Страна снегов

     Сначала был Свет - бесконечный, прекрасный сияющий в своём многообразии цветов и оттенков. Затем пришло ощущение жара, огня, горящего где-то глубоко внутри и согревающего подставленное всем горным ветрам обнажённое по пояс тело. От осознания тела до момента понимания "Кто я?" прошла бесконечно долгая секунда, в которую Безымянный, словно пробегая глазами долгий текст с жизнеописанием, привычками, желаниями, стремлениями и идеалами осознал себя Тэраном.
     Затёкшее за долгие часы медитации тело отозвалось лёгкой тянущей болью на попытку пошевелиться, снять подставленные небу стопы с бёдер, неспеша растереть лицо. Медленно открыв глаза, ждущий Калки узрел восходящее на фоне белоснежных горных пиков Солнце и улыбнулся. Мир был прекрасен, сюрреалистичен, как картины древних художников, виденные Тэраном в библиотеки былых времён, впрочем, как всегда после долгой медитации.
 - Вернулся? - окликнула пришедшего в себя Тэрана Вальга - рыжеволосая бестия с собранными в косу длинными ниже пояса волосами. Она невероятно походила на валькирию с картин древних авторов, которой, впрочем, по сути и являлась.
 - Да, - отозвался Тэран, поднимаясь с тигровой шкуры.
 - Есть новости? - продолжала дочь Богини.
 - Нет, - сухо констатировал Тэран делая неуверенный шаг на занемевших за многие часы неподвижности ногах. На долю секунды он качнулся, теряя равновесие, но натренированное тело инстинктивно перенесло вес на другую ногу, востановливая баланс.
 - Вальф изучает окрестности, - произнесла Вальга, протягивая подошедшему Тэрану чашу с водой, - Будет ближе к вечеру.
 - Значит до утра стоим лагерем, - жадно проглотив предложенную ему воду, Тэран подошёл к огню и достав из вещь мешка тунику из шерсти яка, нехотя натянул её на себя, накинул сверху плащ. Внутренний огонь всё ещё грел, но уже не так сильно, чтобы оставаться на холодном ветру с обнажённым торсом.
 - Удалось поспать? - ждущий Калки достал из вещь мешка чилум и раскурил его, прикурив от сухого снега - химического вещества, способного часами гореть, выделяя тепло и не сильно теряя в массе, что очень спасало высоко в горах, где шанс найти валежник для костра был близок к нулю. Полукилограммового куска сухого льда хватало на три месяца экономного использования, жара же, выделяемого чудо составом древних хватало на то, чтобы не замёрзнуть в горах ночью.
 - Да, - кивнула Вальга, принимая протянутый чилум и делая затяжку, - Вальф ушёл перед рассветом. Прежде же мы сменяли друг друга каждые четыре часа.
 - Если хочешь поспи или помедитируй, - кивнул Тэран, принимая возвращённый ему чилум.
     Вместо ответа девушка скинула с себя плащ, и стянув через голову тунику, предоставила лучам восходящего Солнца идеальную белоснежную грудь. После чего прошествовала к разостланной на склоне тигриной шкуре, и подобно кувшинке с древних гравюр, неподвижно застыла на полосатом меху в позе лотоса.   
     Тэран набрал в котелок снега, повесил его над огнём и засыпал сухой паёк из смеси зёрен, растений и грибов. Горсти такой смеси хватало на день, а сваренная из неё похлёбка доводила даже самого голодного до состояния отупляющей сытости. Глядя, как в котелке стремительно таит снег, а вода поглощает сухую смесь провизии, ждущий Калки курил и думал о том, как его угораздило оказаться на этом занесённом снегом перевале.
     Как и всех детей из родного селения Тэрана его с ранних лет растили в спартанских условиях, прививая три основных навыка. Первый - следование духовному пути, что выражалось в продолжительных глубоких медитациях и служении на благо всех живых существ. И если первое было священным и сакральным, то второе, преимущественно,  выражалось в бескорыстном труде на благо односельчан и соседей.
     Второй же навык, прививаемый воинам Калки с детства, заключался в умении сражаться, при этом умение драться не ограничивалось известными видами оружия или рукопашной схваткой. В ход шло всё, включая предметы обихода, утварь и саму местность, на которой шёл бой. Чем более изобретательнее и эффективнее действовал ученик, тем чаще он удостаивался похвалы со стороны учителей. Так же высоко ценилась бесстрашие и способность к самопожертвованию, в сочетании с трезвым расчётом.
     Лет до двенадцати Тэран в воинских искусствах звёзд с неба не хватал. Добродушный тихий паренёк, он предпочитал тяжёлым тренировкам размеренный неспешный труд и в свободную минуту предпочитал медитацию детским играм. Как следствие на тренировках по воинским искусствам часто был бит, и за серьёзного  противника не воспринимался. Всё изменилось, когда началось обучение внутренней работе. Фанатичная преданность медитации развила в Тэране незыблемый покой и способность к самоконтролю, что позволило ему с лёгкостью овладеть контролем энергии. К шестнадцати годам он в совершенстве овладел техникой Железной рубашки, что сделало ждущего Калки неуязвимым почти для всех видов холодного оружия. Его реакция, скорость и рациональная экономичность движений возросли настолько, что ни один из сверстников не мог ни ухватить Тэрана, ни попасть по нему. Как следствие юношу перевели в старшую группу, где он мог тренироваться с более подходящими ему по силе противниками. К восемнадцати годам Тэран развил силу удара до такой степени, что без какого-либо вреда для конечностей мог голыми руками крушить многотонные каменные глыбы, пробивать щиты и доспехи.
     Третьим навыком, которому обучали воинов Калки было выживание. Родное селение Тэрана было скрыто высоко в горах и добраться до него не зная дороги было практически невозможно. И даже знай кто-то дорогу, и рискни отправить туда армию, большая часть её навсегда осталась бы на узких горных тропах. И даже если бы чудом кто-то добрался  до родного селения воинов Калки, единственный проход к которому лежал через ущелье, в котором можно было при желании похоронить многотысячную армию любого потенциального противника. Так, что фактически Равалан был неприступной крепостью. Мир же вокруг родного селения Тэрана таил массу скрытых и явных опасностей от рельефа местности и диких зверей, до одичавших в разгар железного века человечества. Именно эти навыки и изучал Тэран на завершающем этапе своего обучения.
     По небу плыли облака, из чилума тянулся дымок. Тэран снял с огня котелок, налив похлёбку в взятую из вещмешка жестяную миску жадно съел её. После чего воин Калки облокотился на вещмешок, и закрыв глаза сосредоточился на дыхании.
     Едва заметный шорох выдернул  Тэрана из бдительного бездействия. Одним неуловимым для глаза движением ждущий Калки дёрнул из ножен меч, одновременно поднимаясь и разворачиваясь вокруг своей оси в сторону шума.
 - Свои, - спокойно и мягко прошелестел Вальф. На его по-мальчишески открытом лице сияла широкая самодовольная улыбка, изрядно заросшая шапка русых волос спадала почти до бровей.
     Коротким наработанным движением Тэран отправил меч в ножны, и осклабившись в ответ братским рукопожатием приветствовал вернувшегося товарища.
 - Сколько раз я просил не подкрадываться ко мне бесшумно? - насмешливо щерясь зашелестел глухим гортанным басом Тэран. Друзья сели к огню и раскурили извлечённый из вещь мешка чилум, - Однажды ты подкрадёшься слишком близко, чтобы я успел остановить удар и на твоём весёлом добродушном лице прибавится шрамов.
 - Прости, брат, - хитро улыбался вновь прибывший, выпуская из лёгких дым, - Но соблазн слишком велик. На ком мне тренироваться, как не на владеющем пятью чувствами в совершенстве. Для прочих я невидим и неслышим, как рыба в озере безлунной ночью. Я могу пробраться в лагерь неприятеля и сплясать в метре от него, оставаясь незамеченным. Да и тебе не помешает проверка - мне всегда было интересно, как ты ухитряешься сохранять концентрацию на внутреннем, не упуская из виду внешнего.
     Тэран хмыкнул, в очередной раз выпустил изо рта дым, и помолчав сказал:
 - Внутреннее - есть неотъемлемая часть внешнего, а внешнее естественное продолжение внутреннего. По сути любая граница между этими двумя понятиями иллюзорна, и существует только в уме рассуждающего об этих двух понятиях. Является ли клинок, входящий в тело внешним по отношению к нему или же уже становится внутренним. Я является ли внутренним мысль, если охватив человека она способна произвести во внешнем мире такие изменения, на которые не способно ни одно даже самое серьёзное физическое воздействие. Так же и с пятью чувствами - по суте они не отличимы от сознания.
 - Крепко я смотрю тебя забрало, - произнёс разведчик и друзья засмеялись.