе, – ехидно припечатал Дэннер. Послышалась приближающаяся дробь копыт – и вскоре недалеко ушедший конь опасливо косился на хозяина, остановившись неподалёку. Он, похоже, недоумевал, почему от Дэннера снова пахнет зверем, так что пришлось изрядно побегать прежде, чем животное удалось-таки поймать и оседлать. Аретейни, за неимением возможности ехать верхом, взлетела, на прощание в полёте изловчившись дёрнуть мужа за ухо.
— Ну, погоди у меня, – пригрозил ей Дэннер. – Долечись только.
— И что будет? – Аретейни, заинтересовавшись, неосторожно подлетела поближе.
— Сама пощады запросишь. – Дэннер невозмутимо сбил её с траектории, и Ласточка едва не свалилась в кусты.
— Это ещё кто запросит, – фыркнула она. Конь взвился в прыжке, перелетая ствол поваленной сосны, и мягким галопом понёсся по дороге, догоняя обоз.
— Дэннер… – Ласточка в очередной раз спикировала вниз, взметнув потоком воздуха лошадиную гриву, – а я повозку вижу. Вроде как, это наши…
— Я тоже вижу, – кивнул Дэннер, уже разглядевший на самом горизонте крошечную точку.
Аретейни держалась рядом. Дэннер натянул поводья, давая отдых уставшему коню. Тому после бешеной гонки даже кусаться расхотелось. Ходить в таком виде Аретейни было неудобно – крылья служили балансировкой, но они же и вызывали необходимость балансировать вообще. Летать со скоростью пешехода также было тяжеловато. Поэтому она просто описывала неровные круги вокруг коня и всадника.
— Мы их догоним? – поинтересовалась Ласточка, чуть задержавшись над ними.
— Дай мне ещё полчаса... Ты не замёрзнешь?
Аретейни возмущённо фыркнула и свечкой взмыла в бархатное небо. Дэннер прищурился, наблюдая за её полётом.
Странный у неё Дар. Как это так – человек – и вдруг крылья... Аретейни тоже в некотором роде, оборотень – она трансформируется, но ведь есть и ещё кое-что. То, что от неё исходит – тёплое и исцеляющее любую боль, способность чувствовать энергии, меч, опять же. Похож на чистую волю – такими дерутся Рыцари в Бездне и Мирах. У него самого во время поединка с Хорлондом этот меч был двуручным. У кого-то – едва заметный ножик. У кого-то вообще воли нет... У Аретейни – бастард, полуторный. Иногда становится двуручным. Как тогда в камере пыток – кое-что всё же удалось разглядеть сквозь застилающий глаза кровавый туман. Он тогда точно был двуручный... сильная воля у Ласточки... Что ещё? Неспроста всё это. Кто она вообще такая? Откуда родом? Откуда-то же она взялась. Почему ничего не помнит? Что же такое произошло в Бездне?
— Дэннер, – Аретейни оторвала мужа от мыслей, спикировав пониже.
— Чего, Ласточка?
Крылатая сделала попытку обнять командира на лету, но не преуспела в этом.
— Дэннер, а что… Эндрино лекарство не действует? – осторожно спросила она. Дэннер поймал её за руку и всё же притянул к себе.
— Оно же одноразовое, – отозвался он. Аретейни сникла, но тут же оживилась.
— Сделаем, – сказала она.
— Кошелёк или жизнь! – весело помахал Дэннер, поравнявшись с лениво тащившимся экипажем и натягивая поводья.
— Это что, твой жизненный тезис? – Артемис поднял сонные глаза и тут же их распахнул. – О! Шубка с шапкой!
— На этот раз угадал.
— Дэннер!! Ласточка! Живые! – Эндра изловчилась и перескочила с козел прямо к другу на коня. Оба едва не вылетели из седла.
— Братишка! – она уткнулась носом ему в плечо. Потом нахмурилась, учуяв звериный запах. Соскочила на землю, видимо, опасаясь, как бы Аретейни не подумала чего-нибудь не то, и пошла рядом.
Роланд встрепенулся и поднял взъерошенную, как у птенца голову. Сонно захлопал глазами.
— Господин Дэннер? Госпожа Аретейни?
— Вернулись! – обрадовался проснувшийся Кристофер. – Слава богам.
Аретейни ловко приземлилась прямо в повозку, накрыв оруженосца и библиотекаря крыльями.
 
 
 
Деамайн шёл вдоль обочины, что-то тихо напевая на ходу. Форх догнал его и зашагал рядом.
— Товарищ Деамайн!.. Товарищ Деамайн, что это вы делаете? – с любопытством заглянул паренёк под руку эльфа. Тот улыбнулся.
— Ворожу.
— Чего?
— Надо же добавить вашему командиру побольше везения, – подмигнул эльф, убирая обратно в карман миниатюрную фигурку идола. – А то что-то я беспокоюсь... Долго они... – Он поглядел на небо. – Ничего. Боги помогут. Ты что-то хотел узнать? Слушаю.
— Командир велел вам передать, чтобы вы не совались в город.
— Это я уже понял, – усмехнулся Деамайн. – Что там у них?
— Вроде, как я понял, Рыжую схватили.
— Рыжую? Лучницу?
— Ага.
— И по этому поводу они решили сдаться все? Вместе гореть веселее?
— Они её освободят, – вскинулся Форх. – Наш командир, он, знаете, какой.
— Знаю, – Деамайн вздохнул. – Ладно, вольно.
Форх унёсся разыскивать Дерр.
Волшебница брела, угрюмо разгребая дорожную пыль ногами и то и дело оглядываясь назад, на отступающие городские стены. Увидев Форха, она подскочила и кинулась к нему.
— Ну чё? Ну?
Форх почему-то слегка покраснел и потупился.
— Командир велел передать, что они скоро вернутся.
Дерр фыркнула.
— Чё мутишь? Чё там они?
— Да всё хорошо, Дерр.
— Мути-ишь! Говори, давай!
— Вот, говорю, что командир велел передать.
— Ах, вот ка-ак! – волшебница остановилась, упёрла руки в боки и сверкнула глазами. – Тада я пойду! И всё узнаю!
И она развернулась.
— Стоять! – рявкнул вдруг Форх истинно командирским тоном. – Тебе приказ командира не ясен, рядовой Дерр?
— Ещё один! – возмутилась Дерр. – И ты туда ж?! Мутишь!
Форх ухватил её за руку и, в лучших традициях Артемиса, потащил к санитарному фургону, откинул полог и изловчился на ходу закинуть туда дитя.
— Сиди и не высовывайся!
— Чё мутишь? – как-то робко поинтересовалась ошалевшая и оттого присмиревшая Дерр.
— А что… командиру и без тебя забот в городе полно, – нашёлся Форх. – Халлис, последишь за ней?
— Послежу… – согласилась не менее изумлённая целительница. – Чего это с ним? – спросила она у обиженно насупившейся Дерр, когда юный боец исчез.
— Чего-чего… Мутит!
К закату разбили лагерь. Дерр бродила меж расставляемых палаток и разгорающихся костров, и настроение у неё упало до отметки «хуже некуда».
Наконец, она нашла, кого искала: Форх умело складывал костёр. Дитя подошло, некоторое время молча наблюдало за ним, потом искрой запалило пламя и уселось рядом.
— Дерр? – удивился юноша. – Ты чего такая?
— Мутно шибко, – пояснила Дерр. – Сперва Остроухому мутно было, потом Рыжей шибко мутно. А теперь просто – мутно.
— С ними что-то случилось? – насторожился Форх.
— Не. Просто мутно пока. – Дерр помолчала и призналась: – Боязно мне.
— Не бойся, – уверенно успокоил её Форх, – командир выберется. Да и остальные, небось, не пропадут.
— Всё равно, мутно. – Дерр передёрнула плечами, и вдруг ухватила Форха за руку. – Пошли, а?
— Куда?!
— К ним. А то мутно…
— Дерр, – Форх обхватил дитя за худенькие плечи, – мы не можем. Не имеем права.
— Почему? – вскинулась Дерр. – Чего не имеем права – друзьям помочь?
Ну, ни дать, ни взять, Эндра, подумал Форх. Интересно, это потому, что Дерр с ней наобщалась, или это просто все морулийские эльфы такие?..
— Потому что мы им только помешаем. А если мы разминёмся, что будет? – нашёлся Форх. – Об этом ты подумала?
— Не-а, – помолчав, призналось дитя.
— Ну, вот, видишь.
Дерр помолчала ещё немного. Потом высвободилась из рук Форха. Он только тогда поймал себя на том, что уже довольно долго осторожно обнимает её за плечи, и смутился.
— Всё хорошо будет? Обещаешь?
Юный партизан поднял на Дерр серьёзные тёмно-серые глаза.
— Обещаю.
И они устроились у костра. Дерр завернулась в одеяло, но уснуть не получалось, и вскоре волшебница уселась, зевая, взяла палочку и принялась ворошить угольки в костре. Форх смотрел на её лицо сквозь пляшущие языки пламени. Огонь бросал на светлые локоны дитя оранжево-золотистые блики. Форху вдруг подумалось, что, если б она не стригла волосы и не одевалась как мальчишка, то могла бы быть очень красивой девушкой.
— Слушай, Дерр? – позвал он.
— Ну, чё?
Дерр подняла на него огромные серые глазищи – красивые, девичьи. И Форх решил, что тот, кто примет её за мальчика, огребёт лично от него. И сильно.
— Так, ничего. – Он склонил голову, и посмотрел в огонь. – А где твой дом? Откуда ты родом?
— Ну… – Дерр не любила распространяться, – вот, откуда Рыжая – я тоже.
— А тебе никогда не хотелось вернуться?
Дитя пожало плечами.
— Не. Там мутно шибко. Там чёрные. Если вернуться – то чёрных громить надо.
— Ну, а просто? Если б не было чёрных? – сам не зная, зачем, продолжал допытываться Форх.
Наверное, потому, что Дерр казалась ему каким-то загадочным существом, не от мира сего со всеми её «мутно», «знатно», с искрами и с даром предвидения. И невольно хотелось убедиться, что она на самом деле – самая обычная девчонка, что у неё тоже есть дом, как у всех.
— Если б не было… – Дерр посмотрела в небо, – тогда да… Там красиво очень… И вообще.
Форх кивнул. Они помолчали.
— А ты? – спросила Дерр.
— Чего – я?
— Ну, ты вернуться не хочешь?
Форх ответил не сразу. Потом сказал:
— Хочу. Но я хочу вернуться не в разрушенный дом, и не на пепелище. Поэтому я и ушёл.
Дерр ничего не сказала. Только протянула ладонь, на которой тотчас раскрылся огромный красный тюльпан, и подтолкнула его к Форху.
Халлис, стоя на дороге, упорно вглядывалась в синий ночной воздух. Рядом стоял Пушистый и тоже переживал за Дэннера и остальных. Лагерь невдалеке шумел, галдел, подмигивал огоньками и дымил. Было прохладно, и хотелось к огню, со всеми. Пушистый, заботливо подтолкнул целительницу носом под локоть.
— Пошли, – строго сказал он. – Замёрзнешь. Ты.
— Не замёрзну, – отмахнулась Халлис, продолжая вглядываться и зябко передёрнув плечами.
Зверь недовольно поворчал, но сел. Они, видимо, намеревались наблюдать всю ночь.
За Дэннера и компанию в лагере, так или иначе, волновались все. Или почти все.
Деамайн обходил стоянку, чтобы лично убедиться, что всё в порядке. Он не спешил, перекидывался шутками с ещё не заснувшими солдатами. Люди должны знать, что всё идёт, как нужно, и ничего страшного не случилось.
— Вы почему не спите? – строго спросил партизан, добредя до костерка Форха и Дерр и опускаясь рядом. – Вот, ты куда смотришь?
— Я? – опешил юноша, машинально оглянувшись.
— Почему разрешаешь Дерр на земле сидеть? – Эльф снял куртку и кинул её дитю.
Форх решил, было, что она спросит, чего это товарищ заместитель мутит, но она послушно подстелила куртку и уселась на неё.
Деамайн подкинул в огонь ещё дров и обхватил руками колени.
Потрескивал костёр, где-то вдалеке пели цикады.
А Деамайн размышлял о том, что, если к утру никто из компании не вернётся, он отправится на поиски сам. Конечно, не хотелось бы оставлять обоз. Но эльф сильно подозревал, что неприятности приключились, в основном, из-за него. Вернее – из-за его нападения на город.
От мыслей Деамайна отвлекла Дерр. Она встрепенулась и вскочила на ноги.
— Что такое? – насторожился эльф, но вид у дитя был радостный.
— Знатно! Знатно, вроде как… Ну, не совсем, чтоб, но знатно.
— Командир? – догадался Форх.
— Ага, – кивнуло дитя, – Остроухий.
Тем не менее, ни Деамайн, ни Дерр, ни Форх, ни Халлис, ни Пушистый, так и не ложились в ту ночь. Заря занималась, когда лагерь свернулся, и обоз снова потянулся по дороге.
Эльф, следуя установленному Дэннером порядку, собрал мальчишек на тренировку и принялся гонять не хуже командира.
Дерр тоже осталась и упрямо носилась вместе со всеми, так что Деамайну пришлось подбирать ей упражнения, более подходящие для девочки. Они бегали, отжимались, карабкались по деревьям, учились приземляться с нижних веток. Потом разделились по парам и принялись драться врукопашную.
Дерр обиделась, когда её, было, отстранили от драки, и Деамайн поставил её в пару с Илваром. Ставить хрупкую девочку с кем-то ещё было попросту опасно – уже приобретающие к этому возрасту мужскую силу, мальчишки могли просто не рассчитать. Сам эльф умудрялся находиться везде одновременно и следить за каждым.
— И у того... не схалтуришь... – вздыхал, отмахиваясь от атаки партнёра, Форх, – и у этого...
— Форх, дыхание!
— Опять?! – возмутился паренёк. Он и вправду задыхался. Другие ребята давно научились, а у него, похоже, оказались слабые лёгкие. Ну, это ничего... и он со временем научится с этим справляться...
Пушистый грустно наблюдал за тренировкой. Он стремился находиться поблизости, оберегая Дерр. Халлис пристроилась рядом, вытянув босые ноги в густой траве. Она беспокоилась за компанию. Ратибор копошился у неё на руках, всё порываясь дёрнуть за торчащий хвостик косынки.
— А я тоже был таким же, – неожиданно произнёс зверь. – Давно.
Целительница встрепенулась.
— Таким же... как кто?
— Как ты, – пояснил Пушистый и почесал задней лапой за ухом. – Как Дерр. Только я не помню. Я теперь другой.
— А ты помнишь Бездну?
— Бездну помню.
— Дерр, не рвись так вперёд! Твоя тактика – ловкость…
— Ага, ловкость, – согласилась Дерр, проскальзывая под локтем Илвара и делая ему подножку. Мальчишка полетел в траву прямо под ноги Деамайну.
— Нечестно! – возмутился Илвар.
Эльф поставил его на ноги и снова подтолкнул к Дерр.
— Честно-честно! – дитя, чрезвычайно довольное собой, задрало нос, но тут же пискнуло под атакой не растерявшегося противника.
— Милдек, хватит! – Деамайн мгновенно очутился рядом с этой парой и перехватил его руку.
Форх, противник Милдека, закашлялся и хрипло вдохнул воздух. Эльф прищурил синие глаза.
— Что-то не то, парень. Сядь-ка.
Сопротивляться у Форха не было сил, и он опустился на траву. Эльф положил ладонь ему на грудь и нахмурился. Рядом немедленно возникла Дерр.
— Чё, мутно? Мутно тебе, да? – взволнованно заглянула она в глаза Форха.
— У тебя хрипы, – сообщил Деамайн.
— Ну и что, – мотнул головой Форх. – У меня с детства так.
— С детства? – прищурился Деамайн. – А больше ничего?
— Нет. Я здоров.
— Халлис!
Целительница долго вертелась вокруг пациента, что-то смотрела, прослушивала и, наконец, объявила:
— Парню требуется тренировка на дыхание. Вероятно, простудился сильно во младенчестве. – Она замолкла, едва не брякнув при Форхе, что он так и останется слабее остальных. Его счастье, что это лечится... – Командир знает. Или Фиар, арбалетчик. Вот они вернутся – и спросите.
Дерр важно заложила руки за спину.
— Тренировка на дыхание – это к Рыжей. Она по ним мастер. Менестрель.
Форх пожал плечами и кивнул. Он уже привык – если не дышать сильно глубоко, кашель прекращается, и хрипы проходят.
Дерр уселась рядом и принялась ткать в воздухе большой корабль – для Форха.
— Всё, тренировка окончена, – взмахнул рукой Деамайн. – Возвращайтесь в обоз.
— А вы? – спросил Илвар, явно огорчённый, что драки больше не будет.
— Форх придёт в себя – догоним, – эльф тряхнул собранными в хвост тёмными волосами.
— Я в порядке, товарищ Деамайн! – возмущённо вскинулся юноша.
— Лучше не болтай, – спокойно посоветовал ему заместитель.
— Не мути, – поддержала Дерр, растирая спину Форха. – Обожди немножко, ага?
Мальчишки бегом посыпались догонять пыливший впереди обоз.
Форх вздохнул.
— Чего вы со мной... Я вам не калека!
— Кто ж спорит, – как ни в чём не бывало согласился Деамайн. – Мы просто немного передохнём. Глядите, как тут хорошо.
— Хорошо-то хорошо. – Халлис обернулась на дорогу.
— Что? – эльф прищурил синие глаза.
Пушистый принюхался.
— Едет кто-то, – заметила целительница. – Не вляпаться бы нам…
— Не, – уверено отмахнулась Дерр, и вдруг замерла. Потом вскочила.
— Это Остроухий!
— Кто? – вскинул голову Форх, – командир?
— Ага! Остроухий, Крылатая, Чернявый, Рыжая, Мелкий и ещё кто-то с ними...
Дерр никогда не пользовалась именами. У неё была удивительная способность давать прозвища так, что они закреплялись надолго. Вслед за ней весь обоз величал Артемиса – Чернявым, а Эндру – Рыжей.
— Остроухий! – Дерр сорвалась с места, как отпущенная стрела.
— Я кого-то вижу, – сообщила успевшая отнять у Артемиса повод Эндра
— Кого-то и я вижу, сестрица, – фыркнул Дэннер.
Эльфка прищурилась. Им навстречу кто-то нёсся, приветственно размахивая руками.
— Ой! Это же Дерр!
Остроухая поторопила коней, пустив их в весёлую рысь.
— Ры-ыжая! – донеслось до них, – Остроу-ухий!
Волшебница на ходу вскочила на козлы и кинулась на шею Эндре. Потом скатилась в повозку, накинувшись на Артемиса, Роланда, Аретейни и – до кучи – Кристофера, соскочила на землю и уцепилась за стремя Дэннера.
Смеющийся командир поднял её одной рукой к себе в седло.
— Скажи-ка мне, Дерр, кто из нас кого догоняет? – поинтересовался он. Уставший конь от такой наглости грустно прянул ушами и демонстративно просел, раздвигая ноги и показывая, как же ему тяжело. Он уже сообразил, что с Дэннером лучше не связываться: у того разговор короткий. Аретейни мягко приземлилась.
— На этот раз даже лошади целы, – довольно констатировала она.
— Это что значит – на этот раз? – подозрительно покосилась на неё Эндра. Намёк был прозрачен как слеза младенца.
— Та, которую ты загнала, догоняя обоз в первую ночь, по сей день нашей Ласточке в кошмарах снится, – ехидно ввернул Дэннер. – Оно и верно, нечего мне тут солдат шашлыком перекармливать, а то им весь лагерь тогда завидовал... У этих целая лошадь, а у остальных – сухари! Вопиющая несправедливость.
— Я могла её выходить, – смущённо буркнула Эндра.
— Ага. Загнанную. Слушай, а ты не хочешь ещё, к примеру, Глорию обратно в человека превратить? – предложил Артемис. – Ты же эльф!
— Да ну вас всех! – вспыхнула Эндра, отвешивая арбалетчику подзатыльник.
— Товарищ командир! – К ним подоспели Форх, Деамайн, Пушистый и Халлис. Дерр вскарабкалась на спину зверю, Деамайн принялся докладывать обстановку, а товарища командира едва не свалили. Пока Дэннер спасался от Халлис и Форха, и спасал Халлис и Форха от своего коня, решившего таки выместить праведное негодование, Аретейни возилась с ребёнком, Эндра с Артемисом продолжали ругаться, Роланд вертелся вокруг сопящего Форха…
— Ты чего? – спросил он. – Сопишь...
— Да не соплю я! – возмутился несчастный партизан, осторожно отцепляясь от командира. Дэннер обнял его одной рукой за плечи.
— Как успехи? – поинтересовался он.
— Хорошо, – отозвалась вместо Форха целительница. – Вот только... – Она смутилась. – Я вам потом скажу, хорошо?
Дэннер прищурился. Халлис подпрыгнула, ощутив в голове щекотку.
— Так. – Голос Дэннера посуровел. – Вы мне бойца не обижайте. Всё с ним в порядке. Правда ведь, Форх?
— Вот и я говорю! – возрадовался паренёк. – А они – посиди да посиди... Как будто я немощный...
Дэннер сжал его плечо.
— Ты не немощный. Ты ничуть не хуже остальных. Сделаем так. Подойди ко мне сегодня вечером за пару часов до отбоя, мы с тобой немного потренируемся индивидуально. Идёт?
— А мне снова в платье ходить? – ввернула Аретейни. Ей было жалко платье. – А если сгорит?
— Ты и без платья очень даже ничего, – заявил Дэннер, удостоился красноречивого взгляда и рассмеялся.
— Ну-ну, – фыркнула Эндра, – а кто её, чуть что – сразу в свою куртку закутывает? Не один ли знакомый мне рыжий субъект?
— Я, – ввернул Артемис, – знаю тут двух рыжих субъектов. И оба они совершенно невыносимые.
Вот это он сказал зря, потому что Остроухая изловчилась и вскочила ему на спину.
— Точно невыносимая?
— Точно, – не растерялся Артемис, не менее ловко стряхивая Эндру в траву.
Дерр, совершенно довольная, ухватила Деамайна за рукав и принялась отплясывать рил. Форх даже захлопал глазами, до чего ловко это у неё выходило. Деамайн, благополучно сдавший командование, весело рассмеялся и закружил её, а потом, подняв, усадил на козлы к Роланду, который снова правил лошадьми.
Одним словом, всем снова сделалось хорошо и светло на сердце.
Потому что они снова были вместе.